Нулевой день

Сергей Басалаев

Нулевой день

«…всякая власть является насилием над людьми

и <…> настанет время, когда не будет власти

ни кесарей, ни какой-либо иной власти.

Человек перейдет в царство истины и справедливости,

где вообще не будет надобна никакая власть…»

Михаил Афанасьевич Булгаков. Мастер и Маргарита

1

Его резко впихнули в пустую комнату.

– А можно как-то понежнее?! – капризно воскликнул он.

Глаза слезились от ослепительной белизны помещения. Дверь захлопнулась оглушительно, словно выстрел.

Ввод.

Жесткий темный тоннель… Яркое пятно света в конце…

Он ощутил, как превращается в звенящую струну… Страха и боли не было. Он влетел в свет, точно мотылек в холодное стекло фары.

Незнакомый запах ударил в нос.

«Ну, с новотельем меня», – зло подумал он.

–– «Транс-М» успешно произведен, – послышался чуть хрипловатый женский голос. – Даниил Трофимович Кайнов, за развратные действия в отношении несовершеннолетних Вы к…

«Спокойно выслушиваю приговор… Меня засунули в тело какого-то парализованного пацана, а он будет жить в моем прежнем теле. Но я знаю, что я еще вернусь в себя», – с холодной злобой размышлял Кайнов.

Перед тем, как Даниила поместили в большой блестящий мешок, он почувствовал легкий укол… Мир померк. Когда его сознание всплывало из вязкого забытья, он слышал обрывки разговоров охранников.

– Вчера по новостям передавали, уже двести миллионов заболели Омега-вирусом, – просвиристел тенор.

– У самого тещу отправили в больничку. Подозрение на "О", – громовыми раскатами прогудел бас.

– Да, эта дрянь пипец как уродует людей! – Тенор взвился на страдальческий фальцет.

– Слава Богу, что эта баба, кажется, ее зовут Анна Воронина, придумала «Транс-М». Хоть какая-то польза от этих упырей. – Басистый охранник пнул Кайнова.

Боль разноцветным салютом вспыхнула в глазах, какая-то резкая горечь разлилась во рту Даниила. И вновь плотный черный занавес упал на него.

=Кайнов очнулся от удушливого смрада. Тела, тела, тела… Он лежал в кошмарном океане уродливых людей. В беззвездном темном небе, медленно покачиваясь, парили многочисленные сияющие вытянутые люминатосфоры, похожие на исполинских ангелов. Они отбрасывали холодный свет на девятьсот тысяч живых тюрем.

«А вот я и – в «Черный скорпион»1. Интересно, когда он сожрет меня? Смотри, не подавись», – презрительно подумал Даниил.

Внезапно перед ним возник странный тип. Облик этого человека постоянно изменялся. Мужские лица сменялись женскими, а затем детскими. Как будто какой-то злой шут создал этот пугающий «кубик Рубика» и беспрерывно играет с ним.

– Дьякон, тут еще один очухался! – проорал человек-мозаика, его голос дробился на десятки тонов.

– Сейчас приду, – бухнул глубокий бас неподалеку.

– Меня зовут Нафанаилом… погоняло – Хаос. – Он протянул тонкую руку, переливающуюся всеми оттенками кожи народов мира.

«Очень неприятно», – с омерзением подумал Кайнов.

– А тебя как звать? – пристально уставился на его Хаос с детскими чертами лица.

«Я, пожалуй, промолчу», – мысленно съехидничал Даниил и попробовал пошевелить языком, который остался неподвижен, словно разбухшая мертвая личинка.

Возникшую паузу заполнили стоны, вопли, крики страдающих людей. На миг калейдоскоп лиц Хаоса сложился в облик известнейшей киноактрисы времен СССР. От неожиданности Кайнов внутренне вздрогнул.

– Ну, че молчишь? Скажи, ты – немой? – Хаос озадаченно потер худую шею и цокнул языком.

– «Вот дебил-то», – сделал вывод Даниил.

В эту секунду океан людей забурлил. Из оглушающего гомона Кайнову удалось разобрать отдельные гневные выкрики:

– На хрена ты даешь «колеса» лежачим?! Давайте прихлопнем их, чтоб не мучились!

– Побойся Бога, Керосин! Прибивать дохляков – это последнее для ровного пацана!

– Перун и его группировка выдвинули правильную идею: от живого балласта необходимо избавляться!

– Я щас избавлюсь от тебя!

Кайнов уловил глухой удар. Многоликая толпа, подогретая свежей кровью, вскипела жгучей яростью и, источая едкое зловоние, двинулась на Даниила с Хаосом.

– Извиняй, братан, но я побёг! – Он сочувственно хлопнул Кайнова по плечу и сорвался с места…

«Я не сомневался в твоей подлости», – с сарказмом подумал Даниил.

Нафанаил Трофимович Эленов – бывший крупный мошенник, создавший многомиллиардную финансовую пирамиду, сейчас улепетывал, словно испуганный заяц.

Его заключили в тело отца многодетной семьи, заболевшим фотодинамией. При этом недуге, вызванным Омега-вирусом, кожа начинает работать как фотопленка, впитывая облики других людей, ускоряя процесс старения.

Даниил смотрел на убегающего Нафанаила, пока чья-то тяжелая нога стотонной гранитной плитой не опустилась ему на грудь. Раздался мерзкий хруст ломающихся ребер. Невыносимая боль гнилым вином ударила в голову, и Кайнов провалился в вязкий океан обморока.

2

Ощущая, что не может вдохнуть глубоко, а в легких что-то густое, Кайнов медленно выкарабкивался из скользкой ямы болевого шока.

«Однако быстро "Черный скорпион" сжирает меня. Еще полчаса на холоде, и я тю-тю – финита ля комедия», – с горечью размышлял Даниил.

Он лежал, уставившись в непроглядную темноту ночного неба, как вдруг до него донеслись два голоса. Один скрипучий, а другой – пленительное сопрано.

– Да я не буду за ним ухаживать! Тоже мне, нашел сиделку… Ты же знаешь, я не перевариваю мужиков… причем всех!

– Василиса, дочь моя, будь милосердна к тем, кто слабее тебя. Прошу, не заставляй применять к тебе силу. Если будешь показывать норов – не получишь "колес"!

– Как в детском саду.

Раздался тяжелый женский вздох… Затем – приближающееся шлепанье ног. Перед Кайновым возникло странное существо, как будто вышедшее из кошмарных снов.

– Ты говорить-то можешь? – хмуро буркнуло существо приятным голосом и длинной рукой, точно паукообразной обезьяны, почесало лысую, слегка сплюснутую лягушечью голову.

«Извини, но я щас как-то занят… я – умираю», – раздраженно подумал Кайнов.

– Ну, раз молчишь, то молчи дальше, – прошлепало толстыми губами существо и, устроившись поудобнее, нежно промурлыкало: – Мя звять Василисой… Кстати, я ненавижу мужиков. А знаешь почему?

«Прошу тебя, не надо мне рассказывать всю свою жизнь», – мысленно проскулил Даниил.

– Когда мне было одиннадцать, меня изнасиловал отчим… и я его спящего зарезала. Сбежала из дома… ну потом меня, конечно, быстро сцапали и определили в колонию для несовершеннолетних. Я и оттуда дуванула. Потом несколько дней у приятелей-друзей тусовалась. Так продолжалось пару недель, пока мне в башку не пришла отличная идея: соблазнять мужиков, травить этих козлов и тырить их бабло. Короче, за семь лет я прикончила сорок две твари. А засыпалась я вот как: у одного мужика был попугай. Сделав свое дело, я смылась. А когда следаки приехали к нему на квартиру, то они заметили эту пернатую скотину, просветили ее память и увидели там меня. Вот такие пир…

Василиса осеклась. Рядом с ней на четвереньках медленно ковыляло худое существо, похожее на классического гуманоида. И здесь Васю внезапно осенило.

– Голый! Голы-ы-ый, подь сюды, – позвала грабительница.

– Чё те? – Существо искоса зыркнуло на нее маленькими, точно булавочные головки, глазками.

– Тут есть для тебя ништячок. – Василиса растянула мясистые губы в зловещей улыбке.

«Голый» прыгнул к ней. От него исходило едкое зловоние аммиака, серая кожа блестела скользкой слизью, а с лысой шишковатой головы свисали редкие седые пряди.

«У меня начались глюки. Я вижу Горлума», – подумал Кайнов, пылая болезненным жаром.

– Ну, и где твой ништячок? – нетерпеливо кивнул головой Голый.

– А вот он. – Василиса показала узловатой рукой на Даниила.

– Чё, я могу его сожрать всего? – удивленно вытащился на нее негуманный «гуманоид».

– Да какая мне разница! – раздраженно выпалила она и скомандовала: – Фас!

Гнилые зубы людоеда вгрызлись в ухо Кайнова. Боль ледяным шлемом окутала голову. Горячие струйки крови потекли по шее и щеке.

«Погоди, доберусь до тебя, и тогда «Пятьдесят оттенков серого» тебе покажутся букварем!» – клокоча кипящей яростью, подумал Даниил.

Голый уже хотел перейти к нежному горлу, но чья-то нога отшвырнула людоеда.

– Вань, сколько раз можно повторять: нельзя есть людей. Это вообще за гранью добра и зла! – громыхнул кто-то слева раскатистым басом.

– А я чё? Я ничё, – пробормотал Голый, убегая.

Над Кайновым склонился огромный мужчина лет сорока, похожий на сатира. Сходство с этим мифическим существом ему придавали мощные ноги с вывороченными вовнутрь коленями.

– Васька, я просил тебя: ухаживать за ним. А ты что?.. Не могла отогнать эту заблудшую душу! – строго выпалил Дьякон.

– Не, ты такой смешной! Зная мое отношение к вам всем, назначить меня сиделкой к мужику!.. Просто какая-то запредельная логика, – раздраженно всплеснула руками Василиса и засеменила короткими ногами к бочке, в которой трепетал рыжий огонь.

– Эх, бедолага, я ничем не могу тебе помочь. Разве молитвой за спасение твоей несчастной души и вот этим.

Дьякон достал из кармана шприц-ручку замызганной робы и хотел вколоть анастетик Кайнову. Но тут знакомый до боли кулак, твёрдый, точно железо, сшиб его с ног.

– Ты чё, опять хотел потратить шириво на очередного полудохлого ублюдка?! – надсадно проорал карлик с лицом, усеянным маленькими паучьими глазками.

– А ты, Перун, я смотрю, все не наиграешься в Бога? Да? – с трудом прокряхтел Дьякон, тяжело вставая.

– А при чем здесь «играть в Бога»?.. Я следую простой логике, – лениво пожал плечами карлик, – жизнеспособен и можешь приносить пользу здешней братве – значит, будем подгонять шириво. Стух – товарищи обеспечат быструю и безболезненную смерть… Керосин, обеспечь этому лежачему товарищу быструю и безболезненную…

Дьякон не успел ничего сделать, как рыжий парень с огромным горбом прыгнул к Даниилу, наклонился и одним рывком свернул ему шею…

3

Паденье. Секунды, которые выросли в века.

Карма Кайнова превратила его душу в тяжелейший шар. Он уже не мог мыслить словами. Вместо них в сознании плыли чувства, образы, запахи той, земной жизни.

Воспоминание о сладком аромате мокрой травы болотным огоньком мерцало в его сознании.

Память Даниила сгустилась в эмоциональную раковую опухоль. Она все росла, выбрасывая метастазы жгучей тоски по безвозвратно ушедшей жизни.

Мир без неба и солнца, время бежит по кругу. Словно секундная стрелка сломанных часов, каждый миг повторяется вновь и вновь.

Он покачивался в лаве раскаленного инфра-металла2. Все – конечная остановка.

Понимание, что ничего не будет, взорвало сознание Кайнова, и он испустил, исторг, изверг самое страшное проклятие во Вселенной. Даниил проклял себя как творение Бога.

Океан лавы исчез. Кайнов очутился в мягком кожаном кресле. Рядом уютно потрескивали дрова в камине. Даниил ошарашено завертел головой. Жаркое пламя освещало трепещущим теплым светом огромные стеллажи, доверху заполненные старинными книгами.

Он вскочил с кресла. Сердце мощно билось. Теплая кровь текла по венам, язык щипала какая-то приятная кислинка. Тонкий белый костюм нежно холодил кожу. Даниил дико закричал от восторга.

– И как тебе в твоем прежнем теле?

В кожаном кресле возник мужчина лет сорока. Он элегантно пригладил черные с сединой волосы, зачесанные назад. Танцующее пламя камина играло на зеленом бархате его костюма. Кайнов вздрогнул.

– Ты кто?! – испуганно воскликнул Даниил.

– У меня много пафосных имен. Сатана, Дьявол, Люцифер, Нечистый, Князь Тьмы, – лениво промурлыкал он, затем, на миг задумавшись, выпалил: – Но ты зови меня просто – Биоэтик.

– Почему Биоэтик? – с трудом выдавил потрясенный Кайнов.

– Потому что я произвожу естественный отбор. Слабых уничтожаю, а сильных и подлых поднимаю на вершины власти, – самодовольно произнес он, затем вытянул руку, и на раскрытой ладони появился бокал вина. – Выпей, и голова сразу станет ясной.

Хрупкий хрусталь обжег пальцы колючим холодом. Даниил сделал глоток, и мягкая теплота растеклась по телу.

– Что хочешь от меня? – выпалил Кайнов, немного успокоившись.

– Вот, я сразу почувствовал делового человека… Я хочу, чтобы ты…

Слова Биоэтика наполнили грешника пьянящим восторгом. Он с трудом сдерживался, чтобы не пуститься в пляс.

– Я готов.

– Чудесно, – довольно прошептал Биоэтик, затем, посмаковав терпкое вино, добавил: – В этих трех кольцах содержатся демоны. Они будут помогать и защищать тебя.

Тут Даниил ощутил сладкий жар, вливающийся в его левую руку. Он поднял ее и, вглядевшись, ахнул… Странные камни, вживленные в кольца, колдовски мерцая, завораживали неземными цветами. В каждом камне заключался целый мир с причудливой природой.

– Еще налюбуешься… Отныне нарекаю тебя – Зеро. Ты начнешь историю человечества с нуля. – Биоэтик расплылся в лукавой улыбке и, чуть помедлив, тихо молвил: – А теперь лети…

4

…Сладковатый трупный смрад наполнил легкие. Он попробовал пошевелиться. Что-то холодное и твердое окружало Даниила со всех сторон.

«Я что, лежу в куче трупов?» – зло подумал Кайнов.

– Как ты догадался, – съехидничал шипящий голос в его сознании.

«Ты – один из тех слуг Биоэтика?»

– Я Самуэль – воскреситель мертвых и исцелитель плоти… Чувствуешь, как мощная энергия заструилась по себе? Это я вливаю силу.

Даниила накрыла горячая волна. Руки заработали, словно мощные био-механизмы, вынося на поверхность…

Неподалеку двое убийц-рецидивистов жарко спорили о том, как отнесутся зомби к ним – живым тюрьмам.

– Не-е-е, братан, ты в корне неправ, – проскрипел здоровяк, у которого рот находился на шее. – Мертвяки нас схавают в первый же день!

– А солидарность, Шеерот?! – возмущенно защелкал клешнями другой. – Они – уроды и нас засунули в этих уродов!

– Братан, у тя крышняк отъехал конкретно, в натуре! – испуганно посмотрел на него оппонент с критическим складом ума. – У зомбаков каша вместо мозгов. Они нас…

Кайнов незаметно подошел к спорщикам. В это время его сознание заполнил мягкий баритон.

– Я Ариман – властитель темных дум, наделяю тебя даром кукловода. Отныне ты способен подчинять людей своей воле.

Спор о зомби и живых тюрьмах резко оборвался. Шеерот изумленно уставился на Даниила.

– Ты хто, братан?!

– Как кто! – ухмыльнулся Кайнов. – Ваш господин.

Прежде чем они успели что-то сказать, их живые тюрьмы стали преображаться. Чудовища исчезли. На их месте ошарашено осматривались два высоких парня.

– Чё за дела?! Это сделал ты?! – восхищенно воскликнул короткостриженый блондин, торопливо ощупывая себя.

– Да, я, – степенно кивнул Даниил.

– Респект те! – восторженно проорал короткостриженый.

– Вот… Не знаю, что сказать, – растерянно захлопал глазами здоровяк брюнет с маленькой родинкой в уголке рта. – Теперь мы тебе обязаны по гроб жизни.

– Ты поразительно догадлив, – улыбнулся Кайнов.

Внезапно они ощутили, как чья-то стальная воля заставила принять вычурные позы. Их мышцы горели от немыслимого напряжения. Секунда – и оковы спазма спали. Насмерть испуганные громилы повалились на колени.

– Вы будете служить мне, – лениво бросил Даниил и добавил: – А теперь айда за мной, оздоравливать других страждущих…

Он взмыл в темное предрассветное небо и понесся вперед. Холодный воздух приятно покалывал кожу. Двое амбалов, потрясенно переглянувшись, побежали вслед за Кайновым.

Океан живых тюрем бурлил, как всегда. Кто-то дал в глаз, тот в ответ сломал челюсть обидчику. Парень, похожий на осьминога, извергал фонтан страшного мата. Преступники убивали беспомощных собратьев, чтобы сэкономить обезболивающие. Иные усердно молились.

Они внезапно преобразились… обрели человеческий облик. Затем – мгновенье прозрачной тишины. Еще миг – и чей-то сумасшедший крик радости расколол стеклянное безмолвие.

– Свобода, братаны!

Пьянящее счастье накрыло их горячей волной. Все начали обниматься и орать от беспредельного восторга.

– Мы снова здоровые! Ты въехала?! Мы – здоровые! – тряс худой мужчина плачущую блондинку.

– Я могу двигать «копытами»! – орал кудрявый юноша, бешено метаясь среди ошалелых от счастья бывших заключенных живых тюрем.

– Йес, я знал, что это случится, – горячо прошептал парень с татуировкой дракона на плече.

Раздался голос, тихий и нежный, точно шелест листьев

– Приятное ощущение, не правда ли?

Этот вкрадчивый шепот заполнил сознания преступников. Они растерянно оглядывались, не понимая, кто говорит.

– Глядите! Чё-то горит фиолетовым! – удивленно проорал кряжистый лысеющий брюнет.

Потрясенная толпа быстро отыскала источник этого странного свечения. Живой океан изумленно зашипел. К ним вальяжной походкой, окутанный фиолетовым сиянием, шел Даниил – стройный голубоглазый блондин, одетый в зеленый костюм.

– Отвечу сразу на вопрос: кто я. Я – Зеро. Зеро разрушит этот мир, закостенелый от замшелых догм морали! А затем создаст новый Мир, Мир людей, лишенных идиотских предрассудков и абсолютных истин!– восторженно воскликнул он, затем ухмыльнулся. – И да, это я сделал вас здоровыми.

– А почему ты тогда меня не переделал?! – истерически провыла Василиса, оглядывая себя.

– А кто натравил на меня людоеда, этого недоделанного Горлума? – ответил вопросом на вопрос Зеро.

– Это была ошибка! – горько зарыдала она. – Ну пожалуйста, преврати меня!

– Хорошо, мон шер, – презрительно улыбнулся он.

Василиса в ужасе почувствовала, с ней происходит что-то не то. Кожа сильно зазудела, покрываясь короткой черной шерстью. Она попыталась закрыть лицо ладонями и истошно закричала, увидев собачьи лапы.

– Че со мно-о-ой! – Вопль отчаянья плавно перетек в вой, полный тоски…

Толпа испуганно загомонила. На месте Василисы зябко дрожала самка добермана.

– Ко мне! – приказал Зеро.

И собака, понурив морду, подошла и села у ног Кайнова. Преступники, скованные его колдовством, не могли пошевелиться. Вдруг в холодном воздухе возник Голый. Он нелепо махал тонкими конечностями, дико матерясь.

– Нехорошо своих есть, – зацокал языком слуга тьмы.

Внезапно людоед резко вытянулся и превратился в белую трость с набалдашником в виде черепа. Она легла в ладонь Кайнова, приятно охладив ее.

– Довольно! – громыхнул в сознании Зеро оглушительный бас. – Я – Абаддон, властелин хаоса и четырех стихий, приказываю: верши дело, за которым тебя возвратили на Землю! Я дарую тебе власть над стихиями! Место темных энергий ждет вас!

«Слушаюсь», – с трепетом подумал Зеро.

Знания хлынули в его разум горячим потоком. Слуга тьмы поднял трость. Холодный ветер стал столь плотен, что, казалось, его можно резать ножом. Он быстро перерос в чудовищный ураган.

Василиса, испуганно дрожа, прижалась к ногам Даниила.

– Ну, полетели! – восторженно прокричал он сквозь оглушительный рев ветра.

Снежная пелена закрутилась в огромную воронку смерча. Он подхватил Кайнова с гигантской толпой головорезов и унес в розовеющее рассветное небо.

В «Черном скорпионе» остались только двое.

– Э, а как же я? – растерянно почесал голову Перун.

– А ты, друг мой, останешься со мной, – сочувственно похлопал ладонью по его плечу Дьякон. – Мы будем молиться, чтобы Господь вразумил наших заблудших братьев и сестер.

Глаза Перуна вспыхнули испепеляющей яростью. Его кулак пудовым молотом впечатался в лицо Дьякона. Последнее, что тот ощутил, – это соленый вкус крови во рту. Последнее, что увидел, покидая этот мир, – белая ледяная простыня снега и розовеющий купол утреннего неба. Далее – темный тоннель и яркий свет в конце него…

5

Мокрый собачий нос втянул морозный воздух. Мозг Василисы вспыхнул фейерверком тончайших запахов. Среди них острым кинжалом выделялся запах страха. Протяжный печальный вой пронесся над утренней тайгой.

– Слышь, а где это мы? – шепнул бугай с родинкой на носу.

– Похоже, что мы месте падения Тунгусского метеорита, который жахнул в девятьсот восьмом, – вглядываясь в рассветные сумерки, заявил щуплый паренек.

– Свистишь? – недоверчиво сощурился здоровяк с ирокезом на голове.

– Вон, видишь огромную идеально круглую поляну, на которой этот что-то шепчет? – Молодой человек кивнул на Кайнова. – Присмотрись: у старых деревьев стволы обожжены с одной стороны, а те, что повалены, расходятся лучами от этой долбаной проплешины.

– Тихо, – шикнула брюнетка с пирсингом в носу. – Начинается какой-то экшн.

Огромная сфера заполнилась фиолетовой студенистой жидкостью. Из нее вырастали крыши готических башен, на их шпилях пульсировали перевернутые пятиконечные черные звезды. И вот уже Кайнова скрыли высокие темно-зеленые стены величественного замка.

– Во мужик умеет строить, – восхищенно прошептал мужчина с татуировкой в виде сердца, пронзенного мечами.

Гигантская толпа убийц, насильников, педофилов и глазом не успела моргнуть, как очутилась в сумрачном зале с багровыми колоннами. В центре на троне из извивающихся змей и копошащихся насекомых восседал Зеро. У его ног, навострив уши, лежала Василиса.

В глазах Кайнова вспыхнула радость, а на губах заиграла снисходительная ухмылка. Преступники ощутили мощнейший прилив энергии. Она струилась по их телам сладким жаром, придавая сил.

– Вы – нити Новой Жизни! – воодушевленно произнес Даниил. – Я оплету вами всю Землю! Вы разрушите старый мир и построите Новый Мировой порядок! – И, сделав короткую паузу, он плотоядно шепнул: – Взять…

– Да!

Восторженный крик оглушающей звуковой волной прокатился по сумрачному залу. Огромная толпа, жаждущая уничтожить мир, рассеялась по всему свету.

– Вот так, Васька, начинается последняя мировая революция, – почесывая голову Василисы, сладко промурлыкал Зеро. – Наступает время истинного Четвертого Рима!..

6

«…Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…» – донеслось из мультимедийной системы Volga-Extra Анны Ворониной. Длинная стальная змея аэропробки покачивалась в воздухе уже четверть часа. Водители зло косились на металлические сферы летной инспекции, следящие за эшелонирование транспортного потока.

– Набрать Азиза Багдасаряна.

Из киберфона раздалось: «Дружба крепкая не сломается, не расклеится от дождей и вьюг…» Детскую песенку внезапно прервало хриплое мужское:

– Где ты?

– В пробке на Киркорова парю. Когда буду, не знаю.

– Ага, ясно… Слушай, Ань, тут Алексей прилетел к нам в ДЭН3 и носится по холлу. Говорит, что срочно необходимо лично с тобой встреться.

– Какой Алексей? – Анна недоуменно захлопала глазами.

– Да твой родной дядька, который тебя вырастил, – устало выдохнул Багдасарян.

– Господи… Я с ним сто лет не виделась. – Воронина нервно стукнула по рулю. – Ладно, скажи ему, пусть подождет в холле.

– Хорошо, – лениво бросил Азиз, затем так же лениво буркнул: – Еще будут какие-нибудь распоряжения?

– Нет, – чуть дрожащим голосом ответила она.

– Жду… Отбой, – вяло пробормотал Багдасарян, и киберфон замолк.

Алексей. Это имя разожгло в Анне боль того черного Первомая, когда неизвестный застрелил ее родителей. Несмотря на тщательнейшее расследование, убийцу так и не удалось найти. Этот чудовищный провал полиции породил массу нелепых версий о том, кто устранил Екатерину и Бориса Ворониных. Но перед убийством, чета нейрофизиологов все же успела первыми создать прототип френотраного стола – устройство обмена сознаний.

За несколько лет до этого общество взорвала новость о успешном испытании технологии обмена сознаниями между двумя шимпанзе. Это сенсационное известие породило жесточайшие споры об этичности этой процедуры, потому что все понимали: дальше последуют опыты на добровольцах – зараженных омега-вирусом, больных раком в последней стадии.

– Чего стоишь?! Уже все полетели! – раздался гневный голос позади.

Смахнув слезу со щеки, Воронина мысленно приказала Volgа-Extra, и она понеслась вперед.

Перед глазами Анны распустившимися алыми маками плыли два кровавых пятна – на рубашке отца и блузке мамы. Праздничная демонстрация вмиг наполнилась испуганными криками, люди в страхе куда-то побежали. Она помнила сильные руки папиного брата Алексея. Он спас маленькую девочку от неминуемой смерти в образовавшейся давке.

Тогда витал над этим хаосом сладкий аромат цветущих яблонь. С тех пор чарующий запах весны ассоциируется у Ворониной со смертью.

Volgа-Extra, заложив крутой вираж, приземлилась у огромного красного здания ДЭНа. У его парадного входа одиночным пикетом стояла невзрачная женщина лет пятидесяти. Из-за бирюзового раздувшегося пуховика она походила на сферическую новогоднюю игрушку.