Одиночка

И чтоб его поглотила земля, но я начала ожидать, когда это случится!

Его бешеный раж разбудил во мне голод. Такой ненасытный, что разъедал изнутри, превращаясь в боль. Все мои чувства взбунтовались. Я боролась за каждый вздох, пока он выбивал из моих легких воздух. Аромат секса собрался вокруг нас. Он пропитал собой мои поры. Я стонала. Даже, кажется, молила его взять меня. Звуки смешались в голове, превратившись в неразборчивый ропот. Жар мужского тела окутал обнаженные участки кожи. Шершавые руки крепко стиснули талию. Зубы прошлись по позвонкам в легких укусах, без прокола кожи.

Мне было мало контакта. Я хотела еще. Нет, я просто нуждалась в большем. Потребность выходила за рамки разумного, но мне было все равно. По щекам текли слезы от бессилия. Будь моя воля, просто перевернула бы его и оседлала, но я лишь слабая самка в руках сильного зверя.

Натянутая, словно тетива, я так желала освобождения. Надеялась, что оно придет. Что вот он сорвется, сдернет с меня несчастный клочок влажной ткани и наполнит эту пустоту собой, но… Он громко зарычал, так, что даже стены пещеры сотряслись от этого звука, а затем мои ягодицы оросила вязкая жидкость.

Нет, нет, нет, пусть это будет не то, о чем я думаю.

Еще рано. Я все еще страдаю, мучаюсь от того, что он пробудил во мне. Он не может меня так бросить.

Он ослабил захват. Послышались шаги. Я успела слегка повернуть голову, чтобы увидеть, как проклятый одиночка опять скрывать в глубине пещеры.

– НЕТ! Вернись! – закричала, но напрасно.

Я снова получила в ответ свое эхо. Вздрогнула. Возбуждение никуда не ушло. Оно, словно изменчивый зверек, который раньше ластился, а теперь оскалил зубки и укусил. Больно. Стало невероятно больно в лоне. Интимные губки заныли от напряжения. Могу поклясться, я чувствовала, как сокращалась моя матка, и это было убийственно.

Измученная, я опустила руку вниз, накрывая свое ноющее местечко. Пальцами принялась яростно натирать набухший комок нервов в поисках собственного освобождения. По щекам потекли слезы. Я чувствовала, что удовлетворение близко, но не способна была ухватиться за удовольствие. Оно выскальзывало, словно говорило: «Ты сама не справишься».

Отчаянно застонав, я повалилась на бок. Рука застыла между ног. Я сдалась. Мои пальчики просто не способны помочь мне. Ничто не может. Только он. Но я была слишком слаба, чтобы встать и последовать за ним.

Закрыла глаза. Попыталась абстрагироваться от пульсирующей боли. Уснуть. Да, я определенно вымоталась. Устала до безумия. Физически и морально. Когда я направлялась в лес, ожидала вовсе не такого результата.

Капкан, рана, буйство гормонов, страсть – все это истощило меня.

Я просто на мгновение прикрыла глаза, чтобы немножко отдохнуть, а затем собиралась разобраться с тем, что делать дальше. Однако организм, не получив желаемой разрядки, решил восполнить энергию сном.

Темнота накрыла сознание. Еще на периферии его я понимала, что дергаюсь и хнычу во сне, но скоро и это перестало меня беспокоить.

Глава 3

Что он сделал? Что он, черт возьми, со мной сделал? Теперь я не сомневалась, что мое состояние его рук дело. И после последнего инцидента все только ухудшилось. Я проснулась от спазмов внизу живота. Мое лоно скручивало от боли. Тело покрылось испариной.

Посмотрев на вход в пещеру, я поняла, что давно светит солнце. Настал новый день, но мое положение только ухудшилось. Я не могла уйти отсюда. Мне нельзя было такой возвращаться в стаю. Без сомнения, у меня началась первая в жизни течка и ее спровоцировал этот одиночка.

Худшего времени и не придумаешь.

Как там отец? Я боялась, что Итан решит его добить. Надеялась только на то, что стая не пойдет на поводу его силы и не позволит ему совершить этот грех. От страха за родителя и сестру скручивало кишки.

Если я не могу уговорить одиночку помочь приструнить Итана, то теперь он все равно мне необходим. С моим состоянием что-то не так. Он обязан исправить то, что натворил. Мне придется просить его. Умолять. Но для этого мне сначала нужно отыскать одиночку.

Я покосилась на темноту в глубине пещеры. Туда мне дорога. Вслед за ним.

Кое-как я поднялась на ноги. Пришлось опираться на стену. Поправила свои джинсы, скривившись от ощущения стянутой кожи в том месте, где засохла его сперма. Душ – одна из желаемых потребностей, недоступных сейчас. Затем посмотрела на куски ткани, что некогда были рубашкой. Прикрыть лифчик нечем. Будем считать, что на мне короткий топ. Тем более, что бюстгальтер состоял из мягких чашечек, покрытых ажурной тканью треугольной формы, острый уголок которого тянулся к верху плеча. Никак металлических спиц и тонких лямок.

Держась одной рукой за стену, я направилась прямиком во мрак. Каково же было мое удивление, когда я, пройдя несколько метров, уловила шум. Очень похоже на ручеек. Ускорилась. Обогнула поворот. Продвинулась еще вперед и вышла из-за плоского выступа прямиком к небольшому озеру, в которое поступала вода сквозь щели в камнях.

– Ничего себе! – пораженно выдохнула, но мой голос поглотил звук воды.

Пещера в пещере, вот где я оказалась. Огромное полукруглое пространство. Однако реальность недостаточно меня шокировала, потому что на другом конце озера я увидела ступеньки и двери в стене.

– Сукин ты сын! – выругалась, направившись туда.

Дверь оказалась незапертой. Конечно, он не беспокоился, что к нему заявится незваный гость. Просто волчий ублюдок! Я была так зла, что хотела растерзать его.

Маленький коридор вывел меня в просторную гостиную с панорамными окнами. Ошарашенная, я уставилась на голубое небо и верхушки деревьев. Еще больше меня добило то, что мимо окна пролетел настоящий ястреб.

Черт меня возьми, у этого одиночки настоящий особняк внутри пещеры! И никто об этом не догадывался. Я двинулась вперед. Остановилась посреди комнаты, оглядываясь на предметы интерьера. Кожаный диван черного цвета с выразительной белой строчкой, расположенный посреди комнаты. Уютный камин в каменной стене из гранита, в котором горело ласковое пламя. Огромная шкура на полу, которая так и манила опуститься на нее, чтобы почувствовать, такая ли она мягкая, как кажется. Ведь я-то считала, что он жил как зверь, а по сути он вел достаточно цивилизованный образ жизни.

– Что ты здесь делаешь? – прогрохотало за моей спиной.

Я вздрогнула от грозного звука и резко обернулась, встретившись со злым взглядом. Быстро опустила глаза, сосредоточившись на его обнаженной груди. Этот придурок купался, потому что предстал передо мной в одном белом полотенце, обмотанном вокруг статных бедер. Второе полотенце, поменьше, свернулось вокруг шеи.

Уверена, мерзавец принимал настоящий душ, учитывая, каким современным оказался его дом, в то время как я валялась грязной на полу в пещере. Не в силах сдержать негодование, яростно поинтересовалась:

– Почему ты оставил меня в пещере, а не привел сюда?

Обида откровенно проскальзывала в моем голосе. Он обращался со мной как с животным, недостойным переступить порог его дома.

– Я сделал для тебя все, что в моих силах, – прорычал он, избегая прямо отвечать на вопрос. – Ты должна была уже убраться восвояси.

– Я говорила, что не могу. Мне нужна твоя помощь.

Одна его бровь иронично изогнулась, когда он пренебрежительно фыркнул:

– Меня не колышут твои проблемы.

И говорил он нормально, не как одичавший зверь, каким я его приняла поначалу. Вся картинка, что сложилась в моей голове, моментально разбилась. Осколки больно задели мое самолюбие.

– Завтра полнолуние, – напомнил он. – Ты должна уйти до этого времени! – категоричность в мужском голосе мне не понравилась.

– Пожалуйста… – наступая на гордость, обратилась к нему, но меня резко перебили.

– Я не стану помогать твоему отцу! – бросил он, давая понять, что слышал мои крики в пещере.

Это еще больше разозлило меня. Бесчувственный чурбан. Я уже хотела высказать ему все, что о нем думаю, когда тело вновь среагировало на мужскую близость и внизу живота болезненно сжались мышцы. Нос уловил пряный аромат без капли химии. Ни геля для душа, ни шампуня. Только его настоящий запах, который дурманил рассудок, вызывал желание приблизиться, уткнуться носом в его кожу и вдыхать полной грудью. Мои гормоны сошли с ума, реагируя на исходящие от него феромоны. Казалось, что меня что-то царапало под кожей, тянуло вперед. К нему.

– Это я уже поняла, – горько хмыкнула. Голос дрожал из-за эмоциональных качелей. Сил терпеть это состояние просто не осталось, поэтому я жалобно выдавила: – Тогда просто помоги мне.

Я застала его врасплох. Он явно растерялся. Да, да, грозный волк, у которого на все был ответ, наконец был заведен в тупик.

– Тебе? – с подозрением уточнил он.

– Да.

– Как?

– Убери это.

– Что убрать?

– Ты идиот, что ли?! Не чувствуешь? – рукой невольно указала на свой пах. – Убери то, что ты вызвал во мне!

Я скрестила ноги, потому что очередная вспышка пронеслась сквозь тело болезненным импульсом. Он впился в меня взглядом. Крылья его носа наконец затрепетали, словно до этого он задерживал дыхание возле меня.

– Ты возбуждена.

Не вопрос, а констатация факта.

Что за тугодум! До него только сейчас дошло?

– Да, Мистер Гениальность!!!

– Уходи! – он шарахнулся от меня, грозно зарычав.

Придурок, так просто ты теперь от меня не отделаешься. Каким-то образом ты испортил мне все. Забрал мою защиту перед Итаном. Сделал желанной для него.

– Нет! Я не могу теперь уйти! Такой уйти не могу! Помоги мне! Сделай так, чтобы это прошло! – я почти кричала, с надрывом в голосе.

– Просто возвращайся домой, – его тон понизился, стал глубже.

Он рассердился? На что? На мое возбуждение? Это из-за него во мне проснулось желание! Столько лет молила природу о такой естественной вещи. Смирилась с тем, что я фригидна. И вот теперь моя чувственность проявилась. Не в том месте. Не в тот час. И пропади все пропадом – не с тем волком!

Проклятая насмешка судьбы!

Увидев решительность на его лице, когда он начал отворачиваться от меня, я призналась:

– Если я приду в таком состоянии, он возьмет меня!

Он резко замер в полуобороте. Напряжение сковало все его тело. Я видела, что подцепила его на крючок. Оборотни жуткие собственники, и, хотел того или нет, но он оставил на мне свой след. Я поспешила пояснить ему:

– Наш бета. Он почувствует мое возбуждение и сразу сделает меня своей парой, чтобы закрепить свой статус в стае. Таким образом он станет альфой.

Я практически возликовала, когда мои слова подействовали. Он крепко сжал кулаки. Вскинул голову. Мышцы шеи напряглись. Все, что мне требовалось – надавить сильнее, поэтому поспешила продолжить, чтобы не упустить момент:

– Я не сомневаюсь, что он сразу заклеймит меня. Даже полнолуния не дождётся, потому что и так слишком долго ждал, когда сможет это сделать. Меня спасало отсутствие течки. Даже возбуждения я никогда до этого не чувствовала, – со стыдом добавила в конце.

Мое лицо пылало. Я бы никогда в жизни не призналась в подобном незнакомцу, но сейчас находилась на грани. Низ живота сводило от кратковременных спазмов. Их периодичность усиливалась. Жжение между ног от раздражающего становилось невыносимым. Особенно, стоило мне взглянуть на его твердые мускулы, на которых еще блестели капельки воды. Хотелось растереть эти капельки пальцем, а затем пройтись языком по коже, чтобы ощутить его вкус.

Я полностью рехнулась. Казалось, все годы моей сексуальной неактивности скопом свалились на меня. Гормоны взорвались в теле, превращая меня в чертову нимфоманку. Однако мне не нужен был кто-либо. Я жаждала только его. Своего самца.

– Ты шутишь? – на его лбу пролегла хмурая складка.

Грудь тяжело поднималась и опускалась, демонстрируя мне, что он не остался безучастным к моему состоянию.

– Да какие тут шутки! – развела в руки в стороны. – Ты что, не чувствуешь запаха моего желания? Ты же оборотень, черт тебя возьми!

Инстинктивно он снова втянул носом воздух. Как будто его нужно было подтолкнуть. Возможно, он упирался? Специально не желал ощущать мой аромат. Однако, когда он погрузился в него, то глаза засветились.

Я опустила взгляд вниз, блуждая глазами ниже его пупка. Черт возьми, все он прекрасно учуял! У этого сукина сына был нереальный стояк! Белое полотенце показательно оттопырилось вверх. Еще немного, и его орган просто проткнет несчастную ткань. Мои губы пересохли. Невольно увлажнила их языком.

Нет, нет, я не облизывалась на него!

– Ты течешь, – грубый голос прервал мое созерцание.

– Спасибо, что признал, Мистер Очевидность, – рыкнула в ответ, стараясь не думать о пылающем лице.

Смущение в нынешней ситуации явно лишняя вещь. Однако я ничего не могла с этим поделать. Хотя и росла в стае оборотней, часто наблюдая спаривание среди членов стаи, я по сути считалась проклятой девственницей. И всю жизнь это бесило меня. Настолько, что я даже подумывала сойтись с каким-то человеческим мужчиной, но знала, что это приведет к еще большей травле со стороны моей родни. Мне оставалось лишь подглядывать за тем, как под влиянием луны спариваются оборотни, как сходят с ума и впадают в течку волчицы, как самцы сражаются за право быть с ними, выслеживают их и доказывают свою силу.

Все это время я была лишь сторонним наблюдателем, словно и не принадлежала миру оборотней. В эти дни я ощущала дикое одиночество, но в то же время не могла скрыть облегчения от мысли, что из-за этого Итан не подберется ко мне. Я была под запретом. И не только как дочь альфы, но и как дефектная волчица. Нельзя принудить к дикому спариванию самку, пока у нее не начнется течка.

И вот теперь она настала. Я никогда не ощущала подобного, но, без сомнения, это была она.

И с каждой минутой она делала меня все более безумной.

Взгляд снова опустился вниз. К той точке, что воздействовала на меня магнетически.

– Ты делаешь мне больно, – простонала я, наблюдая, как от моего внимания его орган дернулся под полотенцем.

Я физически ощущала, как разбухли мои половые губки, как мокро стало внутри, а лоно спазматически сжималось от болезненной пустоты. Это невозможно терпеть! А мое лекарство находилось на уровне вытянутой руки. Все доводы, почему я не должна этого делать, давно испарились. Сейчас я была нуждающейся самкой, поэтому собиралась последовать зову природы. Я протянула руку вперед, чтобы сдернуть чертово полотенце, со словами:

– Возьми меня.

Глава 4

Полотенце, что было на нем, полетело на пол. Мои щеки заалели, но взгляд прилип к мужскому естеству. Спаси меня Господи, но там было на что смотреть. По большей части все оборотни обладают внушительными размерами, но ни один из них меня особо не привлекал. Видеть мужчин обнаженными казалось естественным. Особенно, когда они при тебе превращаются. При этом, если у них гон, то они находились в возбужденном состоянии. Некоторые даже откровенно хвастались своим даром природы, пытаясь стать тем, кто пробудит мой интерес. Однако все было тщетно. Мои тело никак не реагировало на их призывы, поэтому все вокруг стали считать меня фригидной. Да что там все! Я сама так считала до роковой встречи с одиночкой.

Почему именно этот оборотень заставил мои ноги подкоситься? Тяжело сглатываю, смотря на гордое доказательство его мужской силы. Массивный, с выпуклыми венами, чуть изогнутый в своей стойке вверх. Все во мне трепещет от его вида. Внутренние мышцы напряженно сжимаются. Ему должно быть больно от такой твердости, поэтому он выглядит злым.

– Хватит! Убирайся, пока еще можешь! – рычит он, и эти звериные нотки в его голосе отдаются вибрацией внизу моего живота, что только усугубляет мое состояние.

Интуитивно я прикладываю ладонь чуть ниже пупка, слегка надавливаю, а затем разворачиваю ее пальцами вниз и бесстыдно просовываю между своих ног, чтобы надавить на ноющее местечко поверх джинсов. Их ткань раздражает кожу. Бесит меня! Я почти на грани того, чтобы стянуть их прямо перед ним. Однако последние остатки рациональности помогают мне сдержаться, что поднимает из глубины души скребущее раздражение. Неудовлетворенность, которую я чувствую годами, достигла своего апогея, поэтому я выплескиваю все свое негодование на стоящего передо мной мужчину:

– А если я не хочу? Выбор у меня невелик! Все же между Итаном и тобой я выберу тебя, ведь тебе не нужна наша стая, значит, ты не станешь связываться со мной, не поставишь на мне проклятую метку.

Он сверлил меня хмурым взглядом. Я надеялась, что мои слова задели его и он обдумывает их. Дожилась! Бессовестно предлагаю себя волку, хотя стольких сама отвергла.

– Утоли мой голод, пожалуйста, и я уйду. Оставь свой запах на мне. Он побрезгует прикоснуться ко мне после чужака. Это хоть на пару дней послужит для меня защитой, пока я не придумаю, что делать дальше.

На тот момент план казался идеальным. Я не могла унять течку сама, но и проваляться несколько дней в лесу, сгорая в агонии, не желала. Мне надо утолить эту жажду, чтобы вернуться в стаю. Они сразу по запаху поймут, какие изменения во мне произошли, поэтому я должна пахнуть самцом.

Черт возьми, я во всех смыслах зависела от него. Это чувство беспомощности и потребности съедало меня изнутри. Меня тошнило от положения, в которое я попала. Я всегда была сильной, гордилась своим внутренним стержнем. Считала, что почти отношусь к альфа-самкам, лишь отсутствие волчицы не позволяло мне заявить о своем месте в иерархии стаи. Меня убивала роль, которую мне ответили. Белая ворона – вот кто я. Я состояла в стае и в то же время не принадлежала ей.

Теперь у меня появился шанс поправить это. И, возможно, благодаря своему новому статусу, я смогу уберечь отца и отстоять сестру.

Приняв решение, я отступила от него и потянулась к кнопке джинсов, при этом сделала шаг назад, двигаясь в сторону камина.

– Уходи.

Уже не приказ, а мольба. Я откровенно ликовала, уловив эти нотки. Его могучая грудь тяжело поднималась и опускалась, в то время как мышцы живота напряглись. Глаза испепеляли меня своим янтарным свечением. Он был на грани. Я знала это. Видела. Чувствовала. Терпкий запах возбуждения витал вокруг нас. Кровь кипела в венах. Еще немного, и она просто зашипит, превращаясь в пар.

– Я не могу, – в очередной раз возразила ему, снова пытаясь достучаться.

Я так надеялась, что он поймет всю безвыходность моей ситуации, но наткнулась на непробиваемую стену, поэтому сделала единственное, что могло пошатнуть его непоколебимость – одним быстрым движением потянула джинсы вместе с трусиками вниз.

Знаю, что это не выглядело эротично, особенно когда я стаскивала штанину с раненой ноги. Неважно, главное, что я осталась почти голая перед ним. Остался только бюстгальтер, который ни капли не скрывал мои заостренные соски. От него я тоже быстро избавилась. Чувствовала ли я смущение от того, что предложила себя ему? Возможно, где-то на задворках сознания. Гораздо больше я ощущала жажду, потребность в этом мужчине. Оборотне. Самце.

Неожиданно я поняла, что даже имени его не знаю. Я собралась отдаться ему, незнакомцу, которого кроме как «одиночка» никак не могла назвать.

– Ты делаешь ошибку, девочка, – предупредил он.

Его голос звучал грубо. Низкий, сдавленный, бас, который прошелся по моей коже словно бархат, вызывая сотни мурашек. Был ли он неправ? Не знаю. Время рассудит. Сейчас все, о чем я могла думать, так это он.

– Пожалуйста…

Это было унизительно для волчицы – просить о том, чтобы тебя взяли. Любая другая в жизни бы такого бы не сделала. Но я же бракованная. У меня нет зверя. И никогда не было звериного притяжения, но теперь появилась эта дикая потребность. Тугая, скручивающая изнутри боль вперемешку с разъедающим голодом, от которого тело сковывал озноб. Настоящая чертова ломка. Как будто в меня влили каплю дурманящего наркотика и оставили мучиться от его воздействия, чтобы развить зависимость до максимального предела.

Как еще объяснить то, что я сделала дальше? Опустив руку к своему естеству, где было невероятно жарко и влажно, я провела пальцами между своих губок, собирая вязкий нектар. Затем подняла руку и протянула вперед, демонстрируя ему:

– Посмотри, что ты со мной сделал.

Его горло вибрирует от рыка, что вырвался наружу. Такого первобытного, грозного. В два шага он оказывается передо мной, обхватывает рукой за талию, чтобы со всей силы потянуть на себя. Воздух с шумом вырвался из легких, когда мое тело ударилось об его.

– Ты пожалеешь, – с угрозой бросил он, прежде чем накрыть своим ртом мои испачканные пальцы.

Это вышло у него легко, потому что рука, которую я выставила напоказ, оказалась зажата между нами.

Ничего более сексуального я в жизни не видела. Как завороженная, я смотрела в его звериные глаза. Они горели откровенной похотью, дикостью и первобытной жаждой обладания. Язык медленно скользил по моим пальцам. Из мужской груди вырывалось низкое рычание. Такой анималистический, по-настоящему хищный звук, что я даже боялась дышать.

Рука, которая находилась на талии, двинулась вниз. Шершавая ладонь прошлась по мягкой ягодице, грубо смяла ее. Пальцы слегка нырнули в расщелину, заставив меня вздрогнуть. Все же я не дождалась откровенной ласки там. Рука переместилась под ягодицы.

– Ты сама напросилась, – рыкнул он, выпустив мои чистые пальчики изо рта.

После это одиночка резко приподнял меня вверх. Из-за чего я инстинктивно обхватила его за талию ногами. Мы прижались так близко друг к другу, что это завораживало. Своей подрагивающей плотью ощутила давление его твердого органа. Такое желанное ощущение. С губ сорвался предательский стон. Сладко и так мало. Мне нужно больше. Я хотела почувствовать его внутри себя. Всего. И в то же время страшилась этого. Природа слишком хорошо наделила его, чтобы это не внушало страха. Однако отступать я не собиралась. Он принес мне течку и должен понести за это ответственность.

Одиночка с легкостью удерживал мое тело на весу, подпирая одной рукой под ягодицами, вторая рука двинулась вверх по спине, заставляя меня слегка прогнуться от этого волшебного прикосновения. Пальцы сильнее вцепились в мощные плечи.

Мужская рука добралась до шеи. Крепко сжала ее. Доминантно. С особой властью самца. Я откинула голову, чтобы снова утонуть в его пылающем взгляде. Черт возьми, но готова была поклясться, что в янтарных всполохах проскальзывали красноватые всплески.

Это настораживало. Однако в данный момент я не способна была думать о причинах подобного явления, которое присуще не оборотням, а ликанам.

Он чуть наклонил голову. Провел языком от моего подбородка к губам, затем обвел их контур. Я рвано вздохнула, приоткрыла губы ему навстречу в нестерпимой потребности ощутить их на себе, почувствовать, как его язык врывается внутрь моего рта. Только этот сучий волк знал о моей жажде и поэтому просто дразнил меня.

Я рыкнула. Не знаю, откуда пришел это звук, но раздражение во мне накопилось с такой силой, что горло просто само издало его. Оборотень довольно хмыкнул, затем двинулся вместе со мной в сторону.

– Голодная самка, – прошептал он возле моих губ.

Я потянулась к нему в попытке захватить, но смогла вцепиться только в нижнюю губу. С победным ворчанием втянула ее в рот, алчно пососала. Этого оказалось достаточно, чтобы он накинулся на меня в яростном поцелуе.

Кто здесь еще голодный, волчара!

Между нами не было нежности. Наши губы столкнулись словно в поединке. Зубы ударились, а языки сошлись в битве. Ненасытные. Мы пожирали друг друга. Пытались установить свое верховенство, но, конечно, в этом сражении я оказалась в числе проигравших. Он отпустил свой контроль и обрушил на меня силу альфы. Выплеснул все, что так долго удерживал в узде, словно таким образом предпринял последнюю попытку заставить меня одуматься.

Да, мне не побороть такого могущественного самца даже в поцелуе, потому что я больше не сомневалась, что одиночка настоящий альфа. Да такой, что я даже не представляла, что подобные существуют. Сильный. Невероятно могущественный. Тот, кто способен подавить не только мою волю, а всех оборотней за километры от него.

Волны его силы вливались в меня с каждым движением языка. И на удивление, я сходила от них с ума. Любая слабая волчица сжалась бы в комочек от такого удара. Завыла бы от боли. Но я же не волчица. Я непонятно кто. Одно знала точно – я способна выдержать его напор. И не просто выдержать, а получить нереальное удовольствие.

В голове промелькнула мысль, что для такого оборотня нужна только альфа-сука. Была ли я ею? Со своей дефектностью даже думать об этом смешно. Все же, возможно, именно моя дефектность делала меня способной стать равной ему в этом безумии спаривания, которое охватило нас.

Глава 5

Он не прошел далеко, а лишь переместил нас к камину. Мы опустились на пол, и вскоре я ощутила ягодицами мягкость медвежьей шкуры. Новое положение позволило мне сильнее почувствовать давление на мою пульсирующую плоть. Интимные губки разошлись в приглашении, а женские секрет покрыл не только ноющий вход, но растекся и на лобок, и бедра.