Адвокат под гипнозом

– На самом простом, – хмыкнула Кристина. – Мой отец не ведает, что творит. Он совсем потерял разум.

– Значит, ты хочешь признать его недееспособным?

– Это как? – нахмурилась девушка.

– Другими словами, ты собираешься заявить, что твой отец психически нездоров и красотка воспользовалась его болезненным состоянием для заключения брака?

– Э-э, нет! – возразила Кристина. – Нужно будет доказать, что мой отец сумасшедший?

– Примерно так, – кивнула головой Дубровская.

– Это исключено! – взвилась посетительница. – Профессор Каменев – ученый с мировым именем. Объявить его душевнобольным значит поставить крест на его карьере!

– Тогда, боюсь, я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – сказала Дубровская. – Если твой отец абсолютно нормален, то вопрос о том, все ли благополучно в его семье, он должен решать самостоятельно.

– Значит, замкнутый круг получается? – горестно вздохнула Кристина.

– Значит, твой отец влюбился, – подвела черту адвокат. – Поверь, в его возрасте такое случается со многими. Седина в бороду – бес в ребро. Тут уж ничего не поделаешь.

«Ну уж нет! – думала Кристина, возвращаясь в тот вечер домой. – Я буду бороться. Капля камень точит. Вот сегодня и начнем»…

– Папа, твоя новая жена тебя использует, – заявила она, глядя отцу прямо в глаза. – Она никогда не любила тебя. Каждое ее слово – притворство.

Профессор задумчиво посмотрел на нее и покачал головой.

– Нет, милая. Ника – светлый человек. Конечно, она много моложе меня, но ведь как говорят? Любви все возрасты покорны.

– Она не любит тебя, – настойчиво повторила Кристина.

– А вот она утверждает, что любит. Кто из вас прав?

– Конечно, я! – воскликнула девушка. – Мне от тебя ничего не надо. В моей любви нет корысти.

– Так ведь и у нее нет! Ну, что от меня можно получить?

– Квартиру, деньги, красивые вещи, само положение жены великого ученого, – выпалила Кристина.

– Ох, милая! – вздохнул профессор. – Ты все преувеличиваешь. Я вовсе не Эйнштейн, и мои заслуги перед наукой весьма скромны. Что касается квартиры, это такая мелочь!

– Не такая уж и мелочь, по нынешним временам. Пять комнат плюс лаборатория на верхнем этаже, – уточнила Кристина.

– Да хоть бы и так!

– А загородная дача с приусадебным участком?

– Просто огород!

– А твои гонорары?

– Я что, когда-нибудь их считал? Копейки!

– Поездки за границу?

– Ну нужно же куда-нибудь ездить!

Кристина исчерпала свои доводы, а старый профессор стоял, как крепость. Он был настолько порядочен сам, что заподозрить в нечестности кого-то из близких было выше его сил. Слова дочери повисали в воздухе, не касаясь даже краешка его сознания. Самому Каменеву порой казалось, что он стал жертвой чудовищного заговора. Все вокруг как сговорились рассказывать ему гадости про его молодую жену, милую девочку, любящую его всем сердцем.

– Она же не виновата, что родилась такой красивой, – говорил он.

– Но она же на сорок лет тебя моложе! – кричала дочь. – Она – моя ровесница.

– Ну, что ты, дорогая! Она выглядит намного старше.

– Папа, я не шучу!

– Я тоже, – улыбался старый профессор. – Значит, если бы вместо нее была старая, некрасивая женщина с радикулитом и повышенным давлением, ты была бы довольна?

– Я была бы спокойнее за тебя!

– Значит, успокойся. Я в хороших руках…

Глава 6

– Ну, как прошел визит к психологу? – поинтересовалась мачеха, когда Кристина вернулась домой.

– Отлично, – буркнула девушка, не желая вступать в разговоры с Никой. Но отвязаться от нее было делом непростым, тем более что безутешная вдова находилась сейчас в прекрасном расположении духа и была не прочь поболтать «за жизнь».

На подоконнике в кухне сидела ее подруга самого разухабистого вида и курила в форточку. У Ники в руках тоже была сигарета.

– О! Вспомнила анекдот, – сказала она, выбрасывая окурок в окошко. – «Четвертый час ночи. Психолог уже битых три часа консультирует своего клиента по вопросам семьи и брака. Психолог: «А вы про самоубийство не думали?» Пациент: «Да нет, доктор, что вы!» Психолог: «А вы подумайте, подумайте!»

Женщины расхохотались.

– Нет, я серьезно! – сказала Ника. – Думаешь, психологом быть сложно? Это и я могу! – Она уселась на подоконник и закатила глаза к потолку. – Главные методы психолога – это молчание и кивание. Пациент говорит, а он слушает. И это уже девяносто пять процентов его работы. Поэтому нужно научиться молчать с умным видом…

Она изобразила на своем лице некоторое подобие работы мысли. Между соболиными бровями пролегла тоненькая морщинка. Тем не менее получилось уморительно, и подруга снова прыснула.

– …во время того, как пациент раскрывает перед психологом душу, последнему не следует икать, сморкаться или ковырять в носу, – войдя в роль, наставляла Ника. – Лучше всего постукивать костяшками пальцев по столешнице или обмахиваться газеткой. Да! Еще хорошо кивать. Тогда пациент думает, что психолог с ним согласен. Только это делать нужно к месту, не то отвалится голова.

– Не думаю, что тебе удастся роль психолога, – заметила Кристина, наливая себе чай. – Недостаточно только кивать и кривляться, нужно иногда говорить умные вещи.

Последнее было сказано для того, чтобы уязвить мачеху, но Ника за словом в карман не полезла.

– О, это проще простого! Нужно только научиться повторять за пациентом то, что он только что сказал. Итак, попробуем…

– У меня есть сильное желание дать своему любовнику по физиономии! – нашлась подружка.

– Вы испытываете потребность применить физическую силу! – с умным видом заявила Ника.

– Я ненавижу, когда он сравнивает меня со своими бывшими девицами, – продолжила гостья.

– Вы не любите слышать критические замечания в свой адрес, – перефразировала Ника, для солидности напялив на кончик носа солнечные очки.

– Ну а диагноз? – усмехнулась Кристина. – Если все так просто?

Мачеха только пожала плечами.

– Проще пареной репы, – изрекла она, припоминая новый анекдот. – «У психиатра давно были?» – «Никогда не был». – «Это плохо. Что, и в психиатрической больнице не лечились?» – «Нет, не лечился». – «Значит, не лечились?» – «Нет. Не лечился». – «В последний раз спрашиваю, лечились или нет?» – «Вы что, доктор, надо мной издеваетесь? Я же и по морде съездить могу. В последний раз повторяю, что в никакой психбольнице я не лечился». – «Оно и видно. Нервишки у вас ни к черту!»

Подруга опять рассмеялась.

– Вот и вся наука! Ты зря теряешь время, – подвела черту Ника, обращаясь к падчерице. – Ладно хоть, что этот аферист не берет с тебя денег.

Кристина промолчала. Она не хотела признаваться в том, что ей понравилось беседовать с Левицким. Хотя, может, ей пришелся по душе сам доктор? Кто знает…

В следующий раз Кристина пришла на прием строго в назначенное время и уже не пыталась возражать, когда доктор предложил ей занять место на кушетке.

– Я думаю, что вы еще стесняетесь меня и не можете расслабиться. Представьте, что вы в комнате одна, а я – это только хорошо знакомый торшер, который стоит в углу и ничуть вас не тревожит. Не будете же вы смущаться какого-то там светильника!

Кристина кивнула головой.

– Итак, Ника… – проговорила она. – Новая жена моего отца…

…Ника прочно обосновалась в их доме. Там, где еще вчера висела одежда Наины, появились модные платья, смелые топы, роскошные шубки молодой жены профессора. Научные трактаты по физике потеснили женские романы и журналы мод, а нутро комода до отказа заполнилось косметикой. Как ни странно, старого ученого эти перемены только радовали.

– Такое чувство, что в эту квартиру вселился дух молодости и веселья, – говорил он, выуживая из-под подушки кружевной бюстгальтер. – Кто бы мог подумать, что эта сугубо утилитарная вещь может быть такой красивой? – восхищался он.

Еще бы, Наина, добрая мать семейства, предпочитала удобное нижнее белье. Она следила за его чистотой, но не предполагала, что его внешний вид имеет для профессора какое-нибудь значение.

Кристина только зубами скрипела, стараясь унять бешенство. Раньше она спокойно относилась к тому, что в просторной квартире родителей занимала самую маленькую комнату. Но теперь, когда новая хозяйка въехала в апартаменты, которые некогда занимала ее мать, она почувствовала искреннее негодование. В семье профессора вопросы о материальных ценностях на повестке дня никогда не стояли, поскольку самому ученому мужу они были неинтересны. Дочь, наслаждаясь поэзией Серебряного века, также не утруждала себя жизненной прозой. Но теперь все изменилось, и Кристина ощутила непреодолимую потребность считать квадратные метры и киловатт-часы, а заодно рубли из зарплаты профессора. Денежная река, которая раньше питала холодильник и гардероб всей семьи, вдруг начала стремительно мелеть. Но так было только на первый взгляд. Как потом поняла девушка, течение просто изменило свое направление, устремляясь теперь в модные бутики и салоны красоты.

– Ну, не мелочись, дорогая, – говорил Кристине профессор. – Ника молодая, и ей хочется хорошо выглядеть. В конце концов, это она делает для меня. Если тебе понадобится обновка, просто попроси у нее денег. Она не откажет.

– Ты хочешь сказать, что всеми деньгами распоряжается Ника? – остолбенела от неожиданности дочь.

– Странно, что это тебя удивляет. Когда-то это делала твоя мама.

– Но мама – это мама! – восклицала Кристина.

Как всегда, в самый неожиданный момент на пороге комнаты возникала молодая жена. Она подкрадывалась мягко, как кошка, неслышно ступая отороченными мехом домашними туфлями.

– В чем дело? – говорила она, гипнотизируя падчерицу взглядом.

– Пустяки, милая, – беззаботно отмахивался профессор. – Небольшие денежные проблемы.

Ника нежно обнимала старика за плечи.

– Тебе не нужно об этом думать, дорогой, – нежно ворковала она. – Ты столько работаешь, совсем не щадишь себя. Все эти вопросы мы утрясем с дочкой сами, без твоего участия.

– Нет уж! Давай говорить при папе, – возразила Кристина. – Мне нужны деньги на новое пальто. Потрудись-ка отсчитать мне нужное количество денег.

Ника вопросительно уставилась на профессора.

– Вот видишь, голубушка, – усмехнулся он. – Проблема не стоит и выеденного яйца. Подумаешь, это всего лишь пальто!

Молодая жена на это смотрела несколько иначе.

– Сколько тебе нужно? – спросила она, а узнав ответ, только покачала головой. – Недопустимое расточительство! Я не понимаю, зачем тебе итальянская модель из последней коллекции, когда в нашем магазине на углу такое же пальто, только еще и утепленное, продается в пять раз дешевле?

– Действительно, зачем? – вопрошал не разбирающийся в женских хитростях профессор. – Главное, чтобы было тепло!

– Золотые слова! – соглашалась супруга.

– А зачем тебе полушубок из стриженой норки длиною до пупа? – отвечала Кристина. – Не боишься застудиться?

Ника театрально закатывала глаза.

– Конечно, было бы разумнее купить шубу до пола, но я забочусь о семейном бюджете и не могу позволить себе такие траты!

– Что такое! – негодовал профессор. – Завтра же купи себе длинную шубу. Не хватало еще, чтобы ты заболела.

– Ну, если ты настаиваешь… – томно тянула красотка.

– Я запрещаю тебе экономить!

– Ну, как скажешь. Разве я могу тебя ослушаться?

– Верно. Ты – ангел!

После этой фразы Кристина чувствовала себя монстром, желающим придушить посланницу небес. Она поражалась слепоте профессора, не замечающего хитрый огонек в глазах бесовки. От ее неискренних, приторных выражений у нормального человека давно бы разыгрался диабет. Но ученый, выслушивая все эти «котик», «птенчик», «пусик», только умилялся. Еще бы, жена так его любит!

… – Вы полагаете, ваш отец действительно полюбил Нику? – спросил Левицкий. Его голос звучал издалека, откуда-то сзади, и, казалось, действительно принадлежал торшеру.

Кристина поморщилась:

– Нет, это невозможно. Она порочная, лживая, расчетливая, настоящее исчадие ада. Таких не любят. Это было умопомрачение.

– Ну а положительные качества у нее есть?

– Нет, – прозвучало категорично.

– Но что-то же зацепило вашего отца?

– Я догадываюсь что, – пренебрежительно усмехнулась пациентка. – Это ее груди, вываливающиеся из выреза платья, и длинные ноги.

– Значит, можно назвать вашу мачеху красивой, – констатировал Левицкий.

– Я этого не говорила!

– Тогда назовем ее некрасивой?

– Я этого тоже не говорила, – произнесла Кристина и смутилась. – О черт! Конечно, она красива, но мне так сложно быть объективной…

– От вас этого никто и не требует, – отозвался доктор. – Но кое-что вы уже произнесли сами. Вы необъективны к своей мачехе.

– Да плевать я на нее хотела! – воскликнула пациентка. – Что она сделала для меня, чтобы я подбирала для нее выражения?

– Поставим вопрос по-другому. Что она сделала для вашего отца?

– Ни-че-го! Она отправила его на тот свет.

– Она отравила его?

– Нет, конечно!

– Может, выстрелила в него из пистолета? Толкнула под колеса?

– Нет. Конечно, нет. Я выразилась образно!

– Постарайтесь объяснить, за что вы ее ненавидите?

– Неужели не ясно?

– Все-таки попытайтесь сформулировать это словесно.

– Ну, что же, попробую… Она – редкая дрянь.

– Так, – одобрительно кивнул доктор. – В чем это выражается?

– Во всем, – выпалила Кристина и задумалась. Действительно, в чем? – А… ну вот… Она вышла замуж без любви, а только по расчету.

– Это она вам сказала?

– Нет.

– Может, это сказал вам профессор?

– Нет, конечно. Но это все говорили! Это же очевидно! Ради чего молодой… э-э… красивой женщине выходить замуж за старика?

– Вы отрицаете любовь супругов с большой разницей в возрасте?

– Нет. Но в каких-нибудь других случаях. Ника не способна любить!

– А вы сами любили отца?

– Очень!

– Простите, если вопрос прозвучит несколько странно. Было ли так, что вы ревновали его к собственной матери?

– Что за ерунда! Нет, конечно. Откровенно говоря, мне казалось, что он уделяет мало времени маме.

– А Нике он уделял много времени?

– Больше того, что она заслуживала.

– Вам это не нравилось?

– Еще бы! О, черт… Вы хотите сказать, что я ревновала Нику к собственному отцу? Вы думаете, что в этом и кроется причина моей ненависти? Она заняла мое место?

– Выводы делайте сами…

Как-то раз, уже после сеанса, Кристина заметила еще одну дверь, в нише, среди полок, на которую раньше не обращала внимания.

– Удивительно, доктор. В вашем кабинете три двери. Одна ведет в коридор. Одна на улицу. А эта?

– Третья – в соседнее помещение, где у меня проходят сеансы групповой терапии, – улыбнулся Левицкий. – Я веду несколько групп людей, которые встречаются раз в неделю и с моей помощью пытаются разрешить эмоциональные конфликты, откорректировать отклонения в поведении и снять симптомы некоторых расстройств.

– Как интересно, – удивилась девушка.

– Это не только интересно, но еще и эффективно, – пояснил доктор. – Такой способ лечения предоставляет человеку гораздо больше возможностей, чем обычная беседа с психотерапевтом. Наша группа – это своеобразная модель общества, которая позволяет каждому моему пациенту выработать собственный стиль поведения и тренировать себя в самых разных контактах.

– А ваши посетители не боятся выставлять свои проблемы напоказ? – с сомнением произнесла Кристина, памятуя, что многие пациенты доктора Левицкого предпочитают выходить из его офиса через черный ход.

– В этом вся изюминка! – обрадовался вопросу психотерапевт. – Сеансы происходят анонимно. Пациенты приходят в масках, называют себя вымышленными именами или даже прозвищами.

– Занятная идея.

– Ваш отец говорил так же, – обмолвился Левицкий.

Кристина была удивлена.

– Мой отец посещал занятия в группе? – спросила она.

– Да… – отозвался доктор, и девушке почудилось, что он говорит это без особого желания. – Был на нескольких сеансах.

– Тогда мне самой хотелось бы на них побывать, – неожиданно решила для себя Кристина.

На лице доктора отразилось некоторое колебание. Должно быть, он искал повод отказать, но, по всей видимости, не нашел подходящего предлога и неохотно кивнул головой.

– Нет ничего проще, я запишу вас на следующую неделю. Ваша группа «В», – сказал он и взял в руки календарь.

– Нет, доктор, – возразила девушка. – Я хотела бы видеть группу, в которой занимался отец. Именно ту, и никакую больше!

– Но это невозможно! – воскликнул Левицкий.

– Почему? – мягко спросила Кристина.

– Ну, хотя бы потому, что в группе «С» собираются своеобразные личности, общение с которыми не принесет вам радости.

– Я помню. Именно эту группу я некогда довольно некорректно обозвала «психами», не зная, что профессор Каменев был отнесен вами к той же категории, – проговорила девушка.

– Деление на группы весьма условно, – напомнил доктор.

– Тем более, – пожала плечами Кристина. – Кто знает, может, мое место вовсе не среди ваших относительно здоровых пациентов, а как раз среди тех, кто входит в эту пресловутую группу «С»?

– Но это не принесет вам пользы, – не унимался доктор. – Выбросьте эту идею из головы. Вы просто не представляете, с кем мне приходится работать!

– В этом я смогу убедиться, посетив один из сеансов.

Чем больше сопротивлялся доктор, тем сильнее разгорался в девушке азарт молодости.

– Надеюсь, у вас есть то, чем я смогу прикрыть лицо?

Левицкий укоризненно покачал головой и достал из шкафа карнавальную маску с прорезями для глаз.

– Сеанс состоится через полчаса, – сказал он. – Я думаю, мне нужно рассказать вам о тех, с кем вам сегодня предстоит встретиться…

– Их всего трое. Вот такая маленькая группа. Вы будете четвертой, – объяснил Левицкий. – Я не знаю их имен, рода занятий, точного возраста и адреса.

– Как странно, – удивилась Кристина.

– Да. Анонимность – наше главное условие. Они будут знать о вас ровно столько, сколько вы позволите узнать.

Девушка кивнула головой. Все это было так нереально, что походило на какую-то игру, непонятную, от этого еще более притягательную и… опасную.

– Даже если бы я знал их имена и фамилии, это не помогло бы мне в лечении, – пояснил психотерапевт, и Кристина с ним согласилась.

– Итак, их трое. Двое мужчин и одна женщина. Я знаю их по прозвищам: Агент, Супруг и Фиалка.

– А эти прозвища как-то соответствуют их личности? – спросила девушка, пытаясь понять, что заставило взрослых людей взять себе такие странные вымышленные имена.

– Прозвища выбирались по их желанию. Произвольно. Возьмем Фиалку…

– Очень романтичное имя, – заметила Кристина. – Сразу же представляешь женщину нежную, как цветок. Должно быть, она очень ранима и страдает от притеснений близкого мужчины.

– Она страдает от нимфомании, – усмехнулся Левицкий. – Чрезмерный сексуальный аппетит действительно тревожит ее близкого человека. Ей тяжело удерживать себя в рамках приличия. От этого все ее проблемы.

– Тогда Агент наверняка имеет какое-то отношение к спецслужбам, – сделала она очередной вывод.

– Не исключено, – кивнул головой доктор. – Он очень пунктуален, невероятно чистоплотен и даже брезглив, обладает молниеносной реакцией, разбирается в оружии. На фоне перенесенных стрессовых ситуаций у него сформировался страх преследования. Он всерьез опасается за свою жизнь.

– Остался только Супруг, – вспомнила Кристина. – Но тут мне сказать нечего. Супруг, значит, муж. Он женат.

– Совершенно верно, – соглашаясь, кивнул головой Левицкий. – Семья для него большая ценность. Он страдает от деперсонализации. Наверняка вы что-то знаете об этом из литературы и кинематографа. Более известный термин – раздвоение личности. Так вот наш Супруг иногда ощущает себя в чужом теле.

– Да-а, необычная подобралась компания, – протянула Кристина.

– Я предостерегаю, что общение с ними может взволновать и даже расстроить вас, – напомнил Левицкий. – Помните, что это была только ваша собственная инициатива.

– Да, я помню, – проговорила девушка. – Еще один вопрос. Как звали моего отца? Я хотела узнать его прозвище.

– Лис, – коротко бросил психотерапевт. – Иногда он себя в шутку называл старым Лисом.

– Но почему? – поразилась Кристина.

– Боюсь, мы этого никогда не узнаем, – со вздохом произнес Левицкий. – Но вернемся к нашему сегодняшнему сеансу. Какое имя для себя вы бы хотели взять?

Девушка пожала плечами.

– Боюсь, мне это безразлично. Давайте меня будут звать Роза.

Доктор довольно кивнул головой.

– Вы пополните нашу оранжерею. Помимо фиалок сегодня зацветут розы. Хорошее имя! Вполне подходящее для молодой красивой девушки. Только настоятельно рекомендую вам не проявлять инициативы. Смотрите, слушайте, в дискуссии не вступайте. В конце концов, вам же только хочется удовлетворить свое любопытство. Не так ли?

Кристине не хотелось возражать…

Глава 7

Помещение, в котором собралась вечерняя группа, было небольшим, но уютным. Стулья с удобными мягкими спинками стояли посередине, образуя треугольник. С появлением новой пациентки в центре появился квадрат.

– Добрый вечер, господа! – приветствовал всех Левицкий. – Разрешите представить вам очаровательную незнакомку.

Все очарование Кристины было скрыто под карнавальной маской, и она чувствовала себя, как на детском утреннике. Пациенты встретили ее появление короткими хлопками, и она, кивнув головой, уселась на свободное место.

– Разрешите вам представить новых друзей, – сказал Левицкий. – Итак, справа от меня – Агент. Прошу любить и жаловать.

Мужчина сложил губы в презрительную ухмылку, красноречиво показывая, что он думает о любви и расположении к новой пациентке. Он был и вправду похож на спецагента. Высокий, прекрасно сложенный, с быстрым поворотом головы и широким торсом атлета. Кристина обратила внимание на прекрасно сшитый и подогнанный по фигуре костюм. О стрелки на его брюках можно было порезать палец, а ботинки отражали свет ламп на потолке. Он был бы великолепен, если бы не презрительная гримаса, которую можно было заметить даже несмотря на маску.

– Фиалка!

Женщина в длинном, до пола, платье коротко кивнула. Она небрежно закинула ногу на ногу, и разрез на подоле разошелся в разные стороны, обнажая длинные красивые ноги. Кристина могла поклясться, что заметила даже ярко-красное белье этой экзотической пташки. Она, бесспорно, была хороша. Точеная фигура, немного крупный рот, слишком чувственный для того, чтобы просто любоваться им. Несколько портили впечатление сильные руки, лишенные женственных изгибов, но, видимо, Фиалка подозревала о своем недостатке и весьма искусно маскировала его под роскошным шелковым платком.

– Супруг!

Мужчина с животиком кивнул новой пациентке довольно вяло, словно делал ей одолжение. Несмотря на то что у него, как и у других, на лице была маска, Кристина уловила, что он весь погружен в себя и мало интересуется окружающим миром. У него даже не изменился поворот головы и поза, словно он смотрел все время на круглые часы, прямо над входом, отсчитывающие время сеанса.

– Ну а теперь, когда вы знакомы с вашими новыми друзьями, представьтесь сами, – попросил ее Левицкий. – И помните, ваше право – полная конфиденциальность. Итак, ваше имя…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.