У дома была неширокая лужайка, дорога, нырявшая в сплошную зелень. Нагретый воздух, наполненный ароматом листвы, вскружил Дэну голову, он вздохнул полной грудью. Ещё вчера он прятал нос в воротник, спасаясь от мороза, а сегодня млел под жарким летним солнцем. Есть от чего ошалеть.

Муж с женой, то и дело оглядываясь, уже шагали прочь по тропинке между высоких берёз. Дэн бросился их догонять.

– Так говоришь, ты всё помнишь, – переспросил мужчина, когда Дэн приблизился.

– Ну, да.

– А как ты попал сюда, в этот дом, ты помнишь?

– Вот этого не помню, – смутился Дэн. – Последнее, что я помню: меня сбила машина, такси. И… всё. Темнота. Я потерял сознание и очнулся уже здесь, в комнате наверху.

– А что было до этого? Где ты жил? В каком доме?

– Старый Ельск, улица Труда, дом семь, квартира тридцать.

– Это не похоже на сбой, – женщина посмотрела на мужа, – это скорее чья-то злая шутка.

– Кому это надо?! Не говоря уж о том, что персональный код изменить невозможно. Во всяком случае, я всегда так считал. А потом, терминал показал, что имплантат не работает. А без имплантата он только дышать может, ни двигаться, ни уж тем более говорить. Это невозможно в принципе! Он не человек, как бы мы того не хотели, он робот!

– Посмотри на него. Ты не веришь своим глазам?

– Кто робот? – подал голос Дэн.

– Зачем ты говоришь это при ребёнке?

– Он не запомнит, – устало сказал муж. – Он не может ничего запомнить. Он вообще ничего не может без имплантата.

– Это Вы про меня? – опять не выдержал Дэн. – Нет у меня никаких имплантатов, я обычный мальчик. Учусь в обычной школе.

– У тебя разъём на затылке, – сказал мужчина, женщина посмотрела на него с укоризной.

Дэн запустил руку в волосы и нащупал прямо на затылке странную маленькую металлическую штучку.

– Я робот?! – он безвольно опустил руку.

– Подожди, Виталик, не расстраивайся, всё не так страшно.

– Я Денис! Наверное. – Он посмотрел на женщину. – Теперь я уже не уверен. Я должен разобраться, понять… Расскажите мне всё про вашего Виталика, пожалуйста.

Женщина посмотрела на мужа, тот пожал плечами и пошёл быстрее, вырвавшись немного вперёд. Дэн, наоборот, подтянулся, пошёл рядом с женщиной, заглядывая ей в лицо. Она вздохнула и начала рассказ:

– У нас с Иваном был сын, его звали Виталик. К сожалению, он заболел и умер, когда ему было шесть лет. Мы плохо перенесли эту трагедию, очень горевали, практически не могли работать. Нас даже вызывали в КЭТ, на беседу.

– Что это – кэт?

– Ты не знаешь, что такое КЭТ? Комитет по этике?! – Денис в ответ только пожал плечами. – В общем, они предложили нам выход – тебя. Это известная практика. Берут генетический материал, выращивают клон и вживляют ему имплантат. Туда записывается специальная самообучающаяся программа. И он, этот клон, ведёт себя почти как настоящий человек.

– И вы согласились?

– Это же КЭТ! Нас не очень-то спрашивали. Мы пытались отказаться, но они умеют быть настойчивыми. Мы практически вынуждены были уступить. Или так, или лагерь за неэтичное поведение. Потом привыкли. Внешне ты не отличаешься от нашего сына, ну а некоторые огрехи в поведении быстро учишься не замечать. Тем более что программу всегда можно подправить.

– Это отвратительно, – Дэн поморщился и испугался, не обидел ли чем? Мельком взглянул на женщину, смущённо отвёл глаза.

Она, задумавшись, не заметила его смущения. Ответила устало:

– Возможно, но в КЭТ считают по-другому, а с ними трудно спорить. Так было до сегодняшнего дня. А теперь ты ведёшь себя совсем иначе, словно обычный мальчик. Только странный мальчик, что такое КЭТ не знаешь. Его решения называешь отвратительными. Вспоминаешь то, чего с тобой никогда не было и быть не могло.

– Со мной всё это было, я всё прекрасно помню. До тех пор, пока под машину не попал.

– Давай-ка проверим, где ты говоришь жил?

– Старый Ельск. Скажите, как Вас зовут? Как мне Вас называть?

– Мама и папа тебя не устроят? – в её глазах отразилась надежда.

– Простите, я сочувствую вашему горю, но у меня есть свои мама и папа.

– Ты стал очень странным! Впрочем… меня зовут Татьяна Васильевна, а моего мужа Иван Сергеевич. Можешь называть нас так или просто по имени.

– А фамилия?

– Фамилия? Ковальчук. – А твоя?

– Воробьёв.

– Ну что ж, Денис Воробьёв, поищем твой город на карте.

Искали естественно не на карте, а в смартфоне, в интернете. Смартфон Татьяны Васильевны отчего-то долго включался, потом она старательно что-то там писала, но ничего не нашла. Затем на помощь пришёл Иван Сергеевич, но результат остался отрицательным. Никакого Ельска ни старого, ни нового не отыскалось. Телефоны были выключены и убраны с глаз долой. Дэна не пытались обвинить во лжи, но он сам чувствовал себя виноватым, словно что-то сделал не так, кого-то подвёл.

– Может я всё-таки умер? Погиб под машиной? И это тот свет?

– Свет самый что ни на есть этот, – сказал Иван Сергеевич, – для нас во всяком случае.

– Как это можно объяснить, дорогой, подумай, ты же умный?

– Я могу только гадать. А это не самое благодатное дело.

Он замолчал. Они втроём шагали по тропе под зелёным пологом, Дэн с интересом крутил головой, но разглядеть что-то сквозь листву так и не смог.

– И всё же? – решил уточнить Дэн. – Хоть какие-то идеи?

Иван Сергеевич хмыкнул:

– Я беспокоюсь. Мы слишком много наговорили в доме, и слишком поздно отключили телефоны. Внимание КЭТ нам гарантировано. Так, о чем это я… Ах да. Я могу только предполагать, строить догадки. Так что не судите строго. Если отбросить идею злой шутки и перепрограммирования имплантата… Хотя, нет, прибор показывает, что он не работает… Тогда более причудливое предположение. Я бы сказал, что в момент автомобильной аварии, когда сознание покинуло твоё тело, оно каким-то неведомым образом перенеслось в тело нашего сына. На самом деле тело Виталика вполне жизнеспособный клон, только лишённый своего сознания. Сознание ему заменяет программа в памяти имплантата. Когда же твоё, Денис, сознание попало в это тело, имплантат не выдержал перегрузок и сгорел, и сейчас ты вполне обычный человек. Хотя тело и сознание от разных людей. Идея, конечно, бредовая и абсолютно ненаучная, скорее фантастичная, но ничего лучше я предложить не могу. Эта теория хоть что-то объясняет. Это всё же разумнее, чем думать, что ты сумасшедший робот, работающий со сгоревшим имплантатом.

– Но и такую возможность Вы не исключаете? – Дэн не удержался от вопроса.

– Ну, без детальных исследований, без извлечения имплантата это вообще не определить.

– Извлечения? – Денис почесал затылок. – Не хотелось бы!

– Да уж, – сказал Иван Сергеевич.

– А что, по-вашему, произошло с моим настоящим телом?

– Кто знает?! Может быть, ты действительно умер… – При этих словах Денис вздрогнул, а Татьяна Васильевна недовольно посмотрела на мужа, – но может быть ты, просто без сознания, например в коме. Это значит, что у тебя есть все шансы вернуться.

– Это лучше, чем первый вариант.

– Сколько тебе лет? – спросила Татьяна Васильевна.

– Четырнадцать исполнилось недавно.

– Вот что очень странно. Для своего возраста твои знания и суждения вполне адекватны, я говорю как специалист. Я работаю в школе, – пояснила она Дэну. – И при этом ты не знаешь элементарных вещей, которые знает любой первоклассник. Что такое КЭТ, как он влияет на нашу жизнь. И город твой мы не нашли.

– Да, здесь слабое звено моей теории, – сокрушённо признал Иван Сергеевич. – На это я могу только предложить ещё более фантастичную теорию об отражённых пространствах или, как их ещё называют, параллельных мирах. Но тут мы забредаем в область совершеннейшей фантастики, так можно объяснить вообще всё что угодно. Для серьёзного анализа надо больше фактов.

Они ещё некоторое время разговаривали в тот день, выясняя подробности жизни друг друга. Но потом Татьяна Васильева решительно потребовала от мужа оставить Дэна в покое, а тому посоветовала отдохнуть. Голова Дэна всё ещё побаливала, и как бы не хотел он разобраться в ситуации поскорее, он понимал, что надо дать себе передышку. Он забрался в детскую и попытался уснуть. Удалось это далеко не сразу, он никак не мог избавиться от мысли: «я – робот!»

Глава 3

Новое утро начиналось не в пример лучше предыдущих. Дэн проснулся безо всякого будильника, сам по себе. Голова не болела. Он оделся, прокрался по безмолвному и пустому дому и свободно вышел на улицу. Солнце ещё не встало, а его лучи уже разбавили синеву неба розовыми разводами. Дэн редко вставал так рано, в городе солнце, поднявшись над домами, уже обретало полную власть дарителя тепла и света. Нет никакой возможности смотреть на него прямо, не жмурясь, без боли и слёз. Но сегодня, какая-то сила подняла мальчишку из постели и выгнала из дома. Впрочем, ему нечем было заняться – никаких дел, никаких встреч, даже учиться не надо, даже погулять пойти не с кем – ни одного знакомого, ни одного друга, ни одного близкого человека. Все остались там, в Старом Ельске, которого даже на карте не отыскать. Что ему делать? Понять, что произошло? Узнать, как он сюда попал и как вернуться? Или осваиваться? Вписаться в здешнюю жизнь? Играть вечно свою роль? Вечно? А ведь это может оказаться верным словом.

Дэн, размышляя, шагал, куда несли ноги, а несли они его по едва заметной тропинке петлявшей, меж высоких берёз и ещё каких-то деревьев с острыми зубчатыми листьями. Сказали, здесь где-то озеро – да вот оно. Большое. Другой берег далеко. В тумане. Дэн не рискнул бы плыть на ту сторону. Зато над той стороной уже поднимался яркий край солнца. Дэн прищурился и замер, глубоко вдохнул, задержал воздух. Ни такого зрелища, ни такого воздуха в городе не найдёшь. Здесь есть свои прелести, но – это не дом. Если бы сюда в поход на недельку, ну, пусть на летние каникулы, но не на всю же жизнь. А жизнь здесь может оказаться очень длинной. Здесь со скуки подохнешь. Но, не сегодня. Сегодня утро может выдаться просто замечательным.

Дэн спустился на песок. Скинул кеды и сел, скрестив ноги. Пляж был небольшой, но заметно ухоженный. Широкая полоса чистого желтоватого песка плавно спускалась к ровной линии воды, блестевшей словно зеркало. Ни волны, ни даже ряби – только ровная нестерпимо сверкающая дорожка прямо к высунувшемуся над тем берегом, уже побелевшему солнцу. Чуть дальше, метрах в пятидесяти имелись несколько лежаков, зонтики и даже кабинка для переодевания. Но в этот ранний час Дэн был единственным отдыхающим.

Позади послышались шаги, Дэн не обернулся. Родители беспокоятся за своего сына. Пусть он и не совсем живой, они его любят по-своему. Это он раньше, похоже, забот особых не требовал. А теперь они не знают, чего от него ожидать. Они сами в растерянности. Однако это оказались отнюдь не родители. Мимо Дэна прошла девчонка, не повернув головы, не поздоровавшись, будто не заметив его. Дэн пожал плечами. А что тут скажешь – девчонки существа непонятные. Кто скажет, что у неё на уме. Дэн на такое знание точно не претендовал.

Девчонка остановилась в пяти метрах впереди Дэна, не оборачиваясь к нему, достала из сумки полотенце. По-прежнему спиной к Дэну, кинула сумку на песок, полотенце поверх сумки и начала раздеваться. Скинула сандалии, поставила их ровно, вытряхнув песок. Стянула бежевые шорты, аккуратно сложила и положила поверх сандалий. Стянула через голову простую белую футболку и отправила её на шорты.

– Эй, – ошалевший Дэн среагировал, только когда девчонка взялась за последнее, что на ней осталось – белые трусики. – Ты чего делаешь?

Она будто не расслышала, стянула трусики и также аккуратно сложила их поверх футболки. Затем обернулась и недовольно посмотрела на Дэна.

– Ты сказал что-то? Тебе кто разрешал говорить? Тебе что, память стёрли?

– А… а… – Дэн, от удивления забыв закрыть рот, во все глаза рассматривал обнажённую девочку, – я… это…

– Завис, что ли? Ты чего уставился? – девчонка нахмурилась, подняла полотенце и замоталась в него, прикрыв наготу.

– Я? – Дэн словно очнулся от гипноза. – Я уставился. Да. Нечасто такое увидишь.

– О чём ты? Тебе, кажется, ремонт требуется. Куда твои родители смотрят?!

– А? Да, ремонт. Э… скажи, я немного не в курсе, у вас так принято, что девчонки прямо перед мальчишками раздеваются, или это только мне так везёт?

– Перед какими мальчишками? – девчонка беспокойно покрутила головой по сторонам. – Здесь нет никого кроме тебя…

– Значит не всем мальчишкам, только мне так повезло. Отчего бы это?

– Да о чём ты?! – разозлилась девчонка. – Ты не мальчишка, ты робот! У тебя что, процессор перегрелся? Я тут каждое утро купаюсь, и раньше ты никакой реакции не выказывал. Ты и не можешь – ты робот, тебя девочки не интересуют и интересовать не могут. Это запрещено.

– Упс! – Дэн почесал голову. – То есть если я буду вести себя как робот, ты будешь раздеваться здесь каждое утро? Конечно, конечно. Не обращай на меня внимания. Я тут молча посижу, ты можешь идти купаться. Я робот.

Дэн развёл поднятыми кверху раскрытыми ладонями и опять сел на песок, с интересом ожидая от девчонки дальнейших действий. Та была явно в растерянности. Постояв минуту, девчонка собрала одежду и направилась к кабинке для переодевания. Вернулась она через три минуты, одетой в шорты и футболку.

– Ты не будешь купаться? – удивился Дэн. – Ты же за этим пришла?

– Я не взяла купальник. По утрам здесь никого не бывает. Ну, кроме тебя.

– Здесь и сейчас никого нет. Кроме тебя и меня. Не стесняйся, я всего лишь робот.

– Ты какой-то странный сегодня. Здесь что-то не так!

– Всё было почти нормально, – грустно сказал Дэн, – пока ты не пришла.

– Я тебе помешала? – насмешливо осведомилась девчонка.

– Помешала? Нет, что ты! Наоборот, меня очень порадовал твой приход. Можешь повторить? От такого у кого хочешь процессор перегреется.

– Ты и говоришь как-то странно… тебе что, программу обновили?

– Ага. Кардинально, – усмехнулся Дэн, – версия четырнадцать точка ноль. Не нравится?

– Нет. Иди за мной, я отведу тебя домой. – Девчонка направилась мимо Дэна в сторону деревьев.

– А ты точно не пойдёшь купаться?

– Нет, – отрезала Девчонка.

– Жаль! – вздохнул Дэн. – Тогда до свидания. Я ещё тут посижу.

– Иди за мной. Это приказ! – она повысила голос.

– Отстань, чего дома делать? – отмахнулся Дэн. И вдруг спохватился: – Или мы идём к тебе домой?

– К тебе, конечно, – совсем растерялась девочка. – Ты что, не выполнил мой приказ?

– Тебя это огорчает? Ну, извини, – Дэн вовсе не выглядел огорчённым. – Здесь все выполняют твои приказы?

– Нет, но…

– Но я, вероятно, должен был подчиниться. Ай-ай, какой я нехороший.

– Робот не может не выполнить прямого приказа – это невозможно.

– Вот, прямо так, совсем невозможно? Значит, тебе всё это снится. А может это всё снится мне? Меня бы устроил второй вариант.

– Должно быть какое-то объяснение.

– Например? – заинтересовался Дэн.

– Или у тебя сбой в программе, или… нет, никакой сбой не может так проявляться. Или ты – не робот.

– Гениально, – Дэн издевательски захлопал в ладоши.

– Как тебя зовут? – девчонка вернулась и остановилась в двух шагах от Дэна.

– А ты уверена, – Дэн тоже поднялся на ноги, – что хочешь узнать имя мальчика, перед которым только что раздевалась? Это не повлияет на твою психику? – Девочка промолчала, хмуро глядя на него. – Ну как хочешь, меня зовут Дэн, ну то есть Денис.

Она шагнула вперёд и влепила ему пощёчину. От неожиданности Дэн отпрянул назад, споткнулся и сел на песок.

– Эй, ты чего это? – Дэн вскочил, замахнулся, но девчонка не сдвинулась с места, и он беспомощно опустил руку. – За что это?

– Ты бы мог меня предупредить!

– Я пытался! Ты же и слова не дала сказать.

– Не очень-то ты старался.

– Да когда бы я успел?! Слишком ты шустрая.

– Ну, значит считай это платой за зрелище. Ты же не рассчитывал получить что-то бесплатно?

– Однако, – сказал Дэн, потирая покрасневшую щеку, из носа закапала кровь, Дэн шмыгнул. – Тогда, может, повторим?

– Сейчас получишь ещё, – девчонка сделала шаг навстречу, и Дэн быстро отшатнулся, – а то я, кажется, продешевила.

– Не, не, больше не надо. И так синяк будет. А главное за что? Сама виновата, а на меня сваливает.

– Мог бы отвернуться.

– Могла бы и не раздеваться при мне.

– Откуда я знала?! Тут всегда сидит такой – один в один как ты. Только робот.

– Теперь я за него. Точнее, это я и есть.

– Врёшь!

– Ну, я был им совсем недавно. Или он был мной. Короче, я не знаю. Но другого такого нет.

– Ничего не поняла.

– Я и сам ничего не понимаю. Тебя как зовут?

– А ты уверен, что хочешь знать имя девочки, которая только что заехала тебе по морде? Это не повлияет на твою психику?

– Переживу, – сказал Дэн, вытирая нос полой майки, на майке остались кровавые разводы.

– Дарья. – Девочка взяла Дэна за руку. – Пойдём, – повела к озеру, намочила платок и стала стирать кровь с его лица. – Всё. И не обольщайся, я помогаю тебе только потому, что не люблю кровь, так что делаю это для себя. – Дэн только вздохнул, – И забудь всё, что ты видел.

– Забудь? – забеспокоился Дэн. – Как же я забуду? Я не могу себе приказать, это так перед глазами…

– Дурак! – Даша покраснела. – Если ты хоть слово, где скажешь, я тебя убью! И мне за это ничего не будет – все знают, что ты робот.

– Об этом ты можешь не беспокоиться, – просто сказал Дэн, – я не болтаю зря. Да и кому рассказывать, я кроме тебя и родителей этого робота никого не знаю.

– Так, кто ты такой?

– Это трудно объяснить, – Дэн вернулся на своё место и снова сел на песок. Запрокинул голову и несколько раз шмыгнул носом, чтобы окончательно остановить кровь.

– Ты уж постарайся, – Даша расстелила рядом с Дэном полотенце и села на него.

– Два дня назад я, скажем так, неудачно переходил дорогу, и меня сбила машина. Во всяком случае, это последнее, что я помню. А потом я очнулся в большом доме. На больницу не похоже, кругом никого, голова болит. В зеркало глянул, а на меня этот тип смотрит. Если вкратце, то это всё.

– Ерунда какая-то. Так не бывает.

– Я и сам знаю, что не бывает, – вспылил Дэн. И успокоившись, добавил: – Однако ничего другого предложить не могу. Рассказываю, что помню.

– Ну, это же можно проверить. Где тебя машина сбила?

– Где? Где? Почти возле моего дома – город Старый Ельск, улица Труда.

– Погоди, – Даша достала из сумки мобильный телефон, – так, Старый Ельск… так пишется? – Дэн кивнул. – Нет такого города.

– Я знаю, я уже смотрел. Не нашёл.

– Подожди, ещё поищу… ой, телефон выключился – зарядить забыла.

– Бесполезно. Я по-всякому искал, и родители искали. Ну, в смысле, родители этого робота. Не нашли.

– Значит, ты всё врёшь.

– Ничего не значит.

– Это как?

– А вот так! Я могу быть свихнувшимся роботом, который сам верит в то, что говорит. Отсюда следует, что я не вру вовсе, а искренне заблуждаюсь. Вот только если судить по некоторым э… фактам, то этот вариант не подходит.

– Мне бы этот вариант подошёл.

– Понимаю тебя, – покосился на неё Дэн, – но насколько я знаю, роботы действуют строго по заложенной программе. Такая вещь как воображение для робота невозможна. А я помню, что меня зовут Денис. Что я живу в городе Старый Ельск, о котором у вас никто никогда не слышал. Помню своих родителей, школу, друзей.

– Ты что, с ума сошёл? – зашипела Даша, оглядываясь по сторонам. – Уф, хорошо, что телефон отключился.

– Чего я сказал?

– Ты совсем псих?! В КЭТ захотел?

– Да что случилось?!

– Я, что ли, только что сказала запрещённое слово?

– Какое слово? Я ничего такого неприличного не сказал. – Даша выразительно смотрела на Дэна и он, пожав плечами, продолжил: – Я сказал, что помню родителей, шк…

– Тс! Уж не собираешься ли ты повторить?

– Что?! Школа? – Дэн ничего не понимал.

– Нет, последнее слово на д.

– А! Дру… – Дэн не договорил, потому что Даша закрыла ему рот ладонью.

– У, как тут всё плохо, – покачала головой Даша, – давай договоримся: я отпущу руки, но ты этого вслух не произносишь. Во всяком случае, пока я рядом. Хорошо? – Дэн кивнул, и Даша убрала руки.

– Чего я такого…

– Помолчи! Иначе я тебя точно убью. Ты сегодня уже второй раз меня разозлил до предела. Хватит. – Даша сделала паузу, Дэн сидел, молча с недовольным видом. – Ты или дурак, или прикидываешься. За такие слова живо отправишься в КЭТ на беседу или ещё что похуже.

– Да что в… в этом слове такого? У нас это обычное слово, его все говорят. В каждой книжке пишут. У меня др…у-у-у…– застонал Дэн, – этих слов много.

– У вас – это в Старом Ельске, которого нету?

– Именно. Я его хорошо помню, а роботы не умеют выдумывать. Кстати, никакого комитета по этике у нас нет. Я даже не слышал о нём раньше никогда. А здесь его все боятся, как огня. Родители так постоянно оглядываются и шепчут. Только и слышно КЭТ да КЭТ. Кошкин дом какой-то.

– У вас нет КЭТ? Это уж вообще ерунда какая-то. Кто же там за порядком следит?

– Полиция следит. Ну, это если что случится, а так никто не следит, наверное.

– Полиция и у нас есть. Только она нужна чтобы преступлений не было. А кто за этикой следит?

– Да за какой этикой?! Вежливо разговаривать, да старшим место в трамвае уступать?

– Старшим место уступать как раз не надо. – Даша посмотрела на Дэна с подозрением: – Ты специально меня дразнишь?

– По-моему, это ты мне голову морочишь. Мстишь, наверное.

– Вот ещё! Ты элементарных вещей об этике не знаешь, будто в школу не ходил.

– Ходил. Только в нормальную школу. В которой дру… м-м-м – Дэн чуть не зарычал от злости, – некоторые слова не запрещаются, и даже приветствуются.

– Так, всё! Я тебя слушать больше не хочу. – Даша решительно встала, собрала полотенце.

– Даша, – Дэн тоже поднялся на ноги, – ты… ты придёшь завтра? – Даша прищурилась, глядя на Дэна, и он как бы оправдываясь, заторопился: – Я здесь больше никого не знаю.

– И что? Человек должен быть самодостаточным. Должен рассчитывать только на себя в решении своих личных проблем. Это основное правило этики.

– Да? – приуныл Дэн, и поймал неожиданную идею: – Так может, подтянешь меня по этике? Помогать отстающим – это правильно?

– Вообще-то – нет. Если ты не справляешься со своей задачей, тебя надо заменить более умелым. А ты должен найти задачу попроще. Никому не надо помогать, каждый должен занять место, которое заслужил – так учит этика.

– Дурдом! Значит, ты не придёшь, – расстроился Дэн.

– Я… я принесу тебе учебник по этике для первого класса. Думаю, это нельзя будет считать помощью.

– Конечно, нет. Какая же это помощь, – заторопился Дэн. – Я буду ждать тебя с учебником здесь завтра утром.

– Нет, что это я? Не могу же я отдать тебе учебник бесплатно. Деньги принесёшь.

Даша ушла, больше ни разу не обернувшись. Дэн разделся до трусов и остался загорать на жёлтом, прогретом песке. Если уж попал из зимы в лето надо пользоваться моментом. Даже если загар достаётся чужому телу. Домой он отправился через час.

Глава 4

– Привет, – улыбнулась Татьяна Васильевна, – садись, я тебя покормлю.

Вроде бы приняв реальность существования Дэна, она продолжала безупречно играть свою роль заботливой матери. Дэна это удивляло и немного напрягало, но он не спорил. Он перестал бояться, но пока стеснялся общаться с малознакомыми взрослыми людьми. Обед прошёл практически в молчании. Однако у Дэна появились вопросы, которые следовало выяснить не откладывая.

– Можно с Вами поговорить?

– Конечно.

– Я бы хотел м… как бы это сказать? Поговорить не здесь.

– На улице?

– Да, – кивнул Дэн. – И телефон оставьте. Вам ведь никто не должен звонить?

– Хорошо.

Они вышли на улицу, и отошли подальше от дома, женщина села прямо на траву под берёзой, Дэн поколебался и сел рядом.

– К чему такая секретность?

– Пока не знаю. Вы мне скажете потом, не зря ли я так беспокоился.

– Так, о чём ты…

– Я хотел спросить об одном слове, которое… в общем, это слово… – Дэн оглянулся и добавил шёпотом, – «друг».

Собеседница, к удивлению Дэна, отреагировала довольно спокойно, она задумалась и долго не отвечала. Дэн ждал.