Cерия Спартаковская футболка, или Игра в офсайде

Всё время на ногах, вернее, на костылях. Четверть часа игры позади, нас жмут, сильно жмут, правда, и счёт пока открыть не могут. Ни мы, не они.

Всё, успокаиваемся. Теперь уже ничего не вернуть, он – это он, я – это я. Мы теперь на разных местах, так нас боги распределили. А теперь, с такой расстановкой и пообщаться спокойно можно. В книге присутствует нецензурная брань!

И снова школа. И пропустить нельзя, ни сдать экстерном… знаний ноль. Планы постепенно воплощаются в реальные дела, уже не чувствуешь себя «приживалкой» на шее у государства или горячо любимых и любящих родственников. Всё сам… все решения принимаешь с…

Отстёгнутая чека. Твоё тело на ящике, забитом эфками. Верный АК, отброшенный точным попаданием снайпера… Развалины Пальмиры… Сильная боль в перебитых ногах… и ухмылки бандерлогов в чёрном… бородатые бандерлоги что-то там щебечут не по-нашему… Сползаю…

Всё, успокаиваемся. Теперь уже ничего не вернуть, он – это он, я – это я. Мы теперь на разных местах, так нас боги распределили. А теперь, с такой расстановкой и пообщаться спокойно можно. В книге присутствует нецензурная брань!

Первое апреля. День дурака…, а у нас игра на вылет. Вот и глянем, кто ж из нас дурнее. Суббота. Последние деньки каникул. «Смена» к одиннадцати должна прикатить. Времени ещё уйма, но все места на балконе и внизу, для зрителей уже заняты. Мои готовятс…

– Тук, тук-тук, тук, тук-тук… Лёгкое покачивание. За окном кромешная тьма, чёрный цвет в рамке окна фирменного вагона поезда Комсомольск – Хабаровск номер шестьдесят восемь.

Всё время на ногах, вернее, на костылях. Четверть часа игры позади, нас жмут, сильно жмут, правда, и счёт пока открыть не могут. Ни мы, не они.