Один на миллион

Он быстро покрывал поверхность экрана математическими значками.

– Вот. Это основная формула. Теперь следствия. – Он сменил экран и продолжил писать. – Насколько я понимаю, вот это имеет отношение к соотношению плотности информационного потока к его устойчивости. Смысл в самостабилизации потока при достижении некоего уровня…

Он писал еще минут пять, потом обессиленно откинулся в кресле.

– Все. Если еще чего вспомню, скажу.

– Спасибо. – Татьяна задумчиво листала написанные Алексеем страницы, затем встала и, сделав пару шагов по проходу, сунула планшет в руки Дмитрия Егоровича и склонилась, что-то шепча ему на ухо.

Когда она вернулась, Алексей уже мирно сопел, откинувшись в кресле.

Подход шаттла, стыковка, все это прошло мимо вымотанного происшедшим подростка. Разбудили его только тогда, когда пассажиры потянулись на выход.

* * *

Теория гиперпространства впервые в законченной форме появилась в работе молодого тогда математика Питера Дженсена. Работа позволила не только резко повысить качество навигации, но и дала возможность осуществить качественный скачок в исследованиях гипердрайва. Но к сожалению, одна проблема осталась не решенной до сих пор.

Это проблема сверхдальней связи. Пока связь через гиперпространство невозможна. Ее осуществляют курьерские корабли. Они накапливают на своих носителях информацию для передачи, осуществляют прыжок и «сливают» информацию по назначению. Кроме того, главным элементом любого гиперпривода остается генератор прокола с деталями из московия, сверхтрансуранида, с атомным номером 124. Установки по промышленному получению московия – основа космической промышленности любой развитой страны. Природные же запасы этого редчайшего вещества были обнаружены лишь в системе Асканды, которая по праву считается уникальной. Таким образом, экономика и фундаментальные исследования переплелись так тесно, как еще никогда в истории человечества. Страна, владеющая московием, может строить достаточное количество гипердвигателей и осуществлять активную межпланетную торговлю, что, в свою очередь, весьма благотворно сказывается на экономическом положении членов социума, и кроме этого, большие количества этого вещества позволяют вести затратные исследования, позволяющие конструировать более быстрые корабли.

Перефразируя Ротшильда, теперь можно сказать. Тот кто владеет московием – тот владеет миром.

Медиаиздание «Новые горизонты».Сварожич, Русь

– Добро пожаловать на борт военно-транспортного корабля Российских военно-космических сил «Вулкан». – Встречавшая их миловидная девушка в форменном комбинезоне улыбнулась. – Прошу занять каюты и приготовиться к прыжку. Ориентировочное время до прыжка один час. Время в гиперпространстве – около трех суток. Общее время в пути приблизительно восемьдесят два часа.

Алексей только успел принять душ и переодеться в полетный комбинезон, как в каюту вошла девушка, встречавшая их в шлюзе.

– Вас просят прибыть на третью обзорную палубу. Я провожу…

Недоумевая, зачем он мог понадобиться, Алексей поспешил за девушкой.

Там уже стояли Дмитрий Егорович Санин и незнакомый офицер космофлота.

– Так это из-за него весь сыр-бор? – Офицер весело кивнул головой в сторону Алексея и подошел к нему. – Ну, давай знакомиться. Меня зовут Денис Валерьевич. – Он протянул руку.

– М-м… – Алексей вопросительно глянул на Санина и тот в ответ кивнул.

– Можешь представиться настоящим именем.

– Алексей. – И пожал протянутую руку.

– Ох, Димка! – с непонятной грустью произнес офицер, полуобернувшись к седому. – Уже дети воюют. К добру ли это?

Седой ответил еще более туманно.

– Настоящие имперские волки, продукт тщательной селекции и сурового воспитания.

Тем временем на экранах внешнего обзора уже стал отчетливо виден маневрировавший неподалеку корабль.

– Это, – пояснил офицер, – корабль орбитальной охраны. Требуют пустить досмотровую группу, для проверки корабля на предмет контрабанды.

– Контрабанда это я? – спокойно спросил Алексей.

Все происшедшее, и смерть мамы и убийство, словно накачали его до бровей анестезией. Ему теперь все было до лампочки. Одно он знал точно. В тюрьму он не пойдет и постарается продать свою свободу и жизнь максимально дорого.

– Да ты что, парень? – Офицер рассмеялся в голос. – И вправду думаешь, что мы пустим хоть одну сволочь шляться по кораблю, и тем более отдадим тебя? – Он поднес руку с браслетом комма ко рту. – Вахтенный связи!

– Слушаю!

– Подключи голосовую, с рубки на обзорную – три.

– Есть.

И сразу же в невидимых динамиках зазвучали голоса.

– …повторяю, прошу остановиться и принять досмотровую группу. В противном случае вы будете атакованы.

В ответ раздался хорошо поставленный мужской голос.

– Неопознанный корабль, с вами говорит капитан второго ранга Леонидов. Командир корабля «Вулкан», ВКС Российской Империи. Вы совершаете преступление, предусмотренное статьями сто десять и сто двадцать семь, частью особенной, Конвенции о свободном сообщении в космосе. Всякую попытку помешать передвижениям корабля буду рассматривать как пиратство, со всеми вытекающими последствиями. Весь необходимый досмотр был проведен вами в космопорту, согласно вашим правилам.

– «Вулкан», говорит главный диспетчер Новой Европы Вернон Гонсалес. У вас на борту, возможно, скрывается опасный преступник, разыскиваемый за совершение серии преступлений. Выдача такого человека – долг каждого гражданина Объединенных Миров.

– Так. Мистер Гонсалес, а ну уберите-ка свою лоханку, пока я не разнес ее в клочья. Пока вы заговариваете мне зубы, этот салабон собирается пересечь мой курс. В противном случае я буду вынужден открыть огонь на поражение.

– Вы же транспортный корабль? – удивился диспетчер. – Откуда у вас оружие.

– Национальная традиция, мистер Гонсалес. Так что? Будем воевать? Или…

– Неужели вы будете воевать из-за одного мальчишки? – В голосе диспетчера зазвучала ирония. – Вас потом отдадут под трибунал.

– Со своим трибуналом я как-нибудь сам разберусь. А пока советую вам запомнить, что мы воюем исключительно из-за своих мальчишек и девчонок. Вам все ясно? И кстати, почему это корабль, который должен высадить группу досмотра, так и не представился? Я уже начинаю волноваться…

Похоже, диспетчер совершенно не уловил звучавшую в голосе капитана иронию, потому что начал уверять в совершеннейшей законности проводимой операции.

Тем временем «Вулкан» продолжал набирать скорость, и по ушам вдруг резко ударил звук сирены.

– О! – удивился офицер. – Рекомендую всем занять места на перегрузочных креслах. Похоже, у нас и вправду война.

Люди быстро покинули палубу, а в гулкой тишине продолжали звучать голоса…

– Боевая тревога. Экипажам аварийных команд и боевым расчетам занять места по расписанию. Включить гиперпривод.

– Привод включен.

– Аварийный режим разгона. Нагрузка сто тридцать.

– Есть сто тридцать.

– Зафиксирован лучевой удар. Потери щита – пять процентов. Зафиксирован пуск торпед. Подлетное время десять секунд.

– Бэчэ два. Поражение торпед в автоматическом режиме.

– Есть поражение.

– Зафиксирован скачок поля генератора противника.

– Вторая!

– Бэчэ два на связи.

– Отстрелите-ка ему генератор.

– Есть, капитан.

– Генераторы перехода в режиме.

– Залп! Прыжок!

Звезды за иллюминаторами на мгновение размазались и исчезли. И все вдруг стихло. И через несколько секунд…

– Всем отбой тревоги. Благодарю за службу.

Все время, пока корабль шел в подпространстве, Санин не оставлял Алексея. Сначала он попросил его повторить несколько раз рассказ о событиях того вечера, потом долго расспрашивал о жизни на Свалке, выпытывая все новые и новые подробности. Потом уходил ненадолго, и все повторялось вновь.

Алексей спокойно переносил все эти разговоры, прекрасно понимая, что седой взял на себя гигантскую ответственность, провозя фактически контрабандой жителя другой планеты, да еще и преступника. Наконец он решился задать занимавший его с самого начала вопрос.

– Дмитрий Егорович…

– Что? Хочешь спросить меня, почему я тебе помог? – Седой встал и одним движением расправил складки на пиджаке. – Как ты думаешь, что за ребятки в моей группе?

– Тут и думать нечего, – усмехнулся Алексей. – Специнтернат для особо одаренных в искусстве разведки детей.

– Емко и точно, – прокомментировал Дмитрий Егорович. – Ознакомительная поездка после курса, посвященного изучению страны. – Он отошел к окну-экрану. – Разведка, она не сама по себе. Нормальная разведка только тогда эффективна, когда за разведчиком стоит не абстрактный народ, а конкретные люди. Даже солдат воюет не за народ, а за свою мать, жену, детей и друзей. Если бы я оставил тебя без помощи, то, скорее всего, у моих ребят появились ко мне неприятные вопросы. А я, во-первых, избегаю ситуаций, в которых подобные вопросы образуются. Во-вторых, у меня была вакансия в коллективном билете. Один из моих мальчишек заболел, и в последний момент его пришлось оставить в посольстве.

– А в-третьих?

– А в-третьих, – седой обернулся, – называй это предчувствием, но когда я тебя увидел, во мне что-то щелкнуло. Даже дыхание перехватило.

– И что дальше со мной будет?

– А что? – удивился седой. – В нашу школу ты, конечно, не попадешь. Внешней разведке очень важна четко прослеживаемая родословная. Чтобы не обнаружились вдруг незапланированные родственники и друзья на той стороне. Да и поздно уже тебе. Окончишь школу, поступишь в университет… Но что-то мне подсказывает, что на спокойную жизнь можешь не рассчитывать.

* * *

Объединенная контрразведывательная

служба Демсоюза.

Служебный архив.

Объект хранения 47/28345 уровень GL

Стенограмма разговора полковника Ханта Питера Роджера, личный номер RY-9755 с капитаном Фогелем Аароном Линкольном, личный номер PD-2271.

ПХ: Аарон, вы что идиот? Как это сбежал!? Что мне докладывать руководству? Что шестнадцатилетний мальчишка смог преодолеть все наши системы безопасности и сесть на русский корабль? Вы уверены, что это не была русская операция с самого начала?

АФ: Но, господин полковник, тут все с самого начала пошло наперекосяк…

ПХ: Молчите, капитан, и слушайте меня. Нам нужен русский шпион. Да не эти два старика, которых не смогли арестовать дубоголовые полисмены, а кто-то при власти и до кого мы сможем дотянуться. Только тогда с нас не спустят шкуру. Точнее, только тогда я смогу ограничиться лишь выговором в отношении вас… И еще. Делайте что хотите, но мне нужна голова этого мальчишки. Я не хочу быть пророком, но если он и вправду уволок секрет Дженсена, нам всем предстоит немало неприятных дней…

Далекая родина началась для Алексея с огромного орбитального порта. Десятки кораблей и тысячи путешественников из разных миров человеческого ареала. К удивлению Алексея, ни досмотра, ни контроля не было. Их сразу провели служебным коридором в челнок военного образца, и корабль достаточно жестко стартовал к поверхности. Через десять минут он уже заходил на посадку посреди бескрайнего посадочного поля. На Руси царило лето. Запах выжженной солнцем степи, горький и сладкий одновременно, почему-то заставил Алексея пошатнуться и присесть на ступеньку.

– Ты чего? – Татьяна наклонилась, придерживая сумку рукой.

– Как-то странно все. – Мальчишка дернул плечом. – Как будто я видел все это раньше. И степь, и город на горизонте. Как будто домой вернулся.

– Это бывает. – Девушка слегка нахмурила пушистые брови. – Генная память. Тебе помочь?

– Я сам. Спасибо.

Первое, на что обратил внимание Алексей, была какая-то невероятная ширина города. Просторные улицы и проспекты, высокие здания с причудливой архитектурой, и окруженные парками особняки. Лазурное небо над городом было полно летающих машин всевозможных размеров и расцветок.

Почему-то было полное ощущение, что город готовится к празднику.

– У вас всегда так? – Алексей кивнул на город за окном.

– Как «так»? – удивился один из его новых знакомых, Кирилл.

– Ну… Празднично.

– А… – глубокомысленно протянул его собеседник. – По-разному. Но вообще-то праздник еще не скоро. Только через две недели.

– А какой?

– День примирения. В этот день все должны прощать старые грехи и как бы начинать жизнь заново…

– Жизнь заново, – задумчиво повторил Алексей, скользя взглядом по пейзажу за окном.

По приезду в город их сразу разделили. Седой отправил своих подопечных куда-то дальше, а сам с Алексеем пересел в другую машину и отвез его в небольшую гостиницу на краю города, поручив заботам хозяина отеля и портье в одном лице. А через пять дней, забрав его вместе с вещами, привез к солидному особняку за красивой решетчатой оградой.

Парень сразу понял, что это за здание, и люди в форме только укрепили его понимание.

– Контрразведка? – спокойно кивнул он седому. – Опять проверка?

– И да, и нет. – Седой легко подхватил вещи Алексея и, не прекращая говорить, направился к подъезду. – Это действительно одно из подразделений Службы Безопасности. Обычно в подобных случаях процедура проверки очень длительная и кропотливая. Но в твоем случае все просто.

– Почему?

– Помнишь формулу, что ты нарисовал в челноке?

– Ну если я ее вспомнил тогда…

– Так вот… – Дмитрий Егорович взял протянутые ему офицером охраны пропуска и прикрепил один к себе на грудь, второй подал Алексею. – Если я правильно понимаю ситуацию, то после того, как Дженсен показал тебе свою работу, он ее больше нигде не записывал. Для него она уже не представляла интереса. Так, частный случай. А вот для всего остального человечества очень даже. За самим Дженсеном контрразведка следила очень плотно. Особенно в первое время после психушки. Потому что первая часть его математического аппарата описывала динамический гиперпереход, а вторая, как мы полагаем, статический. Порталы мы, конечно, не получим в ближайшее время, но связь… Что ты вообще знаешь о межзвездной связи? Мгновенная связь стоит столько, что каждое слово буквально на вес золота. Даже силовые ведомства, армия, разведка и контрразведка стоят в очереди за каждым килобайтом сверх лимита. Гражданским службам эта радость недоступна в принципе. Ни за какие деньги. Так и гоняем курьерские корабли. Он заливает свои носители информацией, потом с максимально возможной скоростью совершает прыжок и сливает – получает данные по радиоканалу. И так все время. Огромные силы и средства тратятся на системы контроля передачи данных. С помощью твоих формул наши ребята продвинутся в этом вопросе так, что довольно скоро мы получим доступную межзвездную связь.

– Межзвездный телефон?

– Да. – Седой кивнул. – И многое другое. Наши математики уже подтвердили правильность модели. Это значит, что через какое-то время у России будет нормальная связь между кораблями и планетами. Можно будет просто позвонить друзьям. А все остальные… получат контролируемый доступ. Если считать Дженсена богом от математики, то подготовить такую дезу – уровень просто немыслимый. Никто не будет жертвовать таким преимуществом, чтобы внедрить подростка с совсем неявными перспективами.

– Ну какое же это преимущество, – возразил Алексей, едва поспевая за широко шагающим по коридору спутником. – Что мешает Дженсену повторить свои выкладки?

– Самая что ни на есть уважительная причина. – Седой внезапно остановился, так, что Алексей чуть не въехал носом в его спину. – После твоего отъезда в поселке произошли столкновения с полицией. Доктор Дженсен получил шальную пулю и умер, не приходя в сознание. Попытка выловить из его мертвой головы хоть что-то полностью провалилась. Там и при жизни был непорядок. А после смерти – настоящий хаос. Сейчас контрразведка Новой Европы трясет всех, кто даже мог стоять рядом, но все впустую. Дженсен был очень замкнут, и нам всем очень повезло, что ты стал свидетелем его озарения. Кстати, заместитель мэра застрелился в своем кабинете после разговора с контрразведчиками.

– Жаль Дженсена. – Алексей помолчал. – А Вин Хо и Виктор Петрович?

– Ну если это те, о ком я думаю, то мы о них еще услышим. – С этими словами Дмитрий Егорович толкнул дверь и сделал приглашающий жест: – Заходи.

Просторный кабинет с длинным столом посредине, двумя рядами стульев по бокам и массивным столом, пристыкованным к первому буквой «Т». Ростовой портрет мужчины средних лет в красивом мундире, и сам хозяин кабинета, подтянутый моложавый мужчина лет сорока в гражданском костюме.

– Проходите… – Он вышел из за стола и проводил гостей в небольшой уголок, где стояли кресла и легкий столик. – Меня зовут Петр Сергеевич. Я руковожу службой, которая опекает покой наших уважаемых граждан, – начал мужчина, когда они расселись вокруг. – Мы решили не проводить стандартную процедуру проверки, так как уже получили подтверждение из нескольких независимых источников. Но мне бы хотелось, чтобы ты поработал с нашими математиками для уточнения некоторых моментов.

– Боитесь, что допросная химия повредит мне мозги? – усмехнулся Алексей.

– Это точно не твой кадр? – весело поинтересовался контрразведчик, откупоривая одну из бутылок с минеральной водой, стоящих на столе.

– Если бы! – Дмитрий Егорович пододвинул стакан и, подняв к губам, с наслаждением сделал большой глоток.

– Ну-ну. – Петр Сергеевич покачал головой. – Занятно. – Он на несколько секунд погрузился в свои мысли, но быстро выплыл наружу. – Далее. Если желаешь, мы оформим тебе российское гражданство.

– Да. – Алексей кивнул. – Конечно, хочу.

– Угу. – Петр Сергеевич, похоже, не сомневался в ответе. – Есть еще один тонкий момент, на который я бы хотел получить твое согласие. Дело в том, что работа Дженсена формально принадлежит Новой Европе. Мы ее как бы украли. Естественно, это не помешает нам воспользоваться всеми ее плодами, но лишней возни хотели бы избежать. Для этого мы предлагаем считать автором формулы академика Абрамяна. Будет не теория Дженсена, а теория Дженсена–Абрамяна. Разумеется, ты получишь все полагающиеся как автору такого великого открытия преференции. Но… неофициально. Разумеется, наши потенциальные друзья из Демсоюза через некоторое время свяжут все события в одну цепь и поднимут страшный вой, но нам не привыкать.

Алексей равнодушно пожал плечами.

– Да какая разница? Мне что жалко? Пусть будет Дженсен–Абрамян. Это ведь все равно не мое открытие.

– А разницу ты увидишь очень быстро, – пообещал офицер. – Кроме этого, нам хотелось бы знать, что ты вообще планируешь делать?

– Ну, не знаю… Может для начала доучиться? Все же мое образование было довольно фрагментарным.

– Хорошо, – кивнул головой контрразведчик. – Мы этим займемся. Педагоги протестируют твои знания, и ты получишь направление в класс, соответствующий твоим знаниям. Об остальном поговорим позже. – Он встал и пожал руку Алексея. – Все оперативные вопросы будет решать твой куратор, с которым тебя познакомит генерал Санин.

Когда гости покинули кабинет, генерал сел на свое кресло и касанием пальца активировал интерком.

– Дежурный.

– Слушаю.

– Данные по обработке реакций мальчишки мне на стол через час. Вместе с результатами агентурной проверки.

Из кабинета Санин с Алексеем спустились на второй этаж и открыли неприметную дверцу без таблички. Мужчина в форме капитана внимательно изучил документы Дмитрия Егоровича и, уйдя в подсобное помещение, вышел обратно с толстыми пакетом, подождал, пока генерал распишется в книге выдачи, и исчез на этот раз окончательно.

Подхватив пакет, Санин повел Алексея дальше по коридору и привел в еще один неприметный кабинет. Там был только один стол и два стула напротив друг друга.

– Садись, и жди. Сейчас придет твой куратор. Не волнуйся, самое плохое уже позади. И имей в виду… – Санин уже на пороге обернулся. – Я буду следить за твоей жизнью. Не разочаруй меня.

Алексей сел на стул, который находился дальше от входа, и осмотрелся. Абсолютно безликое помещение, служащее, видимо, для работы с гостями организации. Наверняка и видео пишут, где-то неподалеку.

Он еще осматривался, пытаясь вычислить местонахождение камер, когда в комнату вошел офицер лет тридцати с погонами майора, занял пустующий стул и, сняв фуражку, пристроил ее на уголок стола.

– Привет.

– Привет, – ответил Лешка и пожал сухую плотную руку.

– Тебя зовут Алексей. А меня Валентин, – представился майор. – Я твой куратор. Это значит, что я назначен нашим государством присматривать за твоей новой жизнью как минимум на первом этапе. Так. – Валентин вскрыл пакет. – Здесь твой временный чип-кард гражданина России, основная кредитная карточка и документы на владение.

– Чем владение?

– Как чем? – Офицер удивился. – Ты же должен где-то жить. Кроме того, ты секретоноситель. И твою безопасность обеспечивает контрразведка в лице Службы Охраны. А безопасность, сам понимаешь, трудно обеспечить в общежитии.

– А охрана зачем? – Алексей представил, что за ним будут ходить бугаи в черном и в темных очках, и нахмурился.

– Да нет. Просто присмотрят на всякий случай, – успокоил его майор. – Кстати, дом твой стоит в очень хорошем месте. Это всего десять минут лёта до центра города. Вот. Это рабочая карточка. – Он показал Алексею новый документ. Здесь пока значится Институт математических проблем РАН. Можешь, в принципе, работать у них, пока не надоест. Зарплаты высокие, социальный статус тоже. По этой карточке тебя будут обслуживать в медицинских учреждениях. Кроме того, по этому документу ты сможешь ездить на общественном транспорте и покупать продукты. Но я рекомендую перебросить часть средств на комм и совершать покупки через автокассу.

– Скажите, – оторвал взгляд от вороха документов Алексей, – а есть в городе преподаватели боевых искусств?

– Гм. – Майор ненадолго задумался. – В принципе у Соколова, по-моему, в городе есть своя школа. Я узнаю и сообщу тебе. Так. Что тут еще. – Он распаковал небольшую коробку. – Персональный комм. Номер? – Он поднес свой комм поближе и нажал кнопку обмена данными сначала на одном, а потом на другом приборе. Через долю секунды браслеты почти синхронно пискнули. – Ну вот. Теперь у тебя есть мой номер, а у меня твой. Можешь звонить в любое время.

– Какая интересная модель. – Алексей осторожно взял в руки серебристый браслет, похожий на полоску мягкого металла с утолщением со стороны экрана. Несмотря на массивный вид, прибор весил немногим более ста граммов.

– Это правительственная модель. Очень прочная и надежная вещь. Это не только твой прибор связи, но и отчасти идентификатор и платежное средство и многое другое. Постарайся его не снимать ни днем, ни ночью, ни даже в ванной. Тебя будут опекать несколько очень неплохих ребят. И за твою безопасность они отвечают головой. Если с тобой что-то произойдет, им всем будет плохо. Расстрелять их, конечно, не расстреляют, но работы они, скорее всего, лишатся. А ты знаешь, что означает для настоящего офицера лишиться службы, да еще и с волчьим билетом?

– Догадываюсь. – Алексей кивнул. – Я ведь в трущобах вырос.

– Да? – Офицер мотнул головой. – По тебе ни за что не скажешь. Итак. – Он выложил на стол фотографию. – Это полковник Курбатов Шеркен Хаматович. Можно просто Шер-Хан. Твой ангел-телохранитель. К сожалению, мы не можем представить вас лично, потому что он еще в дороге. Но фото свежее. Запомни накрепко. Что еще… Ах да. Вот направление на адаптационные курсы. Программа предусматривает краткий курс общей истории, язык и основные законы, социальные нормы и правила этикета. Например, у нас запрещено ношение огнестрельного оружия в городской черте.

– А за городом?

– Да на здоровье. – Майор улыбнулся. – Тем более что всякой опасной живности на Руси полно. Ну, в общем, на курсах все расскажут. Еще курс предусматривает знакомство с политической, социальной и кредитно-финансовой системой и кое-что еще. Курс можно прослушать по тиви и очно. Я бы рекомендовал очно, но выбор за тобой.

– А кто обычно ходит на такие курсы?

– Хороший вопрос, – одобрил офицер. – Как правило, это мигранты и их дети. Но в твоем случае это будут дети тех, кто провел много лет вдали от России по долгу службы. Это крайне приличные ребятки, и с некоторыми из них тебе будет полезно познакомиться. Еще одна вещь, которую я хотел бы тебе сказать. В силу своего статуса носителя гостайны высшей категории, ты конечно же не можешь быть взят под арест и судим обычным судом. Но если совершишь преступление, то судить тебя будет военный трибунал. В обычную тюрьму, конечно, не посадят, но даже комфортабельная камера, мне кажется, не очень хорошее место.

– А почему трибунал? – не стерпел Алексей. – Я ведь не военный.

– Уже да. – Майор, вынул из пакета еще одну карточку. – Все носители допуска два А[2]  получают начальное звание государственный служащий пятого ранга или лейтенант и подписывают стандартное обязательство. Кстати, вот и оно.