Два цвета реальности. Город сверхъестественных

Дима схватил бутылку текилы со стола и с шумом опустился на диван. Я последовала за ним и присела рядом. В голове крутились последние слова Саши. Его голос был пропитан ненавистью, которую внушила ему Оля, и он не смог ей противостоять. Во время нашей встречи дочь Географа сказала, что Дима сильнее Саши, но сопротивляться ее чарам не смог ни один из братьев. Даже меня потянуло к злодейке, когда она прикоснулась ко мне и попыталась показательно соблазнить. У нее и вправду был серьезный дар, гораздо сильнее, чем простое Сашино внушение. Сила Оли могла уничтожить человека, испепелить и иссушить его изнутри, при этом сама обладательница этой способности фактически оставалась в стороне, дистанционно управляя своими марионетками.

– Можно я спрошу тебя о ней? – шепнула я Диме.

Он поднял на меня взгляд и нахмурился.

– Что ты хочешь знать?

– Все.

Он вздохнул.

– Я никогда и ни с кем не обсуждал свою личную жизнь, – грубо ответил он. – Не думаю, что готов делиться такими вещами с тобой.

– Понимаю, тебе тяжело, но может стать легче, если мы поговорим. Тебе нужно выговориться, это поможет.

– Сейчас мне может помочь только еще одна бутылка текилы, – засмеялся он и вновь отпил из горлышка.

Я замолчала, не зная, как продолжить разговор. Я хотела узнать о его прошлом, о том, как он познакомился с Олей, какие чувства испытывал, что делал ради нее и почему позволил своему врагу убить ее. Я надеялась понять, что стоит ждать от новой напичканной ядерными способностями соседки, и есть ли возможность вернуть все на свои места. Как и Дима, я не любила делиться личным, я тоже была закрытым человеком и никогда не умела говорить о своих бедах. Несколько раз я пыталась ходить на прием к психологу, но из этого ничего хорошего не вышло. Поэтому сейчас я отлично понимала своего соседа по дивану. К тому же мужчины тщательнее женщин оберегают свой внутренний мир, и Дима был не из тех, кто пускает в душу первого встречного. Мы были знакомы около недели, и претендовать на экскурсионный билет по тайнам его памяти было бы глупо.

Да, это было бы глупо, если бы обстоятельства сложились иначе. Это было бы неправильно, это и сейчас выглядело странным, но именно его история – моя единственная надежда, а Дима – та самая последняя инстанция, куда я могла обратиться. Внезапно в этом мире никого не осталось. Кто-то выключил свет и оставил меня в пустом темном углу комнаты без начала и конца с тусклой догорающей свечкой. Когда огонь погаснет, меня поглотит тьма. Дима был сейчас моей свечкой, и я решила, во что бы то ни стало сохранить горящее пламя. Я больше не могла себя жалеть, хоть и имела на это полное право. Я больше не желала забываться с помощью таблеток и тонуть в слезах в своей постели. Я решила, что буду бороться, пусть и нагло влезая в чужую жизнь за ответами.

Я забрала текилу из рук Димы и поставила на колено, а сама полностью повернулась к нему. Моя решительная поза заставила его обратить на меня внимание.

– Что? – спросил он.

– Ты знаешь, – ответила я. – Пару минут назад ты сказал, что я не должна сдаваться. И я не буду! Но ты должен мне помочь.

Мои глаза умоляли Диму открыться и рассказать мне обо всем, я желала получить подсказку.

– Пожалуйста, – я попыталась улыбнуться, сдерживая волнение, но вышло как-то криво.

Думаю, в тот момент ему стало меня жалко, и он сдался. Дима обреченно закатил глаза, вздохнул и уселся поудобнее.

– С чего начать? – спросил он.

– С самого начала. Я хочу знать, как все началось. Обещаю быть хорошим слушателем.

Дима снова глубоко вздохнул.

– Три года назад я познакомился с Олей. Я влюбился в нее как безумный с первого же взгляда. Причем, это вовсе не метафора. Я до сих пор помню ту секунду, когда встретились наши глаза. Я ждал в кафе друга, читал какой-то журнал, который взял на барной стойке. Друг сильно опаздывал, я начинал нервничать, в тот день у меня были и другие встречи. В нетерпении я смотрел на входную дверь, и внезапно она отворилась. Это была Оля. Она застыла на пороге и стала осматривать столики. Мне показалось, она кого-то искала, ее взгляд был взволнованным. А я все никак не мог оторваться от нее, я рассматривал ее с ног до головы, пока она стояла в дверях. На ней было короткое черное платье, я сразу оценил ее красивые длинные ноги. К тому моменту, когда она обратила на меня свое внимание, я уже забыл, зачем я пришел. Наши глаза встретились, и даже несмотря на то, что мы находились на приличном расстоянии друг от друга, я почувствовал, как меня обдало волной жара, которая будто бы исходила от нее.

Ее взгляд парализовывал, какая-то невидимая электрическая нить связала в тот момент наши зрачки. Теперь я понимаю, что эта чертова нить действительно была. Она пришла туда специально за мной, она искала в том кафе именно меня. Она заранее знала, что будет дальше. Эта дрянь околдовала меня с первой же секунды нашей встречи.

Дима вырвал бутылку текилы из моих рук и сделал несколько больших глотков. Сейчас, вспоминая моменты из своего прошлого, он словно по-новому узнавал свою жизнь, переосмысливая произошедшую когда-то роковую встречу. Я понимала, что откровения давались ему с трудом, но он продолжал делиться со мной своей историей. Думаю, он сам хотел снова пережить эти моменты, чтобы наполнить их новым смыслом и навсегда стереть обманчивый образ невинной жертвы Оли из своей памяти.

– Знаешь, раньше мы с братом порой издевались друг над другом, когда злились или в чем-то были не согласны, – продолжил Дима. – Он гипнотизировал меня и заставлял делать разные дурацкие и глупые вещи. Так он мстил мне. А я временно насылал на него всякие смешные болезни, от которых он мучился. Так мы и жили, пока в один прекрасный момент я не решил научиться противостоянию. Я хотел попробовать побороть гипноз брата, надеялся, что у меня получится выработать некий иммунитет. Не скажу, что я достиг своей цели, но кое-чему я все же научился.

– Чему же? – спросила я, представив, как братья в шутку издеваются друг над другом.

– Когда кто-то пытается подавить твою волю с помощью гипноза, ты словно растворяешься в пространстве, теряешь силу и как бы выключаешься. Ты будто выпадаешь из реального мира и погружаешься в пустоту. В этот момент с твоим сознанием можно делать все, что угодно. Иногда, когда Саша начинал мне что-то внушать, я пытался поймать и зафиксировать тот момент, когда моя воля покидает тело. Я концентрировался и призывал всю свою энергию, затем заставлял ее блокировать любые попытки проникновения брата в мой мозг.

– Невероятно, – произнесла я.

– Оказалось, что наши способности можно обуздать, и я стал развивать в себе все новые грани своего сверхъестественного дара. Противостояние гипнозу стало моей целью. Когда брат понял, что происходит, он почему-то обрадовался, хоть я и ожидал другой реакции. Он даже предложил свою помощь, пообещав стать моим тренером. С тех пор мы сдружились еще больше.

– Извини, но ты, кажется, немного отклонился от темы, – осторожно прервала я Диму. – Мне очень интересно узнать больше о ваших отношениях, правда, но сейчас я бы хотела услышать историю Оли.

– Научись терпению, – ответил Дима. – Ты же обещала быть хорошим слушателем.

Я виновато улыбнулась, но с удовлетворением отметила, что он не разозлился на мой выпад, хоть и укорил за несдержанность.

– Прости, – ответила я.

– Я рассказал тебе небольшую предысторию. Все это было незадолго до встречи с Олей. Тогда мы с Сашей не знали о других людях со сверхъестественными способностями, вернее, мы не были с ними знакомы. Поэтому многое из того, что мы знаем сейчас, для нас было недоступно. Я не был готов к встрече с чем-то плохим, с кем-то, кто захочет забрать мой дар с помощью своей сверхсилы. И к тому моменту я не был натренирован настолько, чтобы распознать гипнотизера в чужом человеке. До этого я знал только одного «внушателя», и им был мой брат.

– Хочешь сказать, сейчас ты неподвержен гипнозу? – удивилась я.

– К сожалению, это не так, – ответил Дима. – Порой, у меня получается ставить блокировку на внушение, но иногда я пропускаю этот момент, разделяющий реальность и пустоту, и становлюсь бессильным.

В голове завертелись слова Оли о том, что Дима гораздо сильнее Саши. Тогда я не понимала, что она имеет ввиду, но сейчас часть головоломки встала на свое место. Правда, я была уверена, что не только блок на внушение – сильная сторона Димы. Я надеялась услышать и о других его достижениях. Если заложенные в человеке сверхспособности можно развить, я должна узнать, как я могу сделать это со своим даром.

– Когда Оля вошла в то кафе, – продолжил Дима, – меня словно парализовало. Мне захотелось смотреть на нее вечно, как сумасшедшему подростку, впервые влюбившемуся в девушку. Я даже не успел удивиться, когда она направилась к моему столику. Она продолжала смотреть мне в глаза, и я опомнился только в тот момент, когда она оказалась рядом. Мы пили кофе и болтали, я напрочь забыл о друге, с которым у меня была там встреча. Кстати, он почему-то так и не пришел. Помню, как наши руки случайно соприкоснулись – мы попытались взять одну салфетку. После этого она погладила меня по плечу, и именно тогда – теперь я это понял – она и влюбила меня в себя.

– Что ты почувствовал в тот момент? – спросила я.

Дима опустил глаза и его губы растянулись в задумчивой улыбке.

– Невероятно, – сказал он. – Хоть я и знаю, что все было искусственной химией, те чувства в памяти остаются настоящими. Это была безумная страсть и беззаветная преданность. Я был готов преклоняться перед этой женщиной, мог вывернуть душу наизнанку, чтобы сделать ее счастливой. При этом я всегда был достаточно жестким в отношениях с девушками. Но Оля подавила мою волю и лишила права выбора. Теперь я понимаю, что она за человек, и что я был ее жертвой, но, как ни странно, я все равно благодарен ей за те сумасшедшие эмоции, хоть и ненавижу ее всей душой. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. У нее другой гипноз, не такой, как у моего брата. Саша может просто заставить делать то, что он хочет, превратить человека в робота, а эта стерва забирает жизненные силы и испепеляет душу.

Дима засмеялся.

– Кажется, у меня синдром стокгольмской жертвы, – сказал он.

– Мне это знакомо, – ответила я.

Когда очередная порция текилы оказалась в его организме, Дима передал мне бутылку. Я тоже сделала глоток и почувствовала, что опьянела. Мой собеседник выглядел абсолютно трезвым, и я вспомнила, что слушатели всегда хмелеют быстрее рассказчика, даже если пьют с ним наравне. В тело пришла приятная слабость, ноги стали ватными, и я даже поймала себя на мысли, что немного отвлеклась от тяжелых мыслей сегодняшнего дня. Однако, поняв это, ко мне сразу же вернулась вся боль, сердце защемило и стало трудно дышать. Сегодня я похоронила Лешу, и сегодня же я потеряла Сашу.

– Ты как? – спросил Дима, заметив перемены в моем лице.

– Плохо, – шепнула я.

Дима придвинулся поближе и без слов заключил меня в свои объятия. Он обнял меня так сильно, что дышать стало еще труднее. Но этот сочувственный жест в тот момент оказался моим воздухом, мне было необходимо почувствовать чье-то сострадание. И человек, боль которого была сопоставима с моей болью, был наилучшим лекарством. Несколько минут мы молча сидели, обнявшись. Дима гладил меня по голове, а я пыталась сдерживать подступающие к горлу рыдания.

– Мы можем прекратить этот разговор, если захочешь, – сказал он, отстранившись.

– Нет, – ответила я. – Я хочу услышать продолжение.

– Уверена?

– По крайней мере, это меня немного отвлечет.

Дима выпустил меня из объятий, но продолжил держать мою руку.

– Что было дальше? – спросила я.

– Мы начали встречаться, – ответил он. – Мы были вместе почти полгода, но мне всегда казалось, что я знаю ее всю свою жизнь. За все это время между нами не было ни единой ссоры, нам просто было не из-за чего ругаться. Я не верил, что такие отношения существуют в природе. Знаешь, говорят «слишком хорошо, чтобы быть правдой». Так вот, это оказалось про нас. Наши отношения были настолько идеальными, что я потерял голову.

Дима откашлялся, прочищая горло, и, будто опомнившись, отпустил мою руку, пряча глаза.

– Я никому еще не говорил об этом, – сказал он. – Я собирался сделать ей предложение. Я был таким глупцом, просто не верится.

– Не говори так, – перебила его я. – Ты не виноват в том, что произошло.

– Теперь я это знаю, – ответил Дима. – Три года я не мог прийти в себя после ее смерти, я не хотел жить, но нашел в себе силы. И вот сейчас, когда я почти смирился со своим прошлым, оно вновь вернулось.

– Саша знал о твоих намерениях, – сказала я, вспоминая наш с ним недавний разговор. – Он говорил, что ты хотел жениться на Оле.

Лицо Димы стало еще более суровым и жестким.

– До встречи с Олей мы были дружны с братом. Я уже рассказывал тебе о наших отношениях. Но когда она появилась в моей жизни, я обнаружил, что не я один питаю к ней сильные чувства. Я заметил что-то странное в поведении брата в первую же их встречу. Он изменился. И вскоре я понял, что он влюблен в Олю. Он никогда не говорил мне об этом, думаю, ей он тоже не показывал своих чувств. Но я все знал, он же мой близнец. Порой мне казалось, что я ощущаю то же, что и он и наоборот. Так мы влюбились в одну девушку.

– Как и было запланировано, – вздохнула я.

– А потом произошла роковая встреча с Географом.

Я напряглась в ожидании продолжения истории, которую когда-то рассказывал мне Саша. Тогда он был краток, и этого мне было вполне достаточно. Но не теперь. Сейчас я жаждала узнать все подробности в мельчайших деталях. Бутылка текилы стояла на придиванном столике, я потянулась за ней, но Дима меня опередил.

– Тебе больше не стоит пить, – сказал он, делая глоток.

– Значит, тебе стоит? – недовольно ответила я.

– Это сильный алкоголь, наутро может болеть голова.

Из моего рта вырвался смешок.

– Больная голова – это последнее, что меня сейчас волнует.

Он протянул мне бутылку и нахмурился, укоряя меня своим взглядом. В ту же секунду в груди что-то больно кольнуло и перехватило дыхание. Это выражение его лица сильно напомнило мне Сашу. Их лица были совершенно одинаковыми. Отличие состояло лишь в цвете глаз. Глубокие карие, иногда черные – глаза, которые с первой же встречи покорили меня своей красотой, принадлежали Саше. Дима был обладателем голубых глаз цвета летнего неба и полной противоположностью брата. Сейчас он смотрел на меня с недовольством, но в его взгляде читалась нежность и я понимала, что он просто заботится обо мне.

– Хорошо, – сказала я.

– Вот и отлично.

Дима улыбнулся, радуясь своей маленькой победе надо мной, а я мысленно поставила себя в угол за плохое поведение. Постою, подумаю.

– Ты узнал про Географа уже после встречи с Олей? – спросила я.

– Нет, мы познакомились до нее. Сначала он даже пытался с нами подружиться, рассказал о силе близнецов, попробовал убедить в том, что она опасна, и что она может убить нас.

– Получается, вы не знали об этой стороне своих способностей до него?

– О том, что у нас на двоих один общий дар – нет. Мы даже не сразу ему поверили. Когда мы встретили этого человека, то очень обрадовались, ведь раньше не знали о существовании других сверхъестественных. Он был старше, опытнее, мудрее и мы воспринимали его, как наставника. Он рассказал о таких же, как мы, говорил, что многим не нравится иметь необычные способности. Географ презентовал себя, как благородного человека, помогающего отчаявшимся «излечиваться». Он забирал их силы, избавляя от тягостного груза. Но умолчал о том, что некоторых подвергал настоящим пыткам и даже лишал жизни.

Дима тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Другие сверхъестественные, которым нравилось иметь силу, отказывались с ней расставаться. Но Географ не принимал отказы. Если он вознамеривался заполучить чью-то способность, его не останавливали ни нормы морали, ни уголовный кодекс. Таким образом он добрался и до нас. Географ уверял, что заберет силу близнецов и тем самым сделает нам одолжение. Только после нашего отказа он показал свое истинное лицо. Сначала угрожал расправой, затем на время просто исчез. И в этот промежуток между нашими свиданиями я встретил Олю. Поганец заслал свою дочь, чтобы заполучить то, что хотел. Это просто омерзительно.

Дима поморщился, вновь вспомнив об Оле.

– Она влюбила в себя каждого из нас, сделала своими марионетками, чтобы манипулировать. Думаю, она надеялась, что сможет заставить нас сдаться без боя.

– Но ведь вы смогли оказать сопротивление Географу даже под ее гипнозом?

– Мне самому еще многое непонятно. Все перевернулось с ног на голову. Где-то она просчиталась. Помню, когда узнал, что Географ похитил Олю, впал в невероятное бешенство. Я разнес полквартиры, не сходя с места. Моя разрушительная сила вырвалась наружу и я не смог ее контролировать. Я был рад, что в тот момент рядом никого не было, иначе я мог бы ненароком убить человека. Саша тоже был в ярости. Он нашел место, где Географ прятал Олю, и мы отправились туда. Мы даже продумали план, как освободить ее и как разделаться с Географом, но он сработал лишь частично. Эта парочка надеялась, что мы отдадим свою силу только потому, что побоимся потерять ту, кого любили. Помню, как ее держали помощники Географа, и она в отчаянии просила нас сдаться. Хорошая, надо сказать, из нее актриса. Но мы не послушали и вместо этого решили бороться за нее. Хотя брат некоторое время колебался. Он был готов уже сдаться, чтобы освободить Олю, но я настоял на борьбе. В итоге сильные чувства, которые мы к ней питали, решили все за нас и помогли побороть страх. А заодно и гипноз этой ведьмы. Так что любовный гипноз Оли в тот раз оказался против нее. Не знаю, насколько глубоко она тогда проникла в душу моего брата. Наверное, глубже, чем в мою, ведь он был готов пожертвовать собой ради нее.

Саша оказался самоотверженным, а Дима – настоящим бойцом. Сейчас он сидел рядом со мной на диване и смотрел в одну точку на стене, практически не моргая. Мышцы на его руках напряглись, кулаки сжались, мысленно он перенесся в тот самый день, когда впервые столкнулся со сверхъестественным злом и предательством.

– Если бы она просто подошла ко мне и потребовала отдать ей мой дар, думаю, я бы не сомневался ни секунды. Находясь в ее власти, я был готов пойти на все, ради ее счастья. Но она вместе со своим отцом решила поиграть с нами, с нашими чувствами. И доигралась.

Дима снова пришел в себя и посмотрел мне в глаза.

– Вот поэтому мы не должны сдаваться, – сказал он. – Мы сильнее, чем мы думаем, мы можем сопротивляться и не должны идти ни у кого на поводу.

В глазах Димы горел огонь. Казалось, что он был уверен в себе и своих силах настолько, что даже не рассматривал варианта о возможном провале. Наверное, это было к лучшему. В нашей команде борцов со злом, еще недавно состоящей из четырех человек, остались двое: я и он. И кто-то из нас просто обязан был быть сильным.

– Когда на моих глазах погибла Оля, часть меня умерла вместе с ней, – продолжил Дима. – Я поклялся, что отомщу Географу. А он пообещал, что снова вернется за нашими способностями. Я знал, что в следующий раз он будет гораздо сильнее, и что, возможно, нам не удастся справиться с ним. Поэтому, когда все закончилось, я решил, что буду готов к следующей схватке. Со смертью Оли я изменил свое отношение к брату, мы перестали общаться. Я чувствовал ненависть и ревность, я злился от того, что он был влюблен в мою девушку. Но больше я ненавидел себя за то, что не послушал его тогда. Жажда победы ослепила меня, и я не мог ничего с собой поделать. И когда Оли не стало, то понял, что сам виноват в ее смерти. Пойди я на условия Географа, все остались бы в выигрыше. Она была бы жива, мы с братом стали бы обычными людьми, меня это не пугало, хоть мне и нравится то, что живет во мне. Этот мерзкий школьный учитель больше никогда бы не влез мою жизнь. Я винил себя в том, что произошло три года назад до сегодняшнего дня, представляешь? Я нес этот груз, но не знал его истинную природу. Все оказалось совсем не так.

– По крайней мере, теперь ты можешь прекратить винить себя в ее смерти, которой никогда и не было, – сказала я. – Знаю, сейчас в твоей душе появилась новая боль, как и в моей. И я тебя очень хорошо понимаю. Надеюсь, новый клин выбьет старый, и жизнь снова наладится.

Дима улыбнулся, и его глаза вновь наполнились светом.

– Ты была права, – сказал он. – Мне нужно было с кем-то поговорить.

– Обычно это помогает, – я улыбнулась ему в ответ.

– А что насчет тебя? – спросил он.

– Ты о чем?

– Я практически обнажился перед тобой, ты знаешь мою историю, но я почти ничего не знаю о тебе.

– Да и рассказывать, в общем-то, нечего, – смутилась я.

– Нет уж, не отлынивай.

– Что ты хочешь обо мне узнать?

– Расскажи мне то, что сама считаешь нужным.

Я задумалась. Кроме неудачного брака, закончившегося трагедией, встречи с Сашей и обнаружения в себе удивительных способностей в моей жизни ничего и не было. Была еще работа, о которой в последнее время я напрочь забыла. Из-за сумасшедших событий, происходящих в моей жизни едва ли не каждую минуту, я ни разу не вспомнила про свои профессиональные обязанности. Добрый начальник позволил мне взять временный отпуск за свой счет, чтобы я могла разобраться в своих проблемах. К слову, это была уже вторая затяжная депрессия за последние месяцы, с которой приходилось мириться моему руководству.

Я решила, что на следующее утро поеду в больницу и сообщу, что собираюсь вернуться. Мы с Димой обязательно придумаем, как вернуть Сашу, но пока мне нужно было чем-то себя занять, а уходить с головой в работу – едва ли не лучшая форма спасения от хандры. На этот раз ей я уж точно не поддамся.

– Ты что, заснула? – спросил Дима, стуча пальцем по моему плечу.

– Прости, задумалась, – ответила я.

– Ну, так что?

Вкратце я рассказала ему о своей жизни в замужестве, о том, как познакомилась с Сашей и о том, как он помог раскрыть мой дар. Когда я вспоминала историю нашего с ним знакомства, внутри меня все переворачивалось. Едва слезы подступали к горлу, я пыталась ущипнуть себя, переключая внимание мозга с эмоциональной на физическую боль. Ногтем большого пальца я впивалась в подушечку указательного, запрещая себе плакать. Этот способ погашения эмоций я изучила еще в детстве, когда приходилось терпеть любые обиды, чтобы не прослыть плаксой.

Каждый раз, когда я рассказывала Диме о своих чувствах к Саше, он отводил глаза, пряча их от меня. На мгновение мне показалось, что ему не очень нравится слушать эти истории. Но когда я спросила, все ли в порядке и стоит ли мне продолжать, он отвечал «да», не колеблясь.

– Остальное ты знаешь, – сказала я, подводя черту.

Дима поджал губы и глубоко вздохнул.

– Значит, теперь мы друзья по несчастью, – сказал он.

Пару минут мы сидели молча, каждый погрузился в себя, обдумывая полученную информацию. В этот вечер мы стали немного ближе. Теперь я в корне поменяла о нем свое мнение, Дима открылся мне с новой стороны и доверился, а это было немаловажно. Сейчас я видела в нем другого человека, полную противоположность того грубияна, которого я спасла из-под колес желтого джипа. Он вовсе не был злым и жестоким, каким считала я его раньше. Напротив, он был отзывчивым и заботливым. Но в его сердце жила боль, которая вынудила его стать толстокожим.

Не знаю, сколько мы проговорили, никто из нас ни разу не взглянул на часы. За окном была уже глубокая ночь. В это время года в наших краях в принципе темнеет рано, и отличить середину дня от позднего вечера не всегда бывает легко без помощи часов. Сейчас они показывали без десяти два, и это был подходящий момент, чтобы, наконец, закончить долгий день и отправиться в объятия Морфея. Я чувствовала, как усталость и легкое опьянение постепенно подчиняют себе мое тело и поняла, что нам пора закругляться.

– Я постелю тебе на диване, – сказала я. – Гостевой комнаты в этом доме, к сожалению, нет.

– Не волнуйся, – ответил он. – Я не планировал оставаться.

Дима встал с места и направился к двери. Я удивленно посмотрела ему вслед и, поборов ступор, пошла за ним.

– Ты куда? – спросила я.

– За меня не переживай, – ответил он. – Я найду себе ночлег.

– Ты хочешь вернуться к Саше?

Дима засмеялся.

– Думаю, парочка наших бывших не будет этому рада.

Слово «бывший» врезалось в мозг, оно прозвучало как приговор. Значит, Дима считает, что у нас Сашей больше нет будущего? Или он сказал это, не подумав, и под бывшей подразумевал только Олю. Хотя, кого я пытаюсь обмануть, сейчас мы действительно были никем друг для друга. У нас и прежде-то было немного, но теперь и эти крохи чувств оказались уничтоженными.

– Я никуда тебя не пущу. На улице ночь, – настаивала я на своем.