Поджигательница звезд

– Росс Макдональд, – сказал он, проследив взгляд Шибаева. – Мой любимый автор. Читали?

– Не читал.

– Рекомендую! Семейный детектив, скелеты в шкафу, старые преступления… Одним словом, ничего не проходит бесследно, и за все нужно платить. Я бы сказал, что это понимаешь в большей степени в моем возрасте, а вам по молодости, думаю, нравятся другие авторы – больше секса, больше крутизны… Его герой – частный сыщик по имени Лью Арчер – вечно попадает в переделки. А вот интересно… – Он, прищурясь, взглянул на Шибаева. – Этого парня все время бьют. Правда, и он не остается в долгу. Молотят будто на ринге, он вечно в синяках, со сломанными ребрами, шишками и огнестрельными ранами, но свеж и бодр как огурец, снова лезет в петлю и при этом не дурак выпить. Разумеется, виски. А вы, Саша, часто деретесь по роду службы? – Он с удовольствием рассматривал Шибаева живыми выцветшими глазами.

– Бывает, – сказал скромно тот.

– Бьют? Или вы их?

– По-всякому.

Они помолчали. Потом профессор спросил:

– Ну-с, так чем же я обязан? Долгов у меня нет, охрана не нужна…

– Я ищу информацию о вашей бывшей студентке Людмиле Савенко. Она закончила три курса иняза, а потом…

Улыбка сползла с лица профессора, и оно словно отяжелело. Шибаев ждал. Профессор молчал, не глядя на него. Потом сказал:

– Ляля Савенко закончила два курса, после чего забрала документы. На третьем она уже не училась.

Игривого тона как не бывало. Шибаеву показалось, что профессор сразу сдал, сдулся, как надувной шарик. Уставший старик сидел напротив Шибаева, глядя в пол, положив на колени костлявые руки с узловатыми пальцами и плоскими ногтями. И молчал, словно забыл о госте.

– Говорят, она уехала в Америку, – напомнил о себе Шибаев.

Профессор поднял на него глаза.

– Позвольте спросить, зачем вам это? Кто ее ищет? Столько времени прошло…

– Сергей Николаевич, поймите меня правильно, я не могу сказать вам всего…

Шибаев не решился соврать Градову, да и не поверил бы старик сказке о грузинских родственниках – в чем в чем, а в детективных историях он, похоже, разбирается.

– Загадки, – кивнул профессор. – Неужели в мире еще остались загадки? А от меня вы чего хотите?

– Возможно, вам известно что-нибудь о ней, возможно, у вас есть ее адрес или телефон. Меня интересует также, приезжала ли она из Америки. Кто ее муж? Вы его знали? Говорят, вы работали в Америке…

– Говорят правильно. Работал когда-то. В нашей торговой миссии в Нью-Йорке. На все вопросы могу ответить только одно: мне ничего не известно! Ничего! Адреса Ляли у меня нет и никогда не было. С мужем ее я знаком не был. Не удостоился. Если она и приезжала, то я об этом ровным счетом ничего не знаю. Никогда ее с тех пор не видел.

Шибаеву показалось, что в голосе профессора прозвучала обида. Двадцать пять лет пролетели, а обида осталась.

– Бросить институт – серьезный шаг, это сейчас Америка рядом, а тогда… – осторожно заметил он.

– До начала учебного года я ничего не знал. Она даже не попрощалась. Я узнал постфактум, так сказать. Вызвал к себе ее подругу, помню, Леной звали, из той же группы, говорю, как же так? Почему меня не поставили в известность? А она отвечает, все решилось очень быстро, буквально за несколько дней, безумная любовь, сами понимаете. А кто он такой? – спрашиваю. Откуда здесь взялся американец этот? Она отвечает, что сама толком ничего не знает, не видела, ученый какой-то, эколог, кажется. Приехал в страну на месяц, случайно попал в наш город… Помню, девочка не особенно умная была, из простой семьи, училась плохо. Манеры… тоже. Ничего толком не смогла объяснить. Заезжий американец! Не то эколог, не то неизвестно кто! Заброшен к нам по воле рока…

– Что она за человек?

– Ляля… Ляля была блестящей студенткой! – Он даже имя ее произносил с придыханием. – С характером. Умная, насмешливая, дерзкая. Знаете, такое удачное сочетание – грузинская и славянская кровь. Красивая, цыганского типа, танцевала прекрасно. Причем старые танцы, танго, вальсы. Так что я не удивляюсь этому американцу…

Шибаев не спросил, откуда профессору известно про танцы. Танго и вальсы были из его времени, его поколение умело их танцевать. И он представил их обоих – девушку с цыганской внешностью и красавца-профессора, они кружатся, глядя друг другу в глаза. То, как Градов произнес ее имя, многое сказало Шибаеву. И связывало их больше, чем просто отношения профессора и студентки. Похоже, физрук не ошибался…

– Ее недолюбливали преподаватели, да и студенты. Но мы с ней находили общий язык. – Профессор снова замолчал. Сидел, рассматривал свои руки. Казалось, он забыл о Шибаеве.

Александр тоже молчал. Вопросов у него больше не имелось. Самое главное он узнал. А что там было между ними… Как говорит Алик – пусть прошлое хоронит своих мертвецов. «А жизнь прошла», – невольно подумал он, испытывая неловкость человека, подсмотревшего в замочную скважину чужую тайну.

– Мама у нее грузинка была, родственники за границей. Ляля рассказывала – в Аргентине, кажется. Не помню точно. Неужели… оттуда?

– Нет.

– Отца помню – бравый, молодцеватый…

Профессор смотрел мимо Шибаева. Тот кашлянул, напоминая о себе.

– Может, чай? Или кофе? – спохватился Градов. Ему не хотелось отпускать гостя. Шибаев вернул его в прошлое, и он снова на короткий миг превратился в молодого сильного и остроумного человека, популярного профессора с молодежными замашками и моложавой внешностью, любимца студентов, за которым бегали стайки влюбленных девочек.

Прощаясь, они обменялись рукопожатием. Профессор хотел о чем-то спросить – Шибаев видел, что он колеблется, не выпуская его руки. Но так и не решился, только попросил не забывать старика и в случае чего звонить – номер телефона имеется…

Сбегая по лестнице, Шибаев вспомнил, как живчик-физрук просил его зайти вечерком, обещал найти фотографии тех лет. Обоим – Виктору Павловичу и профессору Градову – хотелось вернуться в прошлое, вспомнить, потрогать его руками и поделиться.

И Шибаев подумал вдруг, что он тоже хочет вернуться. Ему казалось, что Инга ждет его где-то там, за поворотом: протяни руку – и дотронешься, еще заметен след. И над сверкающим Магистерским озером все так же пикируют синие тонкие, как маленькие веретенца, стрекозы, шелестит под ветром осока и плещет хвостом неторопливая рыба. Только их там нет и уже не будет никогда. Ни Шибаева, ни Инги…

И школьная подружка Кристина вся в прошлом, сводит счеты с беглым мужем и доказывает ему, что он слабак и ничтожество…

Такой расклад выпал им всем. Прошлое цепко держит их жесткими сильными пальцами и тащит назад. Вот только зачем?

Лишь адвокат Алик Дрючин раз и навсегда отодрал от себя цепкие пальцы прошлого и живет припеваючи настоящим, сделав своим девизом бессмертное «карпе дием!»[4] Пытался научить этой премудрости друга, но, увы, провалился. Не хотел Шибаев учиться. А может, не мог – не всем дано…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Имеется в виду гонорар, полученный Шибаевым за розыски человека в Нью-Йорке. Эта история описана в романе Инны Бачинской «Голос ангельских губ». Издательство «ЭКСМО».

2

Николай Башкирцев, Виталий Щанский – художники, персонажи многих романов, в том числе «Лучшие уходят первыми», «Дикие лебеди-3. Как плясунья по канату». Издательство «ЭКСМО».

3

История любви Инги и Шибаева в романах Инны Бачинской «Магия имени» и «Голос ангельских губ». Издательство «Эксмо».

4

Carpe diem (лат.) – фраза из поэмы Горация, переводится как: лови момент (день)!