Хельга смотрела на его тело, любовалась великолепной мускулатурой, открытой улыбкой. Он был привлекателен – да, и мучительная волна плотского желания поднялась в ней. Вот если б он прямо сейчас схватил и изнасиловал ее… Она посмотрела по сторонам – никого, они были совершенно одни.

Помолчав немного, она спросила:

– Как вы здесь оказались?

– Гулял. Люблю погулять. – Джексон улыбнулся. – Устал от суеты. Люди здесь, конечно, знают толк в развлечениях, но адски шумят!

– Да уж. – Хельга подошла к дюноходу и забралась в него. – Подвезти?

– Не откажусь. Сегодня я уже сполна нагулялся.

Гарри уселся рядом. Запуская мотор, она смогла рассмотреть пассажира поближе. Года тридцать три, не больше – на десять лет моложе ее. Ей очень хотелось, чтобы он снял солнечные очки: мужские глаза о многом говорят.

– Чем зарабатываете на жизнь, мистер Джексон? – поинтересовалась Хельга. Ей хотелось понять, какой социальный статус он имеет.

– Торгую, – ответил Гарри. – Разъезжаю туда-сюда. Мне такая жизнь нравится. Я свободен, сам по себе. Для меня это важно.

«Для меня тоже», – подумала Хельга, трогаясь с места.

– Что продаете?

– Кухонное оборудование.

– О, неплохо, правда? Кухонное оборудование нужно всем.

«Мелкая сошка, – размышляла она про себя. – Не опасен, нет связей с мерзкими людишками Германа. Можно рискнуть».

– Точно. Мне нравится. Как вы сказали, людям всегда требуется что-нибудь для кухни.

– Где вы остановились, мистер Джексон?

– Снял бунгало на пляже. Сам о себе забочусь – мне так нравится. От гостиниц у меня головная боль.

– Понятно. А вашу жену такая жизнь устраивает?

Он рассмеялся, звонко и весело:

– У меня нет жены, я ценю свободу. У меня тут даже подружки нет, но я найду кого-нибудь. Я верю в мимолетности, в случайные встречи. Никаких осложнений.

И Джексон снова расхохотался.

Женщина едва не остановила дюноход и не приказала Гарри тут же овладеть ею, но сумела взять себя в руки.

– Меня зовут Хельга, – сказала она. – Сегодня вечером я гуляю сама по себе. Не предпринять ли нам что-нибудь в связи с этим?

Клюнет или нет? Или скажет, пусть не словом, а взглядом, что она слишком стара для него? Она с такой силой сжала рулевое колесо, что побелели пальцы.

– Чудесно! – В его голосе звучал восторг. – Так и сделаем. Когда и где мне вас забрать?

– У вас есть машина?

– Конечно.

– Тогда у клуба «Океанский пляж» в девять. Идет?

Клуб с таким названием она заприметила неподалеку от гостиницы. В девять Герман должен быть уже в постели.

– Да ведь это свидание! Я уже в нетерпении. – Он поразмыслил немного. – Тут есть один ресторанчик на море. Вам нравятся морепродукты?

– Конечно.

– Отлично. Там все по-простому, наряжаться не надо. Годится?

– Да.

Несколько минут они ехали молча.

– Хельга… – произнес наконец Джексон. – Необычное имя.

Он вдруг снял солнечные очки и улыбнулся ей – большие, дружелюбные глаза. Хельга почувствовала уверенность. Это то, что надо, сказала она себе. С ним не будет никаких проблем.

– Да и вообще вы необычная, – продолжил Гарри.

Хельга радостно рассмеялась:

– Можем обсудить это сегодня вечером.

– А вот и моя хижина. – Джексон указал рукой.

От отеля их отделяло около полумили. Она притормозила, посмотрела на линию бунгало, стоявших ярдах в ста от моря и наполовину скрытых пальмами. Потом остановила дюноход.

– Значит, в девять? – сказала Хельга.

– Отлично. – На краткий миг он нежно, но властно положил ей ладонь на плечо. От этого прикосновения по ее телу пробежал ток. «Он понял, чего я хочу». – Увидимся. Спасибо, что подбросили.

Остаток пути до гостиницы она проделала в возбужденном полузабытьи.

На часах было 19:15. Алекс, обходительный парикмахер отеля, позаботился о ее волосах, а его помощник – о ее лице. Официант принес шейкер мартини с водкой. Хельга вздремнула немного, чувствовала себя отдохнувшей и думала о назначенном на девять свидании в клубе «Океанский пляж».

Она надела простое белое платье – белый цвет ей шел, подчеркивая загар. Оглядев себя в зеркало, Хельга осталась довольна. Она выпьет еще стаканчик, потом пожелает доброй ночи Герману, предупредит, что намерена прогуляться, размять ноги после долгого перелета. Ему это неинтересно, но она все равно скажет.

Допивая коктейль, Хельга услышала телефонный звонок и, нахмурившись, подняла трубку.

– Я вас не побеспокоил, мадам?

Она узнала звучный голос Хинкля.

– Вовсе нет, Хинкль, – ответила она, несколько удивленная. – В чем дело?

– Не могли бы вы уделить мне несколько минут, мадам?

– Конечно.

– Спасибо, мадам. – В трубке послышались гудки.

Озадаченная, Хельга села и, потягивая напиток, стала ждать. Она не понимала, что могло понадобиться Хинклю, если, разумеется, речь не о Германе. С Хинклем она знакома вот уже три года, и никогда прежде он не искал встречи, да и сама она редко обращалась к нему. У Хельги имелась личная служанка, а Хинкль был в ее глазах собственностью исключительно мужа.

Раздался легкий стук в дверь, и вошел Хинкль. На нем был белый пиджак, черный галстук и белые брюки. Вопреки наряду слуги, вид у него по-прежнему был как у сановного епископа. Он закрыл за собой дверь, сделал несколько шагов вглубь комнаты, затем остановился.

Хельга устремила на него вопросительный взгляд:

– Да, Хинкль?

– Если позволите, мадам, я хотел бы поговорить с вами откровенно.

– Что-то с мистером Рольфом?

– Да, мадам.

– Может быть, присядете?

– Спасибо, мадам, но я предпочту постоять. – Он помолчал немного, затем продолжил: – Я работаю на мистера Рольфа вот уже пятнадцать лет. С ним непросто, однако, смею думать, я вполне справлялся.

– Я знаю это, Хинкль, – поторопилась подтвердить Хельга. Неужели он намерен сказать, что по горло сыт Германом и хочет уйти? При этой мысли она сжалась. – Никто не смог бы сделать для него больше.

– Надеюсь, что так, мадам. Теперь я оказался в удручающей ситуации. Естественно, после всех этих лет я очень привязался к мистеру Рольфу и предан ему всей душой. Как вам известно, во время переездов мне приходится заботиться о его бумагах. Мистер Рольф смотрит на меня как на некую теневую фигуру: как на человека, который всегда под рукой и которого как бы не существует, если вы понимаете, что я имею в виду. Раскладывая по папкам документы, я наткнулся на черновик письма к мистеру Винборну. Чтобы мистер Рольф мог найти документ в нужном месте, я ознакомился с ним. И оказался перед дилеммой. Поскольку это письмо влечет за собой серьезные последствия, я решил переговорить с вами.

Хельга напряглась.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – отрезала она.

– Если соблаговолите меня выслушать, мадам, я воспользуюсь вашим разрешением говорить начистоту и все объясню.

– Ну же!

– Должен признать, к моему сожалению, что первоначально я не одобрял вашего с мистером Рольфом брака. Но, узнав вас получше, мадам, поняв, как вы полезны, как много делаете для мистера Рольфа, насколько облегчаете ему жизнь дома, приняв во внимание ваши постоянные разъезды по его делам, я переменил мнение. Если позволите мне сказать, мадам, меня впечатлили ваши трудолюбие, неизменное желание прийти на помощь, ваши познания в финансах и те жертвы, на которые вы пошли.

Хельга откинулась в кресле, изумленно глядя на слугу:

– Весьма польщена, Хинкль. Спасибо.

– Я говорю не просто так, мадам, – продолжил Хинкль, глядя ей прямо в глаза. – Мистер Рольф чувствует себя весьма скверно. Прожив столько лет рядом с ним, я понимаю это лучше, чем доктор Леви. Меня беспокоят появившиеся у мистера Рольфа признаки умственного расстройства, на которые доктор Леви до сих пор не обратил внимания.

– Вы хотите сказать, что Герман выживает из ума? – Это было последнее, что Хельга ожидала услышать.

– Не совсем так, мадам. Мистер Рольф сильно страдает. Вероятно, по причине прописанных доктором Леви наркотиков в нем развилась странная мания преследования.

Хельгу словно ударили.

– Что заставляет вас так думать?

– Мне трудно говорить об этом вам, мадам. – Хинкль потупил взор. – В течение продолжительного времени в беседах со мной мистер Рольф отзывался о вас с теплом, уважением и даже восхищением. Но недавно его отношение к вам явно переменилось.

– Вот как? – воскликнула Хельга удивленно.

– Да, мадам. Также в нем неожиданно проснулся интерес к собственной дочери, мисс Шейле. Вам известно, наверное, что между ними произошла ссора. Она ушла из дому и вот уже три года не поддерживает с ним отношений.

– Я что-то об этом слышала, – заметила Хельга осторожно.

– В том черновике письма, мадам, мистеру Винборну даются указания насчет нового завещания. Как намерен мистер Рольф распорядиться своими деньгами – это меня не касается. Однако в свете постоянного вашего внимания к мистеру Рольфу и недавних событий я счел необходимым предупредить вас.

– Каких недавних событий? – Хельга и не заметила, что в голосе у нее прорезалась хрипотца.

– Вынужден сказать вам, мадам, что слышал вчера, как мистер Рольф давал по телефону указание одному частному сыскному агентству установить за вами слежку. Зная, что вы заслуживаете доверия мистера Рольфа, я счел сей факт настолько постыдным, что смог объяснить его только душевным нездоровьем.

Частное сыскное агентство! У Хельги похолодело внутри. Пытаясь оправиться от удара, она уткнулась взглядом в свои ладони.

– Мистер Рольф уже в постели, – продолжил Хинкль, понизив голос. – Я дал ему успокоительное. Черновик письма к мистеру Винборну, с которым, по моему мнению, вам следует ознакомиться, находится в правом нижнем ящике стола. Он еще не подписан.

Хельга посмотрела на слугу:

– Спасибо, Хинкль.

Он направился к двери.

– Существует такая вещь, как справедливость, мадам, – промолвил Хинкль и вышел из комнаты.

За добрых пятнадцать лет в мясорубке современного бизнеса Хельга приобрела навык переживать удары, несчастья и даже катастрофы – подобное происходило не раз. Так что и от этого потрясения она оправилась быстро. Холодная ярость подстегнула ее деятельный ум. Что пробудило в Германе подозрения? Она категорически отказывалась поверить в теорию Хинкля о слабоумии старика. До него дошли какие-то слухи? Пришло анонимное письмо? В своих сексуальных приключениях она соблюдала предельную осторожность. Она подумала про Хинкля. «Зная, что вы заслуживаете доверия мистера Рольфа…» Добрый, наивный Хинкль! Хельга допила коктейль, закурила. За ней следит какой-то скользкий филер! Но это может подождать. Герман сочинил письмо с изменением завещания, адресованное Стэнли Винборну, главе его юридической службы. Она терпеть не могла этого высокого, неприятного типа, знала, что тот выступал категорически против женитьбы Рольфа на ней и чуть не позеленел от зависти, когда старик передал Арчеру в управление швейцарский портфель акций.

Надо знать, что происходит. Нужно прочесть то письмо. «Кто предупрежден, тот вооружен», – вспомнилось ей одно из любимых клише отца. Отбросив сомнения, Хельга затушила окурок и направилась в номер Германа. Бесшумно прокралась через гостиную к спальне. Дверь была приотворена. Она заглянула внутрь. Рольф лежал неподвижно. Свет от ночника падал на старое, суровое лицо. Глаза, обычно прятавшиеся за темными стеклами очков, были закрыты. Легкая дрожь пробежала по телу Хельги. Если б не едва заметное движение одеяла вверх и вниз, мужа вполне можно было принять за покойника.

– Герман! – шепотом позвала она.

Он не пошевелился. Хельга беззвучно прокралась к большому письменному столу в эркерной нише. В правом нижнем ящике она обнаружила красную кожаную папку, положила ее на стол и включила накрытую абажуром лампу.

Папку она раскрыла с замиранием сердца. Внутри обнаружилось письмо.

Уважаемый Винборн!

Почерк был мелкий, аккуратный и разборчивый. Ее глаза побежали по строчкам.

Тема: мое завещание.

У меня есть основания полагать, что Хельга не способна и не достойна унаследовать мое состояние, так же как вести далее мои дела в Швейцарии. Вопреки Вашему совету, о чем я теперь жалею, я составил завещание (которое хранится у Вас и должно быть уничтожено с получением данного письма), передающее ей под контроль около шестидесяти миллионов долларов. На момент составления того завещания я был настолько впечатлен ее честностью и финансовыми талантами, что питал полную уверенность в способности Хельги управлять моим капиталом так, как управлял им я. Однако теперь я узнал, что она позволила Арчеру украсть у меня два миллиона долларов и, что еще хуже, имеются свидетельства, хотя и нетвердые, о ее дурном поведении во время пребывания в Европе. Сочетаясь браком, я предупредил ее, что не потерплю ни малейшего скандала. Указанные обстоятельства так обеспокоили меня, что я дал надежному сыскному агентству указание наблюдать за ней. Как только будут добыты неопровержимые доказательства, я немедленно разведусь с женой.

Я хочу, чтобы в качестве моего душеприказчика Вы, наряду с Фредериком Ломаном, взяли под контроль мой швейцарский пакет акций. Далее перечисляются основные изменения. Хотя я убежден, что Хельга обманула мое доверие и вступала в связи с различными мужчинами, неопровержимых доказательств тому пока нет, и я решил, что после моей смерти супруга получит лишь необлагаемый налогом ежегодный доход в размере ста тысяч долларов при условии соблюдения следующих условий: она не устраивает скандала, обязуется не выходить снова замуж и должна время от времени подвергаться проверке компетентным агентством на предмет ее поведения. Доступа к капиталу она не имеет и получает только процент с него. В ее пользовании остаются мои дома, виллы и апартаменты, Вы же будете контролировать ее счета. В случае нарушения приведенных выше условий она лишается всех привилегий и выплат.

Я часто думаю о своей дочери Шейле. Она причинила мне большое беспокойство, но ей хотя бы хватило ума взять другое имя (неизвестное мне), чтобы не пятнать приверженностью к радикальным политическим взглядам и возмутительным образом жизни фамилию Рольф. В награду за это я оставляю ей миллион долларов.

Прошу Вас облечь все упомянутые пункты в юридическую форму и как можно скорее выслать мне проект завещания.

С наилучшими пожеланиями,

Герман Рольф.

В течение нескольких секунд Хельга тупо смотрела на письмо. Первой ее реакцией было горькое разочарование: никогда больше не выйти замуж! Никаких новых романов! Старый дьявол обрек ее на жизнь монахини-затворницы! Как будет ухмыляться Винборн, читая это послание! Доказательства! Кто бы говорил? Она не сомневалась, что уж Винборн-то после смерти Германа «присмотрит» за ней. Ничто не принесет ему большего удовольствия, чем оставить ее без гроша! После того как она несколько лет имела свободный доступ к деньгам мужа и тратила их не задумываясь, обещанный доход казался ей нищенской подачкой! А дочери достанется миллион!

Неожиданный звук заставил ее обернуться.

В дверном проеме спальни стоял Рольф, опираясь на две крепкие трости. В белой шелковой пижаме, с обтянутой кожей, похожей на череп головой и сверкающими глазами, он казался жутким мстительным призраком.

– Как смеешь ты рыться в моих личных бумагах! – резко вскричал он.

Ярость, стыд, страх и ненависть смешались в Хельге, когда она рывком поднялась со стула.

– А как смеешь ты устанавливать за мной слежку? Пятнать твое имя? Да кому есть дело до твоего имени? Ты ведь не человек, а бездушный компьютер! Вот именно – машина для производства денег! В тебе ни грана доброты и сочувствия!

Рольф ожег ее взглядом и сделал нетвердый шаг вперед:

– Ты шлюха!

– Да лучше быть шлюхой, чем калекой-посмешищем! – взорвалась она.

Тогда это и случилось.

Кровь прилила к лицу Германа, рот его скривился, трости выпали у него из рук и со стуком упали на пол. Он схватился за сердце. Не в силах видеть конвульсию, сотрясающую его тщедушное тело, Хельга зажмурила глаза. Затем старик обмяк и рухнул к ее ногам.

Глава вторая

Может, он умрет?

Хельга посмотрела на часики из золота и платины с инкрустацией из алмазов, полученные от Германа, – то был один из его многочисленных свадебных подарков. Стрелки показывали 23:58.

Через открытое окно с улицы доносился гул голосов. Свет от юпитеров телевизионщиков отражался на потолке. Сведения просочились, и стервятники-журналисты были уже тут как тут, но администратор гостиницы перекрыл доступ на верхний этаж и сумел оградить ее от назойливых телефонных звонков.

Умрет ли он?

Вопрос беспрестанно пульсировал в голове у Хельги уже несколько часов, наполненных событиями.

Хинкль повел себя исключительно профессионально. Появившись через несколько секунд после происшествия, он мигом оценил обстановку: Рольф распростерт на полу, Хельга прижимается спиной к стене. Он тут же шагнул к Герману, опустился на колени и пухлыми пальцами стал нащупывать у него пульс.

– Он умер? – спросила Хельга.

Хинкль отрицательно мотнул головой, затем легко, как если бы оно было совсем невесомым, поднял исхудавшее тело и скрылся с ним в спальне. Взяв себя в руки, Хельга подошла к телефону и попросила портье немедленно прислать врача в номер мистера Рольфа. По резкому вздоху в трубке поняла, насколько эта просьба испугала служащего. Не дав ему ничего спросить, она нажала «отбой».

Из спальни появился Хинкль, мрачный, но невозмутимый. Хельга сообщила ему, что вызвала врача.

– Могу я предложить вам вернуться в свой номер, мадам? – осведомился он. – Вас не затруднит пригласить доктора Леви?

– Это удар?

– Боюсь, что так, мадам. Необходимо поставить в известность господ Винборна и Ломана.

Она возвратилась в свою комнату и дозвонилась до Леви.

Доктор Леви, вернувшись в Парадиз-Сити, принимал гостей и только что поужинал, но уверил ее, что закажет воздушное такси и через два часа будет на месте. Винборн был в театре, и Хельге пришлось оставить сообщение, чтобы он ей перезвонил. Ломан, запинаясь от волнения, заверил ее, что воспользуется специальным самолетом и прилетит рано утром. Он с тревогой осведомился, в курсе ли пресса. Она ответила, что не знает.

– Рынок пойдет ко дну, – простонал Ломан.

Хельга в сердцах повесила трубку и вернулась в апартаменты мужа. На лестничной площадке стоял чернокожий верзила в фуражке и с кобурой на поясе, другой располагался у лифта. Оба при виде миссис Рольф взяли под козырек.

В гостиной обнаружился администратор отеля, который сообщил, что вызванный им доктор сейчас у мистера Рольфа. Он почти шепотом успокаивал ее и явно не находил себе места от беспокойства. Хельга едва замечала его.

Будучи застигнута Рольфом врасплох, она просто закрыла папку. Та так и осталась на столе, как тревожный красный сигнал. Женщина сунула ее обратно в ящик.

Из спальни вышел обливающийся потом моложавый темнокожий толстяк, представившийся как доктор Беллами. Хельга видела, что он испуган и встревожен и несколько трепещет перед ней. Врач сообщил, что ее супруг пережил обширный инсульт и все, что может быть сделано, будет сделано. Затем он поспешил к телефону.

Хельга направилась было в спальню супруга, но на пороге встал Хинкль и преградил ей путь.

– Лучше вам не входить, мадам, – произнес он мягко. – Прошу, положитесь на меня.

Хельга кивнула.

– Доктор Леви уже в пути. – Она помялась немного. – Он страдает?

– Нет, мадам.

Администратор робко подошел к ней:

– Позвольте проводить вас в ваш номер, миссис Рольф.

Она направилась к выходу, Хинкль закрыл дверь в спальню. Хельга помедлила, потом подошла к столу, достала красную папку и в обществе администратора отправилась к себе.

– Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, – сказал служащий, остановившись на пороге. – Управляющий мистера Рольфа будет отвечать на все звонки. Вы не ужинали, могу я предложить…

– Нет, ничего не надо, спасибо.

Она вошла в номер и закрыла дверь. Только теперь она вспомнила про свидание с Гарри Джексоном и ощутила приступ отчаянной неудовлетворенности. В шейкере осталось немного мартини с водкой. Хельга выпила, закурила и села.

И просидела так часа два, нянча на коленях красную папку и выкуривая сигарету за сигаретой.

Умрет ли он?

Приехал доктор Леви. К ней он заглянул всего на пару минут. У ее супруга, сообщил врач, произошло обширное кровоизлияние в мозг. Как только это будет возможно и безопасно для больного, его нужно будет доставить в госпиталь. Очень неудачно, что произошла утечка информации. Поскольку газетчики уже здесь, ей лучше оставаться в номере. Администрация отеля вполне осознает ситуацию и принимает необходимые меры безопасности. Не желает ли мадам принять успокоительное? Позже он заглянет к ней и сообщит новости.

В девять вечера – назначенный для встречи с Гарри Джексоном час – зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть. Оператор, понизив голос, осведомился, желает ли она поговорить с мистером Стэнли Винборном.

Винборну сообщили о случившемся прямо во время первого акта пьесы, и он немедленно вернулся домой. Хельга передала ему слова доктора Леви.

– Я связался с Ломаном. – Голос Винборна звучал холодно. – Мы приедем, как только сможем.

Стервятники слетаются, подумалось ей.

Вошел администратор гостиницы с подносом, на котором стояли тарелка с миниатюрными бутербродами и шейкер с коктейлем.

– Вам нужно подкрепиться, миссис Рольф. – Он поставил поднос. – Пожалуйста, съешьте что-нибудь.

И ушел. Хельга поняла, насколько проголодалась, и рассердилась, что сэндвичи такие крошечные. Но, выпив три порции мартини с водкой и проглотив все бутерброды, она нашла в себе силы открыть красную папку и перечитать письмо Рольфа к Винборну.

«Умрет ли он?» – спрашивала она себя, засовывая бумагу обратно в папку. Если да, ее проблемы разрешатся. Про письмо к Винборну знает только Хинкль. Хинкль? Хельга много думала и о нем. Можно ли рассчитывать на его молчание? Ей вспомнился Арчер – она никогда не могла заподозрить его в склонности к шантажу и очень сильно просчиталась. Хинкль… Но в конечном счете его слово будет против ее слова, а если она уничтожит документ, то так все и останется. Винборн, расскажи ему Хинкль про письмо, конечно, ему поверит, но что с того? У него хранится действующее завещание Германа. Он вынужден будет руководствоваться им. Шестьдесят миллионов долларов! Однако при условии, что Герман умрет. Но умрет ли он? Хельга ударила друг об друга стиснутыми кулачками. А если нет? Он видел злобу в ее глазах. Инсульт случился с ним из-за того, что ему открылись ее презрение и ненависть, в этом она не сомневалась. А потому, поправившись, старик обречет ее на монашеское существование. Он даже может сделать ее жизнь столь невыносимой, что она принуждена будет – как это случилось с дочерью Рольфа – просто уйти от него.

Хельга обвела взглядом большую, роскошно обставленную комнату. Подумала про множество других подобных комнат в отелях вроде этого. Подумала о великолепной вилле на частном острове близ Парадиз-Сити, о вилле в Кастаньоле, о шикарном пентхаусе в Нью-Йорке. Подумала о поклонах, вскинутых под козырек ладонях, об улыбках метрдотелей, портье, даже полицейских – все счастливы исполнить любой ее каприз. Со всем этим придется распрощаться. Предстоит снова окунуться в реальную жизнь, и в сорок три эта перспектива ее пугала. Не то чтобы она оказалась в нищете. У нее есть собственные сбережения, ювелирные украшения потянут как минимум на триста тысяч долларов. И даже не необходимость снова ввязываться в беспощадный бизнес казалась ей ужасной. Горько было осознавать, что тогда никто больше не станет расшаркиваться и угождать миссис Рольф, жене одного из богатейших и влиятельнейших людей планеты.

Но если он умрет!

Тогда она обретет полную свободу и шестьдесят миллионов долларов! С ее-то способностями, знанием юриспруденции, энергией она могла бы перещеголять в могуществе самого Рольфа! Капитал в шестьдесят миллионов обеспечивает множество возможностей!

Если он умрет!

Ее взгляд упал на красную папку. Нужно ли уничтожить письмо? Не сейчас, сказала она себе. Если Герман поправится, придется вернуть папку в стол, но если он умрет, тогда письмо следует немедленно уничтожить. Хельга оглядела комнату в поисках подходящего тайника, затем подошла к гардеробу и вынула один из своих чемоданов, теперь уже пустой. Сунула папку в чемодан и поставила его обратно в гардероб, под другой пустой чемодан. Здесь письмо точно никто не найдет.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4

Полная версия

Джокер в колоде

Другие книги автора