Неучтенный фактор

– Докажи, что это не так.

– А ты вообще в курсе, что глубокое сканирование мозга может вызвать необратимое повреждение памяти? Нет уж, рапорт об увольнении кажется мне более предпочтительным вариантом, чем доказательство своей невиновности такой ценой…

Юдгар прекрасно помнил, что с ним тогда произошло, но от самого воспоминания ему всякий раз становилось плохо, поэтому он старался забыть его, абстрагироваться, словно ничего и не было… И именно по этой причине при малейшей возможности лез в нейросимулятор отрабатывать боевые сценарии, хотя от него никто этого уже не требовал – чтобы вытеснить воспоминания из памяти новыми впечатлениями, а чем эти впечатлений сильнее, тем лучше…

Но разве такое забудешь?

Он летел в качестве ведомого в звене из пяти истребителей «пр октис». Не набрав достаточное количество боевых часов, он должен был просто идти за ведущим, отстреливаться, если понадобится, но самое главное – «не выпасть» из боя, как говорили пилоты, не потеряться и не подставиться. Поначалу это вполне удавалось, если учесть, каким лихим воякой он показал себя в первом же бою. Тем более что и второй вылет казался не слишком сложным. Просто разведчики засекли вражеский транспортник, который сигналов не подавал, на запросы не отвечал, и, стало быть, мог рассматриваться, как потенциальная цель для нападения. Ловушкой тоже не пахло, да и трудно устроить засаду на достаточно большом расстоянии от плоскости астероидного пояса, где и спрятаться-то негде. Но когда они обстреляли вражеское грузовое судно и зашли на второй разворот, желая убедиться, что подчистили хвосты, четыре звена «волков», целиком состоящих из юрких и маневренных истребителей «зубоглав», выпрыгнули из пустоты, точно из ниоткуда, и сразу же обрушили на «проктисов» убийственный шквал огня. Яростный огонь разорвал звено, заставив его распасться. В первую секунду Юдгар был так ошеломлен, что не успел моргнуть, как их окружили со всех сторон.

«Уходим к астероидам!» – отдал приказ ведущий. Юдгар понимал, что в данной ситуации силы противника превосходят более чем в четыре раза, да к тому же фактор неожиданности сыграл против них. Ничего не оставалось, как нырять в хаотические нагромождения пыли и камней астероидного пояса, прятаться в них, как в лабиринте и не высовывать носа, пока не прибудет подмога. На экранах наблюдения правофланговый попытался отстреливаться, но тут же закувыркался вверх тормашками, когда ему в хвост влепился плазменный заряд. Взрывной волной его швырнуло наперерез Юдгару, курсант едва успел отреагировать, уводя машину в крутом развороте.

«Ведомый, прикрой!» – приказал командир, он явно собирался атаковать противника, не дожидаясь подкрепления.

Это было чистым безумием, но Юдгар послушно рванул за машиной, которая, судя по показаниям ИскИна, находилась всего в двух тысячах километров впереди. Остальные развернулись, пытаясь пробиться назад к «Глитрази», однако стена сплошного огня не давала пройти, оттесняя обратно к астероидному поясу. Их ловко зажали в клещи. Юдгар включился в бой: доля секунды – синхронизировать сектор прицела с наводкой, мысленно отдать приказ. Он почти играючи подбил двоих – «зубоглавы», превосходя «проктисов» маневренностью и скоростью, значительно уступали истребителям федерации по огневой мощи и броне. Зато их было много. Слишком много для пятерки… нет, уже четверки «проктисов»… Он уже приготовился вспороть лазерным лучом брюхо третьему «волку», как где-то рядом рвануло, и истребитель Юдгара швырнуло вниз, к плотному кольцу астероидного пояса. Пришлось отчаянно маневрировать, пытаясь совладать с управлением поврежденной машины. Юдгар в силой вдавил контроллер двигателя, набирая скорость и задирая нос в попытке уйти от столкновения с каменной глыбой тонн под пятьсот, которая перекрыла ему курс. Ушел. Но легче не стало – рой красных точек на виртуалке шлема увеличился раза в два. «Волки» явно решили их здесь похоронить. Они заходили со всех сторон, палили из плазменников… но ни один истребитель из оставшейся четверки «проктисов» пока не пострадал. Юдгару понадобилось несколько секунд, чтобы осознать этот факт. Еще только прибыв сюда, он уже был наслышан о способностях «волков». Поговаривали, что один их пилот даст фору любому федеральному звену. Возможно, это и было так, да только сейчас они лупили все больше мимо. И в этом тоже крылся свой смысл. Какой? Вскоре стало ясно – «волки» просто загоняли их в плоскость астероидного кольца. Но зачем? Астероидный пояс с большого расстояния казался монолитным кольцом, на самом же деле представлял собой довольно хаотический поток камней и пыли. Попадались среди них и огромные валуны, способные при столкновении в лепешку расшибить любой из истребителей. Если «волки» хотели их убить именно таким образом, размазав о скопище каменных глыб, то выбрали слишком неэффективный способ – гораздо проще было расстрелять из бортовых орудий. К тому же, хотя полет среди астероидов являлся смертельно опасным, шанс выжить там имелся.

«План Ф», – приказ командира был односложен и обсуждению не подлежал. Вероятней всего, уже весь пилотский состав «Глитрази» поднят по тревоге и первые несколько звеньев несутся сюда на субсветовых скоростях. Но как можно перестроиться и нанести удар по силам, которые на данный момент превосходят тебя в несколько раз? Этого Юдгар понять не мог. То ли ведущему было известно нечто такое, чего не знали все остальные, то ли этот лейтенант просто хотел погеройствовать. Однако геройство длилось недолго – словно сообразив о его намерениях, враг обрушил на корабль командира шквал огня. На глазах Юдгара борт «проктиса» вспух багровым облаком взрыва, и истребитель развалился на части, хаотично кувыркающиеся космическом пространстве. Контратака захлебнулась. И Юдгар не придумал ничего лучшего, как выполнить настоятельные требования «волков» – нырнуть в астероидный пояс. Истребитель скользнул в мизерный проем между двумя валунами, уходя от рвущихся за хвостом плазменных зарядов…

Мышеловка захлопнулась.

Именно тогда Юдгар и ощутил панику. Рой беспорядочных ассоциаций и мыслей захлестнули мозг, мешая соображать. Присутствие . Иначе это ощущение было назвать нельзя. Оно мгновенно проникло в сознание – чужеродное, холодное; оно казалось инертным, и в то же время настолько вездесущим, что вызывало полное ментальное отторжение. Юдгар уставился в пустоту виртуалки. Он видел, как остальное звено разворачивается, маневрируя между камней и пыли, и стремится выйти из кольца, несясь навстречу «волкам». Но все это проходило мимо сознания. Присутствие чужеродной твари удерживало Юдгара в зоне досягаемости. Оно манило, тянуло к себе, звало. И он боролся с этим зовом как мог, силой воли и разума…

Юдгар даже не сразу сообразил, что отдал приказ машине зависнуть на месте, и теперь «проктис» парил в пространстве, одним боком притулившись к небольшому астероиду, диаметром в двести метров. Голод. Неизбывный голод, длившийся в течение многих сотен тысяч лет. Ощущение казалось выматывающим, как одиночество, отчаяние или страх. Голод проникал в каждую клетку, вытягивал последние силы. Время застыло, перестал существовать весь окружающий мир, и Юдгар выплыл из этого сумеречного состояния, только когда его истребитель вели на «буксире» по направлению к «Глитрази». Перед глазами мельтешили черные пятна, голова кружилась, тело, точно ватное, отказывалось слушаться, его знобило и трясло, как в лихорадке. Однако в медицинском отделении ничего страшного не обнаружили: понижение температуры тела, артериального давления, замедление сердечной деятельности, и только.

Юдгар так и не понял до конца, что с ним тогда произошло. Он с кем-то или чем-то сражался там, в поясе астероидов, но этот поединок был невидим для других, потому что был ментальным… Следовательно, практически недоказуем без глубокого сканирования мозга. Что ж тут удивительного, когда все решили, что Юдгар Оноби струсил. Понять ход рассуждений окружавших его людей было несложно: всего второе боевое задание, а его угораздило попасть под массированный обстрел превосходящими силами противника, тут уж у кого угодно могут сдать нервы. Особенно у зеленого курсанта, который если и рисковал, то только на тренажерном кресле. Ну и черт с ними со всеми…

Все это случилось четыре дня назад, и все эти четыре дня с ним на базе никто не разговаривает, от него шарахаются, как от чумного. Пятеро его товарищей по комнате старательно делают вид, будто знать его не знают. Сначала он едва не плакал от такой несправедливости, потом разозлился, теперь ему было все равно. Он твердо решил, что не будет оправдываться.

Когда Сотников два дня назад вызывал его к себе и поставил перед выбором – или он проходит сканирование мозга, или вылетает с флота, Юдгар колебался недолго. Будь он стопроцентным военным, с ним бы и в самом деле не стали церемониться, а тут приходилось действовать с оглядкой на гражданский кодекс, иначе запросто можно было раздуть громкий скандал. А у адмирала Сотникова и так проблемы со снабжением и пополнением личного состава своего форпоста, в высших командных кругах он давно не в милости… так что из двух зол следовало выбирать наименьшее, и то пока имелась такая возможность…

– И куда ты направишься? На Лардовану? Искать работу? – голос Марта, полный нескрываемого презрения, заставил вернуться к действительности. – А на что ты годишься, если разобраться? Что ты умеешь? Ты даже практику по летной подготовке провалил. У тебя нет лицензии, ты не сможешь работать пилотом. Такого засранца, как ты, никто и не возьмет. Стоит только глянуть в твой послужной список, если его вообще можно назвать послужным. Одни рапорта, жалобы и бесчисленные нарекания.

Юдгар хмыкнул. Да, здесь Март прав. У него рапортов и взысканий больше, чем у пятерых его однокашников по комнате, вместе взятых. И никто в этом не виноват, кроме него самого. В конце концов, нарываться на неприятности – это его хобби.

– Работу я найду. Уж мусорщиком меня точно возьмут, можешь не сомневаться.

Губы у Марта задергались.

– Хватит паясничать! Ты свою жизнь сам похерил. Правильно тебя шутом называют, шут ты и есть! Ты думаешь, мне приятно, когда ко мне подходят и убитым голосом произносят слова соболезнования, точно у меня кто-то умер? Ты – трус. Нет, трус в квадрате. Сбежал с поля боя, а теперь бежишь с флота. Хоть бы имел мужество признаться в этом.

– И тебе бы стало легче? – внутри медленно закипала злость. Юдгар знал, чего на самом деле боялся Март. Что этот случай помешает ему перевестись в штаб, куда брали только с незапятнанной репутацией. А Юдгар, будучи его близким родственником, превратился для него в большое жирное пятно, которое теперь не отмоешь никакими средствами. И Март был готов ухватиться за любой шанс снять с него обвинения – ради себя, любимого. А то, что при сканировании может пострадать мозг Юдгара, его волновало в последнюю очередь. Если вообще волновало.

Ему вдруг захотелось придушить это тупое, хамоватое существо, заботившееся только о своих шкурных интересах и по какой-то роковой случайности проходившееся ему братом. Ну почему люди, которые его окружают, настолько не доверяют ему? Ну, понятно, Шульга – его бывший друг – был знаком с ним всего пару лет на последних курсах летной академии, но Март… А что, собственно, Март? Он всегда считался особенным. Пока был жив отец, он ходил в любимчиках. Марта всегда ставили в пример. А Март оказался изрядной сволочью. Даже мужик из него нормальный не получился, потому что женщины и секс ему нужны были лишь для самоутверждения, не больше. Сидел в нем некий комплекс неполноценности, который в зародыше давил в нем всякие человеческие чувства. Вперед по трупам! Вот его девиз. В академии он был первым. Выпускные экзамены сдал экстерном. Его и Сотников ценит – не голова, а настоящий тактический ИскИн, да и только. Потому его теперь и в штаб переводят. Отправят учиться дальше, чтобы изучал стратегию. Через пяток лет, глядишь, сам станет командовать форпостом, а потом и до адмирала флота доберется. Да только гниль в его душе от высоты положения вряд ли уменьшится.

Юдгар тяжело вздохнул и поднялся, безразлично бросив:

– Откровенно говоря, я даже рад, что так все получилось. В конце концов, я улечу, а вы останетесь. И мне уже все равно, что вы там себе про меня вообразили. Я не собираюсь оправдываться. Вас ведь, в сущности, не интересует, что произошло на самом деле. И почему я вышел из боя и оказался среди астероидов. Но теперь это ваши проблемы. И если в скором времени вся ваша база накроется, – он развел руками и пожал плечами, – то это тоже ваши проблемы. Ладно, хватит трепаться, мне нужно идти.

– А ну стой! – Март вскочил и схватил Юдгара за руку. – Я не давал тебе разрешения, щенок!

Губы Юдгара конвульсивно дернулись, он без всяких усилий разжал сжимавшие его пальцы, хотя Март на вид был куда мощнее и сильнее.

– Оставь меня в покое, – раздельно проговорил Юдгар, в упор глядя на сводного брата. – Я обойдусь без твоих душеспасительных бесед. Я тебя не трогаю, и ты тоже ко мне не лезь!

Он вышел из каюты, оставив Марта Оноби исходить злобой в гордом одиночестве, и окончательно утвердившись в решении дать Сотникову тот же самой ответ, что и брату.

Прощай флот и да здравствует гражданка.

Глава 3

Двое суток спустя после неприятного разговора с братом Юдгар уже сидел в одном из салонов нового пассажирского лайнера «Осбор», совершавшего галактический перелет между Лардованой и Новыми Колониями. Утомительное десятичасовое путешествие подходило к концу, корабль вошел на окололунную орбиту, и теперь все его пассажиры оживленно переговаривались, готовясь к посадке.

Салон третьего класса, которым Юдгар и путешествовал, представлял собой нечто очень похожее на старые аэрокосмические лайнеры первого поколения – четыре ряда по четыре кресла, довольно узкие проходы, пахнущие пластиком панели и тусклое покрытие полов – все это создавало впечатление некой убогости. Правда, в подлокотники каждого кресла были вмонтированы персональные пульты подключения к инфосети. Можно было заказать фильм, или послушать хорошую музыку, можно даже было сходить в бар и слегка оттянуться, конечно, если у тебя на карточке достаточно кредитов. У Юдгара кредитов не было. У него оставалась крохотная сумма, которой бы хватило добраться от космопорта до города и заплатить за дешевый номер в какой-нибудь третьеразрядной гостинице.

Ну что ж, бывшему курсанту «Фобоса» и этого достаточно. Своих собственных денег он пока не заработал. А потому все десять часов Юдгару пришлось отсиживаться в кресле, изредка пользуясь услугами стюардессы, когда она разносила бесплатные напитки и обед. Правда, что уж греха таить, обед оказался на славу, такого ни в летной академии, ни в форпосте «Глитрази» не подавали, это уж точно. Там, в основном, заботились о калориях и витаминах.

Юдгар уже обратил внимание на разнообразие представителей рас в салоне. Вон чуть впереди, в четырех креслах разместились бикаэлки. Трое – с длинными иссиня-черными волосами, туго затянутыми в косы, четвертая – непривычно светловолосая, то ли крашеная, то ли метиска. Общаются только между собой, да и то по лоцманам. Юдгар это сразу определил по скупым жестам и взглядам, которые они изредка бросали друг на друга. Ко всем остальным – полное равнодушие. Словно бы в салоне никого и нет. Даже к стюардессе, которая подошла поинтересоваться, что высокочтимые дамы будут заказывать на обед, отнеслись с некоторой долей надменности – ну конечно, небось, эта смертная прервала их такой важный и такой содержательный разговор.

Бикаэлки, считались лучшими профессионалами в военном деле. Они сами выбирали задания, которые предстояло выполнить, сами назначали оплату, и горе тому, кто пытался их обмануть. Что такие профессионалки делали в салоне третьего класса, Юдгар представления не имел. Но выглядело это в высшей степени странно. Три женщины не походили на молодых и сопливых девчонок, впервые вылетевших со своей планеты повидать мир и срубить немного денег, на эту категорию тянула лишь четвертая, светловолосая – та явно была молода, видимо, ученица одной из старших матрон…

А вот сидит доррикс с планеты Гелион-6. Огромная серовато-зеленая шишкастая голова медленно поворачивается на основательной, точно свая, шее. Большие темные глаза полуприкрыты белесоватыми мембранами. Клапаны, широких ноздрей широко раскрыты и едва заметно подрагивают – бедолага изнемогает от духоты и влажности. На Гелионе-6 воздух раскален, как в печи, да и по понятиям человека, сухотища стоит жуткая. К тому же атмосфера в полтора раза плотнее. При обычном атмосферном давлении дорриксы чувствовали себя так же, как человек, поднявшийся на большую высоту – любые усилия приводят к нехватке кислорода. К тому же средняя температура салона для доррикса низковата. Вот и трясет его мелкой дрожью. Даже костюм не помогает. Что же этот несчастный собирается делать на Лардоване? Там пустынь и вовсе нет. Изничтожили еще на заре зарождения цивилизации, когда первые поселенцы вплотную взялись за изменения климата. Там только озера, моря, множество рек мелких и великих… Юдгар сочувственно усмехнулся. Он представления не имел, какая нужда потащила этого бедолагу в такую среду обитания. Наверное, очень вескими должны быть причины.

А вот берганка. Ну, этой фиолетово-золотистой красотке все нипочем. Вылезла из родимых затхлых болот и рада. Трясет водопадом розовых кудрей, болтает без умолку со своим спутником, ее низкий, грудной голос разносится по всему салону. Остроконечные ушки так и подергиваются, реагируя на каждый звук, а огромные, на пол лица миндалевидные глаза, солнечно-золотистые, с вертикальными зрачками, так и стреляют по сторонам, раздавая авансы всем, кто попадает в поле зрения. Хорошо, что она сидит от Юдгара далеко, иначе бы он задохнулся от феромонов, которые она испускает. Проклятье, эта красавица когда-нибудь нарвется на настоящие неприятности, если будет так «вонять». В конце концов, у половины самцов этого салона уже давно началась непроизвольная реакция на ее флюиды. Правда, ощутить запах феромонов может далеко не каждый, для этого надо иметь определенного рода рецепторы, как у самцов с Бергана-3, но, как это ни странно, сам Юдгар запах отлично ощущал и даже находил его не совсем уж отвратительным.

Рядом с Юдгаром сидел кардониец – сопланетник Шойи, системщика с форпоста. Почти все выходцы с Кардоны – непревзойденные программисты и компьютерщики. Кардона всего пару столетий как вступила в содружество Федерации, и поначалу не имела не то что собственной компьютерной сети, а даже и самостоятельной промышленности. Но кардонийцы оказались на редкость сообразительными существами – математиками от природы. Вся группа экспертов по программному обеспечению Форпоста, к примеру, состояла из них. Кардона представляла собой крохотную планетку, четвертую в двенадцатипланетной системе красного карлика Гис таира-9, и ее коренные жители с трудом переносили ультрафиолетовое излучение, их глаза, приспособленные к красному освещению, представляли собой нечто напоминающее фасетчатый сенсор – выпуклый, с собственными фильтрами защиты. Телосложение у них было крайне слабое, поскольку планета с низким уровнем гравитации не требовала сильных и развитых мускулов. Для всей группы программистов на «Глитрази» создали отдельный отсек, где они могли чувствовать себя вполне комфортно. Однако обслуживающий персонал Форпоста забредал туда крайне редко и неохотно, из-за постоянной мрачной атмосферы, давившей на психику.

Этот субъект, что сидел рядом с Юдгаром, представлял собой вполне типичного представителя системы. Однако он не был закован в экзоскелет, как делали другие кардонийцы, и Юдгар пришел к выводу, что этот парень, как видно, не на шутку озаботился развитием мускульной системы, чтобы иметь возможность путешествовать по иным мирам Федерации. Конечно, легче всего понадеяться на экзоскелет или антигравы, но может случиться так, что и то, и другое окажется недоступным, и что тогда? Так что решение нарастить мышечную массу выглядело весьма неглупым. Особенно учитывая то обстоятельство, что кости у этих существ были практически полыми, а костная ткань представляла собой губку, рыхлую и почти невесомую. Сложность космических перелетов для кардонийцев состояла еще и в том, что даже при частичной разгерметизации корабля, когда остальным существам особо ничего не угрожало, полые кости кардонийцев буквально взрывались под давлением воздуха внутри, разрывая плоть в мелкие кусочки. К тому же, существовала еще одна причина, заставлявшая эту расу избегать длительных перелетов и путешествий по другим мирам – атмосфера. Легкие кардонийцев представляли собой два огромных меха, которые качали воздух из бедной и разряженной атмосферы, повышенное давление приводило к перенасыщению кислородом, легкие, чтобы защитить организм начинали сворачивать альвеолы, часть легких просто выпадала из процесса дыхания, и в конечном итоге это приводило к необратимым последствиям. В общем, сплошные проблемы. Юдгар не за какие коврижки, в том числе и за супергениальные математические способности, не захотел бы оказаться в шкуре своего соседа… Его даже передернуло от такого предположения, и он поневоле бросил беглый взгляд на кардонийца. Треугольная голова цвета болотной плесени, затянутая в прозрачную пленку скафандра-мембраны, была откинута на подголовник кресла и совсем не двигалась. Выпуклые глаза существа под банками специальных очков-фильтров, были закрыты, но безгубый рот то и дело двигался, точно произнося неслышные слова. Тонкие проводки, туго прижатые мембраной к телу, тянулись от носа по длинной шее и вниз, под одежду. Огромная грудь, похожая на раздутый шар, вздымалась и опускалась при каждом вдохе. Возможно, кардониец плохо себя чувствовал, возможно, просто занимал время решением какой-нибудь задачи, или же, подключившись к инфосети, старательно впитывал информацию. Проникнуть в его мысли Юдгар не мог, да и не хотел. В конце концов, это не его дело. Если «парню» станет плохо, стюардесса всегда под рукой.

Насколько Юдгар знал, галактический лайнер «Осбор» насчитывал в себе двадцать три салона, и из них только пять – для пассажиров гуманоидного типа, кислорододышащих. Были и салоны для особо богатых, а еще существовали апартаменты для существ, желавших путешествовать в одиночку. Стоили они, по личным меркам Юдгара, умопомрачительно дорого, но, тем не менее, желающих находилось достаточно, и билеты распродавались за пару месяцев вперед, хотя лайнер делал ежедневные перелеты.

Юдгар хмыкнул – это еще хорошо, что военное ведомство, на пару с космическим флотом имеет бронь на определенное количество мест в каждом таком лайнере, и не пожалело билетика, чтобы поскорее избавиться от дезертира, то бишь его, Юдгара. Правда, довольствоваться приходится только третьим классом, а если бы Юдгар выразил страстное желание приобрести билет во второй, в первый или в экстра-класс, то заказывать пришлось бы за шесть или семь месяцев вперед. Невольно создавалось такое впечатление, будто вся Федерация, включая младенцев, сорвалась с насиженных мест и двинулась путешествовать по Галактике – от нечего делать. Путешествовали все: мамаши с детьми, профессионалы всех мастей и всех рангов, не нашедшие работу в одном месте и надеявшиеся найти ее в другом, летели и мелкие служащие, которых вызвали на место работы по контракту, мелкие бизнесмены, супружеские пары, у которых едва хватало денег на дешевый номер в захолустной гостинице, и прочий народ, которому не терпелось посмотреть мир и показать себя…

Да, с образованием Федерации, Галактика превратилась в нечто напоминающее большой перекресток – когда отрезанные друг от друга цивилизации стали близкими соседями. И одно это обстоятельство заставило многих задуматься о том, что ждет Содружество в ближайшем будущем. А будущее, согласно прогнозам статистиков и ученых, представлялось вполне радужным. В ближайшее время было обещано прорвать барьер вокруг Галактики и выйти во Внешнее Кольцо, которое так манило своей недосягаемостью. Предполагалось, что именно там, за этим барьером находятся самые древние цивилизации, с их сверхсовершенными технологиями, способные подарить всему Содружеству не просто могущество, а всемогущество, которым не обладают даже Боги…

В эту чушь Юдгар не верил. Он привык доверять собственной интуиции, а она подсказывала, что если Федерация и сумеет когда-нибудь преодолеть барьер и выйти за пределы Галактики во Внешнее Кольцо, то у нее начнутся такие неприятности, которые ей пока даже и не снились. Пока же из всех цивилизаций, населяющих галактику, самыми сильными и влиятельными оставались Ашуа. Но как бы они ни были сильны, до всемогущества им далеко. Хотя, если разобраться, то именно они-то и создали пресловутую Федерацию с ее инфосетью и структурой администрирования. Грызня и распри между цивилизациями за сферы влияния улаживались теперь без особых проблем. Ашуа оказались прирожденными дипломатами и организаторами. Стоило им только возникнуть в зоне очередного военного конфликта, как он тут же, казалось, затухал сам собой, рассасывались застаревшие проблемы, появлялись новые технологии. Ашуа создавали огромное количество рабочих мест, развивали экономику планет, ввели настоящую интеграцию между мирами. И в самом деле, зачем создавать на пустом месте высокие технологии, когда их можно завезти, к примеру, с Лардованы или Новы-2? Зачем специально добывать и разрабатывать кремний и другие минералы на планетах, где их мало и разработки оказываются дорогостоящим удовольствием, когда на то есть Гелион-6 и Кадриярр? Так что, пока существует Федерация, существуют и достаточно сбалансированная торговля между расами. Но Юдгар знал, и знал на собственном опыте, что иногда планеты настолько бедны, что им нечего дать, кроме живого материала. Бикаэлки, как его мать, например, продавали себя в качестве наемников, как и шелтяне, но во всей Галактике не было им равных, и это знали все. Ни бикаэлки, ни шелтяне никогда не вступали в вооруженные силы, они не служили в армии, не летали на флоте, они выполняли исключительные задания, с которыми никто другой справиться не мог. Однако Бикаэлла считалась старой планетой, ее раса давно вошла в Содружество, в то время как Шелта заняла свое место всего сто лет назад. И тем не менее шелтяне быстро отвоевали себе место под солнцем и иногда их нанимали с гораздо больше охотой, чем бикаэлок. В свое время Юдгар часто бродил по инфосети, набирая информацию, которая представляла для него хоть какой-нибудь интерес. И он прекрасно знал, какая разница между этими двумя расами. Бикаэлки не особо утруждали себя моральными принципами. Для них не существовало никаким моральных или этических норм, если дело касалось работы. Вот эти четыре женщины, которые сейчас сидели чуть впереди – они наверняка летели по вызову своего нанимателя. И ничто и никто не был в состоянии заставить их отказаться от выполнения работы. Юдгар также знал, что бикаэлка может убить собственную мать или дочь, если та станет у нее на пути. После того, как бикаэлка выпускала дочь – при достижении той совершеннолетия и сопутствующего обучения – в «свет», и отрекалась от нее, они становились совершенно чужими людьми, ничем не связанными ни морально, ни материально.