Ведьма Маруха

Андрей Ненароков

Ведьма Маруха

Глава 1

Никита Потапенко проснулся рано утром, потянулся и ощутил рядом такое знакомое и родное тело жены Оксаны. Она лежала к нему спиной, он повернулся к ней и поцеловал между лопаток. Его рука прошлась по шелку пеньюара от шеи любимой женщины до фигуристых бедер. Ее упругая попа повелась от его ласк и подалась ему навстречу. Руки Никиты заскользили по всему телу жены, и он почувствовал, как напрягся его член. Трусы любимой мужчина стянул ниже колена и ладонь, заскользив между женскими ногами, уперлась во влажное лоно. Еще толком не проснувшаяся Оксана ощутила это мягкое прикосновение, и ей захотелось соития. Ее таз будто сам собой начал совершать поступательные движения, скользя по ребру мужской ладони. Почувствовав, что жена потекла, Потапенко вошел в нее сильным, отработанным много раз движением. Член сходу погрузился во влажное лоно, и Оксана издала сладострастный стон, мужские пальцы прижались к ее лобку. Стоны готовы были литься как из рога изобилия, но женщина закусила губу и провалилась в негу приятных ощущений. Никита тоже старался осуществлять движения как можно тише – на кухне спал их семилетний сын, и будить его стонами и скрипами совсем не входило в планы супружеской пары. С губ Оксаны сорвался длительный стон, а через полминуты муж быстрыми движениями завершил соитие. Вытащив член, мужчина перевернулся на другой бок и, не пачкая простыней, излился крупными каплями на пол.

– Как ты, любимая?

– Очень хорошо, – ложась головой на мужскую руку, вымолвила Оксана. – С тобой так приятно. Я люблю тебя.

– А я тебя.

– Я тебя больше.

– Нет, я тебя больше, – целуя жену в губы, произнес Никита и завершил их обычный спор после секса.

Семейная пара поднялась и отправилась совершать утренние дела. После на кухне был поднят с кресла-кровати сын Витя, и Оксана занялась приготовлением завтрака.

– Когда ты, наконец, займешься оформлением ипотеки? Витюше следующей осенью в школу идти. Он что, уроки на кухне делать будет?

– Погоди, Оксана, может, перед Новым годом выплатят тринадцатую и хорошую премию по итогам года. Родители чего-нибудь займут и тогда нам удастся скопить на первый взнос на трешку.

– Оформляй кредит хотя бы на двушку, нечего о трешке мечтать. Витя растет, а живет на кухне.

– Оксана, проценты по ипотечным кредитам каждый год падают.

– Зато цены на квартиры растут еще быстрее. Мы с тобой считали, что если бы купили квартиру три года назад, то сэкономили пятнадцать процентов от ее нынешней цены.

– Солнышко, цены растут не всегда, случаются годы застоя.

– Вот именно, годы, а если взять в долгосрочной перспективе – десять лет, то как раз и получается, что всегда!

По образованию Оксана была экономист, причем, с красным дипломом, и спорить Никите с женой в таких вопросах с его юридическим было невозможно. Жили они даже не в самой Москве, хотя и совсем близко, а в Химках, на левом берегу. Квартира, в которой проживала семья Потапенко, принадлежала матери Никиты, и она тоже просила ее освободить в ближайшие месяцы. Летом должна была состояться свадьба его сестры, а мать считала, что по старой русской традиции, невеста должна быть с приданным. Сын же в ее понятии был созревший сорокалетний мужчина и должен был давно обзавестись собственным жильем.

– Хорошо, любимая, я прозондирую почву, – съев омлет, сказал Потапенко.

– Зондируй побыстрей, а то к этому вопросу подключусь я. Ты же так не любишь, когда женщина начинает вникать в сложные мужские дела.

Никита действительно считал, что такие вопросы должен решать глава семьи, а жена лишь выбирать район и планировку квартиры, но сказал:

– Как скажешь, Оксаночка.

– Если не справишься до весны, я точно выберу и банк, и условия кредита! – настойчиво сказала жена, решив про себя, что, не откладывая дела в долгий ящик, она по-тихому займется этим вопросом параллельно с мужем.

Сын закончил завтракать, и семейство Потапенко, облачившись в зимние одежды, начало спуск на лифте с пятнадцатого этажа. Выезжали пораньше, чтобы не застрять в проезде под МКАДом и в утренних московских пробках. Сначала Никита завез на работу жену, которая трудилась в бухгалтерии дошкольных учреждений северного округа Москвы. Далее по пути был детсад, а потом юридическая контора самого Никиты. Все располагалось в северном округе столицы, но в часы пик и тут нужно было попотеть, чтобы везде успеть вовремя.

Никита подъехал к своему офису, располагавшемуся на первом этаже шестнадцатиэтажки. Он работал на крупную юридическую фирму, но их филиал был очень маленьким и состоял всего из двух человек: самого Потапенко и Гошика Слюсарева – высокого, спортивного тридцатилетнего холостяка.

– Развез своих спиногрызов, Потап? – встретил Никиту коллега, который попивал свой неизменный утренний кофе.

Отношения между сослуживцами, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, были панибратскими.

– Сегодня утренние пробки были не сильно эксплицированы, – ответил Никита.

Они с Гошей обожали выражаться не каждому понятными нерусскими словами.

– Ты слышал, что нам увеличивают штат? Так что, готовься, наше личное пространство ужмут на треть.

– Гошан, как ты успеваешь без пятнадцати девять знать все конторские сплетни?

– Во-первых это не сплетни, мне их лично Мишаня Соколов из центрального офиса скинул, а во-вторых, новый стол со стулом уже привезли. Собирать, между прочим, тебе, так как мои руки не терпят грубой работы.

– Зато твой язык не перестает трепаться, а твои руки только под один инструмент заточены, – рассмеявшись, сказал Потапенко, доставая из своего стола ключи и плоскогубцы.

– Какой грубый оборот речи, Никита Сергеевич, так и прет из вас рабоче-крестьянский сленг. Язык является рабочим инструментом любого юриста, а руки нужны плебсу.

– Аристократ, недоделанный, нашелся, – усмехаясь, произнес Потапенко, начиная собирать стол. – Судя по фамилии, твои предки как раз и слесарничали.

– Мой предки были польскими дворянами, – начал раздувать свою любимую тему Георгий. – У меня и герб фамильный есть, я тебе его сейчас покажу.

– Который ты в интернете скачал, видел я его уже. Твои предки были обычными слесарями из западных губерний, а ты московский сноб, который гайки закрутить не умеет.

Коллеги обсуждали фамильное древо семьи Слюсаревых, а стол, между тем, из плоских щитов в умелых руках Потапенко обрел привычную форму, а затем рядом поднялся и стул.

– Рукастый ты, парень Никита, – похвалил коллегу Гоша, несмотря на весь свой снобизм и презрение к неинтеллектуальному труду.

– Учись, пока я жив. Ты, наверное, Гошан, из-за каждой мелочи в дом сантехника или строителя вызываешь.

– Представь себе, нет, у нас в квартире все папа делает.

– Папа, вот он и есть настоящий Слюсарев. Что ж он тебя не научил?

– Родители все детство мне говорили: «учись хорошо, сынок, чтобы головой работать».

– Зря они так, любой труд не зазорен, все это выдумки, просто оплачивается по-разному.

За целый час рабочего времени в офис ни один клиент не зашел, и сослуживцы начали обсуждать тему, а зачем нам еще один сотрудник, когда и нам делать нечего.

– Вот ты, Никита, почему здесь работаешь, а не где-нибудь в центре? Там же зарплата повыше.

– Так ближе к дому, на дорогу меньше времени уходит, а мне лишние два часа побыть вместе с семьей за счастье.

– А я бы с удовольствием работал в центральном офисе, народу много, всегда есть с кем поболтать.

– Вот за излишнюю болтливость тебя сюда и сослали полтора года назад. Видно, у тебя там все рабочее время уходило на разговоры с молодыми барышнями.

– Я ищу идеального спутника жизни. Что в этом плохого?

– То, что меняешь их почти ежемесячно.

– Издержки, идеал найти трудно, но нужно его не пропустить.

В это время стеклянная дверь офиса отворилась и на пороге показалась милая девушка лет двадцати пяти в обтягивающих ноги черных джинсах и голубом пуховике. Придерживал дверь начальник филиалов северного округа Николай Иванович.

– Это ваша новая сотрудница Полина Дмитриевна Колбина. Недавно закончила университет, опыта работы как такового нет, но я думаю, она девушка сообразительная и быстро его наберется. Проведете недельную стажировку, а после потихоньку можно будет допускать к самостоятельной работе.

Никита внимательно посмотрел на новую коллегу: невысокого роста крашенная блондинка, с тонким носом и маленьким ртом с тонкими губами.

«Красивая, но не следующая за трендами моды, – сделал в уме вывод он. – Другая на ее месте накачала бы губы до общепринятых сейчас норм».

Между тем начальник представил мужчин даме.

«Вот кому я посвящу свой ближайший месяц», – подумал Гоша.

«Мальчики в этой тухлой конторке собрались довольно нормальные, – в свою очередь размышляла Полина. – Никита явно женат, хотя кольца на пальце нет, а, впрочем, и сам безымянный палец на правой руке отсутствует. Гоша, по-видимому, ловелас местного разлива, уже сегодня начнет меня соблазнять».

– Парни, работайте не покладая рук. Рекламу в интернете я уже загрузил, так что клиент в последний месяц года должен потянуться.

– Вообще-то тут теперь не только парни, но и девушки, – вставила свое слово Колбина.

– Да, да, Полиночка, – улыбаясь, козликом заблеял шестидесятилетний начальник. – А ну-ка, девушки, а ну, красавицы! Так пели во времена моей юности.

Женщина расхохоталась над петушиным пением начальника и спросила:

– А продолжение есть?

– Конечно! Среди героев ваши имена! – рассмеялся Николай Иванович. – Вы пока еще не герои, но план годовой выполнить надо. – Я поехал по офисам с проверками, а вы все свободное время занимайтесь обучением Полины.

– Ловко ты его, Полиночка, приручила, – произнес Георгий, когда за начальником закрылась дверь. – В первый раз вижу, чтобы шеф улыбался, смеялся, да еще и пел.

– В следующий раз он вприсядку танцевать будет, – опять необыкновенно расхохоталась новая сотрудница.

– Объясните, Полиночка, как ты это делаешь. Наверное, ты закончила цирковое училище, факультет дрессуры? Николай Иванович у меня всегда ассоциировался с медведем, которому засунули лом в одно место, отчего он постоянно грустит.

– Я обязательно передам Николай Ивановичу в каком он образе представляется подчиненному по фамилии Слюсарев.

Гоша на секунду смутился, но его не так легко было сбить с намеченного курса понравиться Колбиной.

– Из твоих рук, Полина, я приму хоть стакан с ядом, а не только мелкое стукачество.

Женщина улыбнулась находчивости Гоши и спросила:

– А где мое рабочее место?

– Вот этот стул и стол твои, это гнездышко для тебя лично свил наш Никита. Позже подвезут компьютер.

– И ты, Гоша, его настроишь?

– Настроит комп опять Никита, а я угощу тебя превосходным кофе.

Дверь офиса отворилась и показалась первый за сегодняшний день посетитель. Потапенко занялся с клиентом юридической консультацией, а Слюсарев принялся угощать новую сотрудницу кофе, рассказывая при этом ей разные байки про работу офиса и клиентов.

– Никита, работай, я ввожу Полину в курс дела. Не обращай на нас внимания.

Потапенко сильно и не интересовался болтовней Гошана. Тот в его понятиях был конченым бабником. Все более-менее симпатичные посетительницы их офиса становились его клиентками, Никите же доставались пожилые и совсем некрасивые женщины или мужчины. Потапенко относился к этому стоически, зачем ему флиртовать с клиентками, если дома его ждет любящая жена. Это Гошану нужно засунуть своего ванятку в каждую пещерку, вот пускай и забавляется. Никите же было нужно думать о первом взносе по ипотеке, а для этого нужно, чтобы больше человек проходило через него, тогда и зарплата будет больше.

Слюсарев не отходил от Полины ни на секунду, они вместе ушли в кафе на обед, а Потапенко, разложив на рабочем столе взятые из дому контейнеры, остался в офисе. Он был доволен, что все пришедшие до обеда клиенты достались ему и если так пойдет, то премия к Новому году ему обеспечена.

В это время в кафе Гоша блистал остроумием, причем, все его остроумие было направлено ниже пояса.

– Полиночка, я тебе клянусь, все женщины меня хотят, даже бабушки и пожилые тетечки.

– Совсем бабушки? – рассмеялась своим неповторимым призывным смехом новая сотрудница.

– Девяностолетние, на полном серьезе. Недавно заходит такой божий одуванчик, худенькая, подтянутая, накрашенная старушенция, у нее там какая-то тяжба с бывшим мужем насчет квартиры. И говорит с порога, я хочу, чтобы вы меня молодой человек обслужили. Я отвечаю, что занят и ее с удовольствием выслушает мой коллега. А она говорит, меня будете обслуживать вы во всех смыслах.

– Какие она имела в виду смыслы? – пожала плечами Полина. – Я что–то не догоняю.

– Я тоже ничего не понял поначалу. Объясняю ей, что у коллеги много опыта, но если она настаивает, то я согласен. Она садится напротив, достает документы и начинает рассказывать, что ее бывший муж – такая сволочь, прожил с ней три года, затем завел молодую любовницу, а теперь претендует на часть ее трехкомнатной квартиры, которую она купила, находясь с ним в законном браке. Я смотрю на копию свидетельства о браке и что я вижу: старушка помнит еще последние годы жизни товарища Сталина, а ее бывший муж родился в последний год СССР. У вас с бывшим мужем разница в возрасте в сорок лет, спрашиваю я с недопониманием. А что тут особенного, молодой человек, отвечает старушенция, если ко мне липнут юные самцы, значит я их возбуждаю. Просматриваю документы дальше и понимаю, что бабуля продала двушку в пределах Садового кольца и купила трешку, неподалеку, в тихом центре. Углубляюсь в чтение документов, а она тем временем начинает под столом гладить своей ногой мою.

– Гоша, ты покоритель бабушкиных сердец, – снова рассмеялась Колбина и соблазнительно облизала губы.

– Я не обращаю внимания на ее поползновения, а сам боковым зрением вижу, что она заводится. Начала мне зачем-то рассказывать свою биографию, а потом заявляет, когда я служила балериной в большом театре, то у меня маршалы в ногах валялись, а тут какой-то мальчишка решил, что у меня можно половину жилплощади оттяпать.

– Между прочим, балетные, они такие, до глубокой старости похотливые сучки, – с какой-то ненавистью сказала Полина.

– Просмотрел я все документы, вижу у парня мало шансов что-то поиметь с бабушки. Деньги на покупку квартиры переводились с ее депозитов, которые формировались еще до знакомства с будущим супругом, а основная часть была от продажи ее двухкомнатной квартиры. Ваше дело выигрышное, говорю я, ни к кому больше не обращайтесь, вам попытаются запудрить мозги, чтобы содрать побольше денег, сейчас поговорю с нашим адвокатом, и он возьмется за ваше дело. Почему, Георгий, ты со мной до сих пор на «вы», заявляет она. Так мы на брудершафт не пили, отвечаю я, и судорожно начинаю подбирать слова, чтобы отмазаться от назойливой старухи. Едем прямо сейчас в «Прагу» и отметим это событие, настаивает она. Во-первых, «Прага» закрыта на ремонт, нашелся я, а во-вторых, я женат и у меня двое детей. Как жаль, запричитала старушенция, но если ты, Георгий, допускаешь адюльтер, то я согласна, номер моего телефона указан в заявлении. Это абсолютно правдивая история, Полиночка.

– Я верю, верю, бабушкин угодник, – опять рассмеялась Колбина. – Но соблазнять бабушек – это одно, а молодых женщин или девушек – это совсем другое.

– Женщин – просто легкотня, девушек – сложнее, хотя в наше время – это понятие размытое. Любая продавщица сейчас девушка. Все незамужние женщины до сорока лет – девушки.

– Хорошо, уточню, девственницы.

– С этим, Полина, совсем сложно, где мне их искать в школе? Я же не педагог. Посадят за растление малолетних на раз-два, к гадалке не ходи.

– Ладно, понизим планку, не вступавшие в брак до двадцати пяти лет включительно.

– С таким контингентом – главное не заморачиваться и сразу дать понять, что у тебя нет серьезных намерений, что ты «Ихтиандр» и плывешь в море любви сам по себе.

Георгий, сам не зная почему, выкладывал секреты своей натуры пред Полиной, с которой был знаком всего несколько часов.

– А где ты занимаешься совращением дам? Ты же живешь вместе с родителями.

– Мы с четырьмя друзьями снимаем вскладчину квартиру. Это дешевле, чем ехать в гостиницу или снимать посуточно.

– Друзья такие же озабоченные?

– Холостяки, которым необходим здоровый секс.

– Наверное, оргии там устраиваете?

– Пока до этого не дошло, но кто знает, все может быть. А ты хочешь в оргии поучаствовать?

– Кто, я? Нет! – заулыбалась Полина. – Гоша, а давай забьемся на пять тысяч, что ничего у тебя не получится. Ты просто вешаешь мне лапшу на уши.

– Что не получится?

– Переспать с первой пришедшей в офис клиенткой детородного возраста.

– Это значит с восемнадцати до сорока лет?

– Да.

– Считай, что пятера моя.

– Нужны доказательства, скинешь мне съемку на «вацап».

– Чтобы ты распространила по всему интернету.

– Тогда личное присутствие.

– Хочешь тоже поучаствовать, – при этих словах Гошан сделал недвусмысленное движение тазом.

– Нет, избавь меня от своих эротических фантазий. Мне нужны доказательства и все. С чего я должна дарить тебе пять тысяч за просто так?

– Так давай я сниму, и ты посмотришь, но только из моих рук.

– Нет, теперь только личное присутствие, я тебе не верю. Сколько в квартире комнат?

– Две, но…

– Никаких, но. Выведешь в свободную комнату монитор, подсоединенный к камере, и все дела, – произнеся эти слова, Колбина встала из-за столика. – Пошли на работу, обед давно закончился. Никита, наверное, уже обслуживает твою будущую жертву.

Полина будто глядела в воду, в офисе возле стола Потапенко сидела миловидная брюнетка в возрасте около тридцати пяти лет. На ее лице выделялись надутые варениками губы в яркой помаде, приличный слой макияжа, должно быть, скрадывал лет пять возраста.

– Извините, что задержался, – сходу включился в игру Гошан. – Позвольте представиться, начальник отделения Георгий Алексеевич. Пересядьте пожалуйста за мой столик, я лично займусь вашим вопросом.

Никита промолчал, у него не в первый раз коллега отбирал клиенток. Полина подсела к нему за столик и начала уточнять что-то по расценкам, изредка кидая заинтересованный взгляд на стол Слюсарева, слух ее все время находился там.

– Вы выходите во второй раз замуж, но ваш жених желает подстраховаться и заключить брачный контракт? – спрашивал клиентку Георгий.

– Да. Для меня это, конечно, дико. Но он вбил себе в голову, что его могут обобрать. У него был не так давно тяжелый бракоразводный процесс.

– Напомните, как ваше имя, отчество?

– Алена Геннадьевна.

– Что вы хотите от нас, Алена Геннадьевна?

– Разъясните мне всю суть этого договора и помогите его составить так, чтобы он как бы был в пользу будущей жены.

– У вашего будущего супруга много имущества?

– Осталось уже не так много: небольшое «ООО», загородный коттедж и квартира в городе.

– Что он оставил предыдущей жене?

– Второй коттедж и вторую квартиру.

– Мы вам поможем, Алена Геннадьевна, но ваш жених может работать со знакомыми юристами.

– Уверяю вас, заключать контракт он будет здесь, но нужно постараться – свадьба в эту субботу, а сегодня уже вторник. Подписать нужно не позднее пятницы.

– Мы обычно работаем над такими сложными документами не меньше недели.

– Я доплачу за скорость.

– Оставьте свой номер телефона, я сам займусь составлением брачного договора. Я позвоню вам, когда он будет готов.

– И когда брачный контракт будет готов? – рассмеялась Полина, когда Гоша выпроводил посетительницу за дверь.

– Сегодня, и ты мне в этом сейчас поможешь.

Глава 2

Весь остаток рабочего дня Слюсарев, погрузившись с головой в юридические тонкости брачного законодательства, составлял договор. Колбина сидела рядом и кропотливо помогала ему решить сложную задачу так, что, взглянув с первого раза на договор, жених бы не заметил в нем никакого подвоха. Но из-за пары неточных фраз вышло бы, что имущество в случае развода все равно нужно было делить пополам между супругами. Потапенко уже час назад уехал собирать свое семейство домой, а двое коллег все еще оставались в офисе.

– Как я устала, – потянулась Полина в кресле.

– Я тоже, – произнес Георгий и, положив ей ладонь на колено, потянул ее к женской промежности.

– Это что еще за поползновения на рабочем месте?! Быстро убрал!

– Полина, я же по-дружески.

– По-дружески будешь клиенток лапать, а меня не надо!

– Как хочешь, я не настаиваю, но ты имей ввиду.

– Что мне иметь, как ты с первого дня знакомства начал яйца свои подкатывать?

– Хотя бы это.

– Все я поняла, можешь катить их в другом направлении, к Алене Геннадьевне.

– Ах, Алена Геннадьевна, я совсем забыл про нее, – произнес Георгий и взял со стола смартфон. – Алло, ваш договор готов, вы можете его забрать для ознакомления.

– Хорошо, я подъеду завтра в ваш офис.

– Я бы хотел отдать его сегодня и не в офисе. Сумму за скорость желательно заплатить мне на руки, в офисе коллеги и камеры, давайте мы лучше встретимся у меня.

– Я не против, так будет даже лучше, говорите адрес.

– Вот видишь, Полиночка, дело в шляпе, сейчас поедем на квартиру, и Алена раздвинет свои ножки, – важно произнес Гоша.

– То, что она к тебе приедет, это ничего еще не значит.

– Еще не одной птичке не удавалось вырваться из «клетки», чтобы великолепный Гоша не помял ей перышки.

– Я не поняла, ты что их там насилуешь?!

– Нет, все по обоюдному согласию.

– А я спокойно войду и выйду из твоей квартиры.

Георгий впервые замялся и не сразу придумал ответ, но через минуту шепотом сказал:

– Это пока выйдешь, потому что я с тобой играю в кошки-мышки.

Квартира для свиданий находилась неподалеку в панельной девятиэтажке. Полина оказалась в обычном занюханном подъезде старого советского формата. Но переступив порог, она поняла, что попала в гнездо порока. Коридор был оформлен в черных тонах, зеркала были вместо обоев, даже натяжные потолки отражали пол. Слюсарев зажег свет, он исходил из редких светильников, вставленных по краям пола. Зеркала придавали помещению вид нереального, загадочного потустороннего помещения.

– Хорошая норка, – осматриваясь по сторонам, произнесла Полина.

– Один из тех, кто снимает квартиру – дизайнер, и мы договорились с хозяевами, сделали ремонт в счет оплаты в нужном нам стиле. Посмотри комнату, где будет происходить совращение Алены.

Тут тоже были повсюду зеркала, огромная черная кровать, застеленная черным бельем.

– Немножко склепом попахивает, – шмыгнув носом, сказала Полина.

– Это потому, что здесь живут вампиры извращенцы.

– Не живут, а трахаются.

– Можно сказать и так. Пошли в другую комнату, где будешь находиться ты.

Тут было поспокойнее, не было навязчивых зеркал, огромная панель экрана висела на стене, напротив стоял диван и журнальный столик.

– А как я буду получать информацию?

– Сейчас включу экран, вон на столике мышка, – начал разъяснять Георгий. – Камеры установлены в коридоре, комнате, ванной, кухне. Нажимаешь сюда, у тебя четыре маленькие картинки, щелкаешь на любую и получается одна большая.

– А у вас тут чистенько. Кто убирает?

– Каждый за собой убирает и оставляет в лучшем виде следующему – закон тайги. Иногда просто не хватает времени все подготовить, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.

– У тебя, Гоша, то рыбки, то птички, говори – женщина.

– Это слишком просто, надо применять эзопов язык. Перекусить что-нибудь хочешь? Есть печеньки и минеральная вода, яблоки, апельсины.

Колбина прошла на кухню и сказала:

– Давай все, я голодная.

– Я в душ, десятиминутная готовность до прихода гостьи. Забирай еду в комнату, когда я запущу Алену, закроешь дверь изнутри.

Полина уселась на диван, нарезала в тарелку яблок и апельсинов, налила в фужер минеральной воды и принялась перещелкивать на экране видеосъемку из разных комнат. Она наткнулась на обмывающегося в душе Георгия, который, не стесняясь, повернувшись к камере, натирал пеной свой наполовину вставший член.

«Добрый молодец, сантиметров двадцать, – подумала женщина, приблизив изображение. – Ну, Гошан, и взрастил себе отросток, как у коняки».

Раздался телефонный звонок, и вылезший из душевой кабинки Слюсарев произнес в трубку:

– Пятьдесят третья квартира, набирайте домофон, я сейчас открою.

Накинув халат и на ходу вытирая голову полотенцем, Гоша проследовал к двери и, подняв трубку домофона, нажал на кнопку. Он, не отходя от двери, принялся ожидать гостью. Раздался звонок в дверь, и Слюсарев, кинув полотенце на пол, повернул замок. Вошла Алена Геннадьевна в полушубке, короткой юбке и высоких сапогах «ботфортах», между сапогами и юбкой выглядывал короткий отрезок женских ног в колготках.