Первичность ощущений. Песни, стихи и сказки

Гости осторожно захлопали.

– Э-э-э… Пусть, Ваше величество, это будут показательные выступления, – подсказал Главный распорядитель Террариум.

Королева Амальгама подумала, надув губки, и согласилась.

Гости закричали «Виват!»

Главный Распорядитель Террариум стукнул в пол палкой с набалдашником, выкрашенной под бронзу, Главный музыкант де Триоль взмахнул оркестрантам дирижерской палочкой, раздались чарующие звуки любимого произ…

– Стоп, стоп! – замахал руками король Апогей Первый и даже привстал с трона. – Опять этот мужицкий вальс? Фи! Отстали от моды, стыд и срам! Сыграйте что-нибудь поновее – хоть что-нибудь аллейное, что ли…

Главный музыкант де Триоль перелистал все свои партитуры, потом отложил их в сторону, долго внушая, напевая и насвистывая что-то своим подчиненным. Оркестр с трудом преодолел первые такты «Миллиона алых роз» и сконфуженно замолчал. Де Триоль, меняя на лице все цвета радуги, упорхнул разыскивать партитуру.

– Ну-с, начинайте же! – нетерпеливо сказал король Апогей Первый и пробормотал под нос: – О боже, какая провинция…

На середину зала вышел поэт Дрозофилл. Он упал на одно колено, откинул назад прядь волос со лба и пропел:

Посмотришь вправо,Найдешь оконце,Посмотришь влево —Ах, я неправый,О, королева, —Вы вместо солнца!

И не успели присутствующие зааплодировать, как случилось нечто невероятное.

Наступила полнейшая темнота; раздался звон разбитого стекла, чей-то визг, напоминающий восходящую гамму, и гости в панике заметались по залу.

– Что? Где? Что случилось? Караул! – кричали они, толкались, сбивали друг друга с ног и ничего при этом не понимали.

Не растерялся один начальник стражи Принципон. Он стукнул саблей по паркету, попав кому-то в темноте по ноге, почесал свой невидимый нос и гаркнул на весь зал:

– Всем оставаться на своих местах!

И в мгновение ока все кругом осветилось, солнце засияло в разбитом окне, а гости оказались по-прежнему сидящими в своих креслах, как будто ничего не произошло. Только поэт Дрозофилл стонал, схватившись за раненую ногу, а королева Амальгама… Боже, что было с ней! Вся в порезах, в изорванном платье; она, в конце концов, вся дрожала!

– Ах, мне немного жарко, – сказала она, – ничего страшного, продолжайте, пожалуйста.

И замахала веером.

Следующим был вызван из зала иностранный поэт-модернист, теперь уже лауреат и проч., Декольтини. Он был немного смущен, теребя хризантему в петлице и поглядывая в сторону короля Апогея Первого.

– Сальто-мортале! – пробормотал он про себя и непринужденно перекувырнулся через голову. – О, форте пиано!

И очень похоже изобразил фа-диез первой октавы.

Декольтини оживился, лишь встав перед королевой Амальгамой, а она опять прикрылась веером и незаметно покраснела.

Декольтини затрепетал, завращал глазами и страстно произнес:

Ах, умираль я есть немножко…Ах, страх есть чувств мне гранд знакомый…Я белла клопик-насекомыйПод этот королевский ножка!

Он встал на четвереньки и полез под кружевные, теперь уже изорванные и помятые юбки королевы Амальгамы. И вдруг, когда Главный Распорядитель Террариум с помощниками приготовился оттащить его от трона, иностранный поэт-модернист, теперь уже лауреат Декольтини… исчез!

На паркете осталась только ощипанная хризантема.

Гости осмотрели весь зал, перевернули все кресла – Декольтини не было.

Магистр Спектрограф задумчиво вырвал клок из своей бороды.

– Поразительно! – пробормотал он. – Хатха-йога или элементарный телекинез?

Убедившись, что Декольтини в зале не обнаружен, начальник стражи Принципон почесал свой малиновый нос и отправился искать модерниста-лауреата в единственное место, где можно было надеяться его найти – в кабачок «Три милашки» недалеко от Королевского Замка.

Король Апогей Первый дал знак продолжать.

Вперед, расталкивая собравшихся, выступил поэт Монпегас. Он был очень рад провалу своих соперников и поэтому начал с воодушевлением:

О, как воздушна, как легка!

– Ай! – вскрикнула королева Амальгама, подпрыгнув.

Она ударила себя по ноге и вцепилась в изручие трона.

– Продолжайте! – твердо сказал король Апогей Первый.

О, как пушинка выступает!

– Уй! – опять вскрикнула королева Амальгама и зачесалась.

– Продолжайте, – вздохнул король Апогей Первый.

Потому что проигрывать надо достойно.

…Так бабочка порой…

– Ой!!! – закричала что есть сил королева Амальгама. – Лови же его, лови! Вот он!

И она быстро-быстро затрясла своими кружевными, а теперь уже немного изорванными юбками.

Дамы фрейлины загородили королевскую чету своими кринолинами.

– Можете сесть, – сказал им король Апогей Первый ледяным тоном, брезгливо вытирая пальцы.

Он оглядел зал.

– Порой… – пискнул поэт Монпегас, обливаясь потом.

– Продолжайте! – строго сказал ему король Апогей Первый и потрогал висок.

В это время вернулся начальник стражи Принципон и доложил, что иностранный поэт-модернист, теперь уже Лауреат Декольтини нигде не обнаружен. Даже в кабачке «Три милашки».

– Черт с ним! – скривившись, как от зубной боли, ответил король Апогей Первый и прорычал поэту Монпегасу: – Продолжайте!

Поэт Монпегас помялся, но потом собрался с духом и выпалил:

…Так бабочка порой порхаетПод этим сводом потолка!!

– Эй, эй, держи! – завопил вдруг начальник стражи Принципон и замахал саблей.

– Держи-и-и! – завизжал Главный Распорядитель Террариум и выронил палку с набалдашником, выкрашенную под бронзу.

Гости разинули рты. Их глазам предстало поразительное зрелище: под самым потолком между хрустальными люстрами летала, дрыгая руками и ногами, сама королева Амальгама!

Она громко визжала, но не выпускала из рук веер. Казалось, он ей нужен для управления полетом.

Гости бегали по залу и, подпрыгивая, старались дотянуться до королевы Амальгамы, но безуспешно.

– Провалиться мне на этом месте, если я видел что-нибудь подобное! – воскликнул начальник стражи Принципон и почесал свой лиловый нос.

А в суматохе никто не заметил, как задрожал и закачался весь Королевский замок.

– Бедняга Принципон, – сказал себе тихонько Антуан Нонсенс, – он и не подозревает, что спас себе жизнь тем, что ни разу не видел в глаза правды!

А магистр Спектрограф, вырвав из бороды последний клок, забегал по залу, не замечая мечущихся гостей и рассуждая вслух:

– Ничего не понимаю… Ни-че-го-не-по-ни-ма-ю! Явный обман зрения. Оптический эффект или массовый гипноз? Но позвольте, – королева должна находиться рядом с королем и нигде более!

И тут же королева Амальгама плавно опустилась на свое место, успев оправить на себе юбки и прическу и сложить веер. Вконец растерявшиеся гости подавленно расселись по креслам.

Воцарилась тишина.

– Это черт знает что такое! – сказал раздраженно король Апогей Первый. – Это какой-то сумасшедший дом.

Гости вразнобой захихикали.

– А ты, как тебя там, – сказал король Апогей Первый поэту Монпегасу, – убирайся отсюда, и чтобы я тебя больше здесь не видел.

Поэт Монпегас исчез по-английски, но гости на такую мелочь не успели обратить никакого внимания, – события разворачивались слишком быстро даже для любителей острых ощущений.

– Милый! – сказала королева Амальгама королю Апогею Первому. – Давай быстренько закончим. Остался последний номер… А то неудобно как-то.

И она вдруг нежно улыбнулась ему, и странное дело, – улыбка эта сделала ее… гм, ну, не красавицей, но очень даже симпатичной.

– Ах, что вы, что вы, – пробормотал король Апогей Первый, потом махнул рукой и развернул перед собой свежий выпуск «Вечернего Дилидона».

Тем временем знаменитейший дуэт поэтов Жеглине и Неглиже немного оправился от перенесенного потрясения и разошелся по противоположным углам зала. Вы, кстати, помните, в каком порядке они речетативили? Вот и ладно.

— Что вечно молодо?— Шевелите мозгами!— Что не состарится?— Думайте сами!— Сердце красавицы,— Свет-Амальгамы —— Чистое золото! —хором крикнули они и раскланялись.

– Ах! – воскликнула королева Амальгама и схватилась за сердце.

Глаза ее закрылись.

– Ваше величество! Ваше величество, что с вами? – заволновались-зашушукались фрейлины.

Королева Амальгама молчала, продолжая держаться за сердце.

– Сматываемся отсюда, пока не поздно! – прошептал, бледнея, Жеглине Неглиже.

– Ку-ку-куда? – спросил дрожащий Неглиже Жеглине.

– Ты что, кретин, не понял? Куда угодно, хоть на луну! – прошипел Же… Не… Короче, пока пресловутый один шипел вышеозначенному второму, в зале остался один шип, а их обоих в зале не стало. Но и это не отвлекло внимания гостей, которые, вытянув шеи и затаив дыхание, наблюдали за развитием событий.

– Ваше величество! – испугался Главный распорядитель Террариум.

Королева Амальгама молчала.

Король Апогей Первый оторвался от газеты.

– Что с тобой, милочка? – спросил он.

Королева Амальгама молчала, как статуя.

– Гамочка, ты меня слышишь? – король Апогей Первый потряс ее за плечо и вскочил на ноги. – Эй, люди! Доктора, кого-нибудь, живо!

Все забегали, зашумели. Королеве Амальгаме расшнуровали корсет, сделали искусственное дыхание, дали понюхать нашатырного спирта, натерли виски уксусом – ничего не помогало. Она продолжала сидеть неподвижно, с закрытыми глазами, держась за сердце.

Магистр Спектрограф пощупал ей пульс, потрогал лоб, приставил ухо к высочайшей спине, долго молчал. Потом осторожно постучал молоточком.

– Трансмутация или алхимия? – пробормотал он.

– Говори громче! – не выдержал король Апогей Первый.

– Ваше величество, – магистр Спектрограф вытер пот со лба, – Ваше величество, это нечто феноменальное, и я не… не знаю, как вам сказать…

– Что? Что? – король Апогей Первый в нетерпении топнул ногой. – Говори же!

– Ваше величество, у ее величества нет сердца.

– Нет се… Как… Как нет сердца, что ты мелешь, негодный шарлатан?

– Ваше величество, уверяю вас, это так.

– Что же… у нее… вместо сердца? – дрогнувшим голосом спросил король Апогей Первый.

– Трудно сказать определенно без качественного анализа, но это – металл и весьма тяжелый, – магистр Спектрограф еще раз постучал молоточком и задумчиво пожевал остатки своей бороды. – По форме прохождения звуковых волн я, ваше величество, полагаю, что это – золото.

– Боже мой! – король Апогей Первый схватился за голову. – Боже мой!.. Нет сердца…

Он медленно шел по залу, пошатываясь и натыкаясь на кресла. Взгляд его упал на Антуана Нонсенса. Антуан Нонсенс стоял, бережно поддерживая цепи, чтобы не загреметь железом в такой неподходящий момент. Перепуганная стража была менее чувствительна к моменту и бросилась снимать с него оковы.

– Послушай, Нонсенс, – с усилием сказал король Апогей Первый, – я ничего не понимаю, у меня теряются мысли, – он потер лоб, – но я… я чувствую, что здесь что-то не так! Я, как в сказке, во власти каких-то колдовских сил. О, эти проклятые рифмоплеты… – король Апогей Первый опять потер лоб и сжал кулаки. – Но ты, Нонсенс! Ведь ты – Настоящий Поэт! Неужели и ты ничего не понимаешь?

– Понимаю, ваше величество, – тихо ответил Антуан Нонсенс, склоняясь в поклоне.

Король Апогей Первый широко раскрыл глаза. Гости стояли не шелохнувшись. В тишине было слышно, как начальник стражи Принципон чешет свой кирпичный нос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.