Пополудни. Книга стихов

Пополудни

Книга стихов

Галина Щекина

© Галина Щекина, 2017

ISBN 978-5-4485-4519-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Вспомни

Девочка, мартовскй блик

Девочка, мартовский  блик,смугло-прозрачная  кожа,так на испанку  похожа,так и мерцает вдалиглаз ее карих тепло,пухлые губы  мулатки,голос чуть хриплый и сладкий.Нет, ничего не ушло.Каторги школьной  божок,вечно пятерки в порфелекто в этом худеньком телефакел огромный зажег?И улетелв в  небеса-фартук воздушный  и  банты-в землю  уходят таланты,где прорасти им нельзя.Фото  со школьной  доски,место  похвал  и почетавсе воровали  без  счета:лоб и волос завитки.Это теперь не украсть —вспышка на мраморе  белом.Девочка, Гаврошем смелым —детства жестокого  власть.

Музыка была упруго-щедрой

     Музыка была упруго-щедрой,  головы насмешливо пьянила,  а стекло в окне тряслось от ветра,   прилетевшего с истоков Нила.  И стучали по доске указкой  ставили нарочно у порога —  за свистящий шепот и подсказку  нас обоих выгнали с урока.  Мы вдвоем качались на качелях,   трогали в музее письма с фронта, мы куда-то шли без всякой цели,  и горел закат у горизонта.У него отец работал в Индии, После – на плотине в Асуане,До того магнитофон у нас не видели,и с ума сошли от «мани-мани».Мой отец был дома тоже редкопо веленью совести и партии, иему не донесла разведкакак играл магнитофон под партой.

Во глуби комнат затемненных

Во глуби  комнат затемненныхвнезапно отключают сеть.Там  сном причудливым сраженныйАменхотеп молчит и Сет.Скользнет по лаковой  обложкеНеверный и летучий свет —Замри, побудь еще  немножко —    Заманчивее жизни нет,Чем та, что мы  вообразили,     Чем та, которая во сне.Восток  в его могучей силе,    Реален в призрачной  весне.В глазах вставали пирамиды,   Гудел пустынный  суховей,И боги, равные Изиде,     Смешали вина  всех кровей.Теперь, застенчивый  мальчишка,   Зачем грустить и горевать?Египет  затянулся слишком,       Покинь же твердую кровать,Которую как заточеньеБорясь с отчаяньем, избрал.Теряет многое  значенье —    Ты на свободе, генерал. И в нашей эре  так же плохо,     Задразнит и обманет жизнь.Шагни на музыку и грохот,   На смех девичий  обернись.

Воронежский вальс

Года учебы шелестят,как весь просторный  и нарядныйна спуске наш Петровский сад — волнение как  жизнь назад —Не  можешь вспомнить? Ладно!Трамвайчик поздний загремитк  мосту со стороны Динамо — надеждой  полон   и людьми,проси, что  хочешь и возьми, ведь счастье – тоже  драма.Вихрились волны  на реке,накрапывали  капли, танкетки вон на каблуке,зачетка с  «хорами» в руке…Нам шашлыки, не так ли?И сквозь  трамвайное  стекловлюбленно  мы на мир  смотрели. В вагоне  красном так  теплои нам  друг с другом  повезло. Не  помнишь… Неужели?

Юной матери

Не понимала деревенских —Пьянь и грязь.Стране все было мало.В домишке не шумели кран и газ,Сарай без сеновала.Тяжелый узел антрацитовых волос,И шляпа, синяя таблетка.А тополь у калитки рос и росСогласно пятилеткам.И на заре, когда так сладок сон,Бежала к трактористамперемерять весь перегон,а как вспахали – глубоко ли, чисто?Качала зыбку и блины пеклаДевчонка, в общем, городская,Любила чистоту  окна, стекла,Которое в лучах сверкает.Молчи, не знавшая небес,вслед самолетам замирала,Ввверх не пустили и теперь ты здесь,гордячка, и довольствуешься малым.На синем ярко-красные цветы,вокруг колен оборки,ее нерусской красотыопущенные шторки.

Самая красивая

Да я знала – самая красиваяМама, пусть  нарядов и не лишка,Только платье длинно-темно-синееС белой и узорчатой манишкой.А в гостях, наряд расправив пальцами,Под пластинку с Сопками МаньчжурииБабочкой она летала вальсовой,Упоенно и по детски жмурилась.Потому я куколку бумажнуюНожницами долго вырезалаЧерненькая, тоненькая, важнаяКоролева посредине зала.Я ее запомню не в халате,Не слезах в потертом полушубке.Я ей нарисую много платьевОбниму усталую голубку.

Голубь на окне

Голубчик, почему ты здесь,смотри – карниз оконный узкий —искать от снега ли навес?А может быть, душою русский,посланцем неба ты слетел,любимых мне напоминая,прозрачно-дымчатых, без тел —где жизнь души совсем иная?Купца в нахохленной дохеизображаешь непритворно:грустишь, сударыня, кхе-кхе?Да искрою глазок на черном.Должно быть ясно и слепым —не видя, видишь рядом милых.Поклюй же ангел мой, крупы —прибудет для полета силы.

Молчание цветов

Никогда столько не было их у меня —Просто ливень и пламень чужого участья.Головами кивали, улыбками тайно дразня…И душа замирала от зыбкого счастья.Моментального блеска свидетели, сна,Протяженного в шуме и стуке.Лишь молчали они, как молчала весна,Натянув тетиву на разлучные луки!И летя за плечом через душную тьму,Застывая в воде ледяной по колено,Точно знали они, что уже никомуНе нужна красота их нетленная.Двадцать талий и темных атласных корон:От вишнево-закатной до златорассветной,Поцелуев несбывшихся стон и урон,Угасали, слабея, обьятия-ветви.И пока я спала, мне поправили плед,Будто царственной редкой персоне,Только шепот остался, что времени нетЛишь кивая, прощаться спросонья.

Цветы, засыпанные снегом

Цветы, засыпанные снегом —Не говорите что зима —Такая гибельная нега,Об этом целые тома…О том, как хрупки хризантемыСиреневые по краям,Пускай они, качаясь немоПрильнут – дрожит рука моя.Ведь в этой робости подаркапоранит грустная струна —Цветы как выпитая чарка,пьяна и временна она.Не надо лишних обещаний,За вас цветы глядят в глаза.Не время думать о прощании,Не целовать цветы нельзя.

Строки в глуши

Друг мой приносит вирши из леса,там, где беззлобно стрекочут сороки,там где крадется лесная прицессамолча в глуши распускааются строки.Личный мой лес – огородные гряды,там, где георгины срослись с лебедою,колкость осота с пионами рядом —вот вам и радости вкупе с бедою.Вот и гортензия – стало мечтоюукоренить возле дома южанку,только напрасно стараться не стоит,не зацветала в тени иностранка.Что там, казалось бы, листья да стебель,не говорят черенки и не плачут,лишь после ссор опускаются в небыль,люди уходят, с цветами иначе.Но по весне, как пригреет лучисто,первые всходы дают на полянежелтые словно цыплята – нарциссы —руки сестры, на ушко пожелания…

Из чужого сада

Твой цветок из солнечного садау меня никак не мог прижиться —то теплу и свету вдруг преграда,то бедна питанием землица.Все-таки обильно поливала,ведрами, и лейками, да  и вволю.У твоей гортензиии цветов так много стало,у моей лишь листья будут, что-ли…Может, их морозом прихватило?Вижу, стебли новые бушуютНеужели им достанет силыв купину цветов пойти большую?И пускай мое утихнет горе,где-то в глубине мерцая свечкойтолько не забудется история,как сидели рядом на крылечке.Нынче лето было очень жаркими охпка стеблей в пене белой!Вспышками соцветий – сочно, ярко,чудо, все само собою сделалось.Ландыши цветут незряче сами,а с гортензией сплошная нездача…Только ты за дальними лесамитак и не увидишь нашу дачу.

Хочу тюльпанов здесь

Хочу тюльпанов здесь, от розы вдоль дорожкикак костерков среди нарциссов белых,они дождутся, что сойдешь с порожкаоглядываясь – что еще поделать.Душа моя, им вовсе не дождатьсяпока гряда оттает от заносов,твоих умелых рук и пальцев,плетущих мягко травы, сказы, косы.Есть слово никогда. Его глотаякак завязь яблока, как ранящую льдинкуникак уснуть не можешь, звук летаети тонкий шелест от запиленной пластинки.

Чудная, чуждая

Ночью приду и сижу без огня,заново дом в темноте узнавая.Некому больше утешить меня —где же сестренка моя боевая?Кажется, выпили горе до днасироты грешные, сестры навеки,шелковы платья, в которых виднаи нищета, и тщета человека.Все потеряли, но знали – вдалиждут и одна, и другая,в ночи безлунные спать не могли,помнили, прошлое оберегая.Как же теперь – ни объятий, ни слов —столько еще не сказали,только кружение бедных головв ярком аду на вокзале.Нет, погоди, не читай приговор,сердце стучит – мы пока еще живы.Выйдем в дождем затопляемый дворшумно вздохнем – как красиво.Ночью приду и сижу у окна,всею душой изнывая.Молча, гордясь, уходила оначудная, чуждая и боевая.

Однажды в июне

Однажды в июне, в чужом изобильном краюкусты, не кусты, не цветочные листья,на ягодной ветке – название не узнаю —горсть черных агатов, прохладных и мглистых.На что же похож их сверкающий каплями ряд!И тайные клады с агатом не могут сравниться.Клевать их должны бы не стар, и не млад,С атласною рябью, с цветным оперением птицы.Не сразу, но саженцы стала упрямо искать,Твердя – только жимолость ягодой схожа! —На гряды вносила земли, перегноя, песка,Вовсю удобряя растениям скудное ложе.С затеей не вышло. Мелькали и годы, и дни —Не видно на ветках тех ягоокугольно-нежных —Ошибка торговца, моя ли, а только одниСтоят сорняки, торжествуя стеной безмятежной.

Несчетно гремел в небесах

Несчетно гремел в небесах грозовой барабан,И пали на землю тугие льдяные потоки,Но облачный занавес таял, и небо сияло  глубоко,Впивали от солнца цветы и дышали хлеба.В тарелках и чашках сверкая, стояла вода,Десерты искрились в прозрачных хрустящих

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.