Дара

Поев, он отправился в гостиную. Здесь «чужеземец» принялся разглядывать знакомые с рождения стены помещения, его национальные особенности. Комнату для приема гостей здесь принято называть чидом, который строится по особым, старым стандартам. Чид – это просторная зала в несколько уровней. В первую очередь бросаются в глаза пять деревянных колонн (им приписывают серьезное религиозное значение), являющиеся атлантами подпирающими потолок, представляющий собой систему продольных и поперечных деревянных балок, красиво украшенных резьбой. Больше всего в чиде нашему герою нравился именно он. В самом центре потолка располагается небольшое окошко, в котором можно увидеть звездное небо. Невероятно низко расположенное, оно словно заботливо накрывает мерцающим одеялом весь спящий аул. Будучи многие годы преподавателем в Европе, наш герой ни разу не видел такого зрелища в больших хорошо освещенных городах.

Привычно побарабанив пальцами по бедру, он стал думать о том, чем бы занять себя до отбоя. Этот жест пальцами – из семейства тех, что сохраняют за исполнителем полное ощущение деятельности или хотя бы усилия деятельности, оставляя после себя непоколебимое сознание выполненного долга. Обычно перед сном наш герой делал записи в своем дневнике, который вел уже больше полугода, но сегодня у него не было особого желания этим заниматься. Его охватила лень и он продолжал любоваться наследным домом своего семейства.

Итак, традиционная памирская гостиная примечательна множеством уровней. Зайдя в чид, гость оказывается в небольшом коридорчике, увенчанном двумя деревянными столбами, объединенными красиво изрезанной дощечкой в небольшую арку. Проходя дальше, гость оказывается в пространстве, образованном четырьмя столбами, выступающими в качестве углов. Одним из них является столб, составляющий арку. Напротив него, на расстоянии двух метров, находится еще один столб, справа от которого, параллельно первым двум, стоит четвертый столб, а пятый находится напротив четвертого, то есть на одной линии с первыми двумя. В итоге получается квадрат, два на два, в углах которого расположены четыре столба. Это первый уровень – пойга, где уже стоит только что вошедший гость. Второй уровень выше первого на тридцать сантиметров. Он начинается на границах квадрата и продолжается вплоть до стен. Второй уровень предназначается, для того чтобы сидеть, отсюда и удобная для этого высота в тридцать сантиметров. Все пространство между столбами и стенами комнаты, что на тридцать сантиметров выше пола, называется нэх. Но есть еще и третий уровень. Он представляет собой надстройку над одной из нэх, справа от входа. Таким образом, с одной стороны располагается не одна, а две ступеньки одинаковой высоты, но разной ширины.

Наш герой сидел на центральной нэх за столом, напротив входа. Справа от него находилось большое окно, в котором недалеко от решетчатых ворот виднелся красный москвич. Двор от проезжей части отделял каменный забор высотою в полтора метра. Но из-за специфики горного рельефа сам дом возвышался над ним, поэтому отсюда прекрасно было видно все происходящее не только на самой дороге, но и на склоне, где стоял ветхий домишко, на крыше которого сушилась скошенная соседями трава – запасы для скота на зиму. У нашего героя подобных забот не было, поскольку всю скотину он распродал в первый же месяц своего пребывания на родине. А траву, что безобразно росла в отеческом саду, он разрешил скашивать для собственных нужд трем сестрам-сироткам, жившим по соседству. За это они время от времени убирались в доме в отсутствие хозяина, несмотря на все его просьбы не утруждать себя. Однако упрямства им было не занимать. «Может у моей матери этому научились?» – нередко проносилось в голове у нашего героя. Она умела в свое время заставить непослушных сыновей прилежно мыть полы в доме, протирать пыль с мебели и ходить с ней на базар за продуктами. Ей невозможно было долго отказывать, ее мягкая сила всегда вынуждала братьев к исполнению приказа. Бубня себе под нос слова негодования, мальчики все-таки исполняли сыновий долг. И отец был самым податливым среди мужчин этого семейства. Он мог отшучиваться какое-то время, однако, в конечном счете, выполнял просьбу жены. Правда, надо отметить, что она всегда хорошо понимала, о чем можно просить, а о чем лучше позабыть. Она не требовала золота и бриллиантов, хотя ей, как и любой другой восточной женщине, было бы приятно выходить в свет в украшениях, отнюдь. Мудрая жена – залог крепкой семьи, так учат местные аксакалы.

Итак, девочки упрямо продолжали поддерживать чистоту в доме своего благодетеля, двери которого никогда не закрывались на ключ. Так здесь было заведено со дня основания аула. Смысла отходить от давно установившихся традиций наш герой не видел. Тем более, что в доме не было ничего ценного, за исключением одной заветной комнаты. Самым дорогим, что было у его отца, помимо троих сыновей и жены, была библиотека, оставшаяся старшему чаду в наследство. Книг в ней было всего сотни три, не больше. На одной полке можно было найти пожелтевшее собрание стихов Мирсаида Миршакара, рубаи Хаяма, Руми и сборники стихов поэтов Золотого века русской литературы, на другой – покоились произведения Редьярда Киплинга, Толстого и Решада Нури Гюнтекина, на третьей – проза Бунина, Куприна, а чуть выше выглядывали приключения Шерлока Холмса. Несколько полок были отнесены под научные труды по философии и истории, а также серию самоучителей по английскому языку. Особое место в библиотеке естественным образом занимали книги о медицине и врачебном искусстве. Их здесь было около тридцати. Нашему герою они были крайне симпатичны в раннем детстве, поскольку в них много красочных иллюстраций, выгодно выделяющихся на фоне чёрно-белых картинок детских книжек. Вспоминая об этом, он до сих пор не может понять, как мог так спокойно изучать различного рода язвы и глаукомы, с таким восторгом их рассматривать, ведь сейчас он даже на обложки этих книг взглянуть не может. Наш герой часто вспоминает, как целыми днями пропадал мальцом в этой библиотеке, где все было сделано для комфортного времяпрепровождения в компании любимой книги. Все стены, кроме той, что справа от входа, были отнесены под полки для книг. На свободной же стене находились два больших окна с широкими подоконниками на расстоянии 20-25 сантиметров от пола. Конечно, на них было очень удобно сидеть или лежать с книгой в руках, пока за окном негромко и очень спокойно пел свою песню большой душистый сад, сладкий аромат, которого мог доноситься до нашего героя через верхнюю оконную форточку под самым потолком. У одного из окон уютно располагалось старое отцовское кресло подле небольшого журнального столика, окруженного тремя недорогими табуретками с мягкими набивными сиденьями. Но будущий «европеец» любил сидеть на дорогом персидском ковре синего цвета с золотыми узорами, когда его отец в компании своих близких друзей начинал обсуждать что-нибудь интересное. Например, историю своего народа или религиозные течения. Часто обсуждали философию Канта, немало бесед также отводилось теме будущего поколения и его воспитания. И наш герой, словно маленькая губка, все это в себя впитывал, впитывал больше, чем, казалось, предполагали его габариты на тот момент времени. Быть может, именно поэтому его отношение к жизни стало весьма философским, часто малопригодным для выживания в современном мире.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.