Он сказал / Она сказала

Мне захотелось выбить у нее телефон.

– Звучало убедительно – до перекрестного допроса. Адвокат Балкомбов порвал ее версию в клочья.

Усилием воли я подавила бушевавшую ярость и перестала воображать ужасную сцену, о которой рассказывала эта Элли. Надо было услышать конец истории.

– Плюс еще история с депрессией. Такое не работает. Единственное, что можно сказать в пользу несчастной толстухи, – она не в той форме для случайных связей. Карту с беззаботным перепихоном разыграть не выйдет.

У нее что-то спросили.

– Узнаем, когда его допросят. Знаешь, я насмотрелась, как на волю отпускают даже тех, кто нападал внезапно в темном переулке, так что… В общем, передай боссу, что я застряла здесь на неделю. Буду обхаживать невесту Балкомба, может, удастся взять интервью. Если его отпустят – она станет героиней, если посадят – несчастной жертвой подлого обманщика. К тому же она красавица, как раз для первой страницы. Пусть в редакции поищут ее снимки.

Гнев клокотал во мне, будто лава. Изо всех сил сдерживая извержение, я отправилась в туалет, чтобы подставить запястья под холодную воду. Эту хитрость мне подсказал папа, когда учил меня обуздывать нрав. Потолки здесь были гораздо ниже. Да и в целом комнатушка оказалась довольно обшарпанной, явно знававшей лучшие времена. Одна кабинка была занята, другие стояли распахнутыми. Очевидно, люди не задерживаются в здании суда. Сначала набегает толпа, потом залы стремительно пустеют. Я открутила кран и подставила запястья под воду в ожидании, когда утихнет ярость.

Дверь кабинки за спиной распахнулась. В зеркало на меня смотрела Бесс.

Вспомнились предупреждения Кита и Кэрол Кент – нам нельзя разговаривать.

Правильнее всего было бы выйти, но передо мной стоял живой человек, которого к тому же только что «в клочья порвали» на трибуне свидетелей. Я ободряюще улыбнулась.

– Привет!

– А, это ты, – резко сказала она, однако улыбнулась в ответ. Затем вдруг посерьезнела, заглянула в каждую из кабинок и метнула взгляд на дверь. – По правилам, нам нельзя разговаривать.

Судя по тону, она сказала это больше из опасений, что из-за нашего разговора распадется дело, нежели из-за того, что ей неприятно меня видеть.

Хлопнула входная дверь, и мы обе подскочили на месте, но это был всего лишь сквозняк.

– Все нормально, я знаю, что нам нельзя обсуждать дело. Я слышала, что адвокат просил тебя не приходить завтра.

– Кто? А, это не адвокат, а его приспешник, работает в соцслужбе.

Бесс сняла пиджак и осталась в черном платье без рукавов. Я страшно удивилась. Ее руки, которые в тот раз показались мне безвольными, как веревки, на самом деле были крепкими и мускулистыми, а плечи широкими, совсем как у Кита. Не надо быть специалистом по женской психологии, чтобы понять: тогда она растерялась и не смогла сопротивляться. Выпуклые трицепсы говорили о многом. Я наблюдала, как Бесс намыливает руки. Мышцы бугрились под кожей. Хоть бы она не снимала пиджак, когда давала показания. Она не похожа на жертву.

Я еще не перешагнула порог зала суда, а уже думала как они.

– Наверное, так лучше. – Бесс ополоснула руки и стряхнула капли. – Не придется сталкиваться с ним и с его гадской семейкой. Они встали рядом с нами на парковке. Не поверишь, на чем они ездят! На огроменном «Ягуаре».

Бесс подалась вперед и уткнулась лбом в зеркало.

– Не знаю, как переживу эти дни, я ведь не буду знать, что там обо мне говорят. Он же ни слова правды не скажет, а все ему поверят. Ты его видела. От него все млеют. Если решат, что он прав, я не переживу.

Меня захлестнуло то ли сестринское, то ли материнское чувство. Повинуясь велению инстинкта, я двинулась к ней, не слишком отдавая себе отчет в том, что делаю.

– Бесс, – я положила руку ей на плечо, – ему не поверят, потому что он виноват. Я знаю, что видела.

Она слабо улыбнулась в отражении.

– А если нет?

– Если все же вдруг, и тебе надо будет поговорить с кем-то, кто тебе верит, ты просто позвони.

Я порылась в сумке в поисках, на чем записать номер, но нашла только рабочую визитку, такие давали всем секретарям. Я записала номер мобильного на обороте.

Бесс вымученно улыбнулась. Уголки ее губ подрагивали.

– Спасибо, – беззвучно сказала она. Затем сделала глубокий вдох и резко выдохнула. – Ладно, я пойду. Надо поговорить с Кэрол, а родители ждут на парковке. Нам еще обратно до Ноттингема трястись.

Когда она ушла, я прислонилась лбом к зеркалу. Больше всего мне хотелось узнать, о чем говорили в суде, но я не спросила, чтобы не усугублять ситуацию. Кит будет мной гордиться, когда я расскажу ему.

Я помчалась вниз по склону, на ходу распуская пучок. Мне стало легче, пусть завтра и предстояло оказаться за свидетельской трибуной. Бесс знает, я на ее стороне. И я надеялась, что это ее утешит, каков бы ни был исход.

Кит проснулся, когда я вставила ключ в замочную скважину, и обвел комнату удивленным взглядом. Веки у него чуть припухли. Он откинул одеяло, и я скользнула к нему прямо в одежде, прижавшись к обнаженному телу.

– Где ты была?

Не знаю, почему я это сказала:

– Да так, вдоль реки прогуляться ходила.

Моя первая ложь.

Глава 13

КИТ

18 марта 2015-го

Инстинкт говорит, что надо бежать в каюту. Как Лора, составить список того, что нужно сказать. Пятнадцати лет не хватило, чтобы подготовиться к разговору, нужен еще хотя бы час.

Надо бежать. Но меня пригвоздило к месту, ботинки вросли в палубу, а глаза намертво приклеились к Бесс. Она меня видела? Она ведь так уже делала – стояла ко мне спиной, зная, что я смотрю.

Дотянуться до нее я не могу, однако вижу капли в ее волосах, блестящие, словно жемчуг. Давай уходи, велю я себе. И тут лайнер врезается в огромную волну, брызги летят мне в нос, я кашляю. Бесс поворачивается на шум. Она тоже промокла, волосы прилипли к щеке. Через секунду доходит – это не она. Хотя со спины женщина выглядела молодой, по лицу видно, что ей лет шестьдесят. Волосы крашеные, поплывший подбородок, крючковатый, как у ведьмы, нос. Ничего общего с аккуратным профилем Бесс, похожей на красавиц из немого кино.

– Вот что бывает, когда стоишь слишком близко к краю! – смеется она, отбрасывая со щеки промокшие кудри.

Я слабо улыбаюсь в ответ и поднимаю с палубы пустую бутылку. Настраиваюсь на небольшую светскую беседу, но вновь оживает громкоговоритель. На этот раз голос женский, гнусавый, подходящий больше для торгового центра, нежели для корабля, на котором полно астрономов.

– Просим пройти в банкетный зал, там вас ждут бесплатные напитки перед вечерней программой.

– О, надо поспешить, – говорит новая знакомая, – пойду сначала оботрусь.

Машу ей, из опыта жизни с Лорой прекрасно зная, что пожилой леди придется выстричь из волос несколько спутанных клоков.

Лишь теперь, когда она ушла, я замечаю, что в моей руке швейцарский нож с выдвинутым лезвием. Совсем не помню, как вытаскивал его из кармана, не говоря уже о том, как открывал.

Да, если думаешь, как все осуществить, значит, уже пересек черту. В моем случае все иначе: действие предшествовало мысли.

Сердце тяжело стучит в груди.

– Крис! – зовет с нижней палубы Ричард.

Складываю нож и прячу в карман. Хорошо, что черноволосая женщина его не заметила, иначе не стала бы приветливо болтать, а с воплями побежала бы вниз.

– Я догоню! – кричу Ричарду.

Не хочу пропустить вводную лекцию, но следует прийти в себя. Катаю по лбу пустую бутылку, прижимая к вискам.

Я брал в поездки швейцарский нож всегда и везде с двенадцати лет и только теперь понял, что это еще и оружие, не просто инструмент. Больше всего меня напугала потеря памяти. Возможно, план у меня всегда был наготове, просто я не отдавал себе в этом отчета. И тут один бессознательный жест раскрыл мне всю глубину страха, тлевшего во мне с самого отъезда. Что, если я боюсь не Бесс, а другого себя, готового вырваться наружу?

Я постоял на верхней палубе, щурясь в телефон, пока не поймал вай-фай. Проверил все приложения, блоги и чаты. Зашел даже на «Фейсбук», непонятно зачем. Я ведь всерьез не рассчитывал, что Бесс настолько съехала с катушек, что станет постить что-то онлайн – после того как ее подвергли насмешкам в Интернете, вряд ли ей захочется выставлять дело на суд общественности. Играя в кошки-мышки, обеим сторонам нужно затаиться. Вдруг она случайно попала кому-нибудь в объектив?.. Не знаю, что делаю. Просто надо же что-нибудь делать.

На страничке Таинственной Леди статус из трех слов: «Посадка в Торсхавне». К нему прикреплена фотография красных домишек в порту. Мне от этого ни жарко, ни холодно. Лучше бы этой Леди выложить какое-нибудь селфи, и я бы перестал заходить к ней на страницу.

Остальные посты сообщали о погоде. Все без изменений.

Пролистываю ленту, насколько позволяет скорость. И тут в одном странном блоге – я еще раздумывал, подписываться на него или нет, – мелькает фотография.

«На Фарерах, поднимаем тост за богов солнца со старыми и новыми друзьями», – гласит подпись. На фотографии смешанная компания из шестерых мужчин и женщин сидит в полутемном баре, чокаясь пивными кружками. Кружки закрывают лица. У молодой женщины с краю белая кожа и черные кудрявые волосы, стянутые в пучок.

Я мысленно дорисовал лицо Бесс. В комментариях кто-то анонимно спросил: «Завтра в то же время на том же месте?»

В ответ ему отправили большой палец, а ниже отписался и сам блогер, выложивший фото: «И каждый вечер до самого затмения», после чего поставил ряд смайликов с пивными кружками и анимированными затмениями.

Я всматриваюсь в фотографию. Камин, стена, выложенная камнем, большая акварель с изображением какого-то лосеподобного зверя. Вряд ли в городе найдется второй паб с таким же интерьером.

Думаю, что сумею его отыскать. Буду сидеть там и ждать. Во рту слегка покалывает, как будто лизнул батарейку. Первый шок отступает, на передний план выходят практические соображения. Что ж мне теперь, все два дня до затмения скитаться по барам? Я веду себя так, словно теперь, без Лоры, сам обязан постоянно думать о Бесс. В изнеможении кликаю на крестик в верхнем углу картинки и закрываю глаза.

Глава 14

ЛОРА

18 марта 2015-го

Ярко-зеленая жижа, которую принес Мак, на вкус оказалась лучше, чем пахла. Потягиваю ее через трубочку, сидя на кухне, и слушаю «Би-би-си Лондон». Ведущая в прямом эфире принимает звонки на тему великого затмения 2015-го. Вчера в газетном киоске на Грин-Лейнс повесили объявление, что тираж журнала «Небо ночью» распродан и очков для затмения нет. Можно было бы продать наши, будь погода чуть получше. У нас очков полно – и одноразовых из сувенирной лавки, и хороших прочных в пластиковой оправе. Чрезмерно озабоченные родители боятся, что их дети ослепнут, как во «Дне триффидов»[4]. Какой-то учитель запер бедных детей в классе и запретил открывать окно. Звонящие с пеной у рта доказывали необходимость соблюдать меры безопасности. Не знаю, почему ведущая не пресекла все это безумие. Впрочем, сообщением, что будет облачно, слушателей не привлечь.

Я провела пальцем по экрану планшета, всегда подключенного к сети. Кит, например, постоянно держал в доме бутылку виски, бросая себе самому вызов, иногда даже открывал и нюхал. Вот и я ощущала то же самое. Только разница в том, что в Лондоне в 2015-м без виски жить можно, а без Интернета нельзя. Я быстро проверила погоду. По-прежнему непонятно. У Кита еще оставалась надежда увидеть затмение. Можно было посмотреть более подробные сводки, но это значило нырнуть в Интернет по-настоящему, поэтому я положила планшет вниз экраном, чтобы не поддаться искушению поискать что-нибудь еще. Когда ищешь информацию о затмениях, выпадают непрошеные картинки; велик шанс, что я наткнусь и на ссылку с тем видео.

То видео – взрослая версия детского кошмара. В семь лет меня напугала картинка в книжке. Сильно, почти до фобии. Сказка Даля «Чарли и большой стеклянный лифт». В той главе один из дедушек за считаные мгновения старится на несколько сотен лет. Черно-белый рисунок с морщинистым лицом навел на меня такой ужас, что я обмочилась. Потом папа купил мне другое издание, с новыми иллюстрациями. Я прозвала ее «той картинкой из кошмара». Когда мне снился дурной сон и я кричала среди ночи, а папа прибегал ко мне, я жаловалась: «Мне приснился кошмар с той картинкой». Других объяснений не требовалось. Даже теперь, после того как фотографии сыграли такую важную роль в моей жизни, воспоминание о той картинке самое пугающее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Культурно-развлекательный центр Викторианской эпохи площадью тридцать тысяч квадратных метров, возведенный в Александра-парке, названном в честь бракосочетания принца Уэльского с датской принцессой Александрой. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Улица в Лондоне, где расположены офисы основных лондонских газет, а также информационных агентств.

3

Имеется в виду Мауриц Корнелис Эшер (1898–1972) – нидерландский художник-график, исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии, а также особенности психологического восприятия сложных трехмерных объектов, самый яркий представитель имп-арта.

4

Научно-фантастический роман Джона Уиндема, вышедший в 1951 году, повествует о появлении и распространении на Земле триффидов – хищных подвижных растений.