bannerbanner
Первый Паладин
Первый Паладин

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Андрей Боцман

Первый Паладин

По ТВ сегодня смотреть было совершенно нечего – как и вчера, как и триста ночей назад. Никита без остановки переключал каналы в VR-шлеме, то и дело замыкая круг фильмов и передач, словно изголодавшийся цифровой уроборос, тонущий в ватной паволоке бессонницы.

Каждую ночь, в любой день недели и время года, последние хрен знает сколько лет, по колониальным каналам показывали документалки и хроники о решающем штурме колониального ополчения Марсианских Фем, после которого остатки рептилоидов покинули Солнечную систему и Земля, наконец, была освобождена. За шестьдесят лет с окончания войны они были сняты во всех возможных ракурсах, пересказаны и восстановлены истории каждого участника тех событий с такой раздражающей точностью, что иногда, если быть внимательным, можно было увидеть на третьем плане победной сцены одной из картин деда Никиты – Ефрема Николаевича, бесследно сгинувшего тогда на красной планете, гордо позирующего на фоне стеклянных куполов марсианской столицы с плазмобоем наперевес. Большее отвращение вызывали только сопливые, призванные вызвать слезу, однотипные фильмы о героической гибели последних паладинов Заслона на Хадаре, второй планете Толимана, пожертвовавших собой в отчаянной попытке не допустить оккупационный флот рептилоидов к Земле. Утопая в бесконечном потоке нападающих ящеров, высокие фигуры в золоченых, хорошо узнаваемых штурмовых доспехах Ордена, размашисто и методично, с православным смирением, рассекали накатывающую массу врага, зеленая кровь лилась рекой – а бронепластины и забрало шлема у паладина всегда оставались безупречно чистыми. Вот так, по мнению режиссеров этих халтур, весь Орден и полег на посту – чистенько и не спеша.

Иногда в эфир пускали каналы из метрополии, но ночью это была практически всегда порнуха, а из-за новой моды на Земле на межвидовой секс между человеческими женщинами и рептилоидами-рабами, смотреть ее было до невозможности омерзительно.

Никита стащил с головы шлем и вновь оказался в сумраке стандартного одноместного жилого модуля погранзаставы Объединенных Колоний. На площади шестнадцати квадратных метров умещался платяной шкаф, рабочий стол с игровым голокубом, да кровать-полуторка у широкого окна, закрытого жалюзи. Не бог весть что, но все же лучше, чем всю жизнь в грязи горбатиться на рисовых плантациях Таира за мягкую перину и красивый вид на террасе колхозного дома на берегу одного из бесчисленных озер этой планеты-болота. То ли дело наш Угамар!

Никита опустил шлем на пол и осторожно, чтобы не разбудить растекшуюся конопатой щекой по подушке Агату, приоткрыл жалюзи. За куцей цепочкой приземистых ангаров и казарм заставы фантасмагорически светились теплицы агрогородка, а дальше, насколько хватало глаз, простирались бесконечные угамарские каменные пустоши. Планета – глиняный черепок, бедная водой и кислородом, почти без растительности и совсем без животных, болталась в пустоте вокруг своего маленького холодного красного солнца где-то на самой границе обитаемого сектора, таща на себе пять тысяч человек непостоянного населения.

Если кто-то когда-то посчитал что именно здесь из бесконечного мрака космоса к людским мирам вновь вернутся рептилоиды, то он определенно ошибся. За все восемьдесят лет в системе не появлялось ни одного корабля, кроме ежегодного корабля снабжения с периферийных колоний, а на поверхности планеты легкий ветерок из года в год перегонял песчаные барханы с одного холма на другой. Тихо, как в склепе, но Никиту это довольно долго вполне устраивало – служба на дальних заставах шла год за три, и за каких-нибудь десять лет можно было заработать себе на пенсию и маленькое шале на одной из планет Внутренней Цепи, поближе к Метрополии – говорят там в бутиках даже есть продукты и вещи с Земли. И хоть дни на дежурствах тянулись как жвачка – ночи помогала скрасить Агата и здоровый сон, но вот именно он вдруг куда-то подевался. И теперь тишина угнетала.

Никита встал с кровати и вышел в коридор жилой секции чтобы умыться. Что-то скопилось у него внутри за годы, проведенные здесь, он чувствовал, жизненная энергия собралась, сжалась в туго сдавленную пружину, но возможности распрямиться у нее уже не было. Он уже понимал, но все еще боялся признаться себе, что жизнь проходила мимо, иссушая его душу угамарскими песчаными ветрами, и ни шале, ни Агата, уже не могли исправить ситуацию. Казалось, он всю жизнь к чему-то готовился, но это что-то так и не произошло, и уже скорее всего не произойдет, и бессонница душила его этими вечными вопросами уже полгода, изо дня в день выгоняя в коридор умываться.

У умывальника стоял старший прапорщик Клим Нефедов, сосед по секции, и отстраненным взглядом смотрел в маленькое зеркальце над раковиной. Кран был перекрыт не полностью, и по длинному коридору этажа, в слепом свете ночных ламп разносилось глухое эхо капающей воды. Никита остановился на пороге, сомневаясь стоит ли ему выходить, но потом все-таки осторожно притворил за собой дверь.

– Не спится? – только тогда заговорил Нефедов. Это был огромный, плотно сбитый мужик, уже сильно в возрасте, обладающий невероятно низким басом, отчего каждое его слово звучало как угроза. Впрочем, возможно так и было – он зачем-то отбывал на Угамаре уже третий десятилетний срок.

Никита молча кивнул и с тоской посмотрел на пустой коридор – оставаться наедине с Нефедовым было некомфортно и днем, а ночью было даже немного страшновато.

– Не думал, что это какая-то параша? – он не оборачиваясь смотрел на отражение Никиты в зеркале. – Мы торчим здесь всю жизнь, чтобы не пустить ящеров к Земле, а эти изнеженные ублюдки сами подкладывают под них своих женщин!

Очевидно Нефедов пересмотрел порнушки на ночь. «Никто не заставлял тебя подписывать третий контракт» – подумалось Никите, но вслух он только хмыкнул и неопределенно пожал плечами. Повисла напряженная тишина – Никите больше нечего было добавить, уйти так и не дождавшись очереди к умывальнику было неловко, а Нефедов, похоже, не планировал от него отходить до утра. Ситуацию спасла Агата.

– У тебя там что-то жужжит, – она высунула заспанное лицо в приоткрытую дверь и чудовищно щурилась на свет в коридоре.

Почти вслух облегченно вздохнув, Никита молча вернулся в личный модуль и закрыл за собой дверь. Агата стояла посреди комнату укутавшись в одеяло и отстраненно махнув в сторону стола, снова плюхнулась на кровать.

– Мне кажется Клим начал сходить с ума, – проговорил ей вслед Никита, оглядывая темную комнату, в попытке определить откуда шел звук. – Не дай бог попасть с ним в дальний патруль, придушит же и спокойно отъедет в санчасть, ему даже медосвидетельствование не нужно.

Звук напоминал стук песка о плексиглас окна во время песчаной бури и шел откуда-то из-за голокуба, рождаясь в ворохе не стиранной уже почти месяц одежды. Никита включил подсветку напульсника и разбросав футболки и штаны, вдруг наткнулся на аварийный коммутатор вмонтированный в стену за столом, поврежденная колонка которого хрипло жужжала неисправным динамиком.

– Твою ж мать! – вдруг до Никиты дошло что он отключил персональный коммуникатор перед сном, Агата оставила свой у себя, и единственный способ быстро вызвать его на пост в случае необходимости – штатный коммутатор, о существовании которого он уже, если честно, забыл. – Агата, подъем! Меня в комендатуру вызывают!

Никита нетерпеливо потрепал ее за плечо, получил от Агаты по уху, но поднял ее, и достав из-под подушки коммуникационный модуль напульсника, убедился, что на нем три пропущенных вызова от капитана Мураева.

– Он меня прикончит! – резюмировал ситуацию Никита, впопыхах натягивая форменные брюки.

– На черта ему сдался спелеолог посреди ночи? – Агата села на кровати и нещадно чесала глаза.

– Чтобы убить и засунуть останки в самую глубокую пещеру какую только я смогу найти! – огрызнулся Никита, схватил китель и выпрыгнул за дверь.

Краем глаза отметив что Клима у раковины уже не было, он почти бегом помчался к дежурке, на ходу застегивая пуговицы. После третьего поворота по коридору, у внешней переборки, Никита налетел на доктора Войцеховского, едва не выбив у него из рук синеватый куб давно вышедшего из эксплуатации портативного модуля дешифратора гамма-волн.

– И вас вызвали? – удивленно воскликнул он, поймав равновесие с прибором на вытянутых руках. – Зачем среди ночи может понадобиться спелеолог?

– Тот же вопрос меня терзает относительно профессора криптографии, – улыбнулся ему Никита и помог поудобнее перехватить дешифратор.

– Сказали, что им нужна моя помощь! – гордо продекламировал старик и нетерпеливо двинулся к воротам.

Януш Войцеховский не служил на заставе и не подписывал контракт – он второй год писал диссертацию в Антанаилийском Унивеситете Колоний на тему обязательных церемониальных посланий на столовых приборах рептилоидов, которые все еще можно было найти на дальних планетах. По совместительству он возглавлял местный краеведческий музей и порядком всем надоел, таская с мусорных могильников инструменты и приборы, выброшенные предыдущими сменами.

Они прошли крытым переходом, соединяющим жилые секции с центральным постом и вышли на главный плац военной части. Это была круглая площадь геометрически правильной формы диаметром пятьсот пятьдесят метров, для большей важности специально выложенная булыжником и укрытая огромным стеклянным куполом. В это время здесь было приглушено уличное освещение, и она обычно пустовала, но сейчас почти в центре стояли два транспортера патрульной службы и у их открытых десантных люков толпились два полных наряда – в каждом по два сержанта в боевых скафандрах с плазмобоями на груди и по четыре андроида, покорно выстроившихся в шеренгу у борта машины.

– Ник, неужели рептилоиды в системе? – то ли озабоченно, то ли восторженно шепнул Никите на ухо профессор, когда они проходили мимо военных.

– Вот сейчас и узнаем, – Никита не разделял его воодушевления.

В последнее время в сети, особенно в академической среде, активно обсуждалось мнение, что рептилоиды давно вымерли и угрозы человечеству много лет не существует, а военное управление в Колониях нужно только для того, чтобы нувориши с Земли могли контролировать всю остальную цивилизацию. Как основной аргумент, сторонники этой теории, использовали полное отсутствие активности за периметром пограничных баз, и даже предлагали организовать экспедицию к ближайшим неисследованным мирам – но дальше общественных дискуссий это никогда не уходило.

По мнению Никиты, сторонники этой теории только мутили воду, зачем-то пытаясь отыскать старого врага и навлечь новые беды на человечество. Как говорит древняя мудрость – «не буди лихо, пока спит тихо». К пропагандистским фильмам и скуке пограничной службы можно было относиться как угодно, но о новой войне с рептилоидами страшно было даже думать. А если все же длинные черные корабли штурмового флота ящеров вновь когда-нибудь появятся на краю ойкумены, Никита очень надеялся, что в это время будет уже где-нибудь на границе Метрополии.

Под пристальными взглядами десантников они быстрым шагом прошли остаток площади и зашли в комендатуру. Вдоль стен, за пультом контроля периметра внешней сети спутников сидела дежурная смена астролокации, усиленная срочно вызванными отпускниками – Агате повезло что ее смена только закончилась. Вдали, в рубке экстренной кросс-релятивной связи, толпилось около шести человек, и, насколько Никите удалось рассмотреть, в одном из шлемофонов секретного канала, за спиной командира БЧ связи и управления стоял полковник Кудасов – комендант всей заставы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу