Илья Дмитриевич Бородин
Книги автора: Илья Дмитриевич Бородин
Он — живая легенда их рода. Хранитель, призрак, добрый дух? Ответ окажется страшнее и прекраснее, чем можно представить.
С детства Андрей ждал его визита каждое 31 декабря. Дядя в шляпе, чьего лица никто не видел, дарил не подарки, а нечто большее —…
Он — живая легенда их рода. Хранитель, призрак, добрый дух? Ответ окажется страшнее и прекраснее, чем можно представить.
С детства Андрей ждал его визита каждое 31 декабря. Дядя в шляпе, чьего лица никто не видел, дарил не подарки, а нечто большее —…
Он — живая легенда их рода. Хранитель, призрак, добрый дух? Ответ окажется страшнее и прекраснее, чем можно представить.
С детства Андрей ждал его визита каждое 31 декабря. Дядя в шляпе, чьего лица никто не видел, дарил не подарки, а нечто большее —…
Он — живая легенда их рода. Хранитель, призрак, добрый дух? Ответ окажется страшнее и прекраснее, чем можно представить.
С детства Андрей ждал его визита каждое 31 декабря. Дядя в шляпе, чьего лица никто не видел, дарил не подарки, а нечто большее —…
Его семью убили. Его народ стёрли в порошок. Его будущее отняли.
Теперь у него есть только кольцо ненависти и когти зверя.
Хонго — последний выживший из племени Пакки. Данное ему древнее кольцо превращает его в орудие мести — огромного чёрного медве…
Его семью убили. Его народ стёрли в порошок. Его будущее отняли.
Теперь у него есть только кольцо ненависти и когти зверя.
Хонго — последний выживший из племени Пакки. Данное ему древнее кольцо превращает его в орудие мести — огромного чёрного медве…
Его семью убили. Его народ стёрли в порошок. Его будущее отняли.
Теперь у него есть только кольцо ненависти и когти зверя.
Хонго — последний выживший из племени Пакки. Данное ему древнее кольцо превращает его в орудие мести — огромного чёрного медве…
Его семью убили. Его народ стёрли в порошок. Его будущее отняли.
Теперь у него есть только кольцо ненависти и когти зверя.
Хонго — последний выживший из племени Пакки. Данное ему древнее кольцо превращает его в орудие мести — огромного чёрного медве…
Что, если вашу жизнь написал кто-то другой? А ваш бунт — всего лишь следующий акт его пьесы?
Провинциальный театр «Академия» — это микрокосм, где искусство становится религией, а режиссер — богом-демиургом. Его внезапное исчезновение становится для г…
Что, если вашу жизнь написал кто-то другой? А ваш бунт — всего лишь следующий акт его пьесы?
Провинциальный театр «Академия» — это микрокосм, где искусство становится религией, а режиссер — богом-демиургом. Его внезапное исчезновение становится для г…
Что, если вашу жизнь написал кто-то другой? А ваш бунт — всего лишь следующий акт его пьесы?
Провинциальный театр «Академия» — это микрокосм, где искусство становится религией, а режиссер — богом-демиургом. Его внезапное исчезновение становится для г…
Что, если вашу жизнь написал кто-то другой? А ваш бунт — всего лишь следующий акт его пьесы?
Провинциальный театр «Академия» — это микрокосм, где искусство становится религией, а режиссер — богом-демиургом. Его внезапное исчезновение становится для г…
Они были 3 одиночествами, плывущими ко дну каждый в своём море проблем.
Лёха годами откладывал предложение руки и сердца своей Кате, пряча страх за маской бунтарства.
Артём рисковал свободой и отношениями ради легких денег на сомнительных делишках.
М…
Они были 3 одиночествами, плывущими ко дну каждый в своём море проблем.
Лёха годами откладывал предложение руки и сердца своей Кате, пряча страх за маской бунтарства.
Артём рисковал свободой и отношениями ради легких денег на сомнительных делишках.
М…
Они были 3 одиночествами, плывущими ко дну каждый в своём море проблем.
Лёха годами откладывал предложение руки и сердца своей Кате, пряча страх за маской бунтарства.
Артём рисковал свободой и отношениями ради легких денег на сомнительных делишках.
М…
Они были 3 одиночествами, плывущими ко дну каждый в своём море проблем.
Лёха годами откладывал предложение руки и сердца своей Кате, пряча страх за маской бунтарства.
Артём рисковал свободой и отношениями ради легких денег на сомнительных делишках.
М…
Артема «Варяга» предали после боевого задания. Списав со счетов, отняли всё. Но он нашел новое оружие — фотошоп, кожу и паяльник.
В заброшенной мастерской он шьёт куртки. Не для моды. Для памяти. Каждая вещь — свидетельство боли и предательства. Его…
Артема «Варяга» предали после боевого задания. Списав со счетов, отняли всё. Но он нашел новое оружие — фотошоп, кожу и паяльник.
В заброшенной мастерской он шьёт куртки. Не для моды. Для памяти. Каждая вещь — свидетельство боли и предательства. Его…
Артема «Варяга» предали после боевого задания. Списав со счетов, отняли всё. Но он нашел новое оружие — фотошоп, кожу и паяльник.
В заброшенной мастерской он шьёт куртки. Не для моды. Для памяти. Каждая вещь — свидетельство боли и предательства. Его…
Артема «Варяга» предали после боевого задания. Списав со счетов, отняли всё. Но он нашел новое оружие — фотошоп, кожу и паяльник.
В заброшенной мастерской он шьёт куртки. Не для моды. Для памяти. Каждая вещь — свидетельство боли и предательства. Его…
Иногда, чтобы найти себя, нужно потерять всё.
Он вернулся с войны в мир, которому стал не нужен. Отчаяние и пыль на старом столе — вот все, что у него осталось. Но именно здесь, на краю, он нашел то, что искал всю жизнь — себя.
Это глубоко личная и…
Иногда, чтобы найти себя, нужно потерять всё.
Он вернулся с войны в мир, которому стал не нужен. Отчаяние и пыль на старом столе — вот все, что у него осталось. Но именно здесь, на краю, он нашел то, что искал всю жизнь — себя.
Это глубоко личная и…
Иногда, чтобы найти себя, нужно потерять всё.
Он вернулся с войны в мир, которому стал не нужен. Отчаяние и пыль на старом столе — вот все, что у него осталось. Но именно здесь, на краю, он нашел то, что искал всю жизнь — себя.
Это глубоко личная и…
Иногда, чтобы найти себя, нужно потерять всё.
Он вернулся с войны в мир, которому стал не нужен. Отчаяние и пыль на старом столе — вот все, что у него осталось. Но именно здесь, на краю, он нашел то, что искал всю жизнь — себя.
Это глубоко личная и…