Терпение дьявола

Гильем между тем совсем растерялся:

– Так с этим-то что делать? Если его отпустить, он поднимет своих, как только мы к нему спиной повернемся!

Людивина указала на клетки с псами:

– Заткни ему рот и запри вон там.

– Это как-то не по правилам…

– Думаешь, он подаст на тебя жалобу в полицию?

Гильем повиновался, но когда подвел парня к пустой клетке, Людивина окликнула его:

– Не в эту. В соседнюю.

– Ты спятила? Видела, кто там сидит? Его же сожрут!

Людивина посмотрела на него ярко-синими глазами. Если в этом взгляде и были эмоции, они скрывались в сияющей сапфировой глубине, а на поверхности был приказ действовать.

– Ты серьезно? – еще раз уточнил Гильем.

Сеньон крепко сжал ее руку огромной ладонью.

– Не надо, – промолвил он тихо. – Это уже чересчур.

За стеной ангара проревел мотор, и у дверей остановился автомобиль.

– Такси подано. Идем. Гильем, запри его в пустой клетке.

В душе у Людивины клокотала ярость. Голос разума и выдержки против какофонии чувств. Их мощный рев требовал справедливости в этом варварском мире. Но Людивина прекрасно понимала, что расправиться с этим жалким придурком означает сорвать злость на первом попавшемся ради некоторого облегчения. Не для того она работает следователем, хотя иногда сдержаться очень трудно. Проглотив горечь, она опустила взгляд и покачала головой. Коллеги уже вышли из ангара и заталкивали арестованного ГФЛ в служебный «универсал».

– К черту конспирацию, – пробормотала она и выстрелила в голову пса, который все еще поскуливал.

13

Кислород и свет тут не ночевали.

ГФЛ держали в маленьком помещении: стол, три стула, плесень на стенах. Сквозь оконную решетку едва проникал свет уличных фонарей. Воздух был тяжелый, спертый, и все, кто проводил здесь какое-то время, выходили, обливаясь потом.

ГФЛ сидел, выпрямив спину и широко расставив ноги, наручники с него так и не сняли, приняв во внимание психическое расстройство. Он смотрел в точку прямо перед собой. Время от времени он теребил языком пирсинг на губе, и тогда железный шарик двигался, звякая о своих соседей. Пирсинг в прямом смысле усеивал тело с ног до головы. Во время медицинского осмотра он был обнаружен в ушах, сосках, пупке, в коже мошонки и даже в головке члена. Татуировок было не меньше. Среди самых старых были черепа, горящие русалки, окровавленные марионетки на ниточках и прочая жуть, но свежих оказалось еще больше – фразы на латыни, бесовские морды, языки пламени, огромные цифры «666» на груди и перевернутое распятие во всю спину. Руки были изрисованы до самых пальцев, и на каждом красовалось по одной букве, которые складывались в слова «SATAN» и «REGNE»[18].

Но вся эта роскошь меркла рядом со шрамами.

Белые и красноватые вздувшиеся рубцы неровными полосами тянулись по всему телу. При взгляде на него без одежды сложилось бы впечатление, что этот человек попал под комбайн и выжил. Шрамы были повсюду: тонкие и короткие, длинные и толстые. Десятки шрамов превращали кожу в мятый лист бумаги со множеством заломов в тех местах, где человеческое тело сгибаться не может. ГФЛ походил на гигантское оригами.

Офицер, снимавший его отпечатки пальцев, вынужден был позвать Людивину и Сеньона: задача оказалась невыполнимой. ГФЛ столько раз резал подушечки пальцев, что кожа превратилась в нечто похожее на белые роговые пластины. Он кромсал пальцы ножом, поливал кислотой, возможно, делал что-то, чтобы в итоге исчез папиллярный узор. Жандармам уже доводилось видеть такие фокусы, обычно к ним прибегали молодые и глупые преступники, насмотревшиеся фильмов. В реальности это не работает. Отпечатки сохраняют свою индивидуальность или очень быстро восстанавливаются. Эта процедура требует постоянно калечить пальцы, ни у кого не хватит духу регулярно это проделывать. Но ГФЛ был одержим в клиническом смысле, и цель для него оправдывала страдания.

Специалисты взяли у него слюну, чтобы провести срочный анализ ДНК и пробить результат по НЭБГД – национальной электронной базе генетических данных. Если за последние десять лет он совершил хоть одно преступление или правонарушение, скрыть личность ему уже не удастся. ДНК подделать нельзя. Пока что.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Цитируется роман Максима Шаттама «Союз хищников», первый в серии «Парижский отдел расследований», здесь и далее перевод А. Беляк. – Здесь и далее примечания переводчика, кроме особо оговоренных случаев.

2

Цитируется стихотворение в прозе «Великодушный игрок» из сборника «Парижский сплин» Шарля Бодлера, перевод Т. Источниковой.

3

Андай – французский курортный город на берегу Бискайского залива.

4

Орельсан (Орельен Котантен; р. 1982) – французский рэпер.

5

См. роман Максима Шаттама «Союз хищников».

6

Крав-мага – израильская военная система рукопашного боя.

7

Go-fast (англ.) – здесь: способ быстрой перевозки контрабанды или наркотиков.

8

Группа вмешательства национальной жандармерии, контртеррористический спецназ.

9

Вперед! Пошли-пошли-пошли! (англ.)

10

Ла-Курнёв – коммуна в Иль-де-Франс, населенная в основном бедными иммигрантами.

11

Специалисты по идентификации преступников, сотрудники экспертно-криминалистической службы национальной жандармерии. – Примеч. автора.

12

Сена-Сен-Дени – департамент региона Иль-де-Франс, где находится коммуна Ла-Курнёв.

13

Это все (англ.).

14

Здесь: места преступления (лат.).

15

Полилайт – осветительный прибор, применяемый криминалистами для поиска вещественных доказательств: отпечатков пальцев, биологических жидкостей, пороховых следов и т. д.

16

Аржантей – коммуна, северо-западное предместье Парижа.

17

РУСП – Региональное управление судебной полиции. ЦББОП – Центральное бюро по борьбе с организованной преступностью. – Примеч. автора.

18

Здесь: «Да воцарится Сатана» (фр.).