Южный фронт

– Будем надеяться, что до рассвета наши сограждане на острове никакой рискованной самодеятельности проявлять не будут, – сказал Краморенко. – Среди них есть военный атташе. Он-то должен трезво оценить ситуацию и не допустить лишнего риска.

– Да-а-а, мужики… – задумчиво протянул Батяня, у которого фамилия, имя и отчество военного атташе из списка пассажиров вызвали какие-то смутные то ли воспоминания, то ли ассоциации. – Пока все, что мы сейчас с вами говорим, остается лишь гаданием на кофейной гуще. Прибудем на остров, разберемся в реальной обстановке на нем и уж тогда начнем быстро реагировать на все, что там будет происходить.

Участники мобильной группы согласились. До выхода в назначенный квадрат оставался еще час лету. Десантники переключились на житейские разговоры с шутками, анекдотами, невыдуманными историями из повседневной жизни. Но чем ближе становился час икс, тем меньше реплик слышалось от каждого из них. Несмотря на наличие опыта, волновались все. Батяня переживал за подчиненных. Подчиненных будоражил скорый прыжок в неизвестность. «Сколько раз десантировался, а все равно внутри неспокойно, будто перед первым свиданием», – отважился описать данное ощущение Богданов и усмехнулся. Напарники расплылись в улыбках, вспоминая кто первое свидание, кто первый прыжок с парашютом.

В данном случае прыгать с парашютом не требовалось. Для десантирования была задействована специальная парашютная бесплатформенная система, позволявшая выбросить с парашютами катер вместе с экипажем и грузом. Незадолго до выхода самолета в указанный квадрат пилоты предупредили десантников. Те быстро, но без суматохи заняли свои места на особых сиденьях с подвесной системой и подножкой для ног и ремнями-наколенниками. Когда все закрепились на своих местах, они поочередно отрапортовали командиру о своей готовности. Комбат промолвил: «С богом!» – и связался с пилотами, чтобы те открывали заднюю рампу.

Рампа медленно опускалась. Катер осторожно скользил по ней и вскоре оказался за бортом самолета. Дальше дело оставалось за парашютной системой с подкладочной амортизацией. Сработали вытяжные парашюты. Катер дернулся, но не так сильно, как дернулся бы, будучи не оснащенным данной системой. Десантники практически не ощутили это на себе, они пытались высмотреть место возможного приземления. Хотя надобности в этом не было, да и что-то разглядеть внизу, находясь в упомянутых специальных сиденьях, никто не мог. Самолет делал разворот. Пилот некоторое время поддерживал связь с Батяней, комментируя процесс десантирования. Но вскоре, в силу известных причин, был вынужден попрощаться, пожелав десантникам удачи.

Погода была почти безветренной. Катер на нескольких парашютах опускался вниз. Ночь давно отступила, сдавая свои позиции рассвету. Безоблачное небо впечатляло синевой. Впрочем, в этой синеве русские не находили того неизменно родного, что всегда видели в небе России. Чужая страна, чужое небо, и чувство долга – спасти оказавшихся в беде соотечественников.

Самолет все удалялся, пока и вовсе не исчез из поля зрения. Никаких других летающих объектов в радиусе десяти километров не находилось. Возможно, где-то сновали стайки птиц, но им до спускаемого на парашютах катера не было никакого дела. А появись здесь самолет какой-нибудь страны, все могло повернуться иначе. Операция планировалась с таким расчетом, что авиалинии на момент десантирования в том квадрате задействованы не будут. Однако это не исключало незапланированной встречи с нежелательным воздушным судном.

Несмотря на определенные опасения на данный счет, на этот раз все обошлось. Это же касается и морских судов. На десятки километров вокруг была лишь тихая океаническая гладь. И только на западе на горизонте виднелись темные точки. Однако это были не суда, а верхушки деревьев, произраставших на острове, на который русским десантникам предстояло вскоре прибыть.

Подкладочная амортизация смягчила приводнение. Участники группы дружно и громко выкрикнули: «Ура!» – и поздравили друг друга с удачной посадкой. Теперь было самое время отсоединять себя от всевозможных подстраховок системы, собрать парашюты, проверить катер на наличие-отсутствие повреждений, заводить мотор и брать курс к точке назначения. Батяня отдал соответствующие приказы. Участники мобильной группы живо приступили к выполнению задания. Все было в порядке. Никаких поломок, повреждений или чего-то такого, что могло бы помешать дальнейшим действиям группы, выявлено не было. Вводная часть операции завершалась.

6

Тем же ранним утром с юго-востока к острову подошел катер. Подошел бесшумно, на веслах. Двигатель специально отключили за несколько километров до острова. Делалось это с явным намерением не привлекать внимания жителей рыбацкой деревушки. На борту находилось с десяток крепких, хорошо вооруженных людей. Руководил ими Хуан Эскабальдо.

– Давайте еще тише, – полушепотом обращался он к крепышам. – Эти пожиратели селедки не должны нас услышать. Нам нужно сделать все так, чтобы пройти незамеченными мимо их деревни.

– Да сделаем все как надо, – поспешил заверить один из громил. – Мы же не в первый раз такой работой занимаемся. Да и деньжат нам сулят хороших. Так что не сомневайся. Все будет в порядке.

– Очень скоро мы это проверим, – как можно более нейтрально промолвил Хуан, но все равно в его словах чувствовалось недоверие. – Учтите, что и мне, и вам отвечать перед самим доном Хулио Гарсией. А вы все знаете, что значит держать ответ перед ним. Если что не так, то лучше будет сдохнуть прямо на этом чертовом островке, чем возвращаться к нему на яхту с плохими новостями. Это понятно?

Все закивали, а один из сидящих на веслах со скорбным видом произнес:

– Еще бы! Я слыхал, что кто-то из нашего брата провинился перед ним. То ли деньги из-под носа увел, то ли с его бабенкой тогдашней переспал. Так дон Гарсия приказал связать его и спустить на веревках в море. Так, чтобы голова и плечи торчали из воды, а все остальное было под водой. Сделали, а яхту повели туда, где всегда куча акул вьется. И там водили ее туда-сюда, пока это зубастое рыбье пожирало бедолагу заживо. А пока тот вопил от боли и страданий, дон Гарсия попивал коктейль и слушал старые пластинки.

Эту жуткую историю все слушали молча, будто она действительно леденила кровь. Однако стоило ей завершиться, слушатели зашептали: «Ну и правильно сделал, что скормил. Не фиг разевать рот на деньгу хозяина. Да и под юбку к бабе своего босса лезть нечего», – таким был общий настрой громил, по крайней мере, внешне. Эскабальдо ведь хорошо видел, что буквально каждый на этой моторке, включая его самого, до чертиков боится крючконосого главаря.

– Я знаю, что все вы преданы дону Гарсии. – Эскабальдо наконец попытался вернуть себе инициативу в разговоре. – Но еще раз повторю – хозяин не потерпит наших ошибок. Мы должны выполнить все так безупречно, чтобы даже комар носа не подточил. Проберемся тихо мимо деревни и рванем в глубь острова. Туда, где рухнул русский самолет. Мы должны кое-что найти среди его обломков и багажа.

– Что же там могло быть у этих русских послов такого, раз дон Гарсия заинтересовался? – прозвучал вполне закономерный вопрос от одного из бандитов.

Не успел Хуан открыть рот, как тут же встрял со своими соображениями другой:

– Да наверняка бумажки какие-нибудь важные.

– А на черта ему эти документы? – Тема стала захватывать и остальных.

– Как на черта? В столице заваруха. Непонятно, кто возьмет верх. А дон Гарсия при любом раскладе должен быть в выигрыше. Может, у русских есть как раз такие документы, которые наш босс использует для укрепления своего положения.

– И что в них такого?

– Ну кто знает?! Может, этот… Как его там… Компармат, – проговорил с ошибкой громила на веслах. – Компармат и на президента, и на повстанцев…

– Заткнитесь, наконец! – злобно прошипел Эскабальдо. – Не вашего ума дела! Наша задача – отыскать то, что нам укажут.

– Так ты сам не знаешь? – спросил детина, который до этого лишь молча внимал всему, что говорили другие.

– Дон Гарсия сообщит обо всем по рации! – продолжал шипеть Хуан. – Мне лично. А уж потом – я вам. Скажет искать документы – будем искать документы. Скажет искать дерьмо – будем искать дерьмо!

Верховод группы был явно на взводе и не орал лишь потому, что не хотел быть услышанным на острове. Встреча с местными жителями никак не входила в планы бандитов. Казалось бы, какая угроза могла исходить от в общем-то простых с виду рыбаков? Но угроза все-таки была, и не такая уж маленькая, как могла показаться кому-то на первый взгляд.

Дело в том, что бандитский главарь Хулио Гарсия давно был знаком со здешним сельским старостой Габриэлем Корсегой. Знакомство это было не из приятных. В свое время они очень сильно конфликтовали между собой. Гангстер пытался прибрать остров к рукам, стараясь дискредитировать алькальда в глазах жителей рыбацкой деревни. Он взялся разоблачить местные культы, объясняя жителям, что староста половину из них придумал сам. А что не придумал, то якобы переврал. Хулио превратил одну из священных полян в футбольное поле для своих головорезов. Они гоняли мяч, доказывая тем самым, что духи, вопреки проповедям Корсеги, не мстят за поругание святого места. Вера части островитян в тот момент сильно пошатнулась. Именно на это и рассчитывал тогда Хулио. В таких условиях можно было поднять вопрос о переизбрании старосты. Бандит бы протолкнул на выборах кандидатуру своего ставленника, а тот бы уже стал управлять деревней исключительно в интересах Гарсии.

В тот день, когда бандиты гоняли мяч, а полселения в смятенных чувствах безмолвно наблюдали за этим, Корсега с группой мужчин был в море и ловил рыбу. Когда Гарсия громко хохотал и кричал, что все эти духи выдумка, из толпы вышла лишь двенадцатилетняя девочка Есения – внучка старосты. Она, как отважный волчонок, набросилась на бандитского босса. Тот сперва опешил, но потом еще сильнее расхохотался и коршуном налетел на девчонку, срывая с нее одежду и пытаясь повалить на землю. Толпа возмутилась. Часть мужчин рванула спасать девочку из грязных лап насильника. Однако «футболисты» стали на их пути с автоматами.

Есения, несмотря на возраст и неравные силы, сопротивлялась как могла – била бандита кулаками, плевала ему в лицо. Но это лишь еще больше раззадоривало Гарсию. Он уже был готов публично изнасиловать девочку. Однако из деревни прибежали вернувшиеся с моря рыбаки во главе со старостой. Все они были вооружены до зубов. У самого Габриэля в руках была снайперская винтовка. Дело едва не дошло до столкновения между бандитами и рыбаками. Староста прострелил главарю мягкие ткани руки и предупредил, что следующий выстрел будет в голову. Хулио был вынужден капитулировать и отпустил девочку.

Под прицелами винтовок и автоматов бандитов выпроводили с острова. На прощание Корсега сказал: «Ты утверждал, что духов нет и они не мстят. Но сейчас ты и твоя шайка убедились в обратном. Уходите и не возвращайтесь сюда ни под каким предлогом. Иначе духи принесут вам неминуемую смерть. И неважно, поглотит ли вас огненная бездна или же вы разобьете свои черепа о пули, выпущенные из наших винтовок». Угроза очень впечатлила бандита. Невзирая на желание отомстить, он все-таки старался держаться от острова подальше. Что касается Корсеги, то этот инцидент лишь поднял его авторитет среди жителей деревни.

Все, кто ранее усомнился в своей вере, раскаялись и попросили прощения за свое преступное бездействие. Ведь даже без старосты они вполне были в состоянии оказать сопротивление бандитам, стоило лишь взяться за оружие. Это ведь только с виду и алькальд, и все местные рыбаки были такими безобидными. На самом деле вся мужская часть деревни при необходимости могла превратиться в весьма боеспособный отряд. Несмотря на кажущуюся заброшенность острова, он был все-таки частью латиноамериканской республики, и все пригодные по состоянию здоровья мужчины прошли срочную военную службу в вооруженных силах страны. На острове не было полиции. За правопорядком следили сами островитяне под руководством алькальда. Особых конфликтов внутри рыбацкой общины не случалось. Однако буквально в каждом доме имелось оружие. И после инцидента на священной поляне все еще раз осознали: для чего им это оружие необходимо в первую очередь. На случай нападения чужаков у них даже был разработан особый план, основанный на принципах партизанской войны. Почти все жители хорошо ориентировались в здешних джунглях. И в случае более-менее крупного конфликта с бандитами готовы были воспользоваться в том числе и этими знаниями. Однако время шло, а ни единой бандитской вылазки так и не случилось.

Историю семилетней давности о происшествии на острове Хуан Эскабальдо знал из третьих уст. Сомневаться в ее правдивости не приходилось. В противном случае дон Гарсия вел бы себя иначе и не повторял бы несколько раз одно и то же: «В деревню не соваться». А между тем всем давно было известно, что босс, отдавая приказы, никогда по два раза не повторял их. Поэтому порученцу приходилось сдерживаться и заставлять сдерживаться своих громил.

Катер причалил к безлюдному берегу. В том месте, где заросли довольно близко подступали к воде. Бандиты один за другим вышли на сушу. Совсем не шуметь не получалось. Под ногами постоянно что-то хлюпало и шелестело. Впрочем, это не демаскировало злоумышленников, так как звуки сливались с шумом утренних джунглей. Со всем этим пением и клокотанием птиц, жужжанием насекомых и трескотней неизвестного происхождения. Мужчины затащили моторку на берег и припрятали среди зарослей. Бросать ее без присмотра не решились. Хуан велел одному из детин остаться ее караулить. «Держи ухо востро!» – сказал он новоиспеченному часовому и повел оставшуюся часть группы в глубь острова.

Деревня еще спала где-то по правую руку от курса, по которому они следовали. По крайней мере никаких голосов с той стороны не доносилось. Это радовало. Однако Эскабальдо при возможности отводил группу левее, надеясь подстраховаться еще больше. Тем более что ему приходилось выходить по рации на связь с боссом и информировать того о ходе операции. И хоть сообщать особо было не о чем, Хулио Гарсия едва не ликовал уже от того, что сама высадка на остров удалась без происшествий. Сам же никакой дополнительной информации своему порученцу не давал, лишь напоминал о пункте назначения.

Верзилы продвигались сквозь джунгли, держа автоматы наготове. При этом никто точно не знал, что они будут делать, если встретят по пути кого-нибудь из местных. Даже единственный выстрел поднял бы на уши всю деревню, чего делать было нельзя. Впрочем, Эскабальдо был вооружен пистолетом с глушителем, а у нескольких крепышей автоматы были оснащены штык-ножами.

Пройдя несколько сотен метров, бандиты услышали впереди чьи-то голоса. Хуан подал сигнал, и все замерли как вкопанные. Нужно было понять, кто там находится и чего от них можно ожидать. Голоса были исключительно мужские. Язык, на котором общались эти мужчины, был испанским. Обычным испанским, в том виде, в котором его привыкли слышать по эту сторону Атлантического океана, – никаких намеков на чужестранный акцент. Хуан сообразил, что голоса вряд ли могли принадлежать пассажирам разбившегося самолета. А между тем шум голосов нарастал. Там, впереди, было не два-три незнакомца, а целая куча людей. Могло так статься, что их там даже больше, чем всех громил, вместе взятых. Порученец переглянулся с участниками группы и жестом отдал команду спрятаться. Ему это казалось единственно верным решением в возникшей ситуации. Нарываться на бой смысла не имело.

7

Как и было решено на импровизированном ночном совещании, Сергей Ткачев с первыми лучами солнца отправился обследовать остров. Военный атташе был еще довольно молодым и крепким мужчиной. Кабинетная работа отнюдь не убавила в нем силы, ловкости и умения хорошо ориентироваться на местности. Он старался двигаться в одном и том же направлении, чтобы в итоге выйти к берегу.

Ткачев был максимально осторожным, стараясь не выдать шумом своего присутствия. Пройдя несколько километров, он вдруг услышал резкий звук чуть в стороне от себя – шорох, шелест, треск. Словно кто-то бежал через соседние заросли. Это мог быть и зверь, и человек. Атташе пригнулся и стал отходить в противоположную сторону. Ему хотелось на время прервать свой путь, чтобы спрятаться и переждать, пока шум не прекратится.

Отходя, русский почти совсем не смотрел под ноги. Впрочем, даже если бы и смотрел, то мог бы и не заметить едва заметное отличие цвета растительности в одном месте. Как только он ступил на эту слегка поблекшую, перемешанную с ветками траву, нога ушла вниз. Сергей свалился в яму. Несмотря на неожиданный поворот событий, он сумел в самый последний момент сгруппироваться. В противном случае его путь на этом бы и закончился. Причем не только путь по острову, но и жизненный. Дело в том, что внутри ямы был вбит огромный деревянный кол. Будь у атташе реакция чуть помедленнее, то наверняка он упал бы на острие кола. Наделся бы, как жук на иголку. Он понял, что попал в ловушку, поставленную на какого-то зверя. На какого именно зверя она была рассчитана, гадать не хотелось. Одолевали иные мысли.

Яма была очень глубокой. Метра три или даже три с половиной. Возникла идея использовать кол в качестве подставки. Но ее пришлось сразу же забраковать. Да, кол был большим. Но от дна ямы до верхушки кола длина составляла метра полтора. Даже если бы и удалось забраться на него, то что делать потом, было неясно. На острие особо не устоишь. Но даже если бы острие отсутствовало, то преодолеть остаток расстояния до поверхности все равно было бы проблематично. К тому же после падения атташе ощутил боль в правой руке. Перелома не было, но вывих случился однозначно.

Ткачев сидел на дне ямы-ловушки и лихорадочно соображал, что предпринять. Он осознавал беспомощность своего положения. Своими силами из ямы выбраться было невозможно. Разве что научиться летать или ползать, как паук. Оставался только один возможный вариант: кричать и звать на помощь. Однако на крик мог прийти кто угодно. Это могли быть и потенциальные друзья, и вероятные враги. Да и зверье всякое тоже могло притащиться. Но вариантов для выбора не оставалось.

Русский собирался с духом, чтобы позвать на помощь. Тем временем на поверхности послышались голоса. К яме приближалась довольно большая группа людей, говоривших между собой по-испански. Сергей невольно поежился и прислонился к земляной стене, будто хотел в нее вжаться. Голоса не пропадали. Люди явно двигались к яме. Они заметили попавшего в ловушку человека и тут же обратились к нему, предлагая помощь. В яму были брошены веревки. Сергей не без колебаний закрепил их на себе. Рыбаки, а это были именно они, осторожно вытащили его из западни.

Военный атташе поблагодарил рыбаков за спасение. Те сказали, что рады помочь, если человек добрый. Пояснили, что пришли на помощь, так как в деревне случайно услышали шум от падения в яму. Одна из крайних хижин деревни находилась неподалеку. Правда, они не стали объяснять, почему так быстро собрались и пришли к яме довольно большой вооруженной группой.

Рыбаки, включая алькальда, заметили, что у попавшего в ловушку не было оружия. Да и то, что он ранен, определили по бледности лица.

– Я уже каюсь в том, что мы когда-то наставили этих ловушек, – обращаясь к своим товарищам, произнес Корсега. – Думалось, что будем так от хищников защищаться, а оказалось, что мирный человек угодил… Вообще-то мы стремимся жить в гармонии со своей родной землей. Все делаем для этого. Но случается, что внешние обстоятельства берут верх над нашими помыслами.

Ткачев слушал старика, а в глазах мутнело. Вывих оказался куда серьезнее, чем казалось. Да к тому же выяснилось, что он еще и ногу подвернул. Стоять было трудно, голова закружилась. Русского повело в сторону, и он едва не упал. Однако рыбаки удержали его, не позволив рухнуть на землю или, не дай бог, снова в яму. Алькальд приказал отнести раненого в деревню.

– Вы иностранец? – наконец полюбопытствовал Габриэль, хотя с самого начала предполагал, откуда этот незнакомец взялся.

– Да. Я из России, – проговорил Сергей. – Дипломат. Наш самолет упал на ваш остров. Он сейчас лежит в джунглях. В основном все пассажиры остались живы. Но есть пострадавшие, которые нуждаются в помощи. Именно за помощью я и отправился.

– Хорошо, хорошо… – закивал староста. – Мы знаем, что самолет разбился, и сами собрались на его поиски. Вы запомнили точное место падения?

– Назад добраться я бы смог, – промолвил атташе. – Ну или хотя бы по карте показать…

– Сейчас мы придем в деревню. У меня есть подробная карта. Тогда и покажете, – Корсега выразил готовность помочь.

За группой рыбаков, уносящих в деревню постороннего, из укрытия следили бандиты. Эскабальдо напрягал слух, чтобы разобрать реплики старосты и вытащенного из ловушки незнакомца. Несмотря на плохую слышимость, порученец бандитского главаря уловил общий смысл разговора. Он понял, кем является незнакомец и чем может быть полезен. Русский дипломат мог бы привести громил прямо к самолету, да еще и помочь найти то, что бандиты собирались искать. В добровольность его помощи Хуан не верил. Зато он верил в чудеса, которые творит десяток наставленных на человека автоматных стволов. Однако возникал вопрос: как отбить русского у рыбаков и не нарушить условий, поставленных боссом? Пришлось ожидать, когда группа скроется в деревне, хвататься за рацию и связываться с доном Гарсией.

Главарь выслушал рассказ порученца и продолжал настаивать на своем: с группой рыбаков в бой не вступать. Однако приказал дождаться, когда те уйдут в джунгли, оставив деревню без должного числа защитников. Как только это произошло бы, Хуан вместе с громилами должен был выкрасть русского дипломата.

– А если придется стрелять? – дрожащим голосом уточнил Эскабальдо.

– Стреляйте. Успех операции важнее, чем сохранение мира с этой чертовой деревней, – после нескольких секунд раздумья промолвил Гарсия.

Бандиты подобрались ближе к деревне. Однако по-прежнему старались быть незаметными и продолжали следить за тем, что происходило в деревне.

Ткачева, между тем, доставили в хижину старосты. Последний, как и обещал, дал русскому карту острова. Тот без особого труда сориентировался по ней и указал место крушения самолета. Корсега без отлагательств приказал созвать большинство мужчин для вылазки в указанное место. Сергей объяснил еще некоторые детали, и алькальд покинул хижину, оставив раненого под присмотром девятнадцатилетней внучки Есении. Атташе, хоть и ослаб, но красоту юной креолки оценил.

Габриэль обратился к рыбакам с краткой речью, где разъяснил цель и характер их похода в глубь острова. Он взывал к благородству присутствующих. Напоминал о местных легендах, о духах. После короткой молитвы рыбаки отправились в путь.

Хуану не терпелось выйти из укрытия и повести за собой или лучше всего – перед собой своих верзил. Однако торопиться не стоило. Нужно было выждать более-менее продолжительный отрезок времени, прежде чем приступать к активным действиям. В противном случае они сильно рисковали. Рыбаки могли вернуться и устроить бандитам такую баню, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Порученец то и дело поглядывал на часы. Казалось, что они не работали и стрелки двигались лишь по инерции. Пять минут. Десять. Пятнадцать. Слишком медленно. Но надо было ждать. И лишь когда с момента ухода рыбаков прошло ровно тридцать минут, Эскабальдо поднялся в полный рост и скомандовал: «Пора!»

Бандиты двинулись в деревню. Они были уверены в своей безнаказанности. По крайней мере в тот момент. Местоположение хижины старосты они знали приблизительно. Поэтому остановили попавшегося на пути подростка и бесцеремонно стали выпытывать у него нужную информацию. Парнишка, увидев кучу вооруженных верзил, оторопел и не мог проронить ни слова. Непрошеные гости схватили его и потащили за собой. Рассчитывали, что вид захваченного парня обязательно поможет развязать язык кому-нибудь из местных. Вскоре на их пути показалась немолодая женщина. Она сильно испугалась пришельцев с автоматами. Но еще больше ее испугало то, что с ними был местный паренек.

– А ну, старуха, говори, где хибара вашего алькальда! – заорал Хуан. – Если не скажешь, то мы отстрелим голову этому вашему щенку! И будь уверена, что это все не шутки.

Один из громил наставил автомат на заложника и передернул затвор.

– Ну, она вон там стоит, – женщина указала рукой в глубь деревни. – Большая такая. Заметная очень. Отпустите мальчика.

– Заметная, говоришь? – предвкушая легкий захват русского дипломата, прошипел Эскабальдо.

– От остальных отличается, – попыталась говорить старая рыбачка, однако ее никто уже не слушал.

Подростка оттолкнули, ударив прикладом автомата. Та же участь постигла и женщину. Но если она упала без чувств, то парень живо оправился от удара. Он отскочил в сторону и окольными путями побежал на другой конец деревни, чтобы поднять тревогу. Несколько мужчин там все же оставались. Так что имелся хотя бы призрачный шанс отбить бандитский налет.