Право на жизнь

– Входим, – сказал Добрынин и первым, держа наготове ружье, протиснулся в образовавшуюся щель.

Вблизи здание напоминало дряхлую, побитую жизнью старуху – осыпающаяся штукатурка, крошащийся кирпич, разваливающееся постепенно крыльцо, обрывки рубероида, свисающие с крыши… Дерево входной двери давно уже сгнило и зияет дырами… И только стекла в окнах – и это сразу бросалось в глаза, настораживая своей странностью и каким-то диким несоответствием остальной картине – блестели, словно десять минут назад отмытые старательной уборщицей.

Ступив на крыльцо, Данил достал фонарь. Постоял, прислушиваясь – в здании стояла могильная тишина. Щелкнул кнопкой, пожужжал динамкой, и, подсвечивая, заглянул в одну из дыр в двери. Взгляду его открылся темный квадратный пыльный холл с лестницей, один пролет которой поднимался на второй этаж, а другой – спускался в подвал. Кроме лестницы, здесь так же имелось четыре двери – две справа и две слева – и пятая, прямо, сделанная в виде арки. За аркой открывалось еще одно помещение, с разбросанными тут и там по полу серыми от пыли игрушками, стульчиками, столиками и прочей детсадовской атрибутикой.

«Ну и фонит тут, наверное… – подумал Данил, глядя на толстый слой пыли на полу и доставая дозиметр. – Если хотя бы рентген двадцать покажет – даже соваться не стоит».

Просунул руку в дыру, развернул дозиметр окошком к себе… Хмыкнул недоверчиво, пощелкал указателем режимов, переводя дозиметр в микрорентгены – и от неожиданности чуть его не выронил. Того, что он увидел, просто не могло быть! Радиация есть везде, даже на самой чистой местности всегда есть ее хотя бы тысячная доля. Но сейчас прибор, откалиброванный для регистрации малейшего фона, показывал абсолютный ноль.

– Слышь, Сань – ты опять прав, – повернувшись к напарнику, сказал Данил. – Домик-то и впрямь с душком…

Сашка тут же напрягся:

– В смысле?

– Да тут ноль. Абсолютный.

Даже сквозь стекла противогаза Данил увидел, как лезут на лоб глаза напарника.

– Правда что ли?

– Точно тебе говорю.

– Так что? Входим? Или ну его?..

Вместо ответа Данил толкнул дверь. Дерево, провисевшее под открытым небом двадцать лет, треснуло, и дверь, всей своей верхней половиной поднимая тучи пыли, рухнула внутрь.

– Добро пожаловать.

Держа наготове ружье с забитыми в оба ствола патронами с картечью, Данил осторожно шагнул внутрь. На короткое мгновение у него заложило уши – впечатление было такое, будто в здании и на улице существовала некая, пусть и минимальная разница в атмосферном давлении – но спустя секунду это ощущение исчезло. Он потряс головой, обернулся и поманил за собой напарника. Сам же, поминутно поглядывая в окошко дозиметра, регистрировавшего все тот же абсолютный ноль, крадучись двинулся вперед.

Почти сразу же стало ясно, что в здании вот уже много-много лет никто не появлялся – об этом свидетельствовал нетронутый слой пыли на полу, начинавшийся буквально сразу же от входной двери. Пыль лежала будто богатый персидский ковер – толсто, бархатисто – и на всей поверхности ее не имелось ни единого следа, кроме только что появившихся следов от бахил сталкеров.

– Видал? – Данил ткнул пальцем сначала в свои следы, а потом в ровный слой пыли на полу холла. – Что скажешь?

– Так кто же тут тогда ржет по вечерам? – озадаченно спросил Сашка. – И топот мы тоже не раз слышали… Мужик, опять же…

– А вот догадайся… – потер лоб Добрынин.

Его эти вопросы интересовали в той же степени, что и напарника.

– Дальше пойдем?

– Сань, завязывай уже, а? – усмехнулся Данил. – Вошли, чего ж возвращаться… Давай уж до конца доделаем.

Друг что-то буркнул, но Данил не разобрал – внимание его внезапно привлек шелестящий звук, доносящийся из-за правой стены.

Он вопросительно посмотрел на товарища.

– Слышишь?

Сашка прислушался:

– Вода?

Данил кивнул.

– Проверим.

Осторожно ступая и шаря по сторонам стволами, друзья заглянули в дверной проем. Комнатушка с одним узким окном, вероятно, когда-то использовалась как гардероб – вдоль одной стены, нагроможденные одна на другую, стояли облупившиеся от времени детские скамеечки и стульчики. Вдоль другой – покосившиеся желтенькие шкафчики с грибочками, ягодками, ежиками и лисичками на дверцах. В окно – чистое, без единой пылинки – падал мягкий вечерний свет, которого было вполне достаточно для нормального освещения комнаты, и потому источник звука долго искать не пришлось. Он стал понятен сразу же, едва напарники заглянули в комнату – в дальнем углу, в декоративном фонтанчике, била струйка прозрачной жидкости. Вода?..

Друзья подобрались к фонтанчику поближе, принялись разглядывать. В чаше метрового диаметра, стоящей на тонком постаменте, расположилась целая деревенька. На островке, полукругом напротив скалы, изображавшей водопад, стояли маленькие, крытые красной черепицей, хатки. На вершине скалы – несколько кривых деревцев, между корнями которых и пробивался этот ручеек, стекая вниз к основанию и заполняя чашу до краев. Все это было сделано настолько искусно, что казалось, будто вот сейчас откроется дверка одной из хаток и на улицу выйдет ее маленький житель. Почешет пузико, посмотрит на небо, пробормочет что-нибудь вроде: «А солнце-то поднялось… Пора свиням давать…» – и пойдет в сараюшку, задавать свинюшкам корм.

Друзья переглянулись.

– Я не понял… – пробормотал Сашка, наклоняясь и заглядывая под чашу. – А откель водица-то?

Данил тоже заглянул – постамент как постамент. Тонкий, аккуратный. Мраморный, что ли… Попробовал пошатать – стоит, как влитой. В пол вделан, не иначе. Труба, похоже, внутри…

– Наверное, снизу в постамент труба подходит, – озвучил Сашка его мысли.

– Да как же это?.. – пробормотал Данил. – Столько лет с Начала прошло – откуда берется?

– …в подвале…

Данил резко обернулся, уходя нырком в сторону и вскидывая двустволку – голос, казалось, раздался из ниоткуда прямо за спиной – однако комната была пуста. Оглянулся – Сашка сидел на одном колене, держа под прицелом дверной проем, и ствол автомата в его руках едва заметно подрагивал.

«Слышал?» – знаком спросил Данил.

Напарник кивнул.

«В холле?»

«Нет, здесь».

«Как?»

Сашка пожал плечами.

Данил, понимая, что друг, вероятно, ошибся, и за стеной действительно кто-то есть, держа наготове ружье, сместился чуть правее, открывая себе для обзора все большую площадь холла – никого. Глянул на пол – и по спине его поползла леденящая струйка страха. На полу, на толстом ковре пыли, виднелись всего лишь две пары следов – его и Сашкины. Следы же того, кто указал напарникам на подвал, отсутствовали.

Сверху, со второго этажа, вдруг послышались мягкие шажки, короткий мелодичный смешок – и тишина.

Данил, словно спринтер с низкого старта, бросился вперед. Ударившись плечом в косяк, вывалился в холл, подскочил к лестнице, и, прыгая сразу через три ступени, помчался наверх.

– Кто тут еще шутить взялся?! – заорал он во всю мощь легких. – Твою ж мать!.. Сейчас посмотрю на вас, на шутников! Все щупальца к чертовой матери вырву!

– Дан… Ты чего это?.. – сзади, сквозь его топот, полный глубочайшего недоумения, послышался голос напарника.

Данил обернулся на бегу – и, споткнувшись, замер на месте, от растерянности едва не выронив ружье. Этого просто не могло быть, это полностью противоречило всем законам физики… но это было. Он по-прежнему находился на третьей ступеньке, а посреди холла, глядя на него во все глаза, стоял Санька.

– Ты… плывешь как будто… – хриплым голосом сказал напарник. – Вроде бежишь – а паришь над лестницей и еле ноги переставляешь…

– Руку дай, – напряженно ответил Данил, чувствуя, как закружилась вдруг на мгновение голова. – Да быстрее!..

Хрен его знает, что за лестница такая волшебная. Так и останешься здесь на третьей ступеньке навечно. Обрастешь хозяйством, заживешь…

Сашка подскочил, протягивая руку. Данил, ухватившись за напарника, соскочил со ступени, облегченно перевел дух.

– Сваливаем отсюда! Хватит!

Сашка не заставил себя упрашивать – рванул так, что пятки засверкали.

Шаг, другой, третий – и Данил, навострившийся было за товарищем, вдруг увидел, как на подходе к выходу замедляются его движения, становятся какими-то ленивыми, плавными, тягучими…

– Саня! Назад! Плывешь!

Напарник тут же встал, как вкопанный. Обернулся – в глазах растерянность…

– Здесь тоже?

Данил кивнул, ощущая, как на затылок вдруг легла ледяная рука ужаса и понимания… Сашка, видимо, тоже сообразил, что положение их совсем не завидно – сквозь стекла противогаза Данил увидел его глаза, каждый размером с куриное яйцо.

– Окно, Дан… – захрипел он вдруг так тихо, словно боялся, что его услышит тот, кто виновен во всех их здешних злоключениях.

Данил, мгновенно сообразив, метнулся в гардеробную.

Подскочил к окну – сзади в спину влип напарник – глянул в чистейшее, без единой пылинки стекло… и похолодел. Сама улица оставалось той же – вон здание диспансера напротив, вон и частично видимый из окна элеватор – но все остальное изменилось до неузнаваемости! Там, за окном, будто и не было этих двадцати лет бардака, прошедших после Начала, по аккуратной, чистой улице, по гладкому свежему асфальту на тротуарах, мимо подстриженного кустарника на газонах, шли люди. Много людей. Мужчины – в брюках со стрелками и рубашках с галстуками, с портфелями в руках, в промасленных спецовках и сапогах… Женщины – в красивых платьях, в туфлях, с сумочками, в комбинезонах, изляпанных известью и краской… Прошел, торопясь, какой-то сердитый дедок с папкой под мышкой, пробежала стайка ребятишек, проехал совершенно целый, сверкающий хромированным бампером, автомобиль… Все это происходило абсолютно беззвучно, словно в немом кино, хотя сталкеры отчетливо видели, как смеются и разговаривают люди за окном и как кричат что-то пробегающие мимо дети.

– С завода, похоже, идут, – дрожащим от напряжения голосом сказал за спиной Санька. – Дневная смена окончилась. Смотри – вон мужик чертежи какие-то тащит…

– Но… как, Саня? Как?!..

Сашка промычал что-то малопонятное.

– Слушай… а если нам…

Друзья переглянулись – и Данил мог бы поклясться, что за стеклами противогаза видит в глазах напарника одновременно испуг и какую-то несмелую надежду…

– Бей… – хрипло ответил друг. – Я хочу туда.

Данил помедлил немного, решаясь – и вытащил нож. Перехватил обратным хватом – и, что было сил, врезал торчащей из ладони рукоятью по стеклу. Рука, не встретив почти никакого сопротивления, провалилась в оконный проем, и в следующее мгновение Данил понял, что стекло – это вовсе и не стекло даже, а какая-то тонкая, но невероятно прочная, тянущаяся пленка. Она промялась под его ударом внутрь, на улицу, но не лопнула, а, спружинив, ударила по руке, выбив нож, и, возвратившись на свое место в оконном проеме, мелко завибрировала, словно желедрожалка. Нож, с грохотом скользнув по полу, отлетел в дальний угол комнаты, с треском вонзившись в деревянный плинтус – и на втором этаже тут же грохнул какой-то злобный, полный дикого торжества, каркающий хохот.

Данил крутнулся вокруг себя, реагируя на этот звук, вскинул приклад к плечу, выцеливая дверной проем, – и так и застыл, потея от страха и ожидая, что же будет дальше. Однако здание детского сада вновь замерло в гробовом молчании.

– Да что ж это здесь творится-то, люди добрые?.. – Данил отчетливо услышал, как Сашкины зубы выбивают барабанную дробь. – Вот говорил же – ну нечего сюда лезть! Как выбираться-то теперь?!

– … в подвале…

Данил вздрогнул, непроизвольно нажимая на спуски обеими пальцами. Звук сдвоенного выстрела в замкнутом помещении, больно рванув барабанные перепонки, заложил уши. Сашка, шарахнувшись от неожиданности в сторону, влип плечом в стену – и на дрожащих, подламывающихся ногах, опустился на пол.

Данил, не спуская глаз с дверного проема, сместился к стене, присел рядом с напарником, перезаряжая двустволку.

– Ты как? Все нормально?

– Ты понял?.. Нас в подвал приглашают… – хихикнул Сашка – нервы его, похоже, были на пределе.

Голос напарника донесся, как через толстый слой ваты, – но слова он все же разобрал.

– Пойдем? Уж больно настойчиво зовут… – храбрясь, попытался пошутить товарищ, однако Данил видел, что Саньке страшно до одури.

Да и сам он, признаться, чувствовал сейчас нечто похожее. Слишком жутко все это было. Жутко, непонятно, необъяснимо – и по настоящему страшно…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

SIG SG 550 – швейцарская штурмовая винтовка. Очень качественное оружие.

2

Стрелковая система SCAR включает в себя два базовых варианта – «легкую» винтовку Mk.16 SCAR-L (Light) и «тяжелую» винтовку Мк.17 SCAR-H (Heavy). SCAR-L рассчитаны только на патроны калибра 5.56x45мм НАТО. Винтовки SCAR-H используют значительно более мощный патрон 7.62x51мм НАТО, с возможностью после замены необходимых компонент (затвор, ствол, нижняя часть ствольной коробки с приемником магазинов) использовать и другие патроны. В список «дополнительных» калибров для винтовок SCAR-H входит советский патрон 7.62x39 М43, причем с данным патроном винтовка SCAR-H должна использовать магазины от автоматов Калашникова АК/АКМ. Смена варианта осуществляется путем замены ствола силами самого бойца в течение нескольких минут или оружейника подразделения в условиях базы. Такая модульная система обеспечивает легкую адаптацию к любой поставленной задаче, от ближнего боя в городе до решения задач снайперской стрельбы на дальностях порядка 500–600 метров.

3

КШМ – командно-штабная машина.

4

Тут все просто. На местность проецируется циферблат часов, и каждый сектор соответствует цифре на нем. При том, что двенадцать – обычно сектор прямо по курсу. Если же, к примеру, говорится, что сектор три-шесть – значит, это сектор на местности между воображаемой тройкой и шестеркой.

5

КПВТ – «крупнокалиберный пулемет Васильева танковый». Тот же КПВ, но устанавливаемый на технику и имеющий электроспуск.

6

Короткими считаются расстояния до 200 метров, близкими – до 600, средними – до 1000, а дальними – до 2000 метров. Реальные дистанции снайперской стрельбы – до 1200 метров.

7

ПНВ – прибор ночного видения.

8

Реальная разработка. На данный момент известно, что разработки ведутся параллельно несколькими странами, в числе которых Россия, США и Великобритания.

9

В настоящее время рабочие опытные образцы армейского экзоскелета уже существуют в США, где разработкой системы HULC (Human Universal Load Carrier) занимается один из гигантов аэрокосмической промышленности Lockheed Martin. HULC разрабатывается на основе лицензионного соглашения, заключенного с фирмой Berkeley Bionics, в активе которой имеются экзоскелеты ExoClimber и ExoHiker. HULC должен объединить их возможности. Кроме того, экзоскелетами вплотную занимаются и в Японии.

10

В 2005 году компания ApNano создала материалы, которые, будучи многократно прочнее и легче стали, стали основой для необычайно прочной наноброни. Опытные образцы на основе вольфрама останавливали стальные снаряды, летящие на скорости 1,5 километра в секунду (при этом в точке удара создавалось давление до 250 тонн на квадратный сантиметр), а также – выдерживали статическую нагрузку в 350 тонн на квадратный сантиметр.