Паломничество Ланселота

– Мы надеялись на исцеление и мечтали о нем, а наш Мессия мечтает о восстановлении Храма в Иерусалиме. Мы, обездоленные, знаем, что такое МЕЧТА. И вот наша мечта исполнилась. Слава Мессу! Так давайте же теперь мы сделаем все, чтобы исполнилась МЕЧТА МЕССИИ! Мы отдали все что имели на построение Иерусалимского Храма, и мы призываем тех, кто еще только готовится к паломничеству в Иерусалим, поддержать нас. Братья по несчастью, планетяне-инвалиды! Жертвуйте на Храм, на ММ – МЕЧТУ МЕССИИ!

После него снова выступил Мессия. Он был растроган.

– Дети мои! Дорогие мои дети, которых сегодня я обрел и обнял здоровыми и счастливыми! Я благодарю вас, вы согрели мое сердце. Но я не хочу, чтобы вы жертвовали все свои деньги на мою мечту – на восстановление Храма, я просто не в состоянии этого допустить. Но и обидеть вас, отказавшись от вашего искреннего дара, я не могу. Будет достаточно, если все паломники ограничатся какой-нибудь единой для всех и, конечно, очень скромной суммой.

Потом выступил главный архитектор строящегося Храма, за ним министр здравоохранения Славичев, а после всех глава Мировой Церкви папа Апостасий Первый, и сумма была названа – сто планет.

К черту все мысли о безработице и об эвтаназии! Он двинет в Иерусалим на «Мерлине» – так выйдет дешевле, он станет на ноги, а уж потом будет планировать и устраивать свою жизнь. Двадцать шесть планет у Ланселота было на счету, оставалось раздобыть еще семьдесят четыре, ну и что-то на дорогу. Он будет теперь выходить в море каждый день, в любую погоду, и придется его спине потерпеть. Еще семьдесят четыре планеты – и вперед!

Теперь надо было встретиться с королем Артуром. Ланселот одним движением перебросил тело из постели в коляску, подъехал к большому персонику и надел обруч.

Глава 4

П риближаясь к воротам Камелота, Ланселот еще издали услышал веселый смех Артура: король забавлялся – играл в мяч с фантомными мальчиками-герольдами. Этот довольно тяжелый мяч сшит был из позолоченной кожи и набит песком, и был он вовсе не игрушкой, а воинским спортивным снарядом для укрепления мышц рук и плеч.

Мост оказался приподнятым примерно на высоту человеческого роста, и, стоя в его тени, Ланселот мог наблюдать за игрой, оставаясь невидимым. Герольды старались поймать мяч, обходя и отталкивая друг друга; они были неуклюжими и очень забавными, и ничего удивительного, что король то и дело заливался хохотом. Поймав мяч, они тут же бросали его королю обратно, но чаще бестолково роняли вниз, а король его подхватывал и снова забрасывал на башню. Но вот король особенно сильно размахнулся, мяч перелетел через головы герольдов и упал где-то во дворе замка. Король побежал за ним в ворота.

Ланселот не стал дожидаться, пока тот вернется и впустит его в замок: он разбежался, подпрыгнул и ухватился руками за край моста, подтянулся на руках, забросил ногу и вскарабкался на мост. Герольды тотчас протянули к нему руки: обнаружив у ворот человека, они и не подумали его приветствовать, не вспомнили про свои трубы, а ждали, что он бросит им мяч. Ланселот усмехнулся, пошарил глазами на земле, нашел у стены булыжник и забросил его герольдам. Один из них поймал округлую каменюку, и они оба склонились над ней, пытаясь понять, что же такое случилось с их мячиком?

Ланселот прошел сквозь ворота и увидел, что король сидит на краю старого колодца, наклонившись к воде: похоже, мяч угодил прямо в колодец. Ланселот подошел неслышным шагом и стал за спиной Артура.

Посреди заполненного мутной зацветшей водой колодца на большом листе кувшинки сидела крупная, неестественно зеленая лягушка с маленькой золотой коронкой на голове. В перепончатых лапах лягушка держала золотой мяч. «Артур играет в какую-то сказку», – решил Ланселот.

Почувствовав его взгляд, король оглянулся.

– А, это ты Ланс! Хорошо, что ты пришел. Понимаешь, какая штука, мне, кажется, удалось вызвать персону!

– Вот этот лягух в короне – персона?

– Он говорящий!

– Да ну? Послушаем, что же он говорит, – и Ланселот положил руку на плечо короля.

– Сейчас услышишь.

Лягух сидел на листе, чуть подкидывая мяч.

– Лягушонок, лягушонок, верни мне мой золотой мяч! – попросил Артур.

– Дева, я верну тебе твой золотой мяч, если ты в награду поцелуешь меня, – с квакающим акцентом проговорил наглый лягух.

– Да нет, король, ты ошибся! Это все-таки фантом, и он случайно попал в нашу Реальность! – рассмеялся Ланселот. – Ты же слышишь, он называет тебя «девой», как в той сказке, откуда он сбежал. Я знаю эту сказку.

– А мне почему-то думается, что это персона! Отдай мне мой мяч, лягушонок! – повторил Артур.

– Дева, я верну тебе твой золотой мяч, если ты в награду поцелуешь меня, – бормотал лягух, продолжая мерно подкидывать мяч.

– Ну какая же это персона! – засмеялся Ланселот. – Безмозглый фантомчик, запрограммированный на старинную сказку о принцессе с золотым мячом. Принцесса уронила в колодец золотой мячик, а лягушонок выловил его и пообещал ей вернуть, если принцесса даст слово исполнять все его желания. Она несет его во дворец, сажает с собой за стол, кормит, несет в свою спальню. Но когда лягушонок обнаглел и потребовал, чтобы она взяла его с собой в постель, разгневанная принцесса хватила его об стенку.

– И убила?

– Нет. Лягушонок успел превратиться в прекрасного принца.

– Какие перспективы открываются! Лягушонок, лягушонок, кто бы ты ни был, отдай мне мой золотой мяч!

– Дева, я верну тебе твой золотой мяч, если ты в награду поцелуешь меня.

– Хорошо, я поцелую тебя. Плыви сюда!

Фантом подплыл на своем листе поближе и потребовал:

– Наклонись ко мне, дева!

Король наклонился. Зеленый лист вместе с лягушкой и мячом взлетел в воздух, и под ним оказалась серая змеиная голова на желтовато-белой шее толщиной с хорошее бревно.

– О, легковерная дева! Я сам тебя сейчас поцелую! – прошипел змей и ринулся к королю, распахнув пасть с двумя торчащими вперед длинными зубами.

Если бы Ланселот начал оттаскивать короля или доставать из ножен меч, чтобы бороться со змеем, он бы опоздал; но сэр Ланселот поступил единственно правильным образом – он просто сдернул с головы Артура корону. В тот же миг король исчез, а змей с размаха врезался пастью в каменную стенку колодца. Один из его страшных зубов отломился и отлетел в сторону, а из оставшегося в пасти пенька брызнула оранжевая жидкость. Только тогда Ланселот выхватил меч и попытался отсечь змеиную голову. Но чудовище успело дернуться в сторону, и Ланселот лишь слегка задел его мечом. «Мы еще встретимс-с-ся!» – прошипел змей, бешено мерцая радужными глазами, и с плеском погрузился в воду. Ланселот осторожно заглянул в колодец. Вода была мутной, и разглядеть что-либо в глубине было невозможно. Потом булькнуло и на поверхность вынырнул золотой шар. Ни лягушонок, ни змей больше не появились, и Ланселот мечом осторожно подогнал мяч к стене колодца и выудил его из воды. Мяч покатился, виляя на булыжниках, а потом замер, остановленный ногой короля: Артур уже успел снова появиться, но на этот раз в десяти шагах от колодца.

– Кто это был, Ланс?

– Ты оказался прав, Артур, это была персона. Чудовище успело улизнуть, я только задел его мечом, – ответил Ланселот, разглядывая валявшийся на камнях желтоватый полый зуб.

– Жаль, что ты спугнул его. Мне бы хотелось знать, чем это могло кончиться.

– Змей утащил бы тебя на дно колодца и там слопал, вот чем это могло кончиться.

– Но ведь не сожрал бы он меня по-настоящему, сэр Ланселот! Я никогда не слышал, чтобы кто-то реально погиб в Реальности!

– Да? А ты где-нибудь встречал статистику на этот счет? Знаешь, друг король, я не так храбр, как ты. Я не пожалею денег и сегодня же закажу крепкую крышку на этот колодец. А еще лучше – совсем его уберу.

– Ну вот… Только появилось что-то по-настоящему интересное, как ты хочешь все испортить, сэр Ланселот! Ты просто позавидовал, что мне удалось вызвать настоящую персону, вот что я тебе скажу! – король сел на каменную стенку колодца и низко наклонился, пытаясь разглядеть что-нибудь в глубине. Вода все еще плескалась о каменные стенки.

Ланселот только вздохнул. Сегодня ему совсем не хотелось ни ссориться, ни спорить с Артуром. Он подцепил мечом валявшийся на камнях зуб и ловко забросил его в колодец.

– Зачем, сэр Ланселот? Я сохранил бы его на память, ведь мне впервые удалось вызвать персону!

– Я думаю, это ядовитый зуб, Артур, и к нему нельзя прикасаться.

– У тебя все нельзя, сэр Зануда!

– Пойдем-ка в донжон, друг король! Мне надо поговорить с тобой, ведь я пришел с новостями.

– А у тебя хорошие новости или плохие?

– Новости у меня разные.

Они поднялись в пиршественный зал и сели на привычных местах у камина. Ланселот помолчал, а потом начал, но не с новостей.

– Послушай-ка, друг король, мне пришла в голову одна мысль. А не попытаться ли нам снова пригласить Сандру через Банк-Реаль?

– Через Банк-Реаль?

– Ну да! Как она впервые пришла к нам когда-то по вызову, так и теперь может к нам вернуться по новому вызову.

– Ты думаешь, она согласится снова войти в нашу Реальность? Мы ведь ее так обидели.

– Ничем мы ее не обижали.

– Ну как же! Она попросила у нас денег на дорогу к своей больной бабушке, а мы начали ей плести, что это, мол, не принято – помогать друг другу не в Реальности, а в жизни. На самом деле мы не захотели признаться, что у нас просто нет таких денег.

– Обыкновенное недоразумение. Сандра умная женщина, и она поймет нас, если мы ей расскажем, что когда она так и не вернулась и все начали обвинять в этом друг друга, только тогда и выяснилось, что в нашей Реальности собрались люди, у которых и на саму-то Реальность едва хватало денег.

– Если бы она сейчас объявилась, я бы сразу же попросил у нее прощенья, и думаю, корона бы с меня от этого не свалилась.

– Определенно не свалилась бы. Вот и давай разыщем Сандру. Что нам мешает хотя бы попытаться снова вызвать ее через Банк-Реаль в роли декоратора?

– А ты помнишь ее полное имя, Ланс?

– Помню. Ее звали Кассандра Саккос. Был такой знаменитый спасатель во время Катастрофы Илиас Саккос, возможно, ее родственник. Мой отец работал под его началом и погиб вместе с ним в Греции, вот я и запомнил фамилию Сандры.

– Чудно! Ланс, у меня как раз есть немного денег, и я могу сделать этот вызов прямо сейчас.

– Тогда валяй, друг король!

– Жди меня, Ланс!

Сдернув корону-обруч, король исчез. Ланселот нетерпеливо ждал его, поглаживая голову Дианы, лежащую у него на коленях. Он волновался: после столкновения с монстром из колодца он совсем не хотел оставлять Артура одного в Камелоте, другое дело – вдвоем с Сандрой.

Король Артур скоро вернулся, и теперь они уже оба сидели и ждали, что вот-вот, как когда-то давным-давно, откроется дверь и в пиршественный зал войдет умница и красавица Сандра Саккос. Но ждали они напрасно. Послышался сигнал, и король снова отправился к персонику. На этот раз он вернулся сразу и крайне огорченный: пришло сообщение из Банк-Реаля о том, что Кассандра Саккос уже больше двух лет находится в обеспеченном отпуске. Их спросили, не хотят ли они вызвать другого декоратора, но Артур снял заказ.

– Вот так… – развел руками Ланселот. – Не знаю, что еще можно придумать, чтобы найти ее. Да, друг король, как жаль, что мы не знаем персонального кода Сандры! Вызвали бы ее, попросили прощенья, и все наладилось бы в нашем королевстве. Надо по крайней мере нам с тобой обменяться кодами.

– Это еще зачем?

– На всякий случай. Да и вообще мы с тобой в последнее время не столько играем в рыцарские приключения, сколько беседуем о том о сем. С та-ким же успехом этим можно заниматься через персоник, и это гораздо дешевле, чем выход в Реальность. Получается, что мы, два дурака, платим такие большие деньги за декорации к нашим беседам. Давай обменяемся кодами.

– Нет! Это исключено!

– Почему, Артур? Тебе так жаль расстаться с Камелотом?

– Нельзя смешивать реальную жизнь с бытовой, сэр Ланселот Озерный!

– Да кто тебе это сказал? Правила Реальности совсем не запрещают личного общения участников.

– Там сказано, что оно не рекомендуется. Не уговаривай меня, Ланс, я на это не пойду!

– Послушай-ка, твое величество, я догадываюсь, что у тебя есть причины не желать личного общения. Но, между прочим, не у тебя одного. Но давай взглянем на проблему с другой стороны: если бы у нас был код Сандры, мы бы ее не потеряли. Дорогой мой король, я совсем не хочу когда-нибудь вот так же потерять и тебя – по глупости или по недоразумению.

– Если я скажу тебе мой код, это как раз и случится.

– Крепко же ты веришь в мою дружбу, друг-король! И это после стольких-то лет?

– Это были годы, проведенные в Реальности. Ты ведь не знаешь, Ланс, что я за человек на самом деле, как я, например, выгляжу.

– А какое мне дело до того, как ты выглядишь? Мы за эти годы через рыцарскую сказку стали настоящими, а вовсе не реальными друзьями, а разве имеет значение внешность друга? Я не древнего короля бриттов в тебе уважаю и люблю, а того человека, который исполняет роль короля Артура. Наплевать мне, есть у тебя корона на голове или нет – мне важно то, что у тебя в голове находится. Я знаю, что ты, может быть, прости, не слишком умен и образован, но зато честен во всех своих помыслах…

– А вот как раз и нет! – перебил его Артур. – Я лгу, я все время лгу тем, кого я люблю! И здесь, в Камелоте, и у себя дома…

– Только честный человек способен так о себе сказать, – заметил Ланселот.

– Я совсем не тот, за кого себя выдаю!

– А я в этом уверен, – засмеялся Ланселот. – Разумеется, ты не король Артур и даже не его потомок: тебя давным-давно разоблачил волшебник Мерлин, а уж он-то знает! Артур, неужели ты думаешь, для меня имеет значение, из какой ты семьи, сколько тебе лет, какого цвета твоя кожа и как ты выглядишь?

– Ланс, если бы ты знал… Но давай оставим этот разговор, прошу тебя!

– Как скажешь, король. Хочу только заметить, что как раз у меня всегда были причины не желать, чтобы ты или кто-то из наших рыцарей, а уж тем более прекрасных дам, увидел меня: я калека, инвалид и всю жизнь провел в инвалидной коляске. Но я не боюсь показаться тебе таким, какой я есть. Поэтому запиши-ка мой код: СКМ 14.09.40. Мое настоящее имя Ларс Кристенсен. Я надеюсь, ты все-таки передумаешь…

– И не подумаю передумывать.

– Ладно, упрямое твое величество, я больше не настаиваю. Но код мой ты на всякий случай запиши.

– Я запомню.

– Врешь, король! Вот, смотри, я тебе на стене пишу, – и Ланселот острием кинжала нацарапал свой код на стене между двумя гобеленами. Артур подчеркнуто отвернулся. Ладно, подумал Ланселот, надпись-то все равно останется.

– А теперь, друг-король, я должен сказать тебе еще одну вещь: я собираюсь отправиться в паломничество в Иерусалим.

– Я с тобой!

– Это невозможно.

– Ты не хочешь взять меня в это новое приключение?

– Это не приключение.

– Неужели ты на самом деле отправляешься в Иерусалим?

– Да.

– Паломничество в Иерусалим! Как я тебе завидую, сэр Ланселот! Ты увидишь вблизи Вавилонскую Башню, восьмое чудо света, и своими глазами увидишь, как строится девятое – Иерусалимский Храм. А вдруг ты там встретишь самого Месса? Говорят, он ходит по улицам Вечного города совершенно свободно, даже без охраны, – король пытался изобразить восторг, но голос его дрожал. – Но ты ведь ненадолго отправляешься туда, Ланс? Ты скоро вернешься? Сколько дней тебя не будет? Когда ты собираешься лететь?

– В конце лета. И я не полечу, а пойду морем. Думаю, это будет довольно долгое паломничество. И вот что еще, король: выходить в Реальность я больше не смогу. Я должен проститься с Камелотом.

– Почему?

– Потому что вместо этого я буду каждый день выходить в море ловить рыбу.

– А разве ты не можешь это делать здесь? Какая тебе разница, в какую воду забрасывать удочку – в реальную или настоящую?

– Большая разница, друг король. Мне нужна настоящая рыба, и не удочкой я ее ловлю, а сетями.

– Ого! А зачем тебе так много рыбы?

– Чтобы продать ее. Я рыбак, и этим живу. А теперь мне нужны деньги на паломничество, – и Ланселот поторопился закончить разговор. – Захочешь меня увидеть – мой код у тебя есть.

– Подожди, сэр Ланселот! Пожалуйста, не уходи, Ланс!

– Ищи меня по персональному коду, король, – и Ланселот снял обруч с головы. Он тут же вызвал Банк-Реаль и, не объясняя причины, закрыл свой договор по использованию Реальности.

Глава 5

П утина подходила к концу, стада лосося редели, и Ланселот решил, что пора ему реали зовать свой улов. На этот раз он собирался продать рыбу в Осло. Он погрузил контейнеры с засоленным лососем в трюм «Мерлина» и отправился в Осло-фьорд.

Бывшая столица Норвегии Осло была перенаселена, и возле наскоро сооруженных длинных причалов в несколько рядов стояли на якорях бывшие военные корабли, приспособленные под жилища для бедноты. Но не было во фьорде той деловитой толкотни рыбацких судов и суденышек, которую он помнил по давним поездкам в Осло с отцом. Что ж, подумал Ланселот, значит, у него будет меньше конкурентов на рыбном рынке, и он сумеет хорошо продать свой улов.

Ланселот пришвартовал катамаран, выкинул трап и съехал по нему на причал. К нему тут же подошел дежуривший на причале полицейский и достал из висевшей на плече сумки считывающее устройство.

– Ваш персональный код, – потребовал он, не здороваясь.

Ланселот протянул полицейскому правую руку, и тот коснулся аппаратом его большого пальца.

– Вы не житель Осло?

– Нет. Я живу в Тронхеймс-фьорде. В Осло я пришел, чтобы продать лососину.

– Почему же вы не сдали ее в Центр питания в Тронхейме? У вас есть договор с Центром?

– Есть договор, и я много лет сдавал им креветки и рыбу. Но наш Центр питания снизил расценки, а мне нужны деньги. Разве я не могу продать свою рыбу на рынке в Осло?

– Если вы уже сдали свою норму рыбы в Центр питания, то какую-то часть улова имеете право продать на рынке. В свободном мире, как известно, молодой человек, разрешена свободная торговля. Сейчас проверим ваши отношения с Центром в Тронхейме. Так… Договор, действительно, у вас есть, но вы уже два месяца ничего в Центр питания не сдавали. По какой такой причине?

– Я же сказал, они понизили расценки: сначала на креветки, а потом и на рыбу.

Полицейский нахмурился и перешел на «ты».

– А ты кто такой, чтобы критиковать политику цен и саботировать решения мирового правительства? Понизили расценки, значит, так надо для благоденствия планетян! Мы живем в правовом сообществе: если Министерство питания назначило цены, по которым ты должен сдавать улов – вот и сдавай, соблюдай свои права! Тогда и тебе пойдут навстречу – разрешат часть улова продать на свободном рынке. Но только в Тронхейме, а не в Осло! Мы тут своих рыбаков отлавливать не успеваем, так и норовят толкнуть рыбешку в обход Центра питания.

Полицейский поиграл кнопками и уставился на экран персоника.

– Тут сказано, что ты одинокий инвалид, сирота значит, а сироту обижать Бог не велит. Поэтому я сейчас вызову коллегу с соседнего причала, мы обыщем твой катамаран, и если у тебя нет контрабанды, мы, так и быть, тебя отпустим.

Появился второй полицейский. Вдвоем они запрыгнули на катамаран, обшарили каюту и трюм, а потом начали выгружать контейнеры с рыбой на причал. Ланселот подумал, что полицейские смягчились и решили помочь ему поднять на причал тяжелые контейнеры, чтобы он мог отвезти их на рынок. Но, выгрузив всю его рыбу, полицейские велели ему убираться из Осло-фьорда и больше тут не показываться.

– А рыбу твою мы конфискуем, поскольку ты ее привез с целью спекуляции. Даем тебе пятнадцать минут на то, чтобы отчалить и взять курс на выход из Осло-фьорда. Ты все понял, парень?

– Да. Я понял, с кем имею дело.

– Четверть часа! Успеешь?

– Успею, – ответил Ларс и, наклонившись, сдернул с кнехта причальный канат. Полицейские стояли и с угрозой смотрели на Ланселота до тех пор, пока он не отчалил.

Он вышел из Осло-фьорда и пошел к своему острову на предельной скорости, не жалея ни мотора, ни батарейки, ни себя. В Тронхеймс-фьорд он вошел, когда вечерняя заря уже окрасила горизонт. Состояние было хуже некуда, ныла спина и грызла обида: его ограбили на двухнедельный улов, а лосось уже прошел дальше на север.

Невероятная встреча состоялась почти возле самого дома. Ланселот уже входил в свой заливчик, как вдруг в борт катамарана что-то тяжело ударило. Топляк, подумал он и схватил багор, чтобы взять бревно на буксир – ему всегда нужны были дрова для коптильни. Багор его и спас. Когда над бортом катамарана поднялась серая змеиная голова с горящими радужными глазами, Ланселот на миг остолбенел. На него уставились глаза с узкими вертикальными зрачками, пасть слегка приоткрылась, и из нее раздалось внятное: «Вот и встретилис-с-с-сь, с-с-сэр Ланс-с-сселот!». С головы змея нелепо и жутко свисал помятый лист кувшинки с распластанной на нем дохлой лягушкой; золотая коронка все еще сверкала на ее плоской голове. Змей не успел до конца разверзнуть пасть с одним торчащим зубом, как Ланселот отвел багор, размахнулся и всадил его прямо в середину радужного глаза. Чудовище дернуло головой, вырвало багор у него из рук и забилось в воде.

Ланселот сразу же бросился к штурвалу и отвел катамаран подальше, а уже после издали наблюдал, как бьются в бурлящей воде белесые петли змеиного тела. «Да кто ж ты такой есть, – думал он, – и как это ты сумел перескочить сюда из Реальности?»

Но вот змей бессильно вытянулся на поднятых им волнах, полностью перегородив вход в заливчик, и тогда только Ланселот отважился подойти к нему ближе. Змей был несомненно мертв, его желтовато-белое тело беспомощно колыхалось на воде. Выждав еще немного, Ланселот решил оттащить его подальше в море. Он отыскал в каюте тонкую капроновую веревку и самым тихим ходом подошел к змею. Застрявший в глазу чудовища багор покачивался над водой, Ланселот накинул на него лассо, закрепил конец на корме и потащил змея на середину фьорда. Он отошел на добрый километр от своего острова, с опаской оглядываясь на волочившееся за кормой светлое тело, но змей не подавал признаков жизни. Осмелев, Ланселот подтащил его к борту, достал длинный разделочный нож и стал отделять голову монстра от шеи. В гостиной писательского дома висел уже один охотничий трофей, добытый некогда писателем, – огромная лосиная голова с полутораметровыми разлапистыми рогами, и Ланселот решил добавить к ней свой трофей. Сначала ему никак не удавалось проткнуть чешуйчатую кожу, но потом, когда нож проник между чешуями, она вдруг стала легко поддаваться стальному лезвию, и на шее змея разошлась широкая щель. Внутри тело змея было пустым, плоти в нем не было никакой, а когда Ланселот расширил надрез и заглянул в него, он увидел металлическую кольчатую трубку, вдоль которой тянулись разноцветные провода. Ланселот раскачал багор и вырвал его из пораженного глаза: из глазницы в воду посыпались осколки радужного пластика и несколько мелких цветных деталей; из дыры остались торчать обрывки проводов. Другой глаз оставался блестящим и радужным, но изнутри он уже не светился. Через разрез на шее и пустую глазницу тело змея начало быстро наполняться водой и тонуть вместе с громадной головой, которую Ланселот так и не сумел отделить от туловища. Да ему уже и не нужен был этот трофей: монстр-мутант был страшен, но искусственный монстр вызывал отвращение. «Все! Больше никаких Реальностей!» – подумал он, провожая глазами опускающееся в глубину рукотворное чудовище, похожее на длинное серое бревно.

Ланселот вернулся домой промерзший, усталый и злой, как разбуженный зимой медведь. Он переоделся, лег и был уверен, что мгновенно уснет, но – не получилось. Одолеваемый мыслями, он ворочался на кровати, и сон его не брал. Что-то опасное и непонятное происходит в их Реальности, и он обязательно сообщит об этом случае в Банк-Реаль. Но как предупредить короля Артура? Наконец он решил, что завтра снова внесет деньги за пользование Реальностью – на самый короткий срок, какой только возможен по правилам Банк-Реаля, вернется в Старый замок и потребует от короля, чтобы он тоже покинул Камелот. С этим Ланселот и уснул.

Утром он услышал сквозь сон сигнал персоника. «Не дай Месс, еще какая-нибудь официальная пакость», – подумал он спросонья. Он поднялся на кровати, накинул халат и перекинул тело в коляску. Подкатил к персонику, включил прием и стал ждать. Когда через пару секунд экран засветился, он увидел на нем незнакомого подростка в зеленом пластиковом костюме и зеленой вязаной шапочке. Подросток глядел на него исподлобья и почему-то очень сердито. Ошибка, подумал Ланселот и хотел уже отключиться, но не успел.

– Вы Ларс Кристенсен, именуемый также Ланселотом Озерным?