Свинья в апельсинах

– Жена уехала в гости к своей матери, – развеял Карл не высказанное вслух Юлькино недоумение. – Так что я сейчас веду холостяцкую жизнь.

И он, радостно вздохнув, почесал голый живот. Подруги вошли в квартиру. Судя по всему, жена Карла уехала недавно, потому что в квартире еще сохранилось подобие порядка. Если не считать разбросанных по полу в холле грязных носков и рубашек, в ней было даже чисто.

– Хорошо, что ты пришла, – сказал Карл, обращаясь к Юле. – Я тебе сегодня звонил целый день.

– Зачем? – поинтересовалась Юля.

– Как зачем? – удивился Карл. – Беспокоился. Хотел узнать, не вернулся ли Антон. А когда тебя не оказалось дома, я забеспокоился еще больше. Даже подумал, не пропала ли и ты следом за Антоном.

– А откуда ты узнал, что Антон пропал? – удивилась Юля. – Я тебе прямо об этом не сказала.

– Полиция наведалась, – несколько смутившись, как показалось подругам, ответил Карл.

– А у них откуда твой адрес? – попыталась допытаться Юля.

– Не спросил, – пожал плечами Карл. – Знаешь, я был слишком потрясен тем, что Антон куда-то пропал, а я ничего не знаю. После ухода полиции я сразу же начал звонить тебе. Вот сейчас сидел и набирал ваш номер. А у вас дома никого.

– Удивительно, с чего бы это у нас дома никого не было? – ядовито заметила Юля.

Мариша пихнула ее в бок локтем, таким образом деликатно намекая, чтобы Юлька спрятала свое жало до иных времен.

– Ты помнишь, о чем мы с тобой договорились? – прошептала она Юльке на ухо. – Вот и давай! Плачь крокодиловыми слезами!

Юля послушно попыталась выдавить из себя душераздирающие рыдания, которые должны были заставить Карла расчувствоваться и выложить всю подноготную про своего приятеля. Но по заказу рыдания не выдавливались. Тогда Юлька просто уткнулась лицом в ладони и начала довольно ловко имитировать всхлипывания.

– Эй! – обеспокоился Карл. – Не плачь! Антон не такой парень, чтобы дать себя в обиду. Ничего с ним не случится.

– Я вчера уже была в полиции, – старательно прорыдала Юля. – Они его ищут. Но пока никаких следов.

– Если бы ты знала, в каких передрягах твой муж побывал в своей жизни, то не помчалась бы в полицию, – заявил Карл. – Подумаешь, нету дома четвертый день. Бывало и похуже. И как видишь, ничего. Антон жив и здоров.

– Был, – пробурчала Мариша себе под нос, но ее никто не услышал.

– В каких еще передрягах? – спросила Юля, от удивления совершенно забыв, что нужно рыдать.

Антон ей ни про какие передряги не рассказывал. А напротив, уверял, что вся его жизнь прошла в трудах праведных на благо любимой Германии.

– Разве тебе Антон не рассказывал, как он заблудился в дебрях Амазонки, когда был в Южной Америке, и как едва не погиб, вывихнув ногу вдали от всякой цивилизации? – тоже очень удивился Карл.

– Нет, – покачала головой Юля, – не рассказывал.

– Должно быть, не хотел, чтобы ты волновалась, – предположил Карл, чтобы оправдать странную скромность друга. – Но я не Антон, я тебе, Юля, все расскажу. Просто для того, чтобы ты знала, какой молодец твой муж.

Он усадил подруг на диван, сам расположился напротив в кресле. Между подругами и Карлом стоял низкий столик, на который Карл водрузил вскрытую бутылку красного вина и три бокала. Разлив вино по бокалам и передав их сгорающим от нетерпения подругам, он наконец начал говорить:

– Так вот, когда лодка Антона пошла ко дну вместе со всем его снаряжением, а сам он отстал от своих спутников да еще вдобавок свалился с обрыва и вывихнул себе ногу, он не сдался. И не стал лежать и ждать смерти или того момента, когда его найдет спасательная экспедиция. Он полз, он двигался, и на исходе третьих суток он наткнулся на какое-то племя аборигенов, которые доставили его в поселок, где была больница и телефон.

И Карл обвел подруг победным взглядом, чтобы проверить, оценили ли они героизм Антона.

– Неужели Антон тебе не рассказывал про это? – спросил у Юли Карл. – А про то, как его засыпало в шахте в Канаде? Тоже нет! Так ты, можно сказать, ничего не знаешь о своем муже.

– Боюсь, что дело обстоит именно так, – пробормотала Юля.

После этого Карл в подробностях поведал героическую сагу о мужестве Антона, который прокопал себе путь к свободе и не задохнулся под обвалом. В довершение всего он показал подругам фотографии, на которых был запечатлен Антон среди дружелюбно улыбающихся ему индейцев и среди густой зеленой растительности. А также Антон, но уже на фоне сурового зимнего леса.

– Это Антон в Канаде, – подтвердил Карл. – За день до того, как его засыпало в шахте.

– Карл, а ты знаешь, чем конкретно занимался Антон в Южной Америке и в Канаде? – спросила Юлька.

Карл кивнул. К сожалению, к этому времени он как раз достиг той стадии опьянения, когда человек уже болтает такую чушь, за которую ему самому наутро может быть стыдно. Если ему, конечно, кто-нибудь позаботится ее пересказать. В общем Карл пустился в такие туманные объяснения деятельности Антона, что выходило, будто бы фирма Антона со своим ноу-хау по части электростанций могла добывать электроэнергию буквально из ничего и при минимальных затратах. Причем в таких количествах, что хватило бы на иллюминацию всего земного шара и еще бы осталось.

– Про атомную энергию можно было бы смело забыть! – вещал Карл. – Про бензин, нефть и уголь тоже. Энергетическая революция, понимаете?!

Подруги ошарашенно молчали, не зная, как относиться к словам Карла. Как к полному бреду или тоже как к бреду, но только частичному. Пора было переводить тему разговора ближе к Антону.

– Карл, миленький, я прямо не знаю, что мне делать! Если бы я знала, что Антон у любовницы, но жив и в безопасности, мне было бы легче, чем сейчас, – произнесла Юля, вспомнив про всхлипывания. – Чем сейчас, когда я нахожусь в полной неизвестности о его судьбе.

И она начала рыдать в полный голос, причитая, завывая и делая попытки рвать на себе волосы. Карл молчал. Видя, что впечатлений явно недостаточно, Юля упала на пол и начала с глухим стуком биться головой о паркет, продолжая рыдать. Тут Карла наконец проняло.

– Юля, если тебе и в самом деле будет легче, то да… Была у Антона до тебя одна девица. Но честное слово, он порвал с ней еще до того, как познакомился с тобой. Юля, ты для Антона значила очень много. Он сам мне об этом говорил.

– Так почему ты сейчас вспомнил о той девице? – проницательно спросила у Карла помалкивающая до сих пор Мариша.

Юля, не выходя из роли, продолжала рыдать, так что разговор пришлось вести Марише.

– Потому что неделю назад я видел Антона с ней, – смущенно ответил Карл. – Не знаю, имею ли я право об этом говорить… Антон взял с меня честное слово, что я никому не проболтаюсь о том, что он был с Кэт. Он мне поклялся, что встретил ее случайно и что ничего такого между ними нет.

– Что за имя дурацкое? – недовольно спросила Мариша.

– Нормальное имя, – пожал плечами Карл. – Кэт и в самом деле похожа на кошечку. Этакую белую голубоглазую кошечку с острыми, очень острыми и ярко накрашенными коготками.

– Другими словами, Кэт – блондинка? – уточнила Мариша. – А какая у нее машина?

– Понятия не имею, – покачал головой Карл.

– А адрес этой девицы у тебя есть? – спросила Мариша.

Карл явно мялся.

– Не бойся, мы никому не скажем, что это ты дал нам ее адрес, – сказала Мариша. – Клянусь.

– И я клянусь! – пробормотала Юля, продолжая театрально рыдать, прикрывая лицо ладонями.

– Ну ладно! – решился Карл. – Раз такое дело. Антон пропал. И полиция, как я понял, уже Антона вовсю ищет. Тогда ладно. Все равно ведь полицейские разнюхают про Кэт. Так что днем раньше или днем позже, значения не имеет.

– Да-да, – подтвердила Мариша. – Ровно никакого значения. Нам бы только убедиться, что с Антоном все в порядке.

– Напрасно вы так, девчонки, – пробурчал Карл. – Антон – порядочный человек. Не станет он так подло изменять любимой жене. И не станет заставлять ее слезы лить и в полицию бегать. И потом, я уже звонил Кэт, она поклялась мне, что Антона у нее нет. И она не представляет, где он может быть.

– Ты нам дай ее адрес, – вкрадчиво произнесла Мариша. – А мы уж с ней сами поговорим.

Карл еще немного побурчал о том, какого редкого ума человек его друг Антон. И что он никогда не стал бы беспокоить жену, своих коллег, а тем более полицию и засиживаться у любовницы. Но Мариша настаивала. А противиться ласковому, но неотвратимому напору Мариши долго не мог ни один мужчина. А тем более мужчина, который уже некоторое время находился без присмотра жены и слегка забыл о том, что жена у него вообще имеется. Так что Карл довольно быстро сдался и продиктовал подругам телефон этой самой Кэт.

– А ее адрес? – спросила Мариша. – Нам нужен адрес!

Карл еще немного подумал и назвал адрес.

– Впрочем, насчет номера дома я не вполне уверен, – предупредил он подруг. – Я был у Кэт всего несколько раз. И обычно уже слегка выпив. Но вы легко найдете ее дом и без номера. Он там на улице только один желтый. А живет Кэт на втором этаже. У нее окна выходят на улицу. И есть балкончик. Она там своих попугаев держит. Улица совсем тихая и…

– Попугаев? – хором перебили его подруги. – Каких?

– Серенькие такие у нее живут попугаи, с красными щечками и желтыми хохолками, – охотно ответил Карл.

Мариша вопросительно посмотрела на Юлю, но та отрицательно покачала головой. Дохлый попугай в их квартире был совсем другого окраса.

– Эти попугаи – подарок Антона, – немного смущенно произнес Карл и тут же поспешно добавил: – Но это было уже очень давно. Года три назад. Во всяком случае, еще до того, как Антон уехал в Россию и познакомился там с Юлей.

И он кинул в сторону Юльки виноватый взгляд, как будто бы это он был мужем Юли и подарил Кэт этих дурацких птиц.

Переставшая рыдать от услышанных новостей Юля в ответ только рукой махнула. Почему-то наличие у Антона постоянной любовницы, с которой он встречался в течение многих лет, выбило почву у нее из-под ног. Сам Антон рассказывал Юле, что до встречи с ней в его жизни было полно мелких романов, но ни одного серьезного чувства, которое бы стоило того, чтобы о нем рассказать своей супруге. И сейчас Юлька сосредоточенно думала о том, что же еще скрыл от нее дорогой муженек, если многолетняя связь с женщиной не показалась ему достойной темой для откровенного разговора с супругой.

– Ну поехали, – поторопила подругу Мариша. – Нечего раскисать!

– Нужно сначала позвонить этой Кэт, – пробормотала Юля. – Вдруг ее нет дома. Чего зря мотаться?

– С улицы позвоним, – сказала Мариша. – У меня карточка есть.

Девушки попрощались с Карлом и покинули его в самом взволнованном состоянии духа. Юльку тревожила предстоящая встреча с любовницей своего мужа. А Маришу смущал тот факт, что Антон, по словам его друга, оказывается, был вовсе не таким мягкотелым тюфяком, каким она себе его вообразила.

– Надо же, – бормотала Мариша себе под нос, – дебри Амазонки. Скажите на милость! А на вид сущий валенок. Надо же так обмануться в человеке!

Выйдя на улицу, подруги первым делом нашли телефон-автомат и позвонили по выуженному у Карла номеру. Трубку там сняли. Вступать в переговоры с Кэт по телефону подруги не собирались. Они удостоверились, что она дома, и на этом успокоились.

Добравшись на очередном такси до улицы, на которой жила Кэт, подруги остановили машину возле первого же желтого дома, который им попался на глаза. К сожалению, Карл забыл уточнить, какую степень желтизны он имел в виду. К тому же уже стемнело, и перед подругами встала новая задача, потому что на улице было целых три желтых дома. Два из них были с легким оттенком желтизны, поэтому они посчитали их второстепенными и направились к откровенно желтому фасаду неподалеку.

– Карл сказал, что Кэт живет на втором этаже, – сказала Юля, остановившись перед домофоном. – Количество рядов кнопочек на этой штуке соответствует количеству этажей в доме. Нам с тобой нужны кнопочки второго этажа.

– И что с ними?

– Тут только одно женское имя, – сказала Юля. – Госпожа Марта Эрфольг. Может быть, это не она? И посмотри, тут на втором этаже есть три балкончика, но ни на одном из них нет клетки с попугаями.

– Уже темно, она могла их забрать в дом, – сказала Мариша.

– Зачем такая морока? – удивилась Юля. – Сейчас на свежем воздухе по ночам жарче, чем в домах. Попугаям ведь должна нравиться жара.

– Все равно звони, – пожала плечами Мариша. – Вон ее машина стоит.

– Где? – заинтересовалась Юля, медля нажать на кнопочку селекторной связи.

– Вон, видишь черный «Опель», – сказала Мариша. – И царапина на правой передней дверце. Думаю, что это именно та машина, которую видела твоя ненормальная соседка. И еще я думаю, что это именно та машина, в которую сел Антон, и она явно принадлежит особе, которая живет в этом доме. Поэтому – звони!

– Почему я? – удивилась Юля. – Нет, я не могу. Мариша, пойми наконец, это же неэтично.

– Что неэтичного? – удивилась Мариша. – Прийти сюда тебе не казалось неэтичным, а звонить бывшей любовнице своего мужа ты уже отказываешься. Знаешь что, не валяй дурочку! И не нужно задирать голову и снова говорить ерунду про этих проклятых попугаев, которых нет на балконе! Если сама отказываешься, я позвоню. Мне-то все равно.

Но подруги не успели всласть подискутировать на эту тему, потому что дверь дома открылась и из него вышел пожилой мужчина. Вернее сказать, не вышел, а выскочил. И не оглядываясь устремился прочь. Воспользовавшись его рассеянностью, подруги проскользнули внутрь и оказались перед еще одной дверью, снабженной замком и уже без всякого намека на домофон.

– Очень предусмотрительный народ эти немцы, – пробормотала Мариша. – Мало ли кто там с улицы заглянет. А ключ от этой двери есть только у жильцов.

Но, к удивлению подруг, вторая дверь оказалась открытой. Должно быть, тот мужчина, который так спешил покинуть дом, неплотно ее прикрыл, и замок не захлопнулся. Подруги поднялись на второй этаж и позвонили в нужную дверь.

– Ее нет дома! – предположила Юля.

– Мы же ей звонили! – возразила Мариша.

– Может быть, она за это время успела смыться, – ответила Юля.

– Если ты предпочитаешь и дальше оставаться соломенной вдовой, то я тоже не горю желанием видеть эту Кэт, – сердито ответила Мариша. – Можем и уехать!

Тут Мариша слегка покривила душой. Ей ужасно любопытно было взглянуть на любовницу Антона, с которой он встречался столько времени и на которой все же не женился. Она позвонила еще раз, потом еще. И наконец за дверью послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла блондинка с удивительно свежим цветом лица. На вид ей было лет двадцать пять. Волосы у нее были светлые и пушистые. Фигура тоже не подкачала. И она действительно была похожа на породистую белую кошечку. Очень изящную, немного капризную и с полным сознанием собственных достоинств. Но сейчас общее впечатление портили покрасневшие и опухшие глаза. Вдобавок она еще и шмыгала носом.

– Вы из ветеринарной лечебницы? – спросила она у подруг дрожащим от слез голосом. – Проходите, но боюсь, что ваши услуги уже не понадобятся.

– А что случилось? – поинтересовалась Мариша у девушки.

– С самого утра они чувствовали себя неважно, – ответила Кэт. – Сидели такие непривычно тихие. Но я не придала этому значения. Мне нужно было на работу. И я ушла, успокоив себя тем, что они еще просто толком не проснулись. А когда вернулась с работы, то сразу поняла, что дело плохо. Они за целый день не притронулись к корму. И самочка уже лежала на полу клетки. А перед вашим приездом и самец свалился со своей жердочки.

– О господи! – вздохнула Мариша, начиная догадываться, что к чему.

Кэт провела подруг в удивительно светлую гостиную, где все предметы были или белого, или светло-бежевого цвета. На полу лежал белоснежный ковер, который подруги деликатно обошли стороной. На столике возле открытого окна стояла клетка, в которой лежали два попугая.

– Они еще живы? – с надеждой в голосе спросила Кэт у подруг. – Вы же врачи! Кстати, а у вас с собой есть лекарства для оказания им первой помощи?

– Лекарства в машине, сначала проведем осмотр, – не растерялась Мариша.

– Хорошо, – в отчаянии согласилась Кэт. – Только сделайте что-нибудь! И скорей!

Мариша, порадовавшись в душе, что зареванная Кэт не заинтересовалась отсутствием форменной одежды ветеринарного врача, открыла клетку и достала одну из птичек. Подув ей на клювик, Мариша молча покачала головой. Повторив ту же операцию со вторым попугаем, она сказала:

– К сожалению, медицина тут бессильна. Ваши попугаи мертвы.

– Боже мой! – разрыдалась Кэт. – Они погибли! Боже, как это символично!

– Что вы имеете в виду? – удивилась Мариша.

Но Кэт так убивалась по своим попугаям, что подругам пришлось отвести ее в ванную, заставить умыться, потом они дали ей выпить стакан холодной воды и усадили Кэт в кухне, чтобы ее не расстраивал вид погибших любимцев.

– Дело в том, что этих попугаев мне подарил один мой друг, – всхлипнув, сказала Кэт. – Очень близкий друг. Вы меня понимаете?

Подруги дружно покивали головами.

– Так вот, эти попугаи – память о нем, – сказала Кэт.

– Память? – переспросила у нее Мариша. – О вашем друге? Он что, умер?

– Нет, – покачала головой Кэт. – То есть не знаю.

– Как это не знаете? – навострили уши подруги.

– Если вам и в самом деле интересно, то я могу рассказать все по порядку, – вздохнув и высморкавшись, произнесла Кэт. – Честно говоря, мне сейчас необходимо выговориться. Не могу больше носить эту боль в себе. Мой психоаналитик сейчас в отпуске. Но я с ним созвонилась, и он сказал, что я должна поговорить с какими-нибудь незнакомыми людьми о том, что меня гнетет. Он даже советовал мне куда-нибудь поехать на поезде, чтобы иметь таких собеседников. Но я лучше все расскажу вам.

– Это действительно будет лучше, – энергично подтвердила ее слова Мариша. – Зачем тратиться на поездку, если мы вас охотно выслушаем. И вообще, мы уже тут, а билет на поезд еще купить нужно.

Кэт несколько удивленно посмотрела на Маришу, и та быстренько заткнулась, придав своему лицу внимательное и сочувствующее выражение.

– Так вот, – с тяжелым вздохом начала рассказывать Кэт, – Антон подарил мне этих попугаев еще три года назад. Он тогда как раз вернулся из одной из своих командировок и подарил мне этих птичек. Сказал, что все время думал обо мне. И решил, что попугаи будут хорошим подарком. Я тогда была так счастлива! Потом мы все время, когда Антон находился в Берлине, были вместе. Целых три года. А затем произошел этот дурацкий случай, когда он застал у меня дома коллегу по работе. Мы всего лишь обсуждали деловой проект, но Антон почему-то страшно разозлился.

И Кэт пожала плечами.

– А я еще добавила масла в огонь, – продолжила она, – сказав Антону, что он сам проводит много времени в своих командировках. Он и в самом деле часто отсутствовал – по месяцу или даже по два. Ну и Антон бросил ключи от этой квартиры, которые я ему сама же и дала еще в начале нашего знакомства, и ушел. Я ему звонила, но он не брал трубку. А потом уехал в командировку в Россию, и, когда вернулся, я от наших общих друзей узнала, что он женился. Уверена, что он сделал это мне назло.

– Поэтому вы сказали, что попугаи были для вас памятью о вашем друге? – спросила Мариша.

– Нет, – покачала головой Кэт. – Со своей женой Антон все равно рано или поздно развелся бы. Я в этом уверена.

– Почему? – не удержалась от вопроса Юля.

Кэт слегка вздрогнула, а потом с вызовом посмотрела на Юлю.

– Потому что любил он меня! И потому что та женщина была для него всего лишь способом наказать меня, – сказала она.

– Вы уверены? – ласково спросила у нее Мариша, успев за это время щипнуть Юльку, чтобы та не лезла в беседу со своим русским акцентом.

Сама Мариша благодаря браку с австрийцем говорила по-немецки почти без акцента. Во всяком уж случае без русского акцента.

– Да, уверена, – повернулась к Марише Кэт и решительно кивнула. – Антон обязательно вернулся бы ко мне. Вообще-то он и вернулся, но потом… потом снова пропал!

И Кэт растерянно замолчала.

– Он вернулся к жене? – деликатно спросила у нее Мариша.

– Нет, нет! – запротестовала Кэт. – Вовсе нет! Он просто пропал! А теперь еще и его попугаи сдохли! Это так символично! Вдруг и с бедным Антоном тоже что-то случилось?!

И она снова заплакала.

– Милая, ну с чего вы взяли, что с ним что-то случилось? – мягко спросила у нее Мариша. – Вы же говорите, что он и раньше часто уезжал в командировки. Наверное, уехал в очередную.

– Нет, – покачала головой Кэт. – Сейчас я вам все расскажу, как было. И вы сами поймете, что он ни в какую командировку не уезжал.

И Кэт приступила к рассказу. Юля слушала, сцепив зубы и сжав кулаки от негодования. Оказалось, что примерно неделю назад или чуть больше Антон появился на работе у Кэт во время ее обеденного перерыва и пригласил свою бывшую любовницу вместе пообедать.

– Наши фирмы находятся рядом, – пояснила Кэт. – Мы с Антоном и познакомились, когда обедали в одном ресторанчике. Он первым обратил на меня внимание. Мы немного тогда поболтали, а потом я его не видела почти месяц. И конечно, когда он снова пришел обедать, я спросила, где он был. И все ли у него в порядке. А он… Он тогда и принес мне этих попугаев и сказал, что был в командировке и там все время думал обо мне!

И Кэт снова начала всхлипывать. Видимо, она, несмотря на свою внешность, по натуре была девушкой сентиментальной.

– И главное, – всхлипнула Кэт, – сначала Антон вовсе мне не понравился. Я имею в виду внешне. Он был ниже меня ростом. И вообще… Мне просто нравилось с ним разговаривать. А потом неожиданно, когда он снова уехал, я обнаружила, что места себе не нахожу. И поняла, что полюбила. И, когда он вернулся, я рассказала ему о своих чувствах. А он в ответ признался, что полюбил меня с первого взгляда, но не осмеливался признаться. И мы были с ним так счастливы до той глупой ссоры!

Мариша покивала головой.

– Но вы говорите, что Антон неделю назад снова появился в вашей жизни, – напомнила она Кэт.

– Да, – кивнула та. – Мы с ним встретились и пообедали в том же ресторане, где когда-то познакомились. А потом на работу уже не пошли и остаток дня провели вместе. Бродили по городу. Мне показалось, что Антон чем-то расстроен. И я решила, что это из-за его жены.

– И что это за особа? – спросила Мариша.

– Не знаю, никогда ее не видела, – ответила Кэт. – Антон хотел показать мне их свадебные фотографии, но я поняла, что это будет для меня слишком тяжким испытанием. И отказалась. Да и зачем? Я убедилась: Антон понял, какую совершил ошибку, женившись на другой женщине. Но теперь не знает, как мне в этом признаться.

Юля едва сдерживалась, чтобы не зашипеть от ярости. Вот, оказывается, как проводил свое время Антон, пока она со спокойной душой думала, что он вкалывает на работе! По городу он со своей кошкой шлялся! Скотина и кобель он после этого! Нет, не кобель, а котяра шатучий! Но у Юли хватило здравого смысла, чтобы не высказывать свои мысли вслух. Она даже постаралась отвернуться, чтобы не выдать себя Кэт изменившимся выражением лица.

– И в последующие за этим дни мы встречались с Антоном каждый день, – добила ее Кэт.

Юля стиснула челюсти так, что раздался треск в ее недавно имплантированном и очень дорогом зубе. Треск, а также воспоминание о том, во сколько ей этот зуб обошелся, Юлю несколько отрезвили. И она смогла слушать Кэт дальше уже значительно спокойней. Во всяком случае без скрежета зубовного.

– Я понемногу начала убеждаться, что Антон вовсе не рвется домой, – сказала Кэт. – Его туда не тянуло. Понимаете, о чем я? Такие вещи мы, женщины, чувствуем. Но тем не менее он туда шел. И наконец в прошлую пятницу он мне признался, что больше не может выносить такой жизни. Но что обидеть свою жену он тоже не в силах. Она же не виновата, что он любит другую женщину. То есть меня. И он сказал, что мы с ним просто уедем. А потом, когда все уляжется, вернемся. И он разведется со своей женой и женится на мне.

У Юли даже челюсть отвисла. Она, конечно, подозревала, что Антон вовсе не так идеален, как кажется. Но чтобы задумать такую подлость! Уехать с любовницей и бросить законную жену, оставить пребывать в неизвестности, да еще в чужой стране! Немного охлаждала пыл Юли та мысль, что муж-то исчез, а вот его любовница никуда не делась. Сидит и льет слезы по сдохшим попугаям, потому что это, видите ли, память об Антоне. Что-то не была ее соперница похожа на счастливую в любви женщину.

– Так мы договорились, – продолжила свой рассказ Кэт. – У Антона как раз наметилась командировка. Он сказал, что мы с ним вместе вылетим в Брюссель. Что он уже забронировал для нас два билета на самолет. Как раз на этот злосчастный понедельник.