Код одиночества

– Пациент пришел в себя!

Алексей разомкнул веки, и в лицо ему ударил яркий свет. Наваждение исчезло, кошмарные видения пропали. Он попытался подняться, но у него ничего не получилось – тело было словно свинцовое. Когда глаза привыкли к свету, молодой человек понял, что находится в больничной палате. Над ним склонилось встревоженно-радостное лицо полной сиделки лет сорока, и мгновением позже в дверь вошел высокий лысый врач с тонкими усиками.

– Ну-с, Ян Казимирович, поздравляю! – произнес доктор, приближаясь к кровати. – Кризис наконец-то миновал, а сие значит, что с этого момента вы пойдете на поправку.

Ян Казимирович? И только через несколько показавшихся нескончаемыми секунд Алексей вспомнил, что произошло: смерть Яна; визит под его именем в логово врага; попытка террористов убить Беспалова.

Доктор тем временем водил пальцем перед лицом Алексея, затем изучал зрачки, отчего-то щипал за нос и стучал небольшим молоточком по коленкам.

– Рефлексы в норме, милостивый государь, – заявил он. – Впрочем, иного от молодого и здорового организма я и не ожидал. Вам сказочно повезло, взрыв не причинил вам вреда – всего несколько повреждений кожного покрова, о которых даже и говорить не стоит, да парочка легких ожогов. Однако должен сказать, что вы четыре дня находились между жизнью и смертью – у вас было воспаление мозговых оболочек, и окажись вы в наших руках несколькими часами позднее, то все закончилось бы для вас плачевно. Слава Всевышнему, этого не произошло, ведь в таком случае на наши головы пал бы гнев самого господина Беспалова!

Медик говорил вроде бы шутливым тоном, однако Алексей понял, что тот совершенно серьезен.

– Вы же теперь герой! – улыбнулся доктор. – Вы спасли жизнь Афанасия Игнатьевича, и он, насколько я понимаю, отныне ваш должник. Следствие установило – если бы не ваша поразительная смелость или, как бы сказать, безрассудство, то и Беспалов, и прочие, кто находился в приемной зале, погибли бы. А так вы просто вытолкнули бомбиста в окно, и адская машина сработала уже на земле. В результате были покалечены двое слуг, однако жертв, в частности покойников, могло быть неизмеримо больше.

Алексей закрыл глаза, думая о том, что судьба, похоже, потешается над ним: он желал отомстить Беспалову, а вместо того спас ему жизнь! Впрочем, в тот момент он менее всего думал о сохранности жизни Афанасия Игнатьевича, а заботился о своей собственной. Но все отчего-то уверены, что он старался спасти именно врага. Ну что ж, пускай продолжают так думать.

– Скажу честно, милостивый государь, на выздоровление повлиял и тот факт, что у вас была исключительная, я бы даже сказал, уникальная сиделка, – понизил голос медик. Алексей перевел взгляд на полнотелую особу в белой форме, но врач усмехнулся: – О, я имею в виду вовсе не Агриппину Феокистовну, хотя она, не смею этого отрицать, одна из лучших в своей области. Я веду речь о дочери Беспалова, Татьяне Афанасьевне. Она буквально не отходила от вас все эти дни, чем вызвала, надо сказать, большое неудовольствие своего батюшки. Впрочем, вот и она сама!

Доктор поднялся со стула, приветствуя юную даму в элегантном платье жемчужного цвета. Девушка была красива: светло-каштановые волосы, чуть раскосые зеленые глаза, бледная кожа, нежный овал лица. Алексей вспомнил: это и есть единственная дочка Беспалова Татьяна – помимо нее, у миллионера имелось еще три сына.

Сиделка и врач тактично вышли из комнаты, оставив дочку Беспалова и Алексея наедине. Татьяна приблизилась к кровати и, опустившись на стул, произнесла мелодичным голосом:

– Ян Казимирович, я очень рада, что вы пришли наконец-то в себя. Разрешите поблагодарить вас за то, что вы спасли жизнь моего отца, рискуя своей собственной.

Тонкая ручка девушки легла на лоб больного, и от ее прикосновения Алексей вздрогнул. Да что с ним такое? Рядом стоит дочка его врага, он не должен об этом забывать! И все же молодой человек был вынужден признать, что Татьяна Беспалова – самая прелестная юная дама, которую он когда-либо видел. И как только у жестокого чудовища, каковым бесспорно является Афанасий Игнатьевич, могла появиться такая дочка?

– Ах, у вас жар, – продолжала Татьяна, подымаясь. – Я должна немедленно сообщить Ивану Георгиевичу. И вы наверняка голодны. Ведь так, Ян Казимирович? Я сейчас же займусь обедом для вас!

Девушка вышла, Алексей вздохнул. Ну что же, похоже, никто не сомневается в том, что он – Ян Казимирович Левандовский.

В палату зашел Беспалов, и Алексей, увидев врага, окаменел. Тот, видимо, сочтя, что молодой человек выказывает к нему почтение, заявил:

– Сударь, бросьте эти церемонии. У нас не было возможности быть представленными друг другу, однако я не большой любитель расшаркиваний. Беспалов.

Он протянул огромную лопатообразную ладонь, покрытую жесткими черными волосами. На пальцах (ногти коротко подстрижены) сверкало два перстня – один с крупным квадратным бриллиантом, другой – с продолговатым рубином, что для хорошего вкуса явно чересчур. Однако несмотря на то, что рука походила на руку барина, Алексей понимал: Беспалов остался тем, кем был изначально – сибирским мужиком, готовым добиваться своих целей любым способом, даже преступлением.

Алексей не мог позволить себе ни секунды заминки – Беспалов вперил в него немигающий взор таких же, как у дочери, чуть раскосых глаз, привычно оценивающий любой нюанс в поведении собеседника, любую реакцию. Поэтому молодой человек подал ему ладонь – рукопожатие Беспалова было стальным, будто он хотел раздавить руку своего визави.

– Левандовский, – произнес Алексей, понимая, что произнесенное им сейчас имя становится для него своеобразным Рубиконом, границей между его прежней и новой жизнью.

– Знаю, – кивнул Беспалов. – И вы, Ян Казимирович, спасли мне жизнь. Не люблю слюнявых речей и долгих благодарностей, поэтому скажу всего один раз, и без свидетелей: merci. Все же не каждый был бы готов пожертвовать ради меня своей жизнью. А почему вы сделали это?

И снова изучающий, поистине инквизиторский взгляд. Еще до того, как Алексей нашелся с ответом, дверь палаты распахнулась, на пороге возникла сиделка, а вслед за ней вошла Татьяна с серебряным подносом, на котором возвышалась большая фарфоровая супница, рядом с которой стояла тарелка.

– Папа, ты опять за свое? – воскликнула сердито дочка. – Устроить Яну Казимировичу допрос с пристрастием ты можешь и позже, а лучше вообще забыть о подобном. Ведь так не относятся к своим спасителям!

Татьяна водрузила поднос на тумбочку и ласково сказала, обращаясь к Алексею:

– А теперь, Ян Казимирович, вы будете кушать. Иван Григорьевич прописал вам питательный куриный бульон, который быстро восстановит ваши силы.

– Танюша, я же должен знать, ради кого ты покидаешь родной дом и у чьей постели ты проводишь ночи напролет, – недовольно скривил рот Беспалов, и в его тоне явно звучали нотки недовольства.

Девушка тем временем зачерпнула ложкой ароматный бульон и поднесла ее ко рту Алексея.

– И вообще, дочка, доверь-ка лучше процедуру кормления больного достопочтенной Агриппине Феокистовне, – сказал Беспалов.

Это была не просьба, а приказ, и Татьяна повиновалась, уступив место сиделке. А миллионер, взглянув на Алексея, продолжил:

– Ян Казимирович, вам нужно набираться сил и как можно быстрее выздоравливать, потому что работа не ждет. Вы ведь желали работать на меня? Мне нужны такие, как вы!

– Папа, прошу тебя, только не заводи речь о работе! Яну Казимировичу надо сначала прийти в себя, – покачала головой девушка, а Беспалов добавил:

– Хорошо, не буду вам более докучать, однако мы на днях продолжим прерванный разговор. Желаю скорейшего выздоровления! – пожелал Беспалов и вышел.

Татьяна последовала за ним, но на пороге обернулась и ободряюще улыбнулась Алексею:

– Ян Казимирович, он всегда такой, вы не принимайте близко к сердцу. Однако вы ему понравились, уж я-то знаю!

Сиделка Агриппина Феокистовна, приняв эстафету, принялась с ложечки кормить Алексея.

– Как же вам повезло, в вас влюблена сама Татьяна Беспалова! – мечтательно проронила она.

– Что? – произнес грубо Алексей, мотнув головой.

Бульон растекся по подбородку, сиделка вытерла его салфеткой и запричитала:

– Вот они, мужчины, не могут понять чувств женщины! Да ведь невооруженным глазом видно! Вы спасли ее отца, что, наверное, и послужило отправной точкой. Татьяна Афанасьевна провела у вашей постели три ночи, и я сама видела, как она держала вас за руку и что-то шептала. Господи, как это прелестно!

Еле дождавшись, когда же болтливая сиделка накормит его и уйдет восвояси, Алексей закрыл глаза и задумался. Голова ныла, тело болело – сказывались последствия ранений. Слова Агриппины Феокистовны поразили его в самое сердце, в другой ситуации он наверняка был бы на седьмом небе от счастья, узнай, что красавица Татьяна к нему неравнодушна. Однако его занимало совершенно иное: похоже, ему потребуется изменить свой план, причем коренным образом.

Дочь Беспалова станет в нем ключевой фигурой. Он ведь никак до сих пор не мог придумать, как же в итоге завладеть империей Беспалова, которая принадлежит ему по праву. А теперь Алексей решил – он женится на Татьяне во что бы ни стало и через несколько лет превратится в единоличного хозяина всего, чем обладает враг. Тогда Беспалову не останется ничего иного, как покончить с собой.

Алексей, приняв решение, почувствовал усталость и быстро заснул – и на сей раз кошмары его уже не терзали.

Татьяна навестила больного на следующий день, и молодой человек, исподволь наблюдая за девушкой, находил тысячи едва заметных деталей, подтверждавших смелое заявление сиделки. Судя по всему, он, Алексей, для нее – герой вроде античных. А молодые девицы, в особенности столь романтично настроенные, как Татьяна, от подобного без ума. Дочка Беспалова сама подтвердила это в разговоре, заметив:

– Ян Казимирович, новое время налагает отпечаток на человеческую суть: так, среди современных мужчин практически не осталось рыцарей, и вы – поразительное и тем самым чрезвычайно приятное исключение.

И с этими словами девушка склонилась над Алексеем и поцеловала его в лоб. Молодой человек уловил тонкий аромат духов и окончательно уверился в том, что Татьяна в него влюблена. Имеет ли он право манипулировать ее чувствами и использовать их в своих целях? Конечно же, да! Она – дочка врага, соответственно, тоже враг. И то, что она изображает из себя такую тонкую, ранимую, трепетную особу, все только ухудшает.

Алексей с нетерпением ждал нового визита Татьяны – ее присутствие волновало молодого человека, несмотря на то, что он собирался вести себя с ней если не надменно, то индифферентно (по крайней мере, сейчас). Вместо нее появился Беспалов, и Алексей в этот раз был готов к разговору с ним. Миллионер, как он отметил, был в плохом расположении духа, и немногим позднее выяснилось, что послужило тому причиной.

– Ян Казимирович, – заявил он, прохаживаясь по палате, – мы так и не завершили объяснения: так в чем же коренится причина вашего благородного поступка? С какой целью вы решили спасти меня? Скажу честно: в России имеется не менее сотни человек, которые с большой радостью сами подложили бы мне бомбу!

Алексей, наморщив лоб, произнес как можно более правдиво:

– Афанасий Игнатьевич, я бы мог долго рассказывать вам о том, что почитал своим долгом уберечь жизнь своего будущего хозяина, однако все было не так.

– Не так? – спросил, грозно взглянув на него, Беспалов.

– Увидев бомбу и сообразив, что она вот-вот сработает, я менее всего думал о вас, – продолжил Алексей. – И мне уж точно в тот момент было не до карьерных планов. Жертвой безумного террориста могло стать множество людей, в том числе – и я сам. Чтобы этого не произошло, я и бросился на него.

Воцарилось долгое молчание, в продолжение которого Беспалов, не отрываясь, смотрел на Алексея. Молодой человек выдержал его взгляд и, когда миллионер заговорил, понял, что одержал первую победу.

– Вы, Ян Казимирович, смелы и правдивы. Чрезвычайно редкое сочетание, – заявил он. – Другие бы на вашем месте стали пламенно убеждать меня в том, что мечтали спасти мою жизнь и почли это за великую честь, но вы, видимо, не из числа подхалимов. Как раз лгуны мне и не нужны – они могут в любой момент предать и переметнуться на сторону того, кто окажется сильнее меня. Собственно, я знаю, что никто и никогда не обретет большей силы, чем я, однако мне требуются люди, обладающие не только здравым рассудком, но и честью. И вы – именно такой.

Остановившись перед кроватью Алексея, он продолжил:

– Поэтому я принял решение: сразу же после выздоровления вы начнете работать на меня, и я уже знаю, какое задание вам будет поручено. Вы отправитесь за границу, в Британию, – нам нужно многому научиться у англичан.

«Он хочет отправить меня за границу: – с разочарованием подумал Алексей. – Но как же тогда быть с осуществлением моего плана. И как быть с Татьяной?»

– Делаю я это для вашего собственного блага, – как бы угадал частично его мысли Беспалов. – Хочу сразу же посвятить вас в семейную тайну: моя дочь Татьяна более не будет навещать вас в больнице, потому что сие не к лицу девушке, которая в ближайшее время сочетается узами брака!

И, попрощавшись, Беспалов удалился.

Алексей, откинувшись на подушки, кусал губы и думал. Его плану не суждено осуществиться! Выходит, он слишком слаб, дабы сразиться с Беспаловым? Тот наверняка пронюхал, что Татьяна влюблена в красивого молодого героя, и решил немедленно положить конец их отношениям, так, собственно, и не начавшимся.

У сиделки Алексей спросил о том, кто же является женихом Татьяны Беспаловой.

– Голубчик, неужто вы не в курсе? – удивилась Агриппина Феокистовна. – Об этом писали практически все столичные газеты! Афанасий Игнатьевич давно лелеял планы породниться с дворянским семейством, причем не абы с каким, а с одним из самых блестящих в империи. Говорят, он рассматривал возможность выдать единственную дочь замуж за заграничного принца или герцога, однако в итоге решил, что не в состоянии расстаться со своей любимицей и позволить ей уехать в чужую далекую страну.

Понизив голос, сиделка продолжила:

– Вроде бы господин Беспалов желал породниться с самими Романовыми, и у него на примете был даже молодой великий князь Дмитрий Сергеевич, троюродный племянник государя императора. Кстати, молодой человек был без ума от Татьяны Афанасьевны и даже просил ее руки. Но император, узнав о назревающем мезальянсе, лично запретил брак и велел передать Беспалову, что его заводы потеряют важные государственные заказы, если тот посмеет выдать дочку за Дмитрия Сергеевича. Как ни желал Афанасий Игнатьевич обрести зятя с дворянской кровью, деньги для него еще важнее, поэтому он с тяжелым сердцем отказался от затеи породниться с царем. Однако отыскал вскоре не менее родовитого кандидата – князя Михаила Столбунова-Энрици, последнего представителя этого благородного семейства в мужском колене. Столбуновы-Энрици в долгах как в шелках, и единственное, что у них осталось, – родословная, уходящая корнями чуть ли не к римским императорам. А заполучить в отцы своих внуков наследника Цезаря господин Беспалов совсем не прочь!

Алексей почувствовал, как жгучая обида захлестывает его душу.

– Значит, Татьяна выходит замуж за князя? – спросил он отрывисто.

– Именно, – подтвердила сиделка, – об их помолвке было объявлено недавно. И даже известна дата свадьбы – на Красную горку в следующем году. Не повезло вам, Ян Казимирович! А ведь вы были бы с Татьяной Афанасьевной такой прекрасной парой...

Дочка Беспалова навестила Алексея через неделю. Девушка была во всем черном, как будто блюла глубокий траур. Сначала Алексей даже не узнал вошедшую в палату незнакомку, одетую по последней парижской моде, и, только когда она маленькой ручкой откинула густую вуаль, закрывавшую ее лицо, молодой человек понял, кто находится перед ним.

– Ян Казимирович, обстоятельства вынудили меня прекратить визитировать вас, – сказала Татьяна, и Алексей заметил в уголках ее глаз слезы. – Дело в том, что я скоро... скоро выхожу замуж.

– Мои поздравления, мадемуазель, – сухо обронил Алексей.

Татьяна внезапно бросилась к кровати и прошептала:

– Ян Казимирович, я должна открыть вам свою душу. Мой будущий супруг, Михаил Васильевич, человек во всех отношениях хороший, однако я не люблю его. Я... я люблю вас!

Алексей сообразил, что девушке стоило больших усилий, чтобы признаться ему, малознакомому мужчине, в своих чувствах, да еще зная, что не за горами свадьба!

– Татьяна Афанасьевна, – произнес он чуть изменившимся тоном, – я не имею права скрывать от вас свои чувства. Дело в том, что я тоже люблю вас, причем больше своей жизни!

Лживые слова с легкостью срывались с его губ, но Алексей отчего-то был уверен, что Татьяна тотчас распознает, что он кривит душой. Однако дочка Беспалова глубоко вздохнула и, склонившись над Алексеем, поцеловала его в губы.

Поцелуй был краткий, длился всего секунду, и к тому же на редкость целомудренный, но молодой человек почувствовал трепет, который охватил Татьяну. Она действительно любит его, а он беззастенчиво пользуется ее чувствами. Но нельзя забывать: Татьяна – дочка врага!

– Ян Казимирович... Ян, – тихо сказала девушка, откинув отчество, – но что же нам делать? Батюшка уже договорился о моей свадьбе с Михаилом Васильевичем, приготовления идут полным ходом. Но я не люблю князя! Я люблю вас... тебя!

Она схватила Алексея за руку и с жаром продолжила:

– Мы убежим из Петербурга и тайно обвенчаемся в сельской церквушке! И тогда батюшка будет вынужден капитулировать перед нашими чувствами. Хотя, зная его характер, надо рассчитывать на то, что он отринет меня. Однако так даже лучше! Мы начнем новую, неизведанную, совершенно иную жизнь, в которой будет только два человека – ты и я!

«Юная дурочка, начитавшаяся романтических баллад и дешевых бульварных романов», – вынес неутешительный вердикт Алексей. Богатая, избалованная девчонка, готовая отказаться от миллионов ради любви, не подозревая, какая именно жизнь ждет ее с человеком, рискнувшим навлечь на себя гнев ее могущественного батюшки. Если он тайно обвенчается с Татьяной, как та желает, то о мести можно забыть. Ему ни за что более не оказаться рядом с Беспаловым и уж точно не завладеть его империей. Но и если ничего не делать, позволить Татьяне выйти замуж за князя, то он тоже останется с носом...

– Милая моя, – произнес Алексей, – не стоит торопить события. Возможно, если твой отец узнает о наших чувствах, он передумает...

Девушка фыркнула:

– Ян, ты не знаешь моего батюшку! Он самый упрямый и жестокий человек, какой только жил на земле! Я уже много раз говорила ему, что равнодушна к Михаилу Васильевичу, но для батюшки важен тот факт, что род Столбуновых-Энрици по своей знатности ничем не уступает царскому. Отец давно все распланировал – сыновья, мои братья, со временем получат бразды правления предприятиями, банками, акционерными обществами и будут приумножать богатства семьи, а я, единственная дочка, буду принесена в жертву высшим интересам: крестьянский род Беспаловых породнится с аристократией. И мой сын, его внук, будет носить не только княжеский титул, но и получит многомиллионное состояние.

Дверь палаты распахнулась, появилась встревоженная сиделка Агриппина Феокистовна:

– Татьяна Афанасьевна, только что у крыльца остановился экипаж вашего батюшки, он с минуты на минуту будет здесь! Вам надо как можно быстрее уйти, причем через черный ход!

Татьяна, снова поцеловав Алексея, шепнула:

– Я верю, ты придумаешь подходящий план!

Девушка скрылась, и буквально сразу в палату вошел Беспалов. Первым делом он втянул носом воздух:

– Знакомые духи, «Неаполитанская ночь», такие есть у моей дочери...

– И у меня, Афанасий Игнатьевич, – сказала, входя вслед за ним, Агриппина Феокистовна. Она в самом деле благоухала, как цветочная клумба, – наверняка вылила на себя никак не меньше половины флакона драгоценного французского парфюма. – Татьяна Афанасьевна была так добра, что преподнесла мне маленький презент.

Успокоившись, Беспалов дождался, пока сиделка не измерит температуру Алексею и не покинет палату, а затем сказал:

– Ян Казимирович, доктор Иван Георгиевич сообщил, что через два-три денька вы можете покинуть больницу, и это меня радует. Как я уже сказал, посылаю вас с чрезвычайно важным заданием в Великобританию, причем вам потребуется пробыть там никак не меньше года. Задание весьма деликатное, сопряженное к тому же с секретностью, однако обещаю вам – по его выполнении вы получите отличную должность во Владивостоке, станете там моим доверенным лицом и управляющим тамошних предприятий!

«Великобритания, а затем Владивосток. Какую, однако, честь оказывает мне господин Беспалов!» – мысленно усмехнулся Алексей. В проницательности врагу отказать нельзя, – желая оградить дочь от возможного ухажера и не ставить под удар ее готовящуюся свадьбу с князем, Беспалов решил отправить опасного молодого человека в почетную ссылку.

– Об оплате можете не беспокоиться, – заявил миллионер, – я никогда не жалею денег на тех, кто мне предан. Ведь вы преданы мне, Ян Казимирович?

– Афанасий Игнатьевич, я не считаю личную преданность качеством, необходимым для взаимовыгодного сотрудничества, – ответил Алексей. – Однако вы вправе ожидать от меня полнейшей лояльности.

Беспалов, похоже, остался доволен ответом молодого человека.

– Да, такой человек, как вы, Ян Казимирович, мне нужен. По большей части меня окружают личности, желающие урвать жирный кусок и готовые поставить мне подножку при первом же удобном случае. Но вы спасли мне жизнь, и я вам верю.

«Однако дочку свою ты за меня замуж не выдашь, потому что я – не князь», – подумал Алексей с неожиданной злобой.

– Прежде чем вы отправитесь за границу, вам нужно будет ознакомиться с теми технологиями, изучать кои станет вашей задачей, – сказал Беспалов. – Поэтому на следующей неделе вы сопроводите меня в поездке по Сибири. А пока что желаю вам всего хорошего!

И, еще раз мощно втянув ноздрями воздух, Беспалов вышел из палаты.

Глава 8

Три дня спустя Алексей был выписан из больницы. Возле нее поджидал огромный автомобиль, посланный Беспаловым, который доставил молодого человека в одну из лучших гостиниц столицы, «Англетер», где в его распоряжении оказался номер люкс, оплаченный опять же новым работодателем. Не успел Алексей осмотреться, как раздался телефонный звонок – в трубке отделанного малахитом аппарата зарокотал бас Беспалова:

– Ян Казимирович, уверен, вам понравились ваши новые хоромы. Хочу напомнить – завтра мы отправляемся в путешествие.

Алексей воспользовался несколькими имевшимися в его распоряжении часами, чтобы узнать о судьбе настоящего Левандовского Яна. Совершил поездку в анатомический театр, где узнал, что тело погибшего было предано земле, причем для всех похороненным оказался не кто иной, как Алексей Спасович. И могила его находилась рядом с могилами отца, матери, сестры и брата. Неужели сон, терзавший его в больнице, оказался вещим?

Пришлось отказаться от мысли посетить кладбище – о том, что он когда-то звался Алексеем, надо забыть. Молодой человек не ведал, каким способом ему удастся жениться на Татьяне и одновременно сохранить хорошее расположение Беспалова, однако точно знал: врагу придется заплатить за свои преступления. Он заберет у него самое ценное, чем обладал Беспалов, а именно дочку и империю. А затем и жизнь!

Следующим утром (с сизого неба срывались снежинки, ночью ударил мороз) автомобиль доставил Алексея к Ярославскому вокзалу. Он рассчитывал застать там скорый поезд, на котором и надлежало отправиться в Сибирь, однако молодой человек не ведал, что Беспалов никогда не передвигался на общественном транспорте – у него имелся собственный паровоз!

Миллионер прохаживался по платформе, отдавая приказания перетаскивавшим багаж слугам. Заметив Алексея, он с гордостью указал на состав:

– Ну что, Ян Казимирович, прокатимся-ка на моем красавце? Сделан в единственном экземпляре моими лучшими инженерами! В империи существует всего два человека, у которых имеются личные составы. Один из них я, а другой – государь император. У нас будет особое расписание, нам не придется стоять на запасных путях и ждать – наоборот, все прочие поезда будут уступать нам пути!

Алексей отметил: Беспалову доставляло несравненное наслаждение говорить о собственной исключительности. Они поднялись в вагон; обстановка была роскошная – позолота, бархатная отделка, сияющие бра и хрустальные люстры. В вагоне-салоне имелась карта Российской империи, собранная из драгоценных и полудрагоценных камней, в вагоне-ресторане – огромный аквариум, в котором плавали переливающиеся всеми цветами радуги коралловые рыбки, в курительном салоне – миниатюрный водопад в виде старинного замка.