Правда на крови

– Много чего говорят, – уже спокойнее улыбнулся Илья, сев в удобнейшее кресло на безопасном расстоянии от своей слишком соблазнительной нареченной. – К этой поговорке в последнее время, кстати, добавляют: «если милый – атташе». Но я не атташе, а ты же совсем не знаешь жизни, Дашенька. Тебе будет очень трудно, ты не привыкла. Да и я не вправе лишать тебя привычного комфорта и обрекать на полунищенское существование.

Даша хотела сказать, что с деньгами проблем не будет, родители помогут, но вовремя прикусила язык. Достаточно того, что все чуть было не рухнуло из-за квартиры. Она как-то не отдавала себе отчета в том, каким потрясением будет для Ильи обычное, с ее точки зрения, жилье.

Конечно, когда она была маленькой, родители жили скромнее, достаток было не принято выставлять уж очень напоказ, но и тогда ее отец – директор крупнейшего в области завода – практически ничего не покупал в магазинах, а все получал с каких-то складов по достаточно умеренной цене. Мебель в доме всегда была импортной, ремонт делали по высшему классу, ну и так далее. Конечно, у нее не было собственной ванной, да и комната была куда меньше и скромнее, так это когда было?

У всех ее приятелей и приятельниц такие же квартиры, а то и получше. Собственные дома – не их, конечно, а родителей. У Максима, бывшего ее пламенного поклонника и без пяти минут жениха, с которым она неделю назад возвращалась с какой-то вечеринки, помимо немалых апартаментов в особняке родителей, имеется собственная лошадь для верховой езды и конюшня, соответственно. В их кругу никого ничем невозможно было удивить. Но Илья, конечно, совсем другое дело…

– Все образуется, Илюшенька, – ласково сказала она. – Я научусь готовить и все такое. А ты станешь самым известным журналистом в стране, начнешь ездить в командировки за границу, ну и по стране, конечно, будешь выступать по радио, по телевизору… И у нас все будет свое, заработанное. Я же после института тоже работать пойду.

Примерно такую речь она произнесла полчаса спустя, когда ее родители позвали «молодых» пить чай. Иван Николаевич поддакивал и похохатывал, но Лидию Захаровну такая перспектива явно не вдохновила:

– В нашей семье женщины никогда не работали, – произнесла она, поджав губы. – Ни моя мама, Дашенькина бабушка, ни я. Женское дело – обеспечивать уют в доме, да детей воспитывать.

– Меня бабушка воспитывала! – фыркнула Даша. – Вы с отцом тогда на Севере были.

– Правильно. Не могла же я тебя тащить в этот жуткий климат. А как только папука получил назначение в Волжск, так мы сразу тебя к себе забрали, да и мама последние годы не одна прожила, заботились о ней, как о королеве. Впрочем, дело ваше. Надеюсь, Илья, вы не будете возражать против того, чтобы свадьбу мы справили по всем правилам? Дочка у нас одна…

– По всем правилам? – ошарашенно переспросил Илья. – Простите, Лидия Захаровна, я в этих делах не специалист. Конечно, делайте, как вы считаете нужным. Если от меня что-то требуется… То есть, конечно, требуется, только я не знаю…

– Да ничего от тебя не требуется! – вмешался Иван Николаевич. – Подаришь Дашке колечко, всего и делов-то. Я тебе подскажу, где подешевле купить. Не хмурься, я знаю, что деньги ты не печатаешь. Потому и забочусь. На свадьбу, как я понимаю, тебе звать почитай некого?

– Почему же некого? – слегка обиделся Илья. – Анна Петровна, хозяйка моя, раз. Алексей с Аленой, друзья два. Рита – три…

– Кто такая Рита? – заинтересовалась Лидия Захаровна.

– Рита – это мой друг. Еще по Ростову.

– Девушка – друг?

– Да ну тебя, мама, – капризно протянула Даша, – друг, конечно. Мне Илюша все-все про нее рассказал. Не дергайся.

Лидия Захаровна сохранила на лице скептическое выражение, но развивать тему не стала. Инициативу вновь перехватил Иван Николаевич.

– Так. А еще кто?

– Еще Владилен Сергеевич, мой шеф. Вот, пять человек получается.

– Н-да. Негусто. Ну да не беда, с Дашенькиной стороны меньше ста человек не получится.

– Сколько-сколько? – переспросил Илья, не веря своим ушам.

– Не меньше ста, – с видимым удовольствие повторил Иван Николаевич. – А может, и больше. Не волнуйся, парень, все за наш счет. Да и ежели бы ты миллионером был, все равно свадьбу родители невесты устраивают, так уж на Руси испокон веков заведено было. А предки наши не дурее нас с тобой были.

– Платье нужно в ателье заказывать, – мечтательно произнесла Лидия Захаровна. – И фату тоже. Вы венчаться будете?

Илья беспомощно посмотрел на Дашу. О венчании он даже и не думал, он и саму регистрацию-то в загсе представлял себе достаточно смутно, поскольку ни разу не видел воочию. Так уж жизнь сложилась.

– Будем, будем, – пришла ему на помощь Даша. – Это так красиво… И потом – ведь на всю жизнь. Правда, Илюша, мы же на всю жизнь?

В ее голосе впервые за все время их знакомства – правда, очень недолгого, – явственно прозвучали какие-то детские нотки, совершенно не вязавшиеся с прекрасным голосом зрелой женщины. Это было одновременно и раздражающе, и трогательно. Как, впрочем, и многое в Даше.

– Ну, конечно, на всю жизнь, – улыбнулся ей Илья. – Можешь не сомневаться. Просто я в этих вопросах новичок.

Даша просияла и захлопала в ладоши. Еще один жест манерного ребенка. Прежняя скромно-насмешливая, уверенная в себе, почти зрелая женщина словно куда-то подевалась. Как будто Даша стала играть совсем другую роль. Только глаза остались прежними – прекрасные, жемчужно-серые глаза с длинными пушистыми ресницами. И одного их взгляда по-прежнему было достаточно, чтобы Илья позабыл все свои недоумения, сомнения, тревоги и почувствовал себя совершенно счастливым…

«А с родителями разберемся, – думал Илья, возвращаясь поздно вечером домой уже официальным женихом. – Ну, будем жить в квартире, которую они Даше купили, подумаешь, большая беда! На жизнь я сам заработаю и всего добьюсь, а когда в Москву переедем, то и жилье я обеспечу. Главное, она меня любит. И не виновата же, в конце концов, в том, что ее отец – мэр. И так, бедная, молчала до последнего, боялась, что я сбегу. Правильно, между прочим, боялась, мог и сбежать. А с родителями разберемся, в примаки к ним я не пойду и ладно».

Счастливый, как никогда в жизни, он тем не менее не мог отделаться от смутного чувства какого-то беспокойства. Слишком уж радужная и идиллическая картина получалась, а он, не очень-то избалованный жизнью, в идиллии не верил. Точнее, их боялся. Но отмахивался от беспокойства, загонял его в самый дальний угол сознания, уговаривал сам себя, что все прекрасно и удивительно, что чудеса, черт возьми, случаются не только в сказках, и что Даша его любит.

А все остальное – ерунда. Перемелется, мука будет.

Глава шестая. Девочка по имени «хочу»

Илья не был бы так безмятежно спокоен, если бы мог хоть на секунду заглянуть в душу своей невесты. Или если бы мог знать как на самом деле жила Даша до тех пор, пока… Впрочем, лучше все по порядку.

Сказать о том, что Даша выросла избалованной девочкой – значит, ничего не сказать. Отказа она не то, чтобы не знала – не понимала, зато прекрасно, чуть ли не с трехлетнего возраста знала, что все можно достать, а, став постарше, отлично усвоила, что для безмятежной жизни нужны только деньги. Причем чем больше денег, тем лучше, а чем меньше распространяться об их наличии – тем умнее.

В начальной школе Даша практически ничем не выделялась из своих сверстников: школа была «специальная», учился в ней тщательно отобранный контингент детей местной элиты, да и времена были такие, что особо ничем не похвастаешься, если не хочешь неприятностей родителям. Да и родители Даши тогда жили на Севере, девочку воспитывала бабушка, по-старинке: пирожки, шоколадки, накрахмаленные кружевные воротнички, безупречно заплетенные косы.

Два раза в неделю приходила преподавательница французского языка, два раза в неделю – учительница музыки. Гувернантки тогда еще не возникли из небытия, куда их отправила революция и прочие последующие события, но бабушка еще не забыла, чему ее саму учили в Институте благородных девиц и посильно передавала свои знания Даше.

Так что когда родители вернулись, чтобы забрать дочку с собой в Волжск, их встретил очаровательный подросток с прекрасными манерами, неплохо музицирующий, и способной сносно объясняться аж на двух языках, поскольку в школе традиционно преподавали английский. На фоне разболтанных, неряшливых и не слишком тянущихся к знаниям сверстников девочка выглядела экзотическим цветком, который следовало холить и лелеять.

О том, чтобы отправить такое сокровище одну-одинешеньку учиться в столичном вузе и речи не было. И хотя бабушка очень скоро после переезда к дочери с зятем умерла, Лидия Захаровна утверждала, что «мама в гробу перевернется», если девочку послать в эту жуткую столицу, где на каждом углу – криминал и разврат.

Да и какая разница, где и какие «корочки» получит Даша. Женщины в их семье, действительно, никогда не работали, так что Даша подала документы в местный Иняз и поступила в него практически без конкурса, во-первых, потому, что действительно прекрасно сдала экзамены, а во-вторых, потому, что ее отец медленно, но верно становился одной из самых влиятельных фигур в городе. А через год после того, как Даша поступила в институт, его чуть ли не единогласно избрали мэром. Вот тут-то Даша и поняла, что такое – неограниченные возможности.

Впрочем, к этому времени она уже многое понимала, но, опять же в отличие от своих сверстников, понимала правильно. В их компании, так называемой «золотой молодежи» города, нравы были довольно свободные, так что ко второму курсу Даша успела попробовать спиртное, наркотики и так называемую «свободную любовь». Потери девственности она в этом угаре просто не заметила, так что потом даже вспомнить не могла, кто был ее первым мужчиной. Самое удивительное заключалось в том, что родители так ничего и не поняли, считая, что их девочка добросовестно учится и проводит время в компании весьма и весьма добропорядочных людей, то есть людей своего круга.

Даше в какой-то момент сильно повезло: она простудилась и не смогла отправиться на вечеринку, которую предполагалось сделать «суперкрутой». Результатом этой вечеринки было то, что компания молодых людей решила, что катание в автомобиле «под балдой» – это как раз то, что им теперь нужно. В результате машина вылетела на тротуар и врезалась в автобусную остановку. Водитель – сын известного в городе модельера – погиб на месте, остальные отделались разными травмами, но на остановке были люди – и трое из них оказались под колесами невесть откуда появившейся машины. Виновник гибели этих троих суду уже не подлежал.

Даша же, узнав о подробностях «суперкрутой» вечеринки, пришла в ужас. Такой «красивой жизни» она не желала ни в каком виде. К тому же компания в автомобиле оказалась не только пьяной, но и обкуренной или обколотой какой-то дрянью, что было уже совсем – из ряда вон. Первым делом Даша спустила в унитаз свой небольшой «НЗ» наркотиков, и когда мать спросила, не пробовала ли и дочка такую дрянь, ответила с широко распахнутыми и абсолютно невинными серыми глазами:

– И пробовать не собираюсь. В нашем доме ничего такого просто быть не может.

В чем-чем, а в силе воли Даше отказать было нельзя. Мучительный период ломки она перетерпела самостоятельно, маскируя свое состояние под осложнение после простуды. И сама себе дала слово, что больше никто и никогда не сможет склонить ее к употреблению «наркоты». Правда, начала курить, но уж на это родители посмотрели сквозь пальцы: сейчас вся молодежь курит, ничего страшного.

Надо сказать, что трагедия оказала положительное влияние не только на Дашу. Вся их компания как-то резко повзрослела, кто-то сумел сам отказаться от вредной привычки, кому-то пришлось несколько недель пробыть в закрытой и очень дорогой клинике, кого-то родители просто услали учиться в другой город – от старых соблазнов подальше. В общем, когда компания снова собралась, это были уже совершенно другие люди, с другими жизненными целями и установками.

Да и жизнь вокруг стремительно менялась. Если раньше основной проблемой было что-то «достать» (а сделать это можно было только по хорошему блату), то теперь достаточно было только иметь соответствующую сумму денег. Даша и ее приятели прекрасно знали, откуда так внезапно взялись крупные капиталы у их родителей. Знали – но благоразумно помалкивали. Знали теперь и о том, что вседозволенность – это не веселая игра, и что алкоголь и наркотики – отнюдь не символ красивой жизни, а просто ловушка для дураков. Дураками же они себя не считали, а кое-кто считал себя даже умным. К последним, кстати, относилась и Даша.

Иметь любовников в своем кругу казалось ей еще одной глупостью. Ну, что хорошего в том, если все твои друзья-приятели знают все твою подноготную в полном смысле этого слова? Ничего хорошего, только неловкость в отношениях или чрезмерная близость, к которой Даша вовсе не стремилась.

Физическую любовь она уже попробовала, особого удовольствия не получила и искренне не понимала, почему вокруг этого поднимают такой тарарам. Надо было уже подумать о хорошей партии, о таком браке, который сделал бы ее жизнь такой же приятной и беззаботной, как в родительском доме. Ничто другое ее не устраивало.

Конечно, можно было выйти замуж за Максима – отец банкир, особняк на окраине города – просто фантастический замок, даже конюшня с породистыми лошадьми имеется. Сам Максим, кстати, несколько раз как бы в шутку намекал, что если соединить возможности отца Даши с капиталами его собственного родителя, может получиться очень даже удачный альянс. Такой современный, красивый династический брак. Лидия Захаровна, Дашина мать, примерно о таком муже для дочери и мечтала. Беда была только в том, что в обществе Максима Даше становилось скучно через полчаса.

Даже когда он как-то сумел уговорить ее попробовать, подходят ли они друг другу физически, ничего хорошего не вышло. Максим старался изо всех сил, а Даша глядела то на потолок, то на подушки (в зависимости от позы) и с некоторой тоской думала о том, когда же это, наконец, закончится. Сам же Максим был от эксперимента в полном восторге, поскольку по ряду признаков заключил, что он у Даши – первый мужчина. А первый раз женщины обычно ничего такого и не испытывают – теперь это даже учащимся младших классов известно.

– Ничего, малыш, в следующий раз будет лучше, – покровительственно сказал Максим, закончив свое нелегкое дело. – Тебе понравится.

– Мне не нравится твоя идея насчет следующего раза, – холодно отозвалась Даша. – Почему ты вообще решил, что он будет?

– Но…

От изумления у Максима пропал дар речи. Девушек он повидал немало, за ним охотилась чуть ли не половина красоток города. Еще бы – сын банкира! А этой предлагают еще раз, а она фыркает. Не понравилось принцессе, видите ли.

– Что ты притих? – иронически спросила Даша, вытягивая из пачки, лежавшей на тумбочке, сигарету. – Дай прикурить, пожалуйста.

– Тебе что, совсем-совсем не понравилось? – по-детски спросил он, поднося ей зажигалку.

– Как тебе сказать… Если рассматривать эту смешную возню, как исполнение супружеского долга, тогда это имеет какой-то оттенок осмысленности. А как форма проведения досуга – уволь. Я лучше в бассейне поплаваю или верхом покатаюсь.

– Это намек на то, что я должен на тебе жениться? – нахмурился Максим.

– Ты никому и ничего не должен, – отрезала Даша. – Единственное, что ты должен был сделать в этой ситуации – позаботиться о мерах безопасности, а это ты, кажется, выполнил. Остальное меня мало волнует. Если честно, о замужестве я пока не думала. Мне и так неплохо.

– И сколько ты собираешься блюсти целомудрие? – усмехнулся Максим.

– Сколько надо – столько и буду. Во всяком случае, ради самого процесса я в постель больше ни с кем не лягу. Либо с законным мужем, либо с человеком, с которым мне захочется интимной близости. Я понятно объясняю?

– Более чем… – ошарашено пробормотал Максим.

Все его знакомые девушки мечтали выйти замуж. У каждой в глазах он видел сияние двух золотых колечек – брачный символ. А эта рассуждает о любви и браке так, словно ей не двадцать лет, а все сорок, да еще с хвостиком.

– Тогда почему ты сегодня… это… согласилась? Ты же меня не любишь.

– Скрупулезно подмечено. Не люблю. Но ведь и ты не сгораешь от пылкой страсти ко мне. Просто тебе – приспичило, а мне было интересно, что это такое: секс в трезвом состоянии, а не «под балдой». По крайней мере, теперь знаю, что ничего эпохального мимо меня пока не прошло. Можно ставить галочку и жить дальше.

– По-моему, ты ненормальная, – пожал плечами Максим. – Но я уважаю чужие принципы, так что пальцем тебя больше не трону, если сама не захочешь.

– Вот и славно, – улыбнулась Даша. – Как друг ты меня вполне устраиваешь.

– А как муж? – вдруг выпалил Максим.

Выпалил и испугался. Никому и никогда он еще не делал таких предложений. И теперь даже не понимал, чего он больше боится: отказа или согласия. К семейной жизни он явно еще не готов, но если она скажет «нет»… Это будет чувствительный удар по самолюбию самого завидного жениха в городе.

Даша тщательно погасила сигарету в пепельнице, выскользнула из постели и начала одеваться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.