Зона поражения. Игры лисов

Он сделал небольшую паузу, оглядев присутствующих. В их глазах не было видно и капли сомнений, все были готовы действовать под руководством такого уверенного в себе командира, и это вдохновляло Игоря. С него как рукой сняло усталость после практически бессонной ночи, и подчинённые, казалось, заряжали его силой, светившейся в их глазах.

– Теперь перейдём к разделению. Сейчас я определю, кто в какой группе будет, отталкиваясь от личностных характеристик и результатов тренировок. Значит, снайперов будет пятеро – я, Наташа, Денис, Алиса и Лёха. Каждый из нас неплох в стрельбе, и, уверен, в таком качестве мы принесём больше пользы. Автоматчики, в свою очередь, разделятся на две группы, которые займут обе стороны прохода, по которому будут отступать бандиты. Одни засядут в девятиэтажке, вторые – в «свечке». Когда бандиты начнут отходить, ваша задача – как в тире просто ложить их большими партиями. Советую для начала бросить гранаты, чтобы рассредоточить ряды, а затем начать обстрел. Кроме того, убедитесь, что можете стрелять не только с одной стороны дома, но и с другой. То есть нужно заранее открыть двери других квартир на этаже. В принципе, всё. Есть ко мне вопросы?

Руку поднял Денис.

– А ты не считаешь, что они поймут заранее, что мы их в ловушку заманиваем? Не сильно ли это по-детски?

– Не думаю, – ответил Игорь, – они ведь не знают вообще о нашем существовании, поэтому вряд ли подозревают, что кто-то может им ловушку подстроить. А в остальном дело за нашими новичками. Постарайтесь, мужики, чтоб они ничего не заподозрили.

Арсен с Уколом только молча кивнули.

– Ну что? Если вопросов больше нет, берём оружие и потихоньку выдвигаемся на позиции, – сказал Игорь.

Небольшая, состоящая из четырнадцати человек, армия направилась в подвал дома, где жили члены правления безымянной республики. Там хранились ящики с патронами, гранатами, минами, а также гранатомёты и другое вооружение, захваченные со склада на Шумилах.

Пятёрка снайперов поменяла свои Калашниковы на СВД, остальные пополнили боекомплекты и прихватили с собой пару гранатомётов и несколько гранат. Поднявшись наверх, они разделились на две группы, каждая из которых окольными путями направилась к месту проведения операции.

Глава 3

Центр. То же утро.

В это утро Вера Гавриловна встала по обыкновению рано. Кряхтя от недовольства и в который раз проклиная всех, кто, по её мнению, довёл страну до такого состояния, женщина вышла на открытый балкон своей трёхкомнатной квартиры в старой «сталинке», выходящий прямо на центральную площадь города, и разожгла огонь в большом металлическом противне с высокими бортами. Женщина использовала его вместо плиты, чтобы не выходить готовить на улицу. Новые порядки её, конечно же, не особо радовали, но бежать от этого было некуда. Родственников за границей у неё, кроме сына и его семьи, не было, но они давно не хотели иметь с женщиной ничего общего, поэтому и не интересовались её судьбой. Впрочем, ей самой они были абсолютно безразличны, так как Вера Гавриловна считала своего сына с невесткой неправедными, которым уже уготованы места в аду. Поэтому им было не по пути.

Единственной родственной душой для женщины оказалась Надежда – подруга, вот уже месяц обитавшая в свободной комнате её квартиры, с которой их свёл случай. Надежда оказалась бездомной, когда её дом сожгли бандиты с Шумил, а мужа расстреляли во дворе просто потому, что у них не было денег, чтобы откупиться.

Соседи подтрунивали над ними, из-за соответствия имён женщин с именами библейских героинь, и говорили, что для полной комплекции им не хватало еще Любви. Молодёжь, жившая в подъезде, трактовала это несколько иначе и, опошляя парочку неразлучных последнее время подруг, смеялась над ними и утверждала, что у соседок нетрадиционная ориентация.

Но женщины не обращали внимания на эти смешки и замечания, принимая их за невежество и распущенность современной молодёжи.

То же, что Вере Гавриловне довелось пережить эпидемию КОВИДа и остаться в Белореченске, сама она воспринимала как знак свыше. Она вообще много чего воспринимала подобным образом, вся её жизнь было наполнена различными знаками и посланиями, которые время от времени слал ей Иисус.

Женщина решила посвятить себя церкви вскоре после кончины своего мужа шестнадцать лет назад. Походы в обычную православную церковь не могли удовлетворить её вечно стремящуюся к активным действиям натуру, поэтому, недолго думая, она согласилась на предложение ходящих в то время по квартирам представителям Церкви Христа Спасителя и, посетив их служение, решила впредь посвятить себя именно этому религиозному течению.

Благодаря пробивному характеру уже три года спустя Вере Гавриловне доверили заниматься финансовыми потоками церкви, и она в предельно короткие сроки освоилась в этой сфере. Даже тот факт, что её церковь зарабатывала на прихожанах весьма внушительные суммы, не смог сломить её веру и преданность Иисусу. Женщина считала это вынужденными мерами, чтобы церковь могла существовать в жестких условиях, диктуемых рыночной экономикой, в которой никому нет дела до Бога и веры в него, а всем нужны лишь деньги.

Нельзя сказать, что должность казначея не принесла финансовой стабильности в её жизнь, и порой Вера возвращалась домой с весьма внушительными по тем временам суммами.

Но вот в семейной жизни женщины дела шли не настолько хорошо. После смерти мужа она переключила всё внимание на семью своего сына Кирилла, проживавшую вместе с ней в одной квартире.

Вера Гавриловна, окрылённая успехами обращения других в свою веру, взялась за семью отпрыска со всем присущим ей энтузиазмом. Больше всего не в восторге от идеи женщины была невестка, которая практически моментально стала «капать на мозги» мужу о том, что его мать чересчур уж рьяно пропагандирует свою религию.

Кирилл, гораздо менее, чем его мать, предрасположенный ко всевозможным верованиям и более предрасположенный к распитию пива у телевизора, тоже был не особо доволен бурной деятельностью женщины.

Еще хуже стало, когда Вере Гавриловне удалось заманить в церковь своего внука Славика. Парень, пребывавший в переходном возрасте и, как следствие, в постоянном поиске себя, поддался на уговоры бабушки и стал вместе с ней посещать служения.

Его родители узнали о новом увлечении сына, только когда его избили в школе за рекламу церкви. Когда об этом Кириллу и Насте сообщила классная руководительница, вызывав их в школу, супруги пришли в шок, но долго думать, откуда ноги растут, им, естественно, не пришлось. Масла в огонь подлили журналы из церкви и куча тематических наклеек и постеров, найденных в комнате Славика.

Понимая, что ситуацию нужно менять кардинальным образом, супруги выдвинули Вере Гавриловне свои условия, главным из которых был размен квартиры на однокомнатную для неё и двухкомнатную для них, тем более что Настя была на то время на четвёртом месяце беременности.

Но упрямая женщина продолжала стоять на своём и не хотела сходить с выбранного пути, поэтому не согласилась ни на одно условие супругов, поклявшись, что и дальше будет противостоять бесам внутри них, которые препятствуют её внуку посещать единственно правильную церковь.

Вера Гавриловна была уверена, что так поставит своего сына и невестку в безвыходное положение, так как считала Кирилла не способным на какие-либо серьёзные поступки, а Настю – неспособной что-либо сделать без него.

Но на этот раз всё получилось не так, как она рассчитывала. В один прекрасный день сын и невестка собрали вещи и переехали на съёмную квартиру в другой район, а Славика перевели в другую школу.

Неугомонная бабушка не могла оставить своего внука наедине с безответственными и одолеваемыми бесами родителями, поэтому тут же бросилась на поиски беглецов. Подключив церковные связи, ей вскоре удалось найти их, и Вера, подкараулив Славика возле новой школы, вновь заманила его в церковь. Мальчик, не знавший толкового мужского воспитания, оказался достаточно инертным и не выказывал каких-либо протестов, просто подчиняясь воле властной бабушки.

Узнав об этом инциденте, Настя пришла в ярость. Они с Кириллом очень долго совещались, и в конце пришли к выводу, что, пока у них не родился второй ребёнок, они еще могут решиться на такую радикальную меру, как переезд в другой город.

Первым делом Кирилл нашел себе подходящую работу, устроившись водителем погрузчика на базу стройматериалов в Бердичеве. Семья переехала достаточно быстро, спаковав все необходимые вещи и не оставив «любимой» бабушке каких-либо зацепок об их дальнейшем месте проживания.

На сей раз поиски, затеянные Верой Гавриловной, оказались тщетными, что закончилось для женщины затяжной депрессией. Но и из неё она успешно вышла благодаря церкви, после чего полюбила Иисуса во сто крат сильнее.

И вот теперь, поставив на решетку над огнём эмалированный красный чайник с белыми ромашками, женщина думала о смысле бытия, оглядывая пустую утреннюю улицу Князя Ярослава и центральную площадь Белореченска. Вскоре вода в чайнике закипела, и, заварив себе пакетик «Липтона» из еще оставшихся у неё достаточно внушительных запасов, Вера Гавриловна закуталась в плед и села здесь же на балконе, попивая горячий чай.

Вчера она, как и все жители центра, наблюдала из окон поразительную и в то же время устрашающую картину. Конечно, не так давно все они стали невольными свидетелями захвата членами «Новой власти» здания городской администрации и последующих боёв за её освобождение, но вчерашнее событие выглядело гораздо масштабнее. Колонна военной техники, прошедшая по центральной улице, выглядела весьма эффектно, особенно учитывая, что все вокруг прекрасно знали, куда именно эта колона направляется.

И, даже несмотря на то, что буквально через два часа горожанам объявили, что конфликт с Шумилами удалось урегулировать мирным путём, для Веры Гавриловны это был знак. Однозначно, а разве могло быть иначе? Только вот знак чего, и как его правильно истолковать, женщина пока не знала. Найти ответ на этот вопрос было её долгом. Ведь знаки, посланные свыше, не должны оставаться без объяснений. Иначе Иисус может разгневаться, если она не сможет по назначению использовать свою веру в него.

Гнев Иисуса для неё был худшим наказанием, и потому Вера Гавриловна напряженно раздумывала, как же ей разгадать эту загадку, всматриваясь в нависшую над площадью утреннюю дымку.

И тут ей пришла в голову одна мысль, которая, как показалось женщине на тот момент, вполне могла стать ключом к разгадке. Поставив чашку на пол и сбросив с себя клетчатый плед, Вера Гаврииловна встала со стула и направилась в комнату.

Буквально схватила с письменного стола лежавшую там Библию и, закрыв глаза, стала лихорадочно листать страницы. Глубоко вдохнув, понимая всю ответственность момента, она перестала листать и ткнула пальцем туда, где, по её убеждению, должна была скрываться трактовка последних событий в городе. Конечно, сама женщина прекрасно понимала, что подобный метод предсказания весьма спорный и более похож на развлечения школьницы, а никак не на реальный способ выяснить правду, каким должна была бы руководствоваться взрослая женщина. Но Вера Гавриловна была фанаткой своего дела, и потому была уверена, что даже то, что делала сейчас, просто обязано было приобрести более официальный оттенок, если делать это с верой в сердце.

Так это или нет, но беззвучно шепчущие губы вдруг застыли на месте, а потускневшие голубые глаза расширились от удивления и благоговейного трепета.

– Это грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные, – вслух прочитала женщина строки, на которые пал её слепой выбор… Боже милостивый! – последнее восклицание прозвучало достаточно резко, что, по мнению постороннего, могло быть использовано в данном случае религиозный эквивалентом фразе «Твою мать!»

Вера осторожно положила Библию, как будто та могла выкинуть еще какой-нибудь сюрприз, и так же осторожно села на стул. Так она просидела достаточно долго, уставившись безразличным взглядом в стену напротив. В какой-то момент женщина встала на ноги и принялась быстрыми шагами мерять комнату.

«Это грядёт с облаками… Что грядёт?…и возрыдают пред Ним все племена земные… О, Боже! Это же конец света! Точно! Господь разгневался на нас и решил смести род человеческий с лица земли! И спасены будут лишь те, кто с Ним. Нужно сказать Наде!»

Женщина, принимая пророчество за чистую монету, тут же бросилась в соседнюю комнату, где еще спала её верная подруга, которой, в виду того, что Вера Гавриловна её приютила, больше некуда было деваться, кроме как стать такой же ярой поклонницей Иисуса.

– Надя, вставай! – стала тормошить её женщина.

– Что случилось? – спросонья не понимая, что происходит, спросила Надежда.

– Случилось. Иисус послал мне знак! Это всё неспроста!

– Какой знак?

– Всё, что сейчас происходит – начало конца! Идём, я тебе покажу, что я нашла.

Понимая, что Вера не отцепится от неё, пока она не пойдёт и не посмотрит дивный знак, женщина поднялась в кровати и последовала в соседнюю комнату.

– Я вышла попить чаю на балкон и стала думать о том, что вчера здесь было – о военных, о том, что они на Шумилах должны были делать… И тут… Иисус повёл меня за собой и велел открыть Библию, – о том, что это была её собственная инициатива, женщина решила умолчать, уже и сама начиная верить в только что сказанное, – и я открыла Библию. И знаешь, что было первым, что я прочла?

Наде ничего не оставалось, кроме как пожать плечами. Вера Гавриловна стала лихорадочно перелистывать страницы, отыскивая нужную. Наконец, это ей удалось, и она с торжествующим видом передала книгу подруге, указывая пальцем на найденный отрывок.

Надя прочитала указанные строки, а затем еще долго стояла молча, раздумывая над прочитанным.

– Ты понимаешь, что это означает?

– Ну-у, – не решаясь сказать правды, чтобы не обидеть подругу, протянула женщина, – не совсем.

– Ну как же? – произнесла Вера тоном учителя, который уже в десятый раз втолковывает теорему Пифагора безнадёжно глупому ученику, – Это грядёт, – выделяя слово «Это», прочитала женщина, – И возрыдают над Ним все племена земные. Это конец света, что здесь не понятного?

– Да нет, всё понятно, – соглашаясь лишь из приличия, кивнула Надя.

– Ай, Надька, – махнула на неё рукой Вера, – не понимаешь ты, насколько всё серьёзно. Это пророчество, и сейчас пришло время ему осуществиться! И вся эта стрельба, взрывы, и то, что случилось вчера – только начало. Так будет продолжаться, пока все грешники не будут наказаны. Грядёт Судный день, и спастись могут лишь те, кто будет с Иисусом!

Надя вздрогнула, причём одновременно и от того, что, наконец, поняла, с кем свела её судьба, и от того, что слова подруги показались ей отчасти правдивыми.

– Нужно предупредить всех наших, что конец уже близко, – многозначительно произнесла женщина и побежала в коридор. Там по привычке схватила трубку массивного чёрного телефона с диском для набора номера, и, вовремя спохватившись, раздосадовано положила её назад. Она всё никак не могла привыкнуть к удобствам новой жизни, а точнее, к их полному отсутствию.

– И как теперь быть? – спросила она то ли подругу, то ли себя саму.

– Можно просто подождать до службы. Мы же договаривались сегодня в десять встретиться.

– Хоть бы не опоздать.

– Не думаю, что всё случится прям так быстро.

– Я говорю не о том. Ты же даже не понимаешь, Надя, какую важную миссию Иисус поручил нам исполнить. Ведь спасутся лишь те, кто будет с ним, кто будет верить в него. А значит, наша задача – спасти как можно больше людей.

Глава 4

Массив Дунаевского.

Группа, возглавляемая непосредственно Игорем, пройдя через заброшенные гаражи, не спеша пробиралась по дворам к нужному дому. Напрямую через Дом Культуры шинного завода идти не стали, чтобы не привлекать лишнего внимания. Целью Игоря было, кроме всего, осуществить всю операцию настолько незаметно, насколько это возможно. Он хотел не только сломить боевой дух оппонентов, а и вселить в них ужас. Парень прекрасно знал, что именно страх – самое сильное человеческое чувство, несмотря на то что большинство фильмов и телепередач в один голос доказывают, что это любовь. Ради любви люди готовы на многое, но еще на большее они готовы ради того, чтобы не испытывать страха, чтобы дистанцироваться от него так далеко, как только возможно. И именно на этом Игорь решил делать упор в своей то ли оборонительной, то ли наступательной кампании.

Другие группы, по приказу Игоря возглавляемые Толиком, спустились под мост через железнодорожное полотно и вышли во дворы второго микрорайона, где располагались их позиции. Конечно, Игорь мог взять Толика в свою группу, но понимал, что тот – один из немногих, кроме него самого, кто еще может руководить и, мало того, адекватно реагировать на изменение обстоятельств и оперативно действовать в сложных ситуациях. Остальные же члены его группы, помимо Коли, были еще не пристрелянными и не закалёнными боевыми выходами, поэтому Игорь доверил им более лёгкое и менее квалифицированное задание – добивать отступающего противника.

Еще одним моментом, который оставался как бы в подвешенном состоянии, были взаимоотношения между Толиком и парой его бывших «коллег». С одной стороны, они официально при Игоре пожали друг другу руки и пообещали забыть прежние раздоры, с другой – между ними еще сохранялось напряжение, которое главарю подпольщиков совсем не нравилось.

Впрочем, сразу же за мостом их пути должны были разойтись. Толик с двумя группами новобранцев направятся в сторону своих позиций, Уколу с Арсеном необходимо разведать ситуацию на Шумилах. И хоть им вовсе не хотелось лишний раз заявляться в районе, который еще недавно считали родным, оба понимали, что Игорь предложил самый успешный из возможных вариантов развития событий.

Пожелав друг другу удачи, мужчины разошлись в разные стороны.

– Ты вообще уверен, что мы всё правильно делаем? – спросил Арсен у подельника, когда они переходили через колеи.

– Я не вижу другого выхода, – глядя перед собой, ответил мужчина.

– Но мы сейчас, считай, воюем против своих же, а это не по понятиям.

– Понятия на нас больше не действуют. Мы теперь враги на Шумилах, а они – так получилось – наши враги, и там не будут долго думать перед тем, как нас завалить.

– А что, если у тебя на мушке окажется Бетон? – задал Арсен вопрос, специально припасённый для того случая, если у него уже не будет аргументов в свою пользу.

– Послушай, – резко стал на месте Костя, – я не хочу об этом думать. Просто не хочу. Если ты думаешь, что мне так легко это всё далось, то ошибаешься. Не нагнетай, я не хочу засомневаться и опять лохануться.

– Ладно, как хочешь. Но лично я не буду стрелять в Бетона. Понимаю, что тебе это не нравится, но всё равно спрошу – что ты будешь делать, если будет возможность стать обратно на сторону Шумил?

– Арсен, хватит! Набегались уже, от этого только хуже будет. Мне хватило одного раза, чтобы понять, что для меня сын важнее. На Шумилах, как видишь, один косяк – и тебя, считай, нет. Я не знаю, как будет с этими, но пока мне и Богдану с ними спокойно, я не собираюсь больше разрываться на две стороны!

– Всё, не кричи, а то мы так-то не прогуляться вышли, если ты не забыл, – стал успокаивать его товарищ, в то время как они, пройдя между частных домов, оказались у дороги.

– Я бы не кричал, если б ты вопросы дурацкие не задавал, – уже гораздо тише произнёс мужчина, оглядываясь по сторонам.

Патрулей нигде по близости видно не было, поэтому друзья беспрепятственно перешли дорогу и углубились в частный сектор.

– А что ты думаешь на счет этого Игоря? – вновь спросил Арсен.

– Что я могу на счет него думать? Пацан вроде грамотный, с башкой дружит, раз такой план выдумал, причём, считай сам и за полдня. Нормальный из него командир, я считаю. И люди его слушают, что главное.

– Да, если у нас сегодня получится то, что он задумал, – усмехнувшись, произнёс мужчина, – то я точно поверю, что он серьёзный человек, а не фуфел какой-то. А то говорить все могут, а как до дела дойдёт, сам знаешь…

– Знаю, только что-то сильно много разговоров у нас. Давай лучше сами делом займёмся. А то не хочу, чтоб из-за нас вся затея провалилась.

– Согласен, куда пойдём?

– Попробуем к центру подобраться, насколько это возможно. Посмотрим, точно ли они сегодня нас искать собираются.

Арсен не имел возражений, и мужчины, двигаясь переулками и дворами, направились в сторону центра района, где совсем недавно постоянно проводили большую часть своего времени, и куда теперь ход им был заказан.

В улочках частного сектора дежурили часовые, поэтому передвигаться мужчинам приходилось с максимальной осторожностью. Временами нужно было ждать, пока патрули проходили по улице. Кроме того, приходилось проверять, действительно ли заброшены дома, дворы которых они пересекали, чтобы их жители не подняли тревогу. Поэтому к центру подошли только минут через двадцать. Точнее, не подошли, а подкрались, затаившись в крайнем дворе напротив конечной остановки двадцатой маршрутки.

Возле ларьков было людно. Впрочем, в это утро народу было гораздо больше, чем обычно. Многие из бандитов стояли с оружием в руках, что наталкивало на мысль о том, что сегодня они собираются пустить это оружие в ход, если представится такая необходимость.

– Как видишь, прав был Игорь, сегодня решили нас искать, – шепнул Укол.

– Мы ему то же самое сказали, – проворчал Арсен, продолжая наблюдать за бывшими подельниками.

Паши Бетона и его друзей среди находившихся у ларьков не было, что можно было отнести к положительным моментам, по крайней мере, для Укола и Арсена.

– Давай лучше немного отойдём, чтобы оказаться впереди, когда они будут выходить, а то так у нас не получится их за собой повести, – сказал Укол.

Арсен возражать не стал, и они, соблюдая все меры предосторожности, направились в обратный путь. Переждали некоторое время, пока по улочке прошел патруль из трёх молодых парней, и перебежали к следующим домам. Направлялись они в сторону посадки у колей, где находился переход на массив Дунаевского, которым, скорее всего, должны были воспользоваться бандиты, направлявшиеся на поиски предателей.

Прошло около часа, когда толпившиеся у ларьков оживились и организованно направились по главной дороге, ведущей в город.

– Теперь идём, – сказал Укол, наблюдая за приближавшейся толпой, – только так, чтобы они нас не заметили.

Озираясь по сторонам, мужчины пробрались к крайним дворам перед железной дорогой и перешли через колеи. Пока всё шло по плану.

Они пересекали лесопосадку, подступавшую к железной дороге со стороны десятой школы, как вдруг справа раздалась автоматная очередь. Над головами засвистели пули, разрывая листья и впиваясь в древесные стволы.

– Блядь! – воскликнул Арсен, и они вместе с Уколом моментально упали на землю и закатились за густо разросшийся куст, – Чё теперь?

– А чё теперь? Нужно снять этого стрелка, пока остальные не подоспели, а дальше – по плану.

Но осуществить задуманное было не так уж легко. Стрелявший, по-видимому, опасался подойти ближе, потому как продолжал время от времени стрелять одиночными в их сторону, но так как не мог видеть жертв, пули не достигали цели.

– Укол, нужно что-то делать! Он по ходу дожидается подмоги.

Мужчина не успел открыть рта, чтобы ответить, как понял, чего именно добивался стрелок. Он заметил движение на густо поросшем кустарником и деревьями пригорке, отгораживавшим посадку от железной дороги. И, не успел второй бандит прицелиться по ним, как уже был сражен пулей Укола.

– Вот так-то, – усмехнувшись, сказал мужчина, – теперь делаем так – нас двое, так что один будет отвлекать, второй – стрелять по цели. Я побегу к другому кусту – вон тому, – мужчина кивнул влево, – а ты в это время должен выпасти его позицию и вальнуть падлу. Всё понятно?

– Укол, может, я вместо тебя мотнусь, а то, мне кажется, у тебя реакция побыстрее будет, и стреляешь ты лучше.

– Это кто мне говорит?! Ладно, не сцы, прорвёмся. Считаю до трёх, и начинаем…

– Укол! – попытался перебить его подельник, но мужчина был непреклонен. Он прекрасно понимал, что в данной ситуации промедление равно смерти, поэтому не давал Арсену опомниться и не оставлял ему другого выбора.

– Один… Два… Три! – выкрикнул он и, сорвавшись с места, побежал в сторону соседнего куста.

Стрелок, видимо, был не особо опытным, потому что не смог раскусить уловки Укола и стал палить ему вдогонку. Арсен выскочил из-за куста с другой стороны и, быстро определив местонахождение стрелявшего, расстрелял его автоматной очередью, а затем направился следом за товарищем.