Тренинг для любовницы

– У нас нет сестры с таким именем! – отрезала она. – И не было!

– Документы говорят об обратном!

– Для нас ее больше не существует! Отец ее проклял! И навсегда изгнал из дома!

– Что же она натворила?

– А то вы не знаете?! – прищурилась девушка. – Она продала душу Сатане! Польстилась на неправедное золото и вышла замуж за басурманина! Отец даже в молитвах запретил нам упоминать ее имя! Ее для нас больше нет!

– И если бы она приползла к вашему дому лютой зимой, умирая от голода и холода, надо понимать, он бы не дал ей приюта?

– Разве что на одну ночь, – серьезно ответила девушка. – В свинарнике. Рядом со свиньями. Где ей и место!

Да уж, ради такой перспективы торопиться в отчий дом Алене не стоило. Это подруги поняли. Как и то, почему на свадьбе не было ни одного родственника невесты. Оставалось только выяснить, какая причина побудила ее уйти из дома и навлечь на себя гнев семьи. Любовь? Она встретила Саида и до того его полюбила, что пошла на такой риск? Но оказалось, что из семьи Алена ушла почти на два года раньше, чем встретила и полюбила Саида.

– А что же тогда случилось? – удивилась Кира. – Или это был юношеский бунт?

– Это у вас дети бунтуют против родителей, а у нас воспитываются в почтении к старшим, – хмуро ответил старший брат, который до сих пор не произнес ни слова. – Алене была оказана большая честь. Но она всегда была немного странная. И предпочла уйти от нас в другой мир, где только грех, боль и грязь.

– Большая честь? Была оказана Алене? А ей она не пришлась по душе? И в чем она заключалась эта самая честь?

– Ее захотел взять в жены сам Апостол.

– Только один? И какой же из двенадцати? – блеснула Кира знанием Библии.

– В мире есть только один живой – Апостол Иисус, – наставительно произнес юноша. – Это его духовное звание в нашей общине. Ему была нужна новая жена. И он обратил внимание на Алену.

– Новая жена? А что случилось со старой?

– Она состарилась.

– И умерла?

– Нет, первая просто состарилась. И не могла уже выполнять свою женскую функцию деторождения. Поэтому Апостол Иисус просил разрешения у своего отца небесного взять новую жену, которая могла бы подарить новых отпрысков его рода.

– И его выбор пал на Алену, так?

– Да. В тот раз да.

– В тот раз… м-м-м… И сколько же лет этому вашему Апостолу?

– Его земное существование насчитывает шестьдесят три года.

– Ага, земное, значит. Интересно.

Выходит, Алена сбежала от своих чокнутых родителей, которые, похоже, состоят в какой-то религиозной секте и принуждали ее выйти замуж за похотливого старикашку – их руководителя. Наверное, для юной девушки шестидесятитрехлетний старец казался настоящей развалиной. И брак с ним был таким кошмаром, что она согласна была ночевать на улице, лишь бы не ложиться в одну постель с ним.

Продолжать разговор на столь щекотливую тему подруги не стали. Им хотелось теперь выяснить одно: не приложила ли семейка Алены или даже сам отвергнутый и наверняка оскорбленный Апостол руку к кончине девушки?

– Алена общалась с вами в последнее время? – спросила Кира. – Или с родителями? Они виделись?

Старшая девушка дернулась при этом вопросе. Но брат опередил ее, сказав:

– После языческого обряда, когда наша сестра подарила свое тело Сатане, мы не могли с ней больше общаться. И если вы пришли к нам по ее просьбе, то я вам скажу…

– Не трудись понапрасну, – перебила его Кира. – Ничего мы ей передать не сможем. Ваша сестра Алена вас больше не побеспокоит.

– Она умерла, – тихо произнесла Леся. – Убита.

В комнате повисло молчание. В глазах двух старших девушек и младшего юноши блеснули слезы. И лица у них сморщились. Но старший оставался невозмутимым.

– Что же, – произнес он, – это было лучшее, что могло с ней случиться. Отец наш небесный не захотел больше видеть, как она катится вниз под гору в самый ад. И забрал нашу бедную заблудшую сестру к себе.

– Значит, вы считаете, что смерть для Алены была бы благом?

– Да.

– И ваши родители тоже так считают?

– Конечно!

Над ответом юноши следовало призадуматься. А ну как Алену убили именно ее родственнички? А что? Могли, вполне даже могли. Психические расстройства даже у младших детей были очевидны. Что уж там говорить о старших и прочих членах общины! Наверняка шизофреник на шизофренике сидит и параноиком погоняет.

Уж точно, что психически здоровые люди ни за что не согласились бы жить в таких жутких условиях, да еще плодить таких же несчастных, как они сами, детей.

Правда, было не вполне понятно, почему бы членам общины не убить заблудшую еще до свадьбы с Саидом. И не допустить таким образом их общего позора и гибели Алениной души. Тем более что родня Алены была осведомлена о грядущем замужестве старшей дочери.

– Да, – подтвердил юноша. – Алена имела наглость сообщить об этом маме.

Ага, они все знали о бракосочетании. Но тем не менее тогда, в день своей свадьбы, Алена осталась цела и невредима. Родители не пожелали наказать блудную дщерь. Так что могло случиться такого сейчас, когда Алена уже и без того наказана. Ведь ее муж погиб. Понятно, что вернуться в общину после всего она уже не могла. Но…

– И родители заранее знали, что Алена выходит замуж за мусульманина? – спросила Кира у старших братьев и сестер Алены.

Те помертвели. Но кивнули.

– И давно знали?

– Когда Алена сообщила нам, что выходит замуж, она еще и призналась, что собирается поменять веру.

– Отец после этого отказался от нее?

– Он не мог одобрить подобный брак! – подтвердил старший юноша. – Особенно он был возмущен ее отступничеством.

Понятно. Значит, реакция родителей Алены свелась к тому, что они ее прокляли. Прокляли и на этом успокоились? Так кто же в таком случае убил Алену? Кому еще она успела насолить за свою недолгую жизнь?

Однако разговаривать с семьей Алены больше было не о чем. Отец и мать вряд ли смогли бы что-то добавить о жизни своей дочери. И, незаметно прихватив с собой несколько леденцов, они ушли.

На крыльце понуро сидели младшие братик и сестричка. Сунув им в руки по паре конфет, подруги ушли, сопровождаемые удивленно-благодарными взглядами детей.

– Какими жестокими бывают люди к самим себе, – посетовала Кира, когда они отошли шагов на двадцать от дома родителей Алены.

– И к своим близким.

– И ведь действуют, как сами уверены, из лучших побуждений! А что получается?

– Получается не очень хорошо, – согласилась с ней Леся. – Из лучших побуждений родители делают так, что их младшие дети ходят в лохмотьях и даже на праздники не видят сладкого, потому что это, видите ли, грех. А старшая удирает из дома, потому что родители собираются подложить ее под мерзкого старикашку. И при этом опять же уверены, что действуют исключительно во благо своей дочери.

– Кстати, интересно было бы взглянуть на него.

– На кого?

– На этого Апостола Иисуса. Так сказать, жениха Алены.

– А мне совсем не хочется, – фыркнула Кира. – Уверена, это хитрая корыстная сволочь, которая водит за нос простых людей. И, прикрываясь своим саном и верой, отнимает у них деньги, а у их детей – нормальное детство!

Подруги уже почти дошли до Кириной «десятки», на которой приехали в Никольское, как вдруг позади них послышались шаги и чей-то голос окликнул их. Оглянувшись, они увидели одну из сестер. Ту самую, которая так строго говорила про Алену.

– Подождите, – сказала она им. – Мне нужно с вами поговорить!

Выглядела девушка крайне взволнованной. И, видимо, бежала за подругами, потому что запыхалась и дышала с трудом.

– Я вас обманула! Я вовсе не думаю так плохо про Алену. И я видела ее всего неделю назад! – выпалила она, едва переведя дух.

– Да? И где? Она приезжала сюда к вам?

– Что вы! – воскликнула девушка. – Она бы побоялась. Нет, мы встретились с ней совершенно случайно.

Ира, так звали девушку, работает в Питере. Ничего особенного. Работа как работа. Она стоит за прилавком в книжном магазине. Религиозную агитацию не ведет, это не ее послушание. Но две трети заработанных денег отдает на нужды общины. Нельзя сказать, чтобы Иру подобное положение вещей устраивало и она не мечтала о другой жизни. Но Алениной отваги она не имеет. И уйти от родителей, сбросив ярмо, тоже не смеет.

– Вот и приходится отдавать в общину почти все деньги. А того, что остается, едва хватает на еду для младших, которые еще не работают.

– Ваш Апостол просто рабовладелец!

– Он наш руководитель. И деньги он, наверное, берет не себе.

В голосе Иры при этих словах прозвучало сомнение. Но она справилась с собой и продолжила:

– Считается, что деньги копятся на новый молельный дом. Старый уже не вмещает в себя всех верующих.

– Прекрасно, ряды наивных дураков успешно пополняются, но ты-то должна понимать, что этот Апостол просто грабит вас?

Ира отвела глаза.

– Я хотела не жаловаться, а рассказать вам про Алену.

– Да! – спохватились подруги. – Конечно. Рассказывай!

– Ну вот, я как раз шла с работы и вдруг прямо на улице увидела Алену.

Ира хотела окликнуть сестру. Но та так торопилась, что не услышала. Она переходила дорогу в недозволенном месте. И все внимание Алены было приковано к несущимся вдоль по дороге машинам.

– Наконец она перешла дорогу, и я увидела, как она подошла к высокому светловолосому мужчине. К своему любовнику.

– К любовнику? Почему к любовнику?

– Это было ясно.

– Ты не преувеличиваешь?

– Ничуть! Они целовались, как могут целоваться очень близкие люди. Ну, в любовном плане близкие, понимаете? В губы и очень долго.

Наивную и воспитанную в строгости Иру подобная картина шокировала. О том, что Алена овдовела, девушка не знала. В семье тема Алены была запретной. И говорить о блудной сестре и дочери никто не смел. Уйдя из дома, она умерла для семьи.

Тем не менее Ира знала, что Аленин муж – азербайджанец. А этот мужчина был блондином и русским. Поняв, что у ее сестры, помимо мужа-мусульманина, есть еще и любовник, Ира ужаснулась. И впервые подумала о том, что, пожалуй, отец и мать не так уж не правы, не допуская общения Алены с остальными своими детьми. От нее исходит зараза вольнодумства и греховности.

– Но все же она моя сестра. И я решила, что нужно поговорить с ней. Убедить в том, что она ведет неправедный образ жизни. Что так делать нельзя.

Ира подождала. Потом Алена получила от мужчины какой-то сверток. Они снова поцеловались. А затем он сел в свою машину и уехал. Алена осталась. Она осталась на проезжей части и подняла руку, чтобы поймать такси. И Ира поняла, что сестра сейчас укатит. Поток машин на дороге в эту минуту уменьшился. И Ира тоже перебежала через дорогу к Алене.

Та особой радости при виде младшенькой не проявила. О себе рассказывала неохотно. И про смерть мужа ни словом не обмолвилась. Даже когда Ира начала стыдить ее, замужнюю женщину, за шашни с другим мужчиной.

– Грех это, сестра, – втолковывала она Алене. – Не тому тебя наши родители учили.

– Мои родители?! – вспыхнула Алена. – Мои родители вели себя как последние эгоисты! И по отношению ко мне, и ко всем вам! Так что не учи меня жизни, соплячка! После того как родители пытались отдать меня этому старому козлу, нашему Апостолу, мне пришлось делать такое, по сравнению с чем измена… это просто смешно! И вообще, если бы ты знала, чем наш главарь промышляет, ты бы не так про грех заговорила!

После этого разгневанная Алена снова взмахнула рукой. И возле нее остановилась старая «Волга» с «шашечками». Уже садясь в такси, Алена повернулась к сестре и сказала:

– И если будешь рассказывать родителям о том, что видела меня, не забудь передать им: мне теперь все известно, что на самом деле случилось с Митенькой, как он и его брат разбогатели. И пусть подумают об этом и Апостолу передадут. А где меня найти, я им сообщу позже.

И это были последние слова, которые услышала Ира от своей сестры.

– А что за история с Митенькой? Кто он такой? – спросила Кира.

– Не знаю. Честное слово, не знаю, кого имела в виду сестра!

Но придя домой, Ира тем же вечером честно рассказала родителям, что сегодня случайно встретила Алену на улице. И передала им весь разговор. И с удивлением увидела, как те перепугались.

– Отец побагровел. А мать, наоборот, побледнела.

– И что? Ты не спросила у них, в чем дело?

– Нет. У нас так не принято.

Но сами родители пытали Иру еще долго, заставляя раз за разом пересказывать слова Алены. И дотошно расспрашивали про мужчину, с которым Алена разговаривала. И даже номер его машины заставили припомнить.

– И ты вспомнила? А сейчас смогла бы вспомнить?

– Смогла бы. У меня всегда была хорошая память на цифры. Но тут машина стояла слишком далеко. Я не могла рассмотреть ее номер.

– А сама машина? Что за марка?

– Машина была светлая. Большая такая, на высоких колесах. Но марка… нет, это я не посмотрела.

– Та-а-ак! – задумчиво протянула Кира. – А все-таки, кто такой этот Митенька?

– Не знаю я!

– Что у вас в общине нет мужчин с именем Дмитрий? Митя – это ведь то же, что и Дмитрий?

– Да-а-а. Конечно, мужчины с таким именем есть. И много.

– Много, – пробормотала Кира. – И про кого из них говорила Алена?

– Не знаю!

– Может быть, с кем-то из них в последнее время случались странные вещи? Может быть, поведение изменилось? Или кто-то повел себя просто неадекватно?

– Чего? – вытаращилась на нее Ира.

– Говорю, странностей ни за кем из этих Мить в последнее время не наблюдалось?

– Не знаю, – пожала плечами Ира. – Они же мужчины.

– Ну и что?

– Нам с ними разговаривать запрещено. Таков устав.

– И что, девушкам ни с кем из мужчин нельзя говорить?

– Только с отцом или братьями. Ну и еще с Апостолом, конечно.

Вот это да! Молодец Апостол! Строго паству в руках держит. Значит, молоденькие симпатичные девочки только для его личного пользования. А остальные мужчины подождут объедков со стола главы общины.

– Слушай, а как к вам попасть можно?

– Куда?

– В общину.

– Что?!

Ира, казалось, оторопела. Видно, нечасто люди по собственному почину изъявляли желание вступить в ряды последователей Апостола. Но не меньше, а даже еще больше Иры была поражена Леся. Она вообще не понимала, какого черта затевает Кира. Она же и в обычную церковь только по большим праздникам ходит. Так чего ее в эту мутотень с их сомнительным Апостолом потянуло? Денег или квартиры приспичило лишиться?

– Ну, запись какая-нибудь у вас есть? – продолжала допытываться Кира. – Или нужно личное собеседование пройти у Апостола?

Оказалось, что примерно так. К Апостолу приводили всех неофитов, которых удавалось навербовать специальному отряду сестер и братьев, направленному в город. Апостол лично беседовал с новичками. Кому-то вежливо отказывал, а другим позволял посещать молитвенные собрания и вообще понемногу участвовать в делах общины.

– А как насчет имущества? – деловито осведомилась Кира. – Принимают только богатых или обеспеченных?

– Нет. У нас живет несколько стариков. Их собственные дети на улицу выгнали. Они к нам пришли. Апостол их принял. И другие люди есть. Кто помоложе или у кого силы есть, те работают на благо общины.

– Ну да. Ваши родители тоже не богатые люди.

Лицо Иры потемнело.

– Мы не всегда жили в этом месте, – сказала она. – Раньше мы в Питере жили. Но потом родители решили, что в большом городе слишком много соблазнов и жизнь дорога, поэтому перебрались сюда, в этот дом.

– А квартиру продали?

– Разумеется. Я понимаю, что вы хотите у меня спросить. Да, почти все оставшиеся деньги родители отдали на строительство нового молельного дома.

– И вы не протестовали?

– Младшие еще совсем маленькие были. А мы с Аленой пытались возражать, но кто же нас слушать будет.

– А братья?

– Братья у нас сильно верующие, – вздохнула Ира. – Тяжело с ними. Еще тяжелее, чем с родителями.

Кира выжидательно помолчала, посматривая на девушку.

– Так что с нашей просьбой?

– Ладно, – снова вздохнула Ира. – Если вам это очень нужно, то я помогу вам попасть к Апостолу. А там уж вы сами думайте, как его заинтересовать, чтобы он вам разрешил остаться в общине. Только объясните сначала, зачем вам это нужно?

– Мы хотим найти убийцу твоей сестры, – откровенно призналась ей Кира. – И нам кажется, что твои родители, или Апостол, или другие члены общины могли бы многое порассказать о ее жизни, а возможно, и о смерти.

– Нет! – Ира даже пошатнулась. – Они не могли причинить вреда Алене.

– Ну да, ты нам уже сказала, что они ограничились только тем, что изгнали и прокляли ее.

– Да, так. Вернее, сначала Алена сама сбежала. А вот уже когда стало известно, что она приняла ислам, то ее…

– И откуда стало известно?

– Что?

– Что она приняла ислам. Могла ведь выйти замуж, а вероисповедание оставить прежнее.

– А-а-а, – протянула Ира. – Ее наша мама видела. Когда Алена как раз из мечети выходила. Тогда и узнала. Вернулась домой, весь вечер плакала. Отцу все рассказала. А он уже Апостолу. Ну и пошло-поехало.

– Да ты что? И когда это было?

– Около полугода назад.

– И с тех пор Алена проклята?

– Вроде того, – вздохнула Ира. – Во всяком случае, теперь, вздумай она вернуться, покаяние на нее наложили бы куда более суровое, чем просто за непослушание.

Итак, как минимум полгода члены религиозной общины и семья Алены знали о том, что она сменила веру. Значит, если бы ее хотели наказать за отступничество, то наказали бы еще полгода назад.

– Но все равно мы должны, просто обязаны поговорить с вашим Апостолом, – произнесла Кира.

– И с другими членами общины тоже.

Ира вздохнула и пообещала, что поможет подругам. Потом они обменялись телефонами. И Ира дала слово, что перезвонит и скажет, куда и когда им можно будет подъехать, чтобы лично познакомиться с духовным лидером общины.

– Ушам своим не верю! – воскликнула Леся, как только они сели в машину. – Ты совсем с ума сошла?!

– Почему?

– Как ты можешь так рисковать?

– Как?

– Так!

– Не убьют же они меня, – легкомысленно отмахнулась Кира.

– После случившегося с Аленой у меня есть сомнения на этот счет.

– Во всяком случае, сразу же точно не убьют. И у меня будет время, чтобы побольше разузнать, что там за темная история с Митенькой, одно упоминание о котором стоило Алене жизни.

– Думаешь, это из-за него?..

– Очень похоже. Неделю назад она бросила эти слова. За эту неделю у них было время, чтобы выяснить, где и у кого она живет. Выследить и убить бедную девушку.

Леся содрогнулась.

– Какие страшные люди! Ты это понимаешь?

– Религиозные общины вообще славятся беспощадностью.

– И ты собираешься проникнуть в их логово? В самое пекло?

– Ну, не так все страшно.

– Не знаю, про этих людей рассказывают настоящие ужасы! Они и зомбируют, и обманывают, и квартир лишают. Кира!

– Что?

– Твоя квартира!! Ты ее лишишься!

– Что за глупости? – раздраженно буркнула Кира, в душе которой тем не менее зашевелился червячок сомнения.

Прописана в квартире она была одна-одинешенька. Сама себе хозяйка. Раньше ей это нравилось. Но сейчас заставило призадуматься.

– Вот что мы сделаем. Я свою квартиру завещаю тебе. Тогда, если меня убьют, то она им не достанется.

Лесе эта идея не показалась стоящей.

– Если тебя убьют, то почему меня должны оставить в живых? Мы же вместе пойдем.

– Куда?

– Ну, как куда? К этому ихнему Апостолу!

Некоторое время Кира растроганно смотрела на подругу. В голове не укладывается, как эта маленькая тихая Леся, когда приходит время, становится такой отчаянной?

– Леся! Ты что, в самом деле идешь со мной?

– А то нет! – проворчала Леся, отворачиваясь и стараясь, чтобы подруга не заметила, как у нее на глаза наворачиваются слезы злости за свой несносный героизм.

И почему они с Кирой всегда влипают в самые немыслимые истории и ситуации? Вот и теперь, ну кто их тянул влезать в это расследование и особенно в эту общину? Ведь ясно же, что ничего хорошего они там не найдут. И если Алену убили именно сектанты, то подруги еще и жизнью рискуют. Не только имуществом, но и собой. И зачем оно им?

Глава 6

Но никакие доводы разума не могли противиться духу авантюризма, который нес их на своих крыльях. И на следующий день подруги стояли возле офиса Апостола Иисуса. В миру этот господин носил куда менее звучное имя, что однозначно указывало на то, что сумасшедшим он точно не был.

Офис господина Звенягина находился в центре города. В недавно отремонтированной квартире.

– Наверняка это бывшая квартира кого-нибудь из его прихожан, – злобно буркнула Леся, которой эта идея – влиться в ряды последователей Апостола – нравилась с каждой минутой все меньше и меньше.

Она горько корила саму себя за то, что позволила Кире увлечься этой безумной идеей.

– Смотри, как бы и в наших квартирках он офисы не устроил.

– Не устроит.

– Ага! Райончик подкачал! – быстро согласилась с ней Леся. – Да и квартирки не чета этим хоромам.

Квартира, в которой располагался офис общины «Верный путь», находилась в старинном доме смешанной архитектуры – с эркерами, классическими колоннами, фигурками путти – симпатичными ангелочками, поддерживающими балконы и крышу, и прочими излишествами.

Сама квартира была откровенно огромной. Не меньше двухсот метров полезной площади, как сразу же определила про себя Леся, с высокими, под четыре метра, потолками. А богатый свеженький ремонт говорил о том, что дела у общины «Верный путь» процветают. И все же Лесе не давала покоя мысль об их с Кирой собственных, пусть и маленьких, но таких уютных и родных квартирках. Отдавать их алчному Апостолу почему-то не хотелось.

– Офис он там делать не будет, он их просто сдавать станет, – шипела она на ухо Кире как раз в тот момент, когда в комнату величественно вплыло нечто в белом бархате и наряде, пышности которого позавидовал бы сам Киркоров.

– Ой! – не удержалась и пискнула Леся.

Мантия тянулась за весьма страшненьким существом мужского пола, о чем говорила пышная густая борода. Она достигала груди мужчины и была самой красивой частью его тела. Ножки у него были тонкие и кривые. Тельце короткое. А рост… Ростом он едва достигал плеча Леси. Другими словами, был карликом.

– Приветствую вас! – пропел этот странный мужчинка тем не менее приятным и хорошо поставленным голосом. – Приветствую вас, мои новые сестры. Вы пришли ко мне за защитой? Я дам вам ее! Вы пришли за утешением? Вы можете плакать на моей груди! Вы пришли в поисках истины? Она перед вами!

На самом деле перед подругами не было никого и ничего, кроме карлика в мантии. С трудом верилось, что истина в последней инстанции могла выглядеть именно так.

– Вы кто? – выдавила из себя Кира. – Вы… Апостол?

– Ах, нет! – Рассмеялось существо, весело кривя рот. – Я призван, чтобы проводить вас к моему брату.

– А вы кто?

– Я – Дмитрий, – представился мужчина. – Брат Николая. И тоже Звенягин. Но я – не он.

Подруги удивились. Они-то думали, что Дмитрий, употребляя обращение «брат», просто хотел подчеркнуть, что в общине все равны. И братья, и сестры. Но оказалось, что этот карлик в самом деле родной брат, то есть родственник главы общины.

– Извините, а Дмитрий – это сокращенно будет Митя? – спросила Кира, у которой в голове зашевелились неприятные ассоциации.

– Да, – ничуть не удивившись, отозвался карлик. – Все меня именно так и зовут. Вам уже сказали, да?

– М-м-м… Сказали? М-м-м… Очень интересно.

Карлик недоуменно взглянул на девушку. Видимо, он ожидал другой реакции, но никак не задумчивого любопытства, с каким рассматривала его сейчас Кира. Леся-то понимала, что подруга сейчас прикидывает шансы этого странного человечка оказаться тем самым таинственным Митенькой, упомянутым Аленой. Не хватало еще, чтобы и он сам это тоже понял!

– Моя подруга хотела сказать, что ей приятно познакомиться с вами! – поспешила Леся на выручку Кире. – И мне тоже приятно! Очень даже приятно!

Дмитрий расплылся в улыбке.

– А мне-то как приятно. Но пойдемте. Мы с вами заговорились, а моему брату не нравится, когда его заставляют ждать.

Едва скрывая нетерпение, подруги двинулись за ним следом. Им было до чертиков любопытно взглянуть на старшего Звенягина. Однако в отличие от брата, чей наряд выглядел почти маскарадно, Апостол был одет в строгий темный костюм. Его густая, как у брата, борода была аккуратно подстрижена. Он с неудовольствием оглядел брата, на что ему не понадобилось много времени.

– Что за балахон? Переоденься! – распорядился старший Звенягин, и Митя испарился, словно его тут и не было.