Полная версия
Плывущие облака. Тени старого леса
Плывущие облака. Тени старого леса
Екатерина Ивицкая
Корректор Владислава Ильичева
Дизайнер обложки Татьяна Колесникова
Иллюстратор Татьяна Колесникова
Корректор Юлия Анненкова
Корректор Оксана Щегульная-Дубровская
© Екатерина Ивицкая, 2019
© Татьяна Колесникова, дизайн обложки, 2019
© Татьяна Колесникова, иллюстрации, 2019
ISBN 978-5-4485-9764-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Плывущие облака
роман
Пролог
Прохладный осенний ветер ворвался на террасу и внес с собой вереницу золотистых и кроваво-красных кленовых листьев. Подобные шалости своей стихии Кагеро́1 всегда воспринимала с улыбкой. Усмехнувшись, она поднялась с низкой кровати и лениво потянулась за кейоги2, брошенным рядом. Мужчина, лежащий на другой половине просторного ложа, не пошевелился, даже когда ветер решил перебрать его растрепавшиеся по простыне волосы. Один чуть заметный жест тонкой изящной руки – и порыв обогнул кровать и поднял вихрь среди бумаг на столе. Кагеро покачала головой и выгнала решившую похозяйничать стихию за пределы дома.
Завязав пояски хакама3 и закрепив катану за поясом, она подошла к разбросанным по полу хрупким листкам бумаги. Несколько пассов – и все они оказались в ее руке. Кладя стопку обратно на стол, Кагеро мельком скользнула взглядом по словам, начертанным на верхнем… На мгновение замерев, она мотнула головой, отгоняя наваждение, а затем поднесла бумагу поближе и прочитала уже внимательно:
«Еще месяц, и наша стрекоза будет полностью зависеть от моих ласк и желаний…»
Время, казалось, замерло для Кагеро. Она так и осталась стоять, пытаясь осознать прочитанные слова.
«Наша стрекоза будет полностью зависеть от моих ласк…»
Она думала, что играет с ним, а на самом деле все складывалось по его правилам…
Кагеро попыталась вспомнить хоть что-то, подсказывающее ей, кто мог бы быть адресатом этого послания. Она встретила Не́ко4 среди учеников мастера Цуру́ги5, и он был единственным, кто отказывался воспринимать ее как воина. Для Неко она всегда была женщиной – желанной и беззащитной. Сколько бы раз она ни скрещивала с ним меч в учебном поединке, он всегда давал ей понять, что никогда не воспользуется своей силой в полной мере. Его поведение настолько бесило Кагеро, что, увлекшись этим чувством, она не заметила, как он сумел возбудить в ней и другие эмоции.
Теперь было понятно, что та их встреча в лесу, перепалка, поединок, переросший в бурное выражение страсти, не были случайными. Кто-то желал приручить ее, подобраться поближе…
«Еще месяц…»
Кагеро скомкала листок бумаги, пальцами впиваясь себе в ладонь, позволяя остальным записям разлететься по полу.
Они встречались полгода – не часто, раз-два в десять дней. Всегда в его доме и никогда в ее. Никто из его слуг не знал о визитах – стрекозы весной и летом часто порхали с цветка на цветок. После смерти Са́ме6 прошло больше двух лет, и Кагеро казалось, что ее раны медленно начали заживать. Неко был ласков, нежен… Он давал ее телу то, в чем оно так отчаянно нуждалось: заботу и тепло. Кагеро часто сидела в его объятиях, наблюдая за заходом солнца. Просто чувствуя телом уверенную и сильную мужскую руку, обвивающую ее талию. В эти моменты она снова начинала дышать полной грудью. Жить…
«… будет зависеть от моих ласк…»
Да, возможно, еще немного – и Кагеро подпустила бы Неко настолько близко к себе, что вырвать из сердца его было бы сложно. Но сейчас она еще находилась в том пограничном состоянии, которое без особой боли давало ей возможность принять любое решение.
Кагеро настолько погрузилась в раздумья, что не заметила, как Неко тихо встал, накинул на плечи кейоги и молча обнял ее за плечи, привычным жестом прижимая к своей груди.
Возможность взглянуть на сложившуюся ситуацию с другой стороны подняла из памяти Кагеро то, о чем она уже два года пыталась забыть. Ее уже держали вот так вот за плечи, прижимая к себе и не давая пошевелиться…
Кагеро невольно опустила взгляд на пальцы Неко и похолодела от ужаса: небольшой, чуть заметный и теперь говорящий так много шрам пересекал основание большого пальца… Она теперь видела его так же ясно, как и тогда, два года назад.
Их было двое, скрывающих свои лица под длинными платками. Оба в черном. Один держал ее, а другой медленно убивал безоружного Саме: отсеченная кисть, вспоротый бок, пальцы…
Кричать и звать на помощь она больше не могла – сорвала голос, и болевшее горло могло издавать лишь стоны и всхлипы. Вырываться – тоже.
– Смотри же на него, смотри! – шипел тот, что держал ее.
Когда она попыталась отвернуться, он до боли вцепился ей в волосы и заставил не отводить взгляд… Единственное, что она успела заметить, так это шрам. Тот же самый шрам, что и сейчас пересекал держащую ее кисть.
А когда последний взмах меча отправил истерзанного Саме к Повелителю душ, эти же самые руки с силой толкнули ее на то кровавое месиво, что осталось от любимого мужа. Несмотря на пережитый ужас, она успела выставить перед собой руки, чтобы не упасть на живот, в котором уже несколько месяцев билось сердце ее сына. Если бы это его спасло…
– Что-то случилось, солнышко? – ласковый голос Неко вернул ее в реальность.
Ответ был молниеносен: Кагеро вырвалась из объятий, отступила назад и приставила кончик стремительно обнаженной катаны к его горлу. Неко не придал этому никакого значения, а только усмехнулся и попытался отвести лезвие пальцем. Рука Кагеро не пошевелилась, и Неко, чуть нахмурившись, слизнул с пальца струйку крови.
– Кто тебе платит за то, что ты со мной спишь? – спросила Кагеро чуть дрогнувшим голосом, пытаясь совладать с липким и холодным ужасом, в котором она чуть не увязла, вспоминая прошлое.
Неко бросил короткий взгляд на ее левый кулак, в котором был зажат лист бумаги, и сразу преобразился – из заботливого любовника в расчетливого воина.
– Имя… – По его шее потекла струйка крови.
– Ты не сможешь перерезать мне горло, – с издевкой ухмыльнулся он, даже не думая применять магию для того, чтобы обезоружить угрожающую ему женщину.
Кагеро некоторое время продолжала смотреть ему в глаза, затем отвела меч в сторону.
– Ты прав… – Тонкое и острое лезвие описало полукруг и с хрустом, проламывая позвонки, вспороло ему живот. – Перерезать тебе горло было бы милостью. Такую смерть ты не заслужил.
Капли крови разлетелись веером и казались черными на светлых простынях. Полупарализованный Неко с воем, захлебываясь кровью, рухнул к ее ногам.
– Ты думал, я так и не узнаю тебя. – Кончик катаны был все же устремлен в его шею, хотя сопротивляться Неко уже не мог. – Ты умрешь быстрее Саме, но не намного легче…
Кагеро стояла над бьющимся в агонии телом и вместе с каплями крови, стекающими по желобку катаны, отсчитывала удары сердца.
Кап-кап… тук-тук… кап…
Резкий поворот кисти – и остатки капель слетели с лезвия. Медленно заложив меч в ножны, Кагеро выпрямилась, осмотрелась и, убедившись, что ничего не выдаст ее присутствия, исчезла привычным путем, оставив мертвого Неко полуголым лежать посреди комнаты.
***
Татега́ми7 вернулся уже в сумерках. Он хотел было пройти в дом, как вдруг заметил на темной террасе фигурку дочери. Чуть помедлив, он поднялся по ступеням и опустился рядом. Неестественно прямая спина, замерший взгляд, сжатые в кулаки пальцы дали ему понять, что что-то стряслось. Он не начинал разговора, только мягко коснулся ее плеча. Кагеро вздрогнула, а затем, не поднимая глаз, чуть обернулась и уткнулась лбом ему в плечо.
– Я не плачу, – тихо произнесла Кагеро, отвечая на незаданный вопрос.
– Глаза твои пусты, но я слышу, как переполнено слезами твое сердце…
– Мой мальчик отомщен, – она выпрямилась и посмотрела на отца. – Сегодня я убила одного из них. Второй тоже не уйдет от моего меча.
Редкие капли дождя застучали по крыше террасы, а затем внезапно разразился ливень. Ветер за мгновение нагнал тучи, и хрустящие кленовые листья прибило к земле. Кагеро поднялась на ноги и спустилась по ступеням во двор. Распустив по плечам волосы, она стояла под проливным дождем, смывая с себя кровь убийцы нерожденного сына. Небо плакало вместо нее, очищая ее сердце от душивших рыданий. Прогремевший почти над домом раскат заставил Татегами вздрогнуть, а маленькую Кицуне́8 – проснуться, заплакать от испуга и выбежать босиком на террасу. Плач дочери привел Кагеро в чувство. Взмах рукой – и ливень закончился так же быстро, как начался. Убрав с лица мокрые пряди волос, Кагеро вернулась на террасу, присела и крепко прижала Кицуне к груди.
– Не бойся, все будет хорошо, – произнесла она и зарылась лицом в растрепанные локоны девочки. – Все у нас с тобой будет хорошо, моя милая…
Кицуне, обняв мать за шею, перестала всхлипывать, и в воцарившейся тишине до Татегами все же донеслись слова, слетевшие с губ распрямляющей спину Кагеро:
– И назад пути у меня больше нет…
Глава 1. Предложение Незуми
Прошло десять лет…
Тонкий аромат цветущей вишни просочился через открытое окно и окутал просторную светлую комнату в доме госпожи Кагеро, правительницы небольшого, но процветающего княжества на Сейто́9. На низком массивном столе стояли чайные приборы и несколько пиал, а над глиняным чайником вилась тонкая струйка пара, по которой можно было понять, что в доме все готово к трапезе. На циновках сидели двое: отец княгини целитель Татегами и ее четырнадцатилетняя дочь Кицуне. Седовласый мужчина был подобен своей звериной сущности – роскошные волосы походили на гриву льва, а легкий блеск в глазах, появлявшийся, когда он кидал взгляд в сторону жилых комнат, не давал усомниться в том, что философское ожидание – обманчиво. Если Татегами сидел на циновках не шелохнувшись и был в любой момент готов «к прыжку», то его внучка, как непоседливый лисенок, находилась в постоянном движении, и казалось, что усидеть несколько мгновений на одном месте – для нее непосильная задача.
– Мама снова опаздывает к обеду! – недовольно произнесла девушка, запуская пальцы в чуть отливающие медью волосы и в очередной раз устраиваясь поудобнее на циновке.
– Значит, у нее есть на то причины, Кицуне, – с мягкой улыбкой ответил Татегами, кинув в то же время еще один беспокойный взгляд в сторону дверного проема. – Мы уезжаем завтра, необходимо удостовериться, что за время нашего отсутствия ничего не произойдет. И я думаю, тебе следовало бы сесть прямо, – в его голосе зазвучали настойчивые нотки. – Твоей матери не понравится, если она увидит, что ты сгорбилась, как старая осина во дворе.
– Ну, мама же не видит, а ты ей не скажешь… Правда?
Кицуне хитро прищурилась, а Татегами в ответ покачал головой, показывая, что не одобряет подобных манипуляций своим отношением к внучке, однако ничего поделать с собой был не в состоянии: Кицуне действительно могла добиться от деда выполнения самых невообразимых капризов. Но буквально через минуту девушка резко выпрямилась: в комнату стремительно вошла та, о которой говорили. Длинные черные волосы, развевающиеся в такт жесткому шагу, недовольно сведенные на переносице тонкие брови, легкое раздражение во взгляде давали Кицуне понять, что сегодня не стоило добавлять к проблемам матери несоблюдение бытовых правил.
– Отец, Кицуне, простите за опоздание, меня сначала задержал Ринкусу́10 – нашел брешь в защитном заклинании, затем Карасу́11 – принес письмо и какие-то бумаги от Незу́ми12. Дядюшке, видите ли, что-то от меня срочно понадобилось. И именно сегодня!
Кагеро раздраженно отвела с лица прядь волос, опустилась на циновки, бросила сверток рядом с собой и устало прикрыла глаза. Она пыталась успокоить терзавшее ее негодование и почти забыла о сидящих рядом. Из этого состояния ее вывел только осторожный вопрос дочери:
– Мам, может, мы начнем обедать, а ты пока почитаешь письмо от дяди Незуми?
– Прости, милая, – Кагеро со вздохом кивнула, и молчаливые слуги стали расставлять на столе блюда с едой.
Голодная Кицуне сначала потянулась к резному блюду с овощами, затем добавила в свою чашу рис, и только потом вспомнила о необходимости разлить чай присутствующим. Украдкой взглянув на мать в надежде, что ее не будут упрекать за несоблюдение традиций – с того момента, как ей исполнилось десять, это была ее обязанность, – она наполнила пиалы душистым жасминовым чаем и поняла, что в этот раз на ее промашку никто не обратил внимания: Кагеро была так погружена в свои раздумья, что обращаться мыслями к трапезе не собиралась.
– Что случилось? – несколько минут спустя первым не выдержал Татегами, он не сводил глаз с дочери, которая не притронулась к еде и разглядывала сверток.
– Пока ничего, – вздохнула она. – Но мне не нравится это письмо. Незуми не писал уже года два, если не больше. Его черный ворон обычно приносит плохие вести.
– Ты проверила пакет? – он полагал, что знал ответ на этот вопрос, но решил все же уточнить.
– Конечно, на обычные заклинания и чары. – Раздраженное фырканье. – Я боюсь не формы, а содержания.
– Собираешься научиться видеть предметы насквозь?
Кагеро покачала головой, медленно открыла сверток, достала из него несколько листов дорогой тонкой бумаги и развернула верхний. Печать, сковывавшая послание, укатилась под стол, Кицуне дернулась было за ней, но остановилась под резким недовольным взглядом деда: Татегами хоть и внимательно следил за дочерью, вольностей внучке не прощал. Чем дальше княгиня читала послание, тем больше хмурилась.
– Нет, ну это уже слишком! – воскликнула Кагеро, так и не дочитав до конца: она крепко сжала бумагу в кулаке и резко ударила по столу. – Что он себе позволяет! Я больше не та маленькая девочка, которой можно указывать, что делать, а что нет!
От звука удара Кицуне дернулась, а во взгляде Татегами промелькнул застарелый страх: он слишком хорошо знал, что от старшего брата его покойной жены можно было ожидать любой подлости.
– Что он от тебя хочет? – Несмотря на тревогу, его голос был спокойным и ровным.
– Чтобы я вышла замуж!
– Что? – хором переспросили Татегами и Кицуне.
– Я лучше это прочту… – Кагеро разжала кулак и разгладила захрустевший лист: – «Дорогая племянница! Вот уже много лет я обеспокоен твоим семейным положением и счастьем. Кицуне почти взрослая, придет день – она выйдет замуж и покинет тебя. Твой отец уже стар и не сможет о тебе позаботиться, если наступят опасные времена. Поэтому я позволил себе взять это дело в свои руки. После смерти Саме прошло уже много лет, ты можешь снять с себя печаль вдовы и вновь познать счастье. Я надеюсь, что ты примешь мое предложение, он хороший человек…» И так далее в том же духе. Нет, вы посмотрите, какое лицемерие! «Не сможет позаботиться, если наступят опасные времена». Проклятье! Да они наступили двенадцать лет назад, и я прекрасно научилась защитить себя сама!
– Мам, но это же замечательно! – воскликнула Кицуне, которая, казалось, не слышала возмущения матери.
Теперь пришла очередь Кагеро и Татегами удивляться.
– Не смотрите на меня так! – девушка на всякий случай отодвинулась от стола. – Мам, ну ты погляди на себя! После смерти папы ты к себе никого не подпускаешь, мужчин встречаешь с мечом в руке. Естественно, так ты не выйдешь замуж сама! Поэтому просто замечательно, что дядя Незуми нашел человека, который не испугался перспективы быть твоим мужем. Кстати, кто он?
В комнате стало так тихо, что было слышно, как негодующий ветер колышет верхушки деревьев.
– Князь Оока́ми13 из западных земель, – сухо произнесла ошарашенная сначала предложением замужества, а затем словами дочери Кагеро.
– Волк, да? К тому же, если он маг Земли, он может подтянуть мои знания и ответить на все мои вопросы, ты же не можешь мне помочь, ты маг Воздуха, а дедушка вовсе не умеет колдовать. Да и сколько можно прятаться и жить так, как надо, а не так, как тебе хочется. И вообще…
Она остановилась, чтобы набрать воздуха в легкие, но продолжить не смогла, так как поймала тяжелый взгляд матери.
– Ты все сказала? – вежливо, но холодно спросила Кагеро.
Кицуне бросила тревожный взгляд на деда, увидела, что тот предостерегающе кивнул, и опустила голову.
– Что еще было в письме? – Татегами перевел разговор в рабочее русло. – Я не верю, что он осмелился сделать тебе такое предложение в обход меня без дополнительных условий.
– Там были дополнительные условия, – Кагеро горько усмехнулась. – На тот случай если я откажусь. Достаточно веские, чтобы я поняла, в какую ловушку угодила.
Она кинула короткий взгляд в сторону Кицуне, намекая, что не будет развивать эту тему в присутствии дочери.
– Когда тебе надо дать ответ?
Кагеро отвернулась к окну, из которого было видно спокойное море, и на мгновение задержала свой взгляд на линии горизонта.
– Завтра с восходом солнца.
– Спешит, однако.
Кагеро сложила бумаги, поднялась на ноги и посмотрела в упор на дочь.
– Я больше не собираюсь обсуждать эту тему. Твое мнение я знаю, спасибо, что была искренна со мной. В любом случае завтра мы уезжаем на Остров. Так что продолжайте собираться, – она развернулась и пошла к двери.
– А как же обед? – крикнул ей вслед отец.
– Спасибо, я не голодна, – бросила Кагеро, выходя из комнаты.
***
Солнце уже почти исчезло за горизонтом, оставляя на темной воде золотистые блики. Большой лев с седеющей гривой осторожно шел по камням, которые то ли по прихоти природы, то ли по желанию хозяйки врезались в водную гладь, позволяя пройти по ним далеко в море. На самом последнем большом камне неподвижно сидела Кагеро. Казалось, что в ее зрачках горят лучи заходящего солнца, а ветер легко перебирал ее распущенные черные волосы, укладывая их в незамысловатые прически.
– Я знала, что ты придешь, – произнесла Кагеро, не поворачивая головы.
– А я знал, что ты, как всегда, будешь искать уединения там, где сходятся три стихии, – Татегами принял свой человеческий облик и попытался устроиться на близлежащих камнях. – Какие он поставил тебе условия?
Лапы льва давали больше возможностей сохранять равновесие на камнях, чем человеческие ноги, поэтому Татегами-человек чуть не соскользнул в воду. Кагеро, рассеянно кивнула в сторону груды камней около себя, и те под действием магии образовали небольшую площадку, на которую перешагнул Татегами.
– Если я отказываюсь, он уничтожает партию лекарственных снадобий, без которых проклятая долина не продержится и месяца. Я уже все перепробовала за последние дни, никак не могла понять, откуда эта напасть взялась! А это было дело рук дражайшего дядюшки! – она всплеснула руками. – Если бы я могла доказать, что именно он! Но ведь Незуми всегда действует через подставных лиц! Отсутствие магии он с лихвой компенсирует наличием денег.
– Зелье настаивается месяц…
Кагеро горько усмехнулась:
– К тому времени в долине останется в живых хорошо если половина. А то и меньше… Я уже не говорю о том, что эта зараза распространится по всей территории. Только объединенных войск Совета, которые придут выжечь мои земли, мне не хватает для полного счастья. Вот я и выбираю из двух зол меньшее.
– И что ты надумала? – Татегами наконец устроился на мокром камне так, чтобы мелкие волны не достигали краев его хакама.
– Пока ничего. Просчитываю варианты возможного перехвата зелья, приготовления схожего по действию…
– И?
Кагеро покачала головой. Сумерки уже полностью окутали лес, и первые звезды показались в стремительно чернеющем небе. Когда из-за верхушек деревьев выплыла полная луна, Татегами прервал затянувшееся молчание:
– Я слышал об Ооками, он неплохой человек. В речах Кицуне действительно было много правильного. Ты еще достаточно молода, чтобы начать новую жизнь…
– Отец! – воскликнула она. – Ты не хуже меня знаешь, как долго проживет князь Ооками, если женится на мне. За последние годы на меня было совершено три покушения, я дважды дралась на подставных поединках, причем ты прекрасно помнишь, как долго меня штопал после второго. Если мне придется присматривать еще и за Ооками… Я не хочу, чтобы и его смерть была на моей совести.
– Насколько мне известно, ты никого не убила… – мягко сказал Татегами, протянул руку и попытался коснуться плеча дочери.
– Убила, – резко ответила Кагеро и дернулась, как будто поддержка отца была ей болезненна.
– Я имел в виду, без веской на то причины.
– Ты прекрасно понял, о чем я… – она вскочила на ноги и с негодованием посмотрела на отца сверху вниз. – Не надо делать вид, что я тут ни при чем. У меня впереди еще целая ночь, и я приму то решение, которое сочту наиболее правильным, исходя из сложившейся ситуации, а дальше буду действовать по правилам новой игры.
– Если тебе будет нужен совет, ты знаешь, где меня найти, – вставая, произнес Татегами. – Но если тебе интересно мое мнение, я бы принял предложение Незуми…
Не дожидаясь ответа дочери, Татегами упал на четвереньки и, едва коснувшись камней, превратился в льва. Сделав несколько прыжков в сторону земли, лев передумал и прыгнул в воду, решив освежиться в весенней воде. Глядя, как большой кот вылезает на сушу и отряхивает мокрую гриву, Кагеро, несмотря на все свое раздражение, невольно улыбнулась и послала навстречу отцу поток теплого воздуха, который моментально высушил и растрепал свалявшиеся прядки, приведя гриву в еще больший беспорядок. Лев недовольно рыкнул, пытаясь ухватить поток воздуха клыками, но, поняв бесполезность сего мероприятия, фыркнул и в несколько прыжков исчез в темном лесу.
Проводив отца взглядом, Кагеро покачала головой, развернулась спиной к лесу, окутала себя магическим коконом, позволяющим провести в медитации на холодных и мокрых камнях всю ночь, и снова погрузилась в свои мысли.
В такой позе ее и застали первые лучи восходящего солнца. Поднявшись и размяв затекшие за это время ноги, Кагеро убрала кокон и вдохнула прохладный воздух полной грудью. А затем протянула руку к небу, и через мгновение на ладонь опустилась стрекоза. Прошептав несколько заклинаний, она отправила свою посланницу в путь…
Глава 2. Договор
Солнечный диск полностью показался над кромкой леса, утренняя прохлада исчезла, а Кагеро все еще сидела на камне и ждала. Она поднялась на ноги, только когда на горизонте появилась едва заметная точка, и, уже стоя, наблюдала за тем, как черная птица приближается к ней, опускается на камень и превращается в невысокого мужчину средних лет.
– Госпожа Кагеро, – церемонный поклон.
– Господин Карасу, – княгиня поклонилась в ответ.
– Я принес вам договор от моего господина. – Кагеро чуть свела брови на переносице, но все же взяла пакет в свои руки. – Вы подпишите его здесь или вам будет угодно пройти в дом?
– Здесь, если вы не возражаете, – она провела рукой над ближайшим валуном, и его поверхность очистилась от воды и грязи.
Снова опустившись на колени и предлагая жестом собеседнику последовать ее примеру, она вскрыла пакет и достала три экземпляра брачного договора. Кагеро не собиралась скреплять своей печатью что-либо без тщательного изучения, потому как слишком хорошо знала своего дядю – договоры, составленные им, надо было внимательно читать между строк. Изучив первый экземпляр, она оторвалась от бумаг и спросила Карасу, который все это время безучастно смотрел вдаль:
– Вы знаете, что это такое?
– Нет, княгиня. Мой господин не рассказывает мне о своих делах. Я только посланник.
Немного помешкав, Кагеро все же задала вопрос:
– Вы прилетели ко мне первой по его приказу?
– Нет, госпожа, – Карасу вежливо склонил голову. – Я уже был у господина Ооками, но он сказал, что поставит свою печать только после вас.
Ответная усмешка вышла неестественной, скорее нервной. Внимательно перечитав все три экземпляра, Кагеро на мгновение замерла, а затем вздохнула и скрепила их своей личной печатью с оттиском стрекозы. После чего наколдовала чистый лист бумаги, набросала несколько строк, свернула и запечатала его магией так, чтобы открыть сверток мог только получатель, а затем передала вместе с договором ожидающему посланнику.
– Господин Карасу, могу ли я вас попросить передать это письмо господину Ооками? – Тот кивнул. – Пусть он его прочтет перед тем, как подпишет или же не подпишет бумаги.
– Я сделаю все, как вы сказали, моя госпожа, – посланник поклонился и спрятал все документы. – Я смогу найти вас здесь?
