На улице ярко светила луна, но окна маленького домика на опушке леса были плотно зашторены. В самой большой комнате этого деревянного строения собрались пять человек. Впрочем, в своем кругу они предпочитали не называть себя людьми.

В центре комнаты в форме круга были расставлены пять кресел, мягкости сидений и подушек которых позавидовал бы даже самый искушенный сибарит. На них и расположились собравшиеся в доме люди. Причем они расселись так, чтобы обе женщины оказались между мужчинами.

Занятые кресла были окружены десятком свободных, но, судя по лицам присутствующих, они больше никого не ждали.

Источников освещения в комнате не было, но собравшиеся прекрасно видели лица друг друга, а их глаза временами излучали ослепительное для обычного человека сияние.

– Может, уже начнем? – произнесла после десятиминутного молчания одна из женщин.

На вид ей можно было дать лет двадцать семь-тридцать, у нее был смуглый оттенок кожи, небольшой нос и выразительные карие глаза. Ее роскошные темные волосы, часть прядей которых была выкрашена в ярко-оранжевый цвет, красиво ниспадали до ее плеч.

Одета девушка была в облегающую футболку и джинсы, которые подчеркивали ее пышную грудь и бедра. Ее великолепная фигура заставляла мужчин всех возрастов провожать ее долгими взглядами, но присутствующие на собрании представители сильного пола оставались равнодушными к ее чарам.

– Да, пожалуй, – согласился с девушкой мужчина, расположившийся по правую руку от нее.

Он произнес это по-испански с характерным акцентом, выдававшим в нем каталонца.

Внешне мужчина в точности соответствовал представлениям женщин о мачо: небрежно распахнутая на груди рубаха, открывавшая густо поросшую волосами грудь, сильные мускулистые руки и ноги, волосы, чуть длиннее, чем необходимо, и взгляд уверенного в своих силах самца.

– Я собрал вас здесь, братья и сестры, – произнес он, – чтобы сообщить вам прискорбную для нас новость.

Во время разговора мужчина перемежал испанский словами на других языках, а периодически и вовсе переходил на английский или французский. Впрочем, все его собеседники являлись полиглотами и также в одной фразе могли использовать до четырех языков.

– Не тяни, Закон, – поторопила сделавшего театральную паузу мужчину вторая женщина.

Она была старше девушки лет на десять-двенадцать, ее когда-то яркие, как золото, волосы стали немного бледнеть, предвещая скорую седину. Нос у женщины был слегка с горбинкой, глаза глубоко посажены, а губы, когда она молчала, были крепко сжаты, что заставляло всех ее собеседников слегка побаиваться эту женщину.

В отличие от более молодой соратницы, женщина была одета в строгий деловой костюм: черные брюки и пиджак и белую рубашку, расстегнутую на одну пуговицу у горла.

В общем, весь ее внешний вид выдавал в ней «железную леди» с бульдожьей хваткой, связываться с которой было себе дороже.

– Не стоит меня поторапливать, Справедливость, – ответил женщине мужчина. – Я сам знаю, как сообщить неприятную новость.

– Ты сейчас не в суде, Закон, – вступил в беседу мужчина, сидевший слева от Справедливости. – Не играй, стремясь воздействовать на присяжных.

На вид этот мужчина был самым старшим из присутствующих. Ему было около шестидесяти, а раскосые глаза и желтоватый оттенок кожи выдавал в нем уроженца Дальнего Востока. Впрочем, по его говору нельзя было установить, представителем какого народа он является.

Одет мужчина был, как и Справедливость, в костюм, но веселые искорки, мелькавшие в его глазах, позволяли ему располагать к себе людей, в отличие от жесткой внешности женщины. Чем-то он напоминал университетского профессора, который помогает своим студентам найти их собственный путь в жизни и относится доброжелательно даже к тем, кто откровенно игнорирует его занятия.

– Вы правы, Наука, – склонил голову Закон. – Я немного заигрался. Итак, – он собрался, вдохнул побольше воздуха и произнес: – Несколько часов назад в музей Прадо проникли воры и унесли несколько картин общей стоимости в десятки миллионов долларов.

– И что с того? – хмыкнула девушка. – Разве нас интересуют музейные кражи?

– Интересуют, Любовь, – ответил ей мужчина. – Дело в том, что помимо картин воры вынесли еще кое-что, что не представляет ценности для людей, но представляет ценность для нас, – он вновь не удержался от паузы, а затем закончил: – Они вынесли Печать!

Любовь, Наука и Справедливость переглянулись, обменявшись потрясенными взглядами, а затем Наука произнес:

– Возможно, это совпадение. Возможно, что ее похитили случайно, и грабители не представляют ее истинной стоимости!

– И, кроме того, Анти нужны не Печати, а Ключи, – подхватила Справедливость. – Ведь мы заперли Вход на ближайшие сто лет!

– Что далось нам с большим трудом! – заметила Любовь. – Проблемы с АЭС в Японии, многочисленные землетрясения, цунами и извержения вулканов, а также беспорядки в арабских странах, приведшие к власти радикальных исламистов и вылившиеся в полномасштабный военный конфликт между Китаем, Новым Исламским Халифатом, Россией, США и Европой. Я уж молчу о наших погибших товарищах! – воскликнула девушка.

– Я лишь сообщаю факты, – развел руки в стороны Закон. – Одна из Печатей пропала, и это меня волнует. Кто знает, что задумали Анти?

– Повторюсь, им нужны Ключи, а не Печати, – выпрямляясь в кресле, произнесла Справедливость. – А все Ключи у нас!

– А что думаешь ты, Смерть? – прервала дискуссию Любовь, обращаясь к единственному из присутствующих, кто еще не высказал своего мнения.

Мужчина, сидевший между Законом и Справедливостью, скрестил пальцы рук и задумчиво уставился на них.

Если Закон притягивал своей ярко выраженной сексуальностью, то Смерть излучал загадочность. На вид ему было всего тридцать пять, но его волосы были уже полностью седыми, а серые глаза производили впечатление, что мужчина прожил уже не одно столетие.

Одет Смерть был в джинсы и рубашку, которые наглядно демонстрировали, что с фигурой у него полный порядок: накачанные мышцы бугрились по всему телу, хотя качком его назвать было нельзя.

Однако в противоположность Закону Смерть не кичился своими мускулами, а предпочитал в беседе демонстрировать свой незаурядный интеллект. Впрочем, говорил он весьма редко.

– Справедливость права, Анти нужны Ключи, а не Печати! – произнес мужчина, когда его собеседники уже решили, что не дождутся ответа.

– Вот видите! – воскликнула Справедливость, откидываясь обратно на мягкие подушки.

– Но только в том случае, если они не нашли Проводника, – не обратил внимания на ее реплику Смерть.

– Ты думаешь, они это сделали? – быстро спросил Наука.

– Не думаю, – качнул головой Смерть. – В этом случае они действовали бы более решительно. Но, вероятно, что у них есть надежда на это, и они планируют в скором времени провести ритуал Прихода.

– Тогда нужно усилить охрану оставшихся Печатей! – заявил Закон.

– Возможно, я сейчас скажу крамольную мысль, – внезапно произнесла Справедливость. – Но не стоит ли нам покинуть этот мир? Мы боремся с Анти уже много лет. Мы множество раз разбивали их наголову, но из-за слабости людей они быстро возвращали свои позиции. Мы же неуклонно их теряем. Раньше нас было почти две сотни, к концу восемнадцатого века оставалось всего двадцать, а теперь нас и вовсе всего пятеро.

– Ты предлагаешь сдаться?! – от охватившего его возмущения Закон даже вскочил со своего кресла. – После стольких лет борьбы?!

– Бесплодной борьбы! – также поднимаясь на ноги, ответила мужчине женщина. – Что мы получили от этой борьбы? Ровным счетом ничего!

– Она права, Закон! – поддержал Справедливость Наука. – Я думаю, нам стоит рассмотреть этот вариант.

– Как вы можете! – воскликнула Любовь, вскакивая на ноги и становясь возле Закона. – Мы не имеем права сдаться, ведь мы должны защищать людей!

– Они охотятся на нас и истребляют, подчиняясь Анти! – также поднялся Наука. – И мы не обязаны их защищать только потому, что они – люди! Ты еще слишком молода и не понимаешь этого!

Девушка задохнулась от возмущения и обернулась к Смерти.

– Смерть, ну хоть ты скажи им!

Мужчина вздохнул, встал с кресла, подошел к своим друзьям и встал между ними.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Любовь? – спросил он. – Что Наука и Справедливость неправы? Но это не так!

– Ты тоже хочешь сдаться?! – не поверил своим ушам Закон и схватил Смерть за запястье. – Ты, наш лидер, хочешь сдаться?!

– Я не ваш лидер, Закон, – медленно развернулся к нему Смерть и высвободил руку. – Я не имею права указывать вам, что делать. Если Наука и Справедливость этого хотят, пусть покидают этот мир.

– А ты? – вопросительно посмотрела на него Справедливость.

– А я скажу вам вот что, – слегка улыбнулся мужчина. – Архи могут покинуть этот мир, потому что им плевать на него, пока он не влияет на всю спираль. Мы тоже можем его бросить, утратив свою силу. Но, в отличие от Архи, я родился в этом мире и, каков бы он ни был, я буду защищать его, даже если останусь один. Даже если шансов на победу у меня не будет, – закончил он тихо.

В комнате воцарилось молчание, никто не решался проронить и слова. Все просто стояли и смотрели друг на друга.

– И все-таки ты – наш лидер! – произнесла наконец Любовь, дотрагиваясь до рукава Смерти. – Мы будем делать то, что ты нам скажешь, потому что ты – мудрейший из нас!

– Я присоединяюсь к этим словам, – наклонил голову Закон. – Ты, Смерть, нашел меня и обучил всему, что я умею, и я буду с тобой до конца!

– Спасибо! – поблагодарил их мужчина и повернулся к двум другим соратникам.

На лицах Справедливости и Науки не было той убежденности, что сквозила в словах и жестах Любви и Закона, но все-таки они также уперлись взглядами в пол и пробормотали:

– Мы полностью доверяем твоим решениям, Смерть!

– Что ж, – возвращаясь к своему месту, произнес мужчина. – Если этот вопрос мы уладили, то можно перейти к обсуждению плана действий.

Все присутствующие вновь расселись по креслам и с нетерпением воззрились на своего предводителя.

В сознании Смерти быстро промелькнули предыдущие совещания, на которых он также выступал в роли командира. Тогда их было больше, и они все были уверены в успехе. Теперь же их осталось слишком мало, и даже Любовь, самая молоденькая и потому самая наивная, не верит безоговорочно в их победу. Сам же Смерть и вовсе в иные минуты думал, что его мир обречен.

Однако сдаваться он все же не собирался.

– Любовь, – обратился он к девушке, – насколько мне известно, у тебя скоро мировое турне.

– Верно, – кивнула Любовь.

– Тогда именно тебе имеет смысл поручить изъять их из нынешних тайников и принести на наше следующее собрание.

– Я это сделаю! – пообещала девушка.

– Не сомневаюсь, – ответил ей мужчина. – Теперь что касается вас, Закон и Справедливость, – обратился к каталонцу и женщине Смерть. – Ваша задача истребить настолько много Анти, насколько это возможно, не выдав себя. Это ослабит нашего противника, и, возможно, даст нам больше времени.

– Для нас честь выполнить это поручение! – склонили головы Закон и Справедливость.

– Ты же, Наука, – обратился к представителю Востока Смерть, – должен покопаться в архивах. Выясни, в какой день именно лучше осуществить Приход, что для этого нужно и можем ли мы остановить ритуал, даже потеряв Печати и не найдя Проводника.

– Слушаюсь, командир!

– А что будешь делать ты, Смерть? – задала вопрос Любовь.

– Я отправлюсь на поиски нашего брата или сестры, – ответил ей мужчина и, видя недоуменные лица собеседников, пояснил: – Я чувствую, что скоро на свет появится еще один из нас. Мы должны найти его до того, как его найдут Анти. Шестеро все же лучше, чем пятеро.

– Что ж, задачи распределены, – произнес Закон. – Пора нам отправляться восвояси, пока никого из нас не хватились!

Все пятеро поднялись на ноги и подошли к широкому, во всю стену, гардеробу. У шкафа было десять дверей, но ни одной ручки. Вместо них ровно на уровне полутора метров от пола располагались черные, невидимые в непроглядной тьме, квадраты из тонкого шелка.

Все присутствующие без проблем нашли прикрепленные клеем к дверям куски ткани и дотронулись до них перстнями, что красовались на указательных пальцах их левых рук.

С интервалом в секунду последовал ряд вспышек, и женщины и мужчины один за другим исчезли. И никто из них не увидел, как одна из штор одернулась, и лунный свет озарил темную фигуру, стоявшую у окна.

Глава 1

Зазвенел будильник, и Маша испуганно подпрыгнула на кровати. Боже, ну и сон ей приснился!

В нем девушка была какой-то воительницей в сверкающих доспехах, и она во главе небольшого отряда, расположившегося на холме, отбивалась от атак целой армии вооруженных людей. Нападавшие были полностью обнажены, а их тела покрывала белая краска, в точности повторяя рисунок скелета, так что создавалось впечатление, что отряд Маши атакует армия оживших мертвецов.

Будильник продолжал трезвонить, и девушка с силой стукнула по нему. Звонок прекратился, и она выбралась из кровати.

– Мам! – позвала Маша на всякий случай, но никто не откликнулся.

Девушка прошлепала босыми ногами по полу в сторону второй спальни и обнаружила заправленную кровать, а на столе в кругу солнечного света, проникшего сквозь занавеску, лежал листок бумаги.

Маша подошла к нему и, развернув, стала читать послание от мамы.

«Доченька, извини, что так вышло, но я вынуждена отправиться в очередную командировку. Это займет у меня недельки три-четыре. Деньги на продукты, оплату квартиры и школы, а также на прочие расходы в комоде. Люблю, целую, твоя мама!»

Маша вздохнула, скомкала листок и бросила его в угол комнаты. Сегодня у них в школе конкурс «Мисс школы», в котором она собиралась принять участие. Она так надеялась, что мама придет на него, а теперь выходит, что ее не будет еще три недели. И это при том, что мама только два дня как вернулась из прошлой двухнедельной командировки!

Девушка, конечно, понимала, почему ее мать пропадает на работе. Все дело в том, что отец Маши бросил их, когда ей не было еще и года. Мама не стала себя долго жалеть и вместо этого занялась своей карьерой и обеспечением хорошего будущего для дочки.

Одним из залогов этого самого будущего мать Маши считала первоклассное образование. Именно поэтому она отдала дочку в одну из лучших школ России поствоенного периода – «Новая заря». К сожалению, это учебное заведение было частным, и плата за обучение в нем была весьма высока.

По этой причине матери Маши и приходилось трудиться на работе больше остальных и стараться быть незаменимой для начальства. А для этого нужно часто отправляться в длительные командировки, так что девушка фактически уже три года жила предоставленная сама себе.

Вздохнув, Маша подобрала выброшенную ею записку, прошла на кухню, выбросила листок в мусорное ведро и включила электрочайник в сеть.

Пока вода закипала, девушка успела умыться и почистить зубы. Затем она вернулась на кухню, налила воду в кружку, бросила в нее пакетик чая, нарезала сыра, колбасы и хлеба и на скорую руку позавтракала бутербродами, которые запила горячим чаем.

Вымыв тарелку и кружку, Маша отправилась обратно в свою комнату, где открыла платяной шкаф и замерла в раздумьях над выбором одежды. После нескольких минут девушка остановилась на белой блузке и синей юбке чуть выше колена. Для конкурса все равно придется переодеваться в платье, уже находившееся в школе, так что не стоило утруждать себя уж слишком тщательным подбором одежды.

Также перед конкурсом надо накладывать макияж, поэтому и краситься Маша не стала. Одевшись, она быстро проверила содержимое своего портфеля, убеждаясь, что ничего не забыла, потом надела черные туфельки на невысоком каблуке и выбежала на улицу.

Несмотря на то, что была еще только середина апреля, воздух был уже по-летнему теплым, градусов двадцать, не меньше. Ярко светило солнце, на небе проплывали редкие облачка, весело щебетали птицы. В общем, день обещал быть просто великолепным.

Маша добежала до метро и, проехав две остановки, вместе с огромным потоком людей выбралась из-под земли. Немного попетляв по переулкам, девушка вышла к спрятавшейся в одном из внутренних двориков школе.

– Документы! – преградил дорогу Маше дюжий охранник в синей униформе и с кобурой на поясе.

– Вот! – протянула ему девушка свою идентификационную карточку.

Охранник поднес карточку к считывающему устройству и несколько раз провел перед ним. Аппарат несколько секунд обдумывал полученную информацию, а затем высветил надпись: «Мария Ключникова, 11 Б. Доступ разрешен».

– Проходи! – улыбнулся девушке мужчина и отошел в сторону, открывая проход.

В этот же момент к огромным воротам подъехал черный

«Мерседес» с затемненными стеклами. Его пошел обслуживать второй охранник. Дверь автомобиля распахнулась, и из него выпорхнула Катя Макарова, лучшая подруга Маши.

– Маша, стой! – крикнула она, протягивая карточку охраннику. – Вместе пойдем!

Маша остановилась и подождала подругу, а уже через несколько секунд обе девушки прошли на территорию школы и направились по дорожке к самому зданию.

– Ты как, готова к конкурсу? – спросила Машу Катя, заправляя прядь своих светлых волос за ухо.

– Конечно, – ответила Маша. – Надеюсь, что мне удастся попасть хотя бы в тройку!

– Что я слышу? – раздалось у девушек за спинами. – Наш Золотой Ключик собралась участвовать в конкурсе красоты? Ты ведь даже на физкультуре одеваешь футболку и штаны вместо топика и шортиков! Как же ты собираешься дефилировать в бикини?

Катя и Маша обернулись и увидели их школьную знаменитость, Анну Воронину, дочь министра обороны, и двух ее приспешниц, Инну Обухову и Юлию Порохову. На губах всех трех девушек играли насмешливые улыбки.

– К твоему сведению, – вступилась за свою подругу Катя, – это не только конкурс красоты. В нем нужно продемонстрировать умение написать эссе на заданную тему, дать экспресс-интервью и продемонстрировать свой талант. А что можешь ты, кроме как рекламировать нижнее белье?

Несмотря на свои семнадцать лет, Анна уже год как стала лицом одной российской фирмы по производству нижнего белья. Впрочем, это было неудивительным, учитывая, что владельцем фирмы являлась ее тетка по отцу.

– Зато я умею это делать так, что ничего другого и не надо, – ответила Анна. – Половина жюри – мужчины, и мое дефиле в бикини сразит их наповал. Так что победа у меня в кармане! – и она, победно вскинув голову, проследовала мимо Кати и Маши.

Инна и Юлия показали им язык и поспешили за своей подругой.

– Думаешь, она и впрямь победит? – посмотрела вслед Анне Маша.

– Может быть, – мрачно заметила Катя. – Она привыкла быть в центре внимания, и это может сыграть ей на руку. А без дефиле победить действительно будет трудно. Ты точно не будешь принимать участия в этой части конкурса? – посмотрела она на свою подругу.

– Мама считает, что в моем возрасте еще рано ходить перед толпой мужчин в одном купальнике. Пляж – это исключение, – поспешно добавила Маша.

– Анна таким образом заработала уже полтора миллиона долларов, – заметила Катя. – Так что на месте твоей матери я бы думала иначе.

– Лучше быть умной, но скромной, чем доступной дурой, – словами своей мамы ответила Маша.

– Это верно, – согласилась с ней подруга. – Ладно, давай поспешим, а то Игорь Валентинович будет очень ругаться. Он ведь терпеть не может, когда на его уроки опаздывают.

Девушки прибавили шагу и одновременно со звонком на урок вбежали в кабинет литературы.

– Чуть не опоздали, – заметил Игорь Валентинович Масленников, закрывая за ними дверь. – Можно сказать, вам повезло.

Маша и Катя улыбнулись и проследовали на свои места.

– Итак, сегодня мы поговорим о творчестве английских писателей XX века, – начал урок преподаватель. – Надеюсь, все помнят, что в конце занятия вас ожидает небольшой тест?

Раздался подтверждающий гул учеников, и Игорь Валентинович продолжил свой рассказ.

Вначале Маша слушала преподавателя очень внимательно, но где-то минут через пять ее в бок толкнула Катя. Маша повернулась к своей подруге, а та головой указала ей на соседний ряд.

Маша посмотрела в ту сторону и встретилась взглядом с Юрием Петровым, самым симпатичным парнем в их классе, да и в школе, наверное. Юра, не отрываясь, смотрел на девушку, затем поднял свою тетрадку, и Маша увидела надпись крупными печатными буквами: «СЕГОДНЯ НА КОНКУРСЕ Я БУДУ БОЛЕТЬ ЗА ТЕБЯ!»

Маша зарделась, прошептала одними губами:

– Спасибо, – и поспешно отвернулась в сторону.

– Кажется, наш красавчик обратил на тебя внимание! – весело заметила Катя.

– Да ну, что это за внимание! – отмахнулась Маша. – Он просто пожелал мне победы на конкурсе.

– Ну да! – хмыкнула ее подруга. – Только пожелал победы, а еще вокруг всей надписи нарисовал сердечки, пронзенные стрелами!

– Ключникова, Макарова, хватит болтать! – прервал разговор девушек, подошедший сзади Игорь Валентинович. – Еще одно слово, и я выгоню вас в коридор, а за тест выставлю двойку. Вы меня поняли?

– Да, Игорь Валентинович! – хором ответили Катя и Маша и умолкли.

Больше они за время урока не обменялись и словечком, но настроение Маши, которое и так было отличным, еще больше улучшилось. Кажется, она даже не слишком внимательно отвечала на вопросы теста, думая лишь о Юре и о том, что могли означать его слова.

Девушке было известно, что официально Юра считается парнем Анны Ворониной, но та имела привычку устраивать скандалы на пустом месте, и дольше недели они вместе не держались. Вот и сейчас Юра и Анна уже больше месяца не общались и даже отворачивались при встрече в коридоре. И, по мнению Маши, это давало ей право принимать ухаживания парня, если таковые последуют.

Следующим за литературой уроком была сдвоенная химия. Когда все ученики собрались в кабинете, преподаватель, Майорова Александра Михайловна, объявила, что сегодня она решила провести лабораторную работу.

Среди учеников прокатился недовольный гул, в основном состоявший из девичьих бормотаний. Все ученицы считали, что провоняют дымом или еще чем-нибудь и тем самым уменьшат свои шансы на победу.

Однако Александра Михайловна в зародыше подавила назревавший бунт, заявив, что сегодняшняя работа открывает целую плеяду (именно так она выразилась) работ, от результата которых зависит итоговая годовая оценка.

– Если кто-то хочет уйти, пожалуйста, – сказала пожилая учительница. – Я никого не держу. Но за невыполнение лабораторной я, согласно уставу нашего образовательного учреждения, должна поставить неудовлетворительную оценку. А пропуск сегодняшней работы автоматически влечет за собой столь же удручающие результаты на последующих. Так что думайте сами!

Разумеется, после такого жесткого заявления никто не посмел покинуть кабинет. Никто ведь не хотел получать годовую двойку на последнем курсе обучения.

Убедившись, что ее слова возымели необходимый эффект, Александра Михайловна велела ученикам разбиться на бригады по четыре человека и приступить к выполнению работы, используя в качестве инструкций зашифрованный алгоритм, листки с которыми лежали на столах.

Коды и шифры были любимым коньком Александры Михайловны. Ее отец был криптографом и передал свою страсть дочери. Руководство школы тоже поощряло эту инициативу учительницы, считая, что таким образом ученики на одном уроке развивают сразу несколько навыков.

– Опять шифры! – пробормотал кто-то из класса так, чтобы его не услышала преподаватель.

Маша и Катя подошли к Олегу Лосеву. Он вместе со своим другом Евгением Кобелевым был их постоянным напарником при разбитии на четверки. Но сегодня Жени почему-то не было.

– А где Женька? – сразу же спросила Олега Катя.

– Заболел, – ответил ей юноша. – Кажется, ангина.

– Что ж, значит, будем работать втроем, – вздохнула девушка и посмотрела на Машу.

Та же на подругу не глядела. Ее взор был прикован к Юре, который что-то виновато объяснял своей бригаде и при этом постоянно косился в сторону Маши.

– Эй, Маша, ты чего? – позвал девушку Олег.

Но Катя тут же ткнула его локтем в бок и указала в сторону Юры. Тот уже распрощался со своими друзьями и направлялся к их столику.

– А-а, теперь понятно, – протянул Олег и умолк, так как Юра уже подошел к ним.

– Привет! – поздоровался самый красивый парень в школе со всеми друзьями.

– Привет! – пробормотала ему в ответ Маша, а Катя и Олег просто кивнули.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти