Ифигения в Авлиде

Еврипид

Ифигения в Авлиде

Действующие лица

Агамемнон

Старик

Хор халкидских женщин

Менелай

Вестник

Клитемнестра

Ифигения

Ахилл

Действие происходит в стане ахейцев под Авлидой.

Пролог[1]

АгамемнонВыходи из шатра на поляну, старик;Ты мне нужен.Старик(за сценой)Иду. В чем же замысел твой,Агамемнон-отец?АгамемнонПоспешай.СтарикЯ спешу.Моя старость, владыка, – бессонный покой,А глаза у нее, что два сторожа, бдят.АгамемнонЭтот яркий пловец… Как зовешь ты его?СтарикЭто – Сириус, царь; под седьмицей ПлеядОн плывет; половинный лишь пройден им путь.АгамемнонИ кругом – тишина: не проснулись грачи[2],Не шелохнется море; могучий Еврип[3]Точно скован воздушным молчаньем.СтарикНо зачем же ты сам о палатке забыл,Агамемнон-владыка? В Авлиде покой;На стенах даже стража недвижно стоит.Не вернуться ль в шатер?[4]АгамемнонКак ты счастлив, старик!Как завидны мне все, что в безвестности векСвой исполнить могли! А на славы верхах —О, не стал бы я этих людей величать!СтарикНо не там ли всей жизни найдешь красоту?АгамемнонДа, найдешь; да надолго ль? Приманка сладка,А откусишь – претит. Оскорбленный ли богНаше счастье разрушит, иль прихоть людейЕго злобно на клочья истреплет…СтарикНедостойное слово промолвил ты, царь!Иль ты мнил, на бессменное счастье тебя,Агамемнон, родил повелитель Атрей?Боги смертнорожденному в долю даютЛишь с печалями счастье; и рад ли, не рад —Но ты должен веление божье терпеть.Ты ж, светильника блеском шатер озарив,Покрывал письменами скрижаль[5]… у тебяИ поныне в руках она; пишешь слова —И стираешь опять; вот печатью скрепил —Глядь, уж сорвана вновь она, оземь доскуТы бросаешь, и слезы текут из очей.Уж порой мне казалось, безумец сидитПредо мною в шатре. Что терзает тебя?Что случилось с тобой, государь? О, скажиМне доверия слово: я верен тебе.Ведь недаром же в брачное вено меняВ твой чертог снарядил повелитель ТиндарПровожатым почтенным невесты!АгамемнонТрех дочерей на свет явила Леда[6]:Звалася Фебой первая из них,Жена моя, вторая, Клитемнестрой,И младшая Еленой. ЖениховПрославленных в Элладе и могучихЕе краса манила, и враждыЗажглось меж ними пламя: уж носилисьКровавые угрозы по устам,Суля ее избраннику расправу…Уж голову старик Тиндар терял,Ее отец, колеблясь, выдавать ли,Иль лучше дочь совсем не выдавать, —И вдруг его решенье осеняет —И юношам он молвит: “Женихи,Клянитесь мне, соединив десницыИ пепел жертв обильно оросив,Спасать от бед избранника невесты,И если кто, будь варвар то иль грек,Столкнув его с Елениного ложа,Тиндара дочь в свой город увезет, —Клянитесь мне разрушить стены вражьи”,Так царь Тиндар, опутав жениховИ клятвою связав их, дочке отдал:“Любого, дочь, ты выберешь – плыви,Куда влечет Киприды дуновенье”.Был выбором отмечен Менелай.О, горе нам!.. Но годы шли… Фригиец,Решивший спор богинь[7] – так говоритПредание, в Лакедемон приехал:Цветами на одеждах ослепив,Весь золотом увешанный, как варвар,С царицею влюбленный ПриамидВлюбленною уплыл к родимой Иде[8],Пока по свету ездил Менелай…Но вот домой вернулся царь: язвимыйЛюбовью и обидою, он шлетВо все края Эллады, чтоб о клятвеПрипомнили ахейцы… На призывВоздвиглись копья мигом и немедляСреди щитов блестящих женихиПод парусом, на бранных колесницах,Близ тесных вод авлидских собралисьИ стали лагерем. А мне начальствоПоручено по выбору… Еще бы,Ведь Менелай мне брат. О, эту честь,А с ней и жезл охотно бы я отдал!Окончены все сборы, и давноК отплытию готов наш флот, да ветраБог не дает… И вот Калхант-вещунСредь воинов, безвременьем томимых,Изрек, что царь и вождь АгамемнонДочь Ифигению, свое рожденье, долженНа алтаре богини заколоть,Царицы гладей этих. “Если, молвил,Заколете девицу, будет вамИ плаванье счастливое, и городВы вражеский разрушите, а нет —Так ничего не сбудется”. Об этомПророчестве узнав, оповеститьЧерез Талфибия-герольда приказал яДружины наши известить, что дочьЯ никогда зарезать не отважусь.Увы! Зачем меня речами братСумел склонить на злое дерзновенье?Вот на таком же складне написав,Безумное я отдал приказаньеЖене, чтобы сюда прислала дочь:Мол, Ахиллес ей руку предлагает…А к тем словам добавил, что геройНе хочет с нами разделить похода,Коль в жены Ифигению емуЯ не отдам и ложа не разделитВо Фтии с ним царица… Я в письмеПеред женою лгал, блестящим бракомЕе прельстить желая… И об этомЗдесь знают только трое: МенелайДа Одиссей с Калхантом. О, решеньеПозорное отброшено, – теперьКак следует я все списал на этуДощечку, и сегодня ты, старик,Меня как раз за этим ночью видел,Когда печать срывал я и лепил.Иди, старик, с моим посланьем в Аргос;А чтоб ты знал, какую весть несешь,Я верному слуге жены и домаЕе сейчас словами передам…СтарикОбъясни же мне речью посланье твое,Чтобы с записью вровень вещал мой язык.Агамемнон“Чадо Леды, тебе мой приказ,А что раньше прочла – позабудь!..На глубокую заводь ЕвбеиДеву-дочь, царица, не шлиК бесприбойным, авлидским брегам…Брачный факел ее сбережемМы до лучших дней, Тиндарида…”СтарикА что будет с Ахиллом? Не стерпит гордец,Что лишился невесты он: пламенный гневНа тебя он воздвигнет и Ледину дочь, —Он опасен; скажи, ты подумал о нем?АгамемнонНичего он не знает; лишь имя его,Не спросясь, я использовал. Всуе нарекЖенихом я Пелида, и деву емуДля любовных объятий вотще посулил:Его слуха та весть не коснулась.СтарикКак? Ты сына богини нарек женихом,Чтоб невесту отправить под нож, на алтарь?Дерзновенна же мысль, Агамемнон, твоя!АгамемнонО, безумье меня охватило.Был опутан грехом[9] мой рассудок!Но спеши, дорогой, и лета позабудьНа стопах окрыленных!СтарикМой царь, я готов.АгамемнонНе хоти отдохнуть ни в дубравы тени,Ни у струй ручейка: пусть целительный сонНе чарует очей утомленных.СтарикСохрани меня бог!АгамемнонНа распутиях тыНапрягай свои очи и зорко следи,Не несет ли четверка летучих конейПо дороге повозку, и в ней мою дочьК нашей ставке морской.СтарикТвое слово – закон.АгамемнонА коль встретишь царевну вне стен городских,Окруженную свитой, вскочи на возок,У возницы поводья схвати – и назадИх к творению древних киклопов[10] гони!СтарикНо поверят ли мне твоя дочь, господин,И царица твоя?АгамемнонНа скрижали печать —Береги ее. В путь! Уж белеет восток.Недалеко заря и ретивый огоньСкакунов Гелиоса. Старик, услужи!

Старик уходит.

О, стремления смертных! Никто не блаженДо конца своей жизни, – улыбка боговНенадолго нам светит. Трудись же, борись —Чаши мук не уйдет ни единый.

Уходит в шатер.

Парод

На орхестру вступает хор халкидских женщин.

ХорСтрофа IК вам я, волны авлидские,Волны пенно-соленые,Шла берегами песчаными.И воды Еврипа тесногоМой, рассекая, спешил челнок.Я Халкиды возлюбленнойСтены родные покинула,И Аретусы славной,С гулом морским слитый,Милый шум позабыла.Видеть ахейцев душа горитРати суровые,Что с АгамемнономЗа ТиндаридоюЦарь ведет златокудрый.Так говорили мне:Дивную с брега Еврота зеленогоПастырь Парис увлек,В дар от Киприды прияв ее.Возле потока недаром он,Возле жемчужно-росистого,Ей присудил красоты венецВ споре с Палладой и Герою.Антистрофа IРощей девы Латонии[11],Полной жертвокурения,Ноги несли меня быстрые…Но только лагеря пестрогоПламя щитов увидала я,Сбруи медной сверкание, —Краской стыдливости розовойВспыхнули вмиг ланиты.Там двух Аяксов славных,Над доскою склоненных,Видела жадно следивших яХоды мудреные…Был Паламед при них —Навплия мудрый сын.Мышцы рук напрягая,Диск там Тидид метал.Им Мерион[12] любовался, Аресов сын,Чудо меж смертными.Там и Лаэртом рожденногоЗрела я скал повелителя;Там и Нирей[13] мне герой предстал,Муж, что красою сияющейРавных не знает меж эллинов.[14]ЭподТам и повитый Фетидою,Мудрым Кентавром взлелеянный,Взоры Ахилл пленял,Ветра соперник…Он по каменьям острым,Берегом близ колесницы,В панцире, в тяжких латахМчался, с четверкой споря…Ферета даром внук,Славный Евмел[15] -геройКриком коней бодрил;Тщетно стрекалом онЖег златоуздых пыл.В очи мелькнули мнеДва дышловых коня:Буро-сребристые,Ноги с подпалиной;Но пристяжные два,На поворотах лишьСилой им равные,Даром взметали прах…Вот уж в виду мета, —И окольчуженныйУж обогнал ПелидРуки Евмеловы…Вот он ярмо[16] настиг:Будет с победою…Строфа IIПолюбилось сосчитатьТьмы ахейских кораблей,Чтоб и восторга и жалости блескомЗагорелся женский взор.Там, где брызжет валВ правое крыло,Там фтиотские ладьиМирмидонский держит вождь.Пятьдесят судов —Пятьдесят богиньИх в изваяньях златых охраняют:То Нереиды, кормы украшенье;Их Ахилла войско чтит.Антистрофа IIРавные числом стоятРядом Аргоса ладьи,Правят прекрасными сын МекистеяИ Сфенел, ретивый вождь.Шестьдесят затемИз Афин привелСильного Тесея сын.Их не трудно распознать:Ведь на всех зарейЗолотой горитЛик вдохновенный Паллады могучей;Грозно она колесницей крылатойПравит, ясный знак пловцам.Строфа IIIБеотян затем снаряженье морскоеУвидели мы: пятьдесят легкокрылыхСудов колышет волн прибой.На них сверкает Кадм;Поверженного змеяПятой смиряет он.А правит бесстрашною ратью плавучейЗемлей рожденный[17] царь Леит.Такой же силы вождьЗа ними держит след —Аякс, повелитель фокейцев и локров,Покинув Фроний, стольный град.Антистрофа IIIА далее златом обильных МикенКрасуются струги; их сто собралося,И вождь им всем – Атрея сын.Но там же и Адраст[18] —А друг он верный другу;Грозит беглянке он,Что бросила дом ради варварской свадьбы,Напомнить эллинский закон.Вблизи пилосский царьВзор, Нестор[19], наш пленил;Знак турокопытный ладьи его красит —Алфей, реки родимой бог.ЭподРядом стоят – дюжина всех —Смелых суда энианов;В бой их ведет витязь Гуней.Далее – дети Элиды,Их же эпейцами кличет народ,Бранная сила Еврита.Далее беловесельных мужейС Тафа Мегет направляет.Имя отца хочет герой,Старца Филея, прославить:Ради него цепь ЭхинадБросил, пловцам недоступных.В левом крыле гордый Аякс,Витязь стоит саламинский;Правому он близкий сосед,Чуть не сплелись кораблями.Только двенадцать ведет он судов —Да, но ловчее не встретишь.Вот наша сила. Пусть сцепится враг,Вмиг о возврате забудет.Сами суда видели мы;Про остальное поведалДома народ; память хранимВести и зрелища свято.

Эписодий первый

Вбегает старик; он силится отнять письмо у Менелая.

СтарикСтыдись, Атрид… Ведь это ж преступленье!МенелайПрочь, говорят, не в меру верный раб!СтарикТакою бранью я готов гордиться…МенелайСмотри, побью – заплачешь вдругорядь.СтарикПрочесть письмо чужое… и не стыдно?МенелайСтыдился б сам ахейцам яму рыть…СтарикС царями спорь, а мне – письмо, ты слышишь?МенелайНет, подождешь…СтарикПисьмо отдай, письмо…МенелайОставь, старик: жезлом тяжелым царскимЯ голову тебе раскровеню.СтарикНу что ж? Рабу бесчестия не будет,Коль примет смерть он за своих господ.МенелайЭй, замолчи, слуга многоречивый!СтарикНе замолчу… О Агамемнон, царь!Твое письмо в чужих руках, и силойИм завладел обидчик… Выручай!

Агамемнон выходит из шатра.

АгамемнонГей!Что за шум под царской дверью: брань, смятение и крик?Что случилось, и зачем ты вызывал меня, старик?МенелайМне держать ответ приличней, чем холопу твоему.АгамемнонТы чего же тут воюешь и зачем грозишь ему?МенелайПосмотри в глаза мне прямо – после будет разговор.АгамемнонСын Атрея не умеет опускать в смущенье взор…МенелайУзнаешь ты этот складень[20], эти злые начертанья?АгамемнонЯ не слеп. Изволь немедля возвратить гонцу посланье!МенелайНет, его узнают прежде все данайцы, понимаешь?АгамемнонА с каких же пор ты письма посторонние вскрываешь?МенелайДа, к несчастью, Агамемнон, нам известен твой секрет.АгамемнонЧто тебе известно? Совесть потерял ты вовсе, что ли?МенелайМне давно узнать хотелось, ждать царевны или нет?АгамемнонДа стеречь мою семью-то чьей же ты поставлен волей?МенелайУспокойся, не твоею, не бывал твоим рабом.АгамемнонО, неслыханная дерзость! Твой он, что ль, микенский дом?МенелайТы обижен – что же делать? Веры в нас к тебе не стало.“Да” – вчера, и “нет” – сегодня, а назавтра – все сначала.АгамемнонГладкослов, язык твой ловкий, право, стоит очень мало.

Старик уходит.

МенелайШаткий ум твой не дороже. Что он даст друзьям, скажи?Право, лучше, Агамемнон, гнев свой жаркий отложи.Я не буду горячиться, – ты же, истину любя,Не посетуй, коль увидишь, точно в зеркале, себя.Вспомни, как душой горел ты стать вождем союзных ратей,Сколько ран душевных прятал под расшитый свой гиматий!Вспомни, как ты унижался[21], черни руки пожимая,Как дверей не запирал ты, без разбору принимая,Как со всеми по порядку ты беседовал учтиво,И врагов и равнодушных уловляя фразой льстивой…И с ахейцами торгуясь за надменную утеху,Чем тогда ты, Агамемнон, не пожертвовал успеху?А потом, добившись власти, вспомни, как ты изменился,От друзей своих недавних как умело отстранился!Неприступен и невидим стал наш вождь. Не так бываетС мужем чести, если жребий путь широкий открываетПеред ним: сильней он любит друга, в горе нажитого,Рад он лить ему усладу из бокала золотого;Он доступней, потому что стал сильнее и богаче…Ты же, царь, ребячью душу обнаружил средь удачи…Помнишь: мы пришли в Авлиду, но попутчика не слалиБоги нам из стаи ветров; и ахейцы возроптали.“Распусти нас, говорили, жить в Авлиде нам постыло”.Ты как тень бродил печально: жалоб, жалоб что тут было!Царь в мечтах уж видел тучи парусов под Илионом,Он копьем делил нам нивы… А меж тем с бессильным стономПриставал ко мне: “Что делать? Чем поможем мы несчастью?”О Атрид, ты видел выход, да жалел проститься с властью!Помнишь, как ты был ничтожен, за борт выброшен судьбою?А когда Калхант-гадатель Артемиде для убояДочь твою обрек на жертву, путь взамен суля счастливый,Помнишь, как ты духом ожил, как в надежде торопливойСам, никем не принуждаем, написал, чтоб ТиндаридаИфигению прислала, – мол, невесту для Пелида?Ну, уладил дело… Как же! Снова шлются уверенья…Царь раскаяться изволил в самой мысли преступленья…Но ведь солнце не погасло, что и те слова слыхало?О, вас тысячи подобных… Почесть, деньги – все им мало.Власти ищут, а добились – чуть доходит до расплаты,Проклинают алчность черни, будто люди виноваты,Что под царскою кольчугой сердце лани робкой бьется.Но, Эллада, царь, Эллада!.. Ей за что же достается?Иль в угоду дочке царской нам отдать на посмеяньеНаши славные угрозы, – этой челяди деяньяНедостойные спуская? Нет, мешки вы золотые,Не годитесь вы для трона, не вожди вы боевые!КорифейОх, не к добру, когда заспорят братья,И этот спор вражду меж них родит…АгамемнонЯ браниться не намерен; краток речью, сердцем сдержан,Благородный муж так нагло в словопреньях не взирает…В брате будет чтить он брата, как бы ни был им рассержен.Посмотри, на что похож ты: горло гнев тебе спирает,Глаз белки налились кровью; что, скажи, с тобою сталось?Ты обижен? Ты ограблен? Жен для ложа не осталось?Иль за это мы в ответе, что тебе приобретенийВоротить твоих не можем… мужа-сторожа Елене.В гордом брате жажда славы раздражает Менелая:Он бывает счастлив, только жен красивых обнимая;Доблесть он считает шуткой; честь и ум ему – забава.О спартанец, пошлость вкусов обличает низость нрава…Брата ты зовешь безумцем, оттого что он решилсяПромах сделанный исправить… Не скорей ли ты взбесился,Что, богами щедро взыскан, новый жребий свой порочишьИ жену на ложе злую воротить насильно хочешь?Иль ты мнишь, тебе в угоду опьяненные любовьюЖенихи перед Тиндаром мстить тогда клялися кровью?Нет, безумец, окрыляла их небесная надежда.Что ж? Веди их! Только б после не раскаяться, невежда:Бог не дремлет и не слепнет, и ему всегда известно,Если вынудили клятву без сознанья и бесчестно…На меня ж не полагайся… Не зарежу голубицы,И тебе я – не помощник в исправлении блудницы,Чтобы мужа утешала, оставляя мне на долюНад пролитой детской кровью дни и ночи плакать вволю!Все сказал тебе, Атрид, я речью краткой и прямою.Вразумил – тебе же лучше. Нет – и сам дела устрою.КорифейДа, речь иную нам пришлось услышать.Мы за него: спасая дочь, он прав.МенелайО, горе мне! В друзьях я ошибался.АгамемнонИща сгубить, ты их теряешь сам…МенелайОдин отец родил нас? Не поверю!АгамемнонРазумному я брат, безумцу – нет.МенелайНо ведь друзей роднить должна невзгода…АгамемнонНас друг зовет на пир, а не на казнь.МенелайИтак, трудов с Элладой ты не делишь?АгамемнонДа, не делю: с тобою заодноЕе какой-то демон обезумил.МенелайТебя же жезл ахейский ослепил…Ступай, предатель братний… Я иныеПособия придумаю, друзейНайду иных!

Входит вестник.

ВестникО вождь союзных ратей,Привет тебе и радость! Дева-дочь,Которую в чертоге ты изволилЦаревной Ифигенией назвать,Здесь, у тебя, а с ней и Клитемнестра,Твоя супруга славная, и сын,Дитя-Орест, к Атриду с ними прибыл,Так много дней не зревшему свой дом;Но женщин, царь, измаяла дорога, —У светлого источника ониОстановились, с нежных ног истомуСтряхнуть и кожу влагой освежить…Я кобылиц, с усталых упряжь снявши,На луг пустил: пусть травки поедят.А сам бегом к тебе. Принять с почетомЗахочешь ты, конечно, мать и дочь…Ахейцы о приезде их уж знают.Да, птицей шум весь лагерь облетел:Так и бегут толпами подивитьсяНа дочь твою, царевну… О, в мируВеликие сияньем взоры манят,Что в небесах далекая звезда.Вокруг я слышал говор: “Верно, свадьбаИль царский пир готовится… смотри,Царю-то дочь как загорелось видеть”.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Единственный в греческой трагедии случай, когда обычный пролог (монолог, вводящий зрителей в курс дела), обрамлен диалогами.

2

грачи – в подлиннике просто “птицы”

3

Еврип – пролив между Беотией и Евбеей.

4

Не вернуться ли в шатер – нарушение сценической иллюзии: действительно, у Агамемнона нет никакой причины разговаривать со стариком по секрету на глазах у публики. Ниже мы узнаем, что Агамемнон делал внутри шатра. Характерное для Еврипида (в противоположность Софоклу) обнажение “скрытого пространства”.

5

Скрижаль – покрытая воском дощечка для письма. Она складывалась вдвое и запечатывалась перстнем с печаткой.

6

Трех дочерей на свет явила Леда – в мифах обычно упоминаются две: Клитемнестра и Елена.

7

Фригиец, решивший спор богинь, – Парис, признавший Афродиту прекраснейшей из богинь и за это получивший в награду прекраснейшую из женщин – Елену.

8

Ида – гора в Троаде.

9

Был опутан грехом – поскольку греки не знают понятия “греха”, Агамемнон говорит, что “впал в ату” – роковой обман.

10

К творению древних киклопов – мощные стены Микен, по преданию, сложили великаны (“циклопическая кладка”).

11

Латония – Артемида.

12

Мерион – один из храбрейших героев у Гомера, однако не “сын Ареса” и не “чудо”.

13

Нирей – у Гомера красавец, не отличавшийся мужеством и погибший в первом же бою.

14

Перечень вождей и кораблей близко воспроизводит “список кораблей” у Гомера (Илиада II 494–785). Еврипид оживляет перечень бытовыми сценками из жизни военного лагеря. Особенно приятно представить себе Аяксов за настольной игрой (какая-то разновидность игры в кости, буквально: “тешились бросками разнообразных фигурок”, греческие кости представляли собой не кубики, а вырезанную из кости сложную фигуру). В подлиннике с ними играет еще и Протесилай.

15

Евмел – его колесница названа в числе лучших уже у Гомера.

16

ярмо – в подлиннике “узда Ананки”, образ, навеянный “Агамемноном” Эсхила.

17

Землей рожденный – Леит принадлежал к числу “спартов” (см. “Семеро против Фив”).

18

Адраст – этот герой принадлежал к предыдущему поколению (ср. “Семеро против Фив”) и не участвовал в походе на Трою.

19

Нестор – мудрый старец, один из главных героев “Илиады”.

20

Складень – опять же восковая табличка.

21

Вспомни, как ты унижался – это уже камень в огород современных Еврипиду политиков.