Юрий Ольшевский
Книги автора: Юрий Ольшевский
В единственный для себя день года — третье сентября — мастер-холодильщик Безымянный совершает ежегодный ритуал. Оседлав мопед с мощной колонкой, он проносится по городу, оглашая улицы навязчивой мантрой-хитом «Снова третье сентября». Его проезд стано…
В единственный для себя день года — третье сентября — мастер-холодильщик Безымянный совершает ежегодный ритуал. Оседлав мопед с мощной колонкой, он проносится по городу, оглашая улицы навязчивой мантрой-хитом «Снова третье сентября». Его проезд стано…
В сердце свинцово-серого Октября, в квартире, пропитанной пылью и тлением несбывшихся надежд, живет Безымянный. Его мир — это пружина дивана, впивающаяся в бок, ритм падающих капель в консервную банку и безмолвная мудрость спящего кота. Один звонок о…
В сердце свинцово-серого Октября, в квартире, пропитанной пылью и тлением несбывшихся надежд, живет Безымянный. Его мир — это пружина дивана, впивающаяся в бок, ритм падающих капель в консервную банку и безмолвная мудрость спящего кота. Один звонок о…
Встреча сельского священника и анархиста-механика выливается в напряженный философский диспут. Образ Бога как коллективной визуализации человеческих молитв, проклятий и надежд предстает в ужасающем виде — вечно умирающим и воскресающим под нескончаем…
Встреча сельского священника и анархиста-механика выливается в напряженный философский диспут. Образ Бога как коллективной визуализации человеческих молитв, проклятий и надежд предстает в ужасающем виде — вечно умирающим и воскресающим под нескончаем…
В торговом центре «Глобус» появляется загадочный Безымянный — нигилист с буддийскими атрибутами и мопедом. С помощью мегафона он начинает провокационную проповедь, обличая потребительское рабство, экзистенциальную пустоту и абсурд современной жизни. …
В торговом центре «Глобус» появляется загадочный Безымянный — нигилист с буддийскими атрибутами и мопедом. С помощью мегафона он начинает провокационную проповедь, обличая потребительское рабство, экзистенциальную пустоту и абсурд современной жизни. …
Безымянный, мастер абсурда и дзена на ржавом мопеде, проводит свой самый дерзкой эксперимент — прямо на парковке торгового центра «Глобус Сити». Его холст — раскаленный асфальт, его инструмент — пригоршня сушеных мухоморов, его подопытный — охранник …
Безымянный, мастер абсурда и дзена на ржавом мопеде, проводит свой самый дерзкой эксперимент — прямо на парковке торгового центра «Глобус Сити». Его холст — раскаленный асфальт, его инструмент — пригоршня сушеных мухоморов, его подопытный — охранник …
Безымянный, мастер-холодильщик и современный дзен-буддист, отправляется в необычный крестовый поход против духовного лицемерия. На своем верном мопеде он посещает кришнаитов, психолога, эзотерический салон и инстаграм-гуру, оставляя каждому из них кр…
Безымянный, мастер-холодильщик и современный дзен-буддист, отправляется в необычный крестовый поход против духовного лицемерия. На своем верном мопеде он посещает кришнаитов, психолога, эзотерический салон и инстаграм-гуру, оставляя каждому из них кр…
В пыльном сквере у подножия монумента Вождя аскетичный Безымянный встречает семью на грани разрыва. Юная дочь в платье цвета неба становится проводником в абсурдный ритуал спасения. Through простое повторение мантры «Ом Мани Падме LOL» обычный семейн…
В пыльном сквере у подножия монумента Вождя аскетичный Безымянный встречает семью на грани разрыва. Юная дочь в платье цвета неба становится проводником в абсурдный ритуал спасения. Through простое повторение мантры «Ом Мани Падме LOL» обычный семейн…
В треснувшем мире встречаются двое: Безымянный — дух, мастер, чинящий дыры реальности (холодильники и души); и Соня — та, что собирает осколки бытия. Их связь — глубже слов. На ржавом мопеде (символе свободы) они едут через дышащий город, где время —…
В треснувшем мире встречаются двое: Безымянный — дух, мастер, чинящий дыры реальности (холодильники и души); и Соня — та, что собирает осколки бытия. Их связь — глубже слов. На ржавом мопеде (символе свободы) они едут через дышащий город, где время —…
Хрущевка. Вечер. Запах жира, пива и кошачьего корма. Безымянный человек, жующий гранулы "Вискаса" и запивающий их пивом, изливает коту Будде ярость о рабстве, иллюзии свободы и поиске справедливости в несправедливом мире. Кот, невозмутимо поглощающий…
Хрущевка. Вечер. Запах жира, пива и кошачьего корма. Безымянный человек, жующий гранулы "Вискаса" и запивающий их пивом, изливает коту Будде ярость о рабстве, иллюзии свободы и поиске справедливости в несправедливом мире. Кот, невозмутимо поглощающий…
Безымянный, философ с гаечным ключом, прибывает по вызову в мир сияющего глянца и кредитного лимита. Холодильник-монолит, символ контроля и успеха, мертв. Пока его руки ищут причину поломки в пыли дренажной трубки, его слова ищут трещины в сознании х…
Безымянный, философ с гаечным ключом, прибывает по вызову в мир сияющего глянца и кредитного лимита. Холодильник-монолит, символ контроля и успеха, мертв. Пока его руки ищут причину поломки в пыли дренажной трубки, его слова ищут трещины в сознании х…
Безымянный, мастер абсурда и дзена на ржавом мопеде, проводит свой самый дерзкой эксперимент — прямо на парковке торгового центра «Глобус Сити». Его холст — раскаленный асфальт, его инструмент — пригоршня сушеных мухоморов, его подопытный — охранник …
Безымянный, мастер абсурда и дзена на ржавом мопеде, проводит свой самый дерзкой эксперимент — прямо на парковке торгового центра «Глобус Сити». Его холст — раскаленный асфальт, его инструмент — пригоршня сушеных мухоморов, его подопытный — охранник …
Безымянный, мастер холодильников и философ на мопеде Honda Gyro, уходит глубже в лабиринты реальности. В «Медитации» дорога становится путем к дзену – через гул двигателя, тишину поля, хрупкое доверие бабочки на ржавом ободе. Свобода здесь – движение…
Безымянный, мастер холодильников и философ на мопеде Honda Gyro, уходит глубже в лабиринты реальности. В «Медитации» дорога становится путем к дзену – через гул двигателя, тишину поля, хрупкое доверие бабочки на ржавом ободе. Свобода здесь – движение…
В центре повествования — безымянный мастер, странствующий по унылому постсоветскому городу на мопеде и чинящий холодильники. Его визиты к разным людям — будь то бабушка в хрущёвке, офисные менеджеры или мужик в гараже — превращаются в философские диа…
В центре повествования — безымянный мастер, странствующий по унылому постсоветскому городу на мопеде и чинящий холодильники. Его визиты к разным людям — будь то бабушка в хрущёвке, офисные менеджеры или мужик в гараже — превращаются в философские диа…
Встреча на обочине провинциальной трассы становится точкой столкновения двух реальностей. Безымянный курьер, странствующий на своем древнем мопеде «Хонда Гиро» как дзен-монах на колесах, практикует медитацию в движении. Его путь преграждает патруль Д…
Встреча на обочине провинциальной трассы становится точкой столкновения двух реальностей. Безымянный курьер, странствующий на своем древнем мопеде «Хонда Гиро» как дзен-монах на колесах, практикует медитацию в движении. Его путь преграждает патруль Д…
В пыльном сквере у подножия монумента Вождя аскетичный Безымянный встречает семью на грани разрыва. Юная дочь в платье цвета неба становится проводником в абсурдный ритуал спасения. Through простое повторение мантры «Ом Мани Падме LOL» обычный семейн…
В пыльном сквере у подножия монумента Вождя аскетичный Безымянный встречает семью на грани разрыва. Юная дочь в платье цвета неба становится проводником в абсурдный ритуал спасения. Through простое повторение мантры «Ом Мани Падме LOL» обычный семейн…
В торговом центре «Глобус» появляется загадочный Безымянный — нигилист с буддийскими атрибутами и мопедом. С помощью мегафона он начинает провокационную проповедь, обличая потребительское рабство, экзистенциальную пустоту и абсурд современной жизни. …
В торговом центре «Глобус» появляется загадочный Безымянный — нигилист с буддийскими атрибутами и мопедом. С помощью мегафона он начинает провокационную проповедь, обличая потребительское рабство, экзистенциальную пустоту и абсурд современной жизни. …
В сердце свинцово-серого Октября, в квартире, пропитанной пылью и тлением несбывшихся надежд, живет Безымянный. Его мир — это пружина дивана, впивающаяся в бок, ритм падающих капель в консервную банку и безмолвная мудрость спящего кота. Один звонок о…
В сердце свинцово-серого Октября, в квартире, пропитанной пылью и тлением несбывшихся надежд, живет Безымянный. Его мир — это пружина дивана, впивающаяся в бок, ритм падающих капель в консервную банку и безмолвная мудрость спящего кота. Один звонок о…
В заброшенном дворе, среди пыли и зноя, аскетичный Безымянный становится свидетелем отчаянной попытки двух маргиналов раздобыть на выпивку. Его неожиданное участие превращает жалкий ритуал потребления в притчу о просветлении. Ирония и гротеск сплетаю…
В заброшенном дворе, среди пыли и зноя, аскетичный Безымянный становится свидетелем отчаянной попытки двух маргиналов раздобыть на выпивку. Его неожиданное участие превращает жалкий ритуал потребления в притчу о просветлении. Ирония и гротеск сплетаю…