Охота на Горностая (сборник)

– Ради того, что Ярга впервые в жизни формирует межрасовую армию и учится делать её монолитной, – охотно объяснил Винсент. – Ему нужны вы, армия вечно голодных кровососов, ему нужен я, гениальный мастер големов, вот он и экспериментирует.

– Я не подопытная крыса.

– Ага.

Одному Спящему известно, как же сильно наглый чуд доставал Герро. Особенно раздражало постоянно проскальзывающее высокомерие. И омерзительная привычка всегда считать себя правым тоже раздражала, приводя порой в совершеннейшее неистовство.

А ещё бесило то, как легко, без лишних просьб и вопросов, Шарге перешел на «ты». Просто стал называть Герро на «ты», и всё, словно так надо. Луминар, разумеется, немедленно ответил тем же, однако именно ответил, стал говорить «ты» вторым, и это обстоятельство доводило вампира до белого каления.

В общем, если Ярга и в самом деле моделировал на них межрасовые взаимоотношения, то он выбрал не самые удачные образцы.

– Куда собираешься деть тело? – Винсент щёлкнул мёртвого китайца по лбу.

– Как обычно: отправлю в океан.

– А рыбаки не найдут?

Учитывая, что «Чёрный абрис» бросил якорь в виду Патайи, вопрос был вполне логичен.

– Мои ребята отвезут тело подальше, на большую глубину.

– Хорошо. – Герро вдруг подумал, что опять проигрывает диалог: он словно отчитывается перед чудом в своих действиях. И следующая фраза чуда тоже не порадовала вампира:

– Операцию проведём вечером, пора забрать нашего милого мальчугана из этого ужасающего гнезда порока.

– Парень действительно важен?

Вопрос вырвался сам собой. Луминару было неприятно признавать, что Ярга не полностью ввёл его в курс дела, ограничившись сухим «Я крайне заинтересован в объекте», но дальше терпеть не мог: он хотел знать подробности. И к некоторому его удивлению, ответ чуда прозвучал по-деловому, без намёка на издёвку:

– Наш объект – любимый племянник великого магистра де Гира. Похищением щенка Ярга намеревается подобраться к самой вершине Ордена.

* * *

Три весёлых молодца, Вернон Венсон, Ричард Феллоу и Кольдер де Бер дружили столько, сколько себя помнили, а себя они помнили, по орденским меркам, всего ничего: по двадцать три года на рыжую голову. Случилось так, что семьи их жили по соседству, в старом московском доме, в огромном дворе которого – а в детстве дворы обязательно кажутся огромными, ибо они и есть мир, – и познакомились трое пацанят. Сначала лежали в колясках, периодически наполняя окрестности весёлыми или жалобными воплями, потом окуппировали песочницу, храбро отбивая набеги чужой, не рыжей ребятни, потом оседлали велосипеды, зимой – санки и лыжи, играли в снежки, строили крепости, дрались, побеждали, проигрывали, стискивали зубы и шли дальше. В общем, всё, как было у отцов, чья крепость – горделивый Замок, – тремя высотными башнями поднималась неподалёку от двора, в самом начале проспекта Вернадского. И плевать мальчишкам было на то, что Рикки и Кольдер – Горностаи, а Вернон – Дракон. Плевать, потому что все они были чудами: рыжими, храбрыми, драчливыми и гордыми.

И ещё они верили в счастливое будущее.

Верили до тех пор, пока жизнь не преподнесла им пару уроков, доходчиво разъяснив дерзким пацанам, что сюрпризы бывают не только приятными.

В положенное время мальчишки – точнее, уже юноши – подали прошения о приёме в школу гвардии, каковые, в силу наличия у всех друзей магических способностей, были удовлетворены. Вернон, Кольдер и Рикки сделали первый шаг к исполнению заветной мечты всех пацанов Ордена – стать могущественным боевым магом. Стать защитником великой Чуди. Стать героем.

И даже первый, самый тяжкий год, который юные волшебники проходили в мастерской «козерогов», показался ребятам лучшим временем жизни. Да, их гоняли преподаватели, безжалостно отсекая тех, кто не сможет прорваться к цели вопреки всему. Да, над ними насмехались старшекурсники, выдавая их неопытность за глупость, а слабость – за бесперспективность. Да, они обзавелись шрамами от драк и неудачных опытов. Но не сломались и не склонились. Вернон, Кольдер и Ричард показали, что в гвардию пришли будущие рыцари, и через год с гордостью сменили шапочки новичков на мантии полноправных студентов школы.

А ещё через месяц Рикки потерял сознание, наводя элементарный морок, и после тщательного обследования лучшие врачи мира – эрлийцы – вынесли юноше приговор: магический регресс, редчайшее генетическое отклонение, постепенно пожирающее природные способности к колдовству. Всего за четыре месяца Феллоу соскользнул с уровня «возможно командор» до нуля и лишился всякой надежды на военную карьеру.

Однако добрый нрав остался при нём.

– Вставайте, придурки!

– Мля, пасть закрой, кретин.

– Подъём!

– Кто-нибудь, убейте идиота.

– Хватит дрыхнуть, уроды!

– Что ему надо? – пробормотал Аэрба.

– Наши жизни, – глухо отозвался Вернон. Дракону казалось, что голову стискивают железные обручи. С гвоздями. Раскалённые. Приблизительно семьсот четырнадцать штук.

– В вашем друге совсем нет сострадания.

– Он ампутировал его в младенчестве.

– Когда вы спите, от вас сильнее пахнет!

Кольдер перекатился на спину, пару секунд разглядывал потолок, пытаясь сфокусировать взгляд на точечном светильнике, после чего простонал:

– В эту страну поставляется аспирин? Я куплю годовой запас…

– В такую маленькую голову годовой запас не влезет.

– Сейчас – легко.

– Выпей томатного сока.

– Ни слова о еде. – Вернон скосил глаз на зачесавшуюся руку и увидел, что его ладонь пересекает полудохлый краб. – У нас разбился аквариум?

– Я бы запомнил.

– Не хотите убивать его – убейте меня. И выключите, в конце концов, свет.

Каждый боролся с наступающим днём по-своему. Предусмотрительный Кольдер ещё с вечера раздобыл маску для сна и потому очнулся последним, ещё более сообразительный Аэрба залёг в гостиной, прямо под кондиционером, и кресла защитили его от жарких солнечных лучей. Вернон под утро отправился в туалет, да там и продолжил сон, и только молоденький Рикки застрял на террасе, пережил все прелести тропического рассвета, потом тропического утра, потом тропического дня и, разбуженный ими всеми, отправился будить приятелей. Приблизительно в четыре пополудни.

– Хватит ныть! Мы на курорте! – Рикки включил телевизор. – Тут весело!

– Кто вы все и что делаете на борту? – осведомился Аэрба. – Пшли вон!

– Это наш номер, – буркнул в ответ Кольдер. И попытался завернуться в ночную маску.

– Ваша яхта? – переспросил серб.

– Наш номер.

– В гостинице, – уточнил Вернон.

– Тогда почему её шатает?

– Его.

– Я имел в виду гостиницу.

– А я – здание.

– Сейчас не важно.

– А я вообще ничего не имел в виду, – признался Кольдер. – Потому что тут очень странно, и нужно проделать дезинфекцию.

И уставился на диван, из-под которого торчали усы лобстера.

– Или детоксикацию, – предложил свой вариант Рикки.

– Или его, – согласился де Бер, пытаясь понять, действительно ли белые усы враждебно шевелятся, или в номер прискакала пушистая белочка.

– А здорово мы вчера отметили это, – громко произнёс Уэрбо и жестом предложил окружающим разделить с ним радость.

Вместо этого окружающие задумались, и думы их были тяжелы.

– Что именно мы праздновали? – осведомился Вернон.

– «Это», – повторил Кольдер с таким видом, словно попробовал единственное доступное объяснение на вкус.

– «Это» можно было и скромнее отметить, – язвительно выдал Рикки. – Без фанатизма.

– Может, «это» было нашим знакомством? – предположил Аэрба.

– В таком случае, мы будем дружить вечно.

– В таком случае от той девчонки у меня уже должны быть внуки, – выдохнул капитан.

– Ты настолько старый? – удивился Кольдер.

– В настоящее время мне приблизительно сто восемьдесят три года.

– Или похороните его, или пусть заткнётся. – Вернон судорожно потёр виски. – Кого мы послали за аспирином?

– А кто это?

– Аспирин?

– Нет, вот он. – Кольдер кивнул на Уэрбо. – Чернявенький.

– Наш друг. – Рикки зевнул. – Кажется.

– Капитан Аэрба, – сообщил Уэрбо, щелчком отправляя приблудную креветку в дальний угол гостиной.

– Он думает, что мы – русские.

– Сейчас мы именно такие.

– К вашим услугам, молодой человек.

– Сам ты человек, – вздохнул Кольдер, желающий лишь одного: проснуться и понять, что предыдущее пробуждение было всего лишь ночным кошмаром.

– Согласен, православный брат, после вчерашнего нас стыдно называть людьми.

– «После вчерашнего»? Ты что-то вспомнил?

Аэрба запустил пятерню в чёрные кудри – жест показался чудам знакомым, – и важно сообщил:

– Пока я вспомнил только то, что вы – русские.

– Уже немало, – язвительно прокомментировал Венсон.

Аэрба выдал относительно вежливую гримасу, огляделся и осведомился:

– Не вижу на рубашке пятен губной помады… Кто-нибудь в курсе, почему мы проснулись без женщин?

– Кажется, их забрали в полицию, – протянул Рикки. – Но я не уверен.

– В полицию? – удивился Уэрбо. – За что?

– За нас.

– Или они уехали.

– Теперь не важно! – провозгласил серб, без труда заглушая все звуки в радиусе двух миль.

– Убейте его, – вновь простонал Вернон. – Или убейте всех.

– Я знаю, где взять холодное пиво.

– В холодильнике, – проворчал Кольдер.

– Его там нет, – уныло вздохнул Рикки.

– Почему?

– Потому что вчера мы запивали им закуску.

Де Бер вновь посмотрел на диван: торчащие из-под него усы злобно шевельнулись. Судя по всему, лобстер давал понять, что будет стоять насмерть. В смысле – прятаться насмерть. То есть скрываться… Но драка тоже возможна, если его потащат на свет… В смысле – на электрогриль…

– Кто там ломится в дверь? – болезненным тоном осведомился Вернон, среагировав на деликатный стук. – Горничная?

– Официант? – предположил де Бер.

– Полиция? – поделился грустными мыслями Феллоу.

– Это пиво, – широко улыбнулся Уэрбо. – Холодное пиво торопится в наши объятия.

– Пиво пришло, – меланхолично произнёс Дракон, нетвёрдо направляясь в свою спальню. – Впрочем, после ходячей закуски меня уже ничем не удивишь.

– Если пришло пиво, то включите кастрюлю, – потребовал Кольдер. – Я проголодался.

– Как ты можешь думать о еде? – простонал Рикки. И бросился в ванную комнату.

– В унитаз! – напомнил Аэрба, открывая дверь. – Я не ошибся: тут действительно пиво!

Холодные, потные банки, больше похожие на военно-морские снаряды с реанимационной жидкостью индивидуального пользования.

– Кто со мной? – Уэрбо уселся на диван и вскрыл первую банку.

Почти сразу же подтянулся Кольдер, а ещё через минуту подполз с трудом приходящий в себя Вернон.

– За второй день нашего тут пребывания.

– Угу… – вздохнул Дракон. – Надеюсь, он не окажется таким же суматошным, как первый.

– Приехали оттянуться? – с пониманием осведомился серб.

– Вроде того…

И тактично умолкли, одновременно поморщившись, услышав громкий звук: в ванной комнате шумел несчастный Рикки.

– Мы немного празднуем, – нехотя добавил де Бер, поскольку возникшая пауза показалась ему неловкой.

– Окончание школы? – усмехнулся капитан.

– Детского сада, – огрызнулся де Бер.

– А если серьёзно?

Чуды переглянулись.

Как рассказать дружелюбному знакомцу то, о чём рассказывать нельзя? Зачем дружелюбному знакомцу знать, что два дня назад Кольдер де Бер стал обладателем первого боевого магического титула – рыцарь-мститель и одновременно получил звание сержанта гвардии великого магистра? По этому поводу состоялась крупная вечеринка в Москве, после которой испросившие отпуск друзья отправились в весёлый Таиланд.

– Я продвинулся по службе, – скупо поведал Кольдер.

И сделал большой глоток пива. В ванной продолжало шуметь.

– Без обид, православный брат, но я думал, ты ещё учишься, – усмехнулся Аэрба.

– Выгляжу моложе своих лет.

– В твои годы это хорошо, а вот в сорок лет уже не очень.

– Тебе сорок? – удивился Вернон.

– Я тоже выгляжу моложе своих лет?

– Мне плевать, как ты выглядишь.

– Отличный ответ, – одобрил серб и вновь повернулся к де Беру: – Служба серьёзная?

– И секретная.

– Вопросов больше не имею. – Капитан сплющил в здоровенных ладонях опустевшую банку и осведомился: – Вам не кажется, что наше общество срочно требуется разбавить приятными женскими лицами?

– Для начала давайте просто прогуляемся, – пробормотал Дракон. – И может быть, даже искупаемся…

– Тоже неплохо, – оценил де Бер. – Рикки?

– Без меня, – донеслось из туалета. – Я неожиданно не в форме.

– Тебя подождать?

– Не надо.

– Почему ты не хочешь просто убить остальных? – поинтересовался Герро, наблюдая за спускающими шлюпку матросами. – К чему дурацкая щепетильность?

И Луминар, и Шарге могли за мгновение добраться до берега, однако не хотели привлекать внимание чудов магией и сделали выбор в пользу традиционного средства доставки. При этом новичок Винсент находил предстоящую морскую прогулку приятной, а давным-давно растерявший романтический настрой вампир – отвратной. И именно плохим настроением было вызвано недовольное замечание.

– Просто убить удаётся крайне редко, – менторским тоном ответил чуд. – Всегда случаются последствия.

– Какие могут быть последствия у старого доброго убийства? – хмыкнул вампир. – Похороны?

– Наши противники юны, но не слабы. Один из них имеет ярко выраженный уровень «командор войны», второй – «возможно командор», у них за плечами четыре года школы гвардии, и убивают они, ты уж мне поверь, умело.

– Да-да-да… – махнул рукой Луминар, усаживаясь на банку. – К тому же они твои сородичи.

– К тому же – да, – не стал отнекиваться Винсент.

– А Мясник ты только для чужаков.

– Именно.

И честный ответ в очередной раз заставил вампира удивиться: он не ожидал, что старик настолько легко раскроет карты.

Герро подождал, пока Винсент не окажется в шлюпке, и задал вопрос, едва она отошла от борта «Абриса».

– Ярга знает о твоём милосердии к своим?

– Разумеется. – Шарге позволил себе снисходительную усмешку. – Можешь уточнить у него самого.

Масан предпочёл пропустить колкость мимо ушей.

– И как он к ней относится?

– С пониманием.

– Что-то не верится.

– Наш господин пытается отыскать правильную линию поведения в отношении навов, – напомнил Винсент. – И мой опыт может оказаться полезным.

– Да, конечно.

– К тому же Ярга не настроен на полное уничтожение Ордена. В противном случае, наше сотрудничество не имело бы перспектив.

Со вторым аргументом вампир, поразмыслив, согласился, но расспросы тем не менее продолжил:

– Зачем тогда все придуманные тобой хлопоты? Почему просто не взять нужного щенка и не уехать? Или у «просто взять» тоже бывают последствия?

Задавая вопрос, Луминар морщился от летящих в лицо брызг: после захода солнца океан слегка разыгрался, и нос лодки то и дело таранил довольно высокие волны.

– Последствия бывают всегда, собственно, мы из-за них и забираем щенка – из-за нужных нам последствий, – вальяжно объяснил Винсент. В отличие от масана, старому чуду нравилось чувствовать на лице морскую воду. – Что же касается остальных, то, оставляя их в живых, мы демонстрируем Францу де Гиру свою силу, и эта демонстрация тоже повлияет на последствия. – Пауза. – В нужном нам ключе.

– Всё так сложно.

– Ничего сложного, если подумать.

– Куда уж мне думать, – развёл руками вампир. – Я ведь пушечное мясо.

– Тогда не думай.

– Давай ты перестанешь хамить?

Яростный взгляд красных глаз Герро мог напугать любого чуда, но только не сумасшедшего Мясника. Который с абсолютным спокойствием отнёсся к весьма агрессивному жесту Луминара: резкому повороту и обжигающему взгляду.

– А ты перестань заниматься ложным самоуничижением, – с прежней расслабленностью в голосе посоветовал вампиру Шарге. – Тебе не идёт.

– Не поверил в моё самоуничижение?

– Я никому не верю.

– Даже Ярге?

– Мы оба знаем, что Ярге необязательно верить, – помолчав, ответил Винсент. – Ярге нужно подчиняться.

– Никогда!

– Что «никогда»? – не понял Вернон.

– Не смешивай пиво с водкой, а виски с портвейном? – предложил свой вариант Кольдер.

– Откуда ты знаешь, что напитки на «в» и «п» несовместимы? – удивился Аэрба. – Это откровение осеняет мужчину не раньше чем в тридцать лет.

– У меня была бурная молодость.

– У нас, – добавил Вернон.

– Ах да, вы ведь русские… – кивнул капитан. И вернулся к тому, с чего всё началось: – Никогда!

– Никогда не плати женщинам?

– Наивный мальчик.

– Никогда не давай в долг?

– Уже лучше.

– Никогда не занимай у шасов, – брякнул Дракон.

– Что? – удивился Уэрбо.

– Мы сдаёмся, – поспешил перехватить инициативу Кольдер. – Что, по-твоему, никогда не следует делать?

Несколько мгновений здоровенный серб переводил внимательный, но уже несколько пьяный взгляд с одного собеседника на другого, после чего тоном, каковым обычно выдают государственную тайну, произнёс:

– Никогда не забывайте о главной цели.

Пару секунд Дракон и Горностай пытались со всем возможным в данных обстоятельствах тщанием переварить свалившуюся на них мудрость, после чего де Бер вежливо брякнул:

– Удивительный совет.

А менее дипломатичный Венсон рубанул с плеча:

– Дедушка вчера крепко перебрал, вот и потянуло на вечные истины.

– Ты кого старым пнём назвал, молокосос? – возмутился Аэрба.

– Я ведь в шутку, – пропищал молодой Дракон, но при этом он и в самом деле не хотел скандалить с могучим сербом.

– Один мой хороший знакомый из Сибири в шутку подбрасывал обидчиков на три-четыре ярда вверх и забывал ловить, – сообщил Уэрбо, выразительно глядя на Венсона.

– Прыжок с высоты три ярда способен совершить даже учащийся младшей школы, – не остался в долгу тот.

– Мой хороший знакомый из Сибири тщательно следил за тем, чтобы подбрасываемый возвращался к земле головой вперёд, – уточнил капитан.

Данная поправка всё изменила.

– Полагаю, я должен извиниться? – осведомился Вернон.

– Было бы неплохо.

– Извини.

– О чём разговор, брат? – расцвёл в улыбке Аэрба. – Это женщины стесняются возраста, мужчины же своими годами гордятся. И мне приятно слышать в твоём голосе нотки сыновьей почтительности.

– Ага, – кивнул Дракон, не желая развивать тему уважения к старости. – Всё именно так и есть.

И с достоинством выдержал испытующий взгляд капитана.

Далеко от гостиницы приятели уйти не смогли, застряли в паре кварталов, в уютном, хоть и немного шумном ресторанчике, открытая веранда которого выходила прямо на море. Закат случился совсем недавно, однако тропическая тьма уже окутала мир, расцветилась яркими огнями, наполнилась гомоном тысяч разговоров, музыкой, смехом и жужжанием моторов.

В маленьком городе, которому некогда спать, курортный день сменился курортной ночью.

– Как вам те девочки? – Аэрба едва заметно кивнул на шумную компанию из пяти молодых особ. – Выглядят весьма достойно.

Игривые наряды скрывали загорелые тела прелестниц, оставляя, однако, большой простор воображению.

– Их на одну больше, чем нужно, – заметил Кольдер. И немедленно укорил себя за длинный язык.

– Не волнуйся, православный брат, я возьму на себя лишнюю, – самодовольно произнёс ехидный серб. – А если заглохнешь, помогу и тебе.

– Э-э… – Из всех возможных ответов в голове де Бера вертелись исключительно нецензурные, вот и пришлось тянуть спасительное: – Э-э…

– Твои подружки флиртуют вон с теми парнями, – спас положение внимательный Вернон. – И, как мне кажется, ко взаимному удовольствию.

– Отлично! – прищурился Уэрбо. – Это австралийцы.

– Что в них отличного?

– Немцы тут, в основном, старичьё, – объяснил серб, залпом махнув свою порцию виски. – Англичане сразу убегают, американцы баррикадируются в ближайшем туалете и зовут полицию, и только австралийцы поддержат хорошую драку, соберись мы слегка размяться перед приятным вечером с приятными девочками.

– Ты только что говорил, что нельзя забывать о главной цели.

– Наша главная цель – как следует отдохнуть и развеяться. – Капитан целеустремлённо улыбнулся и уточнил: – Или у тебя для каждого вечера припасена только одна забава?

– Это у тебя припасены забавы, а я могу и просто так отдохнуть, – ворчливо ответил Кольдер, у которого только-только прошла голова.

– И что потом будешь рассказывать внукам?

– Всё, что угодно, поскольку они у меня будут. А в твоём случае возможны варианты.

– Зато если они будут, то старенький, завёрнутый в плед дедушка не будет им лгать о своей бурной молодости, – заявил Аэрба и размял пальцы, бросив на приятелей выразительный взгляд: – Вы со мной?

– Подожди секунду, – неожиданно попросил Кольдер и резко повернулся в сторону улицы.

– Что? – подобрался Вернон. Он знал, что у Горностая гораздо лучше развито боевое предчувствие, вот и насторожился, увидев характерный «особый» взгляд друга.

– Что случилось? – осведомился серб, удивлённо изучая изменившиеся лица рыжих. – Изжога?

– Странное чувство, – медленно ответил де Бер, продолжая аккуратно сканировать окрестности. – Оно иногда на меня накатывает.

– Какое чувство? – продолжил расспросы любознательный Уэрбо. И налил себе ещё. Чтобы официант не тратил время на лишние пробежки от бара к столику, друзья заказали сразу бутылку.

– Чувство, как будто здесь кто-то есть…

– Здесь полно народу.

– Кто-то лишний…

– Кого ты чувствуешь? – прямо спросил Вернон. Через мгновение сообразил, что фраза для постороннего прозвучала довольно странно, и бросил Аэрбе: – У моего друга сильно развита интуиция.

– Такое бывает, – согласился серб, вливая в себя порцию вместе со льдом.

– И сейчас она ему подсказывает…

Закончить невинную ложь Венсон не успел: одна из давешних девчонок неожиданно развернулась, вскочила со стула и бросилась на капитана, неумело, но яростно пытаясь ткнуть его ножом для моллюсков.

– Чёрт!

Несмотря на абсолютную неподготовленность атаки, Аэрбе едва удаётся уклониться. Он выбивает оружие из девичьей руки, толкает нападавшую в грудь, после чего заглатывает едва не застрявший в пищеводе лёд и ревёт:

– Что происходит?

Вторая девчонка швыряет в Кольдера тарелку, третья бьёт его стулом, четвёртая виснет на Верноне, а пятая швыряет бутылку в серба. Происходящее кажется смешным и уж всяко странным.

– Они спятили? – Уэрбо уклоняется от бутылки, отбирает стул у третьей, а саму девчонку сажает на соседний столик, вызывая ещё одну порцию звона разбитой посуды и воплей недовольных посетителей. – Ты чего нанюхалась, дура?!

Дура вынимает из-под себя солонку и атакует ею.

– Они себя не помнят, – пытается объяснить де Бер, но из-за летающих тарелок получается невнятно.

– Что? Чёрт!!!

Аэрба вновь отталкивает первую девицу, на этот раз уже не церемонясь, одновременно говорит с Кольдером и потому пропускает мощный свинг правой в лицо и остаётся на ногах, лишь благодаря могучей стати и необычайной выносливости.

– А ты откуда взялся?

Австралиец пытается повторить удар, но капитан, несмотря на шум в голове и пятую девчонку с очередной бутылкой, успевает принять меры.

– Вот тебе!

Прямой встречный отправляет бегущего в атаку австралийца в сторону кухни, а его приятелю достаётся ногой в живот.

– Она меня укусила! – Вернон отрывает от себя четвёртую и, поколебавшись, швыряет её за перила.

Он думал, что под верандой располагается пустынный пляж, и сильно удивляется недовольным воплям потревоженных.

– Они себя не помнят! – вновь подаёт голос Кольдер. Для капитана, разумеется, поскольку Дракон уже сообразил, что происходит: разум окружающих находится под полным контролем сильного ночного охотника.

– Бандиты! – визжит девица, та самая, которую Уэрбо отправил на соседний столик. – Спасите!

Австралийцы бросаются на Аэрбу. Австралийцы мужчины, и этот факт позволяет чудам отдаться драке полностью, не думая, что им приходится сражаться с хрупкими женщинами. Вернон, как истинный Дракон, немедленно присоединяется к потехе, и через мгновение приятная открытая веранда превращается в поле боя: в воздухе парят столики, скатерти, бутылки, тарелки, ножи и попавшие под удар австралийцы. Серб и чуд рубятся по-настоящему, всерьёз, наглядно демонстрируя туристам с Зелёного континента превосходство профессиональной подготовки перед любительскими занятиями боксом, и результат не заставляет себя ждать: австралийцы ложатся, посетители бегут.

– Да!

А Кольдер, которого надёжно прикрывает Вернон, наконец-то замечает врага: невысокую фигуру в чёрном. Чёрная футболка, чёрные брюки, чёрные кроссовки, чёрные волосы и белая, болезненно белая кожа. И красные глаза, которые Горностай разглядел даже со ста ярдов.