В переулках Арбата. Оттепель

Организацию пикника взял на себя Петр. Он получил согласие принять участие в ночном купании у девочек, купил бутылку водки и все отправились на берег реки. Устроившись уютно под густой кроной деревьев, они распили половину бутылки, причем, большую часть водки выпили парни, особенно Петр. Потом они разошлись друг от друга на расстояние, чтобы скрыть свою наготу от соседней пары и приступили к ночному купанию. Светила луна и черное украинское небо было сплошь усеяно звездами, так что еще до погружения в воду можно было видеть обнаженное девичье тело. Купание, плескание, объятия и поцелуи – все это привело в восторг купальщиков. Через некоторое время они вышли из воды, а надо сказать, что она была достаточно прохладной, слегка оделись и Петр предложил допить оставшуюся водку, что они и сделали. Затем Петр со своей подружкой отошли за соседние заросли ивняка. Иван хотел было продолжить любовные игры, но здесь случилось непредвиденное. Все пространство закружилось в его голове. Он едва успел отскочить от Жени, как его вырвало. Рвота была мучительной и продолжительной. В конце концов, обессиленный Иван вернулся к Жене.

«Прости меня. Я не знаю, что со мной произошло. Может быть это от водки», – едва слышно пробурчал он. Ему было стыдно и не хотелось признаваться, что он еще не умеет пить. Ведь его претензии походили на взрослого человека, ведь он добивался от Жени любви. «Все кончено, – подумал Иван, – больше они не будут встречаться». Но Женя была доброй, простой и сердечной девушкой. Она, как могла, утешила его. «Успокойся, все это чепуха. Ты мне все равно нравишься, и я хотела бы быть с тобой», – прошептала она почти на ухо, целуя его. Так бесславно для Ивана закончился пикник с ночным купанием. Какие были успехи у Петра, осталось тайной.

Прошло несколько дней, и они вновь встретились. Во дворе вечерами устраивали танцы, звучала радиола, а «Голос Америки» передавал джазовую музыку. Слабое освещение от уличного фонаря, танцующие пары, тихая музыка – все это создавало интимное настроение, и расходиться раньше времени не хотелось. Однако, после пикника, когда Женя пришла домой под утро, ее мама сделала ей внушение, потребовав, чтобы впредь она возвращалась домой до одиннадцати вечера. По этому поводу Иван в своем дневнике сделал запись: «Теперь мы расстаемся, когда не все звезды на небе успели зажечься и ни одна из них не погасла». Прощания были жаркими. Во дворе пятиэтажки, где жила Женя, под высоким деревом они долго и горячо целовались. Иван ласкал ее, и она отвечала взаимностью. Казалось, что приближается вершина их любовных отношений, и вот однажды в подобный вечер они продолжили свои горячие ласки на ближайшем пляже, прямо на песке. Светила луна и было достаточно светло, но ничто уже не могло остановить влюбленных. Это была взаимная страсть. Женя отдалась Ивану, и тот ощутил не знакомые ему ранее тепло и сладость. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось, но природа берет свое. Сразу наступила тишина, и только сердце неистово стучало. Прошло некоторое время, Женя все еще лежала под ним и мягко целовала его лицо и губы. Иван вновь испытал желание продолжить любовные игры, но в эту минуту справа, метрах в тридцати скрипнула калитка, и на пляж вышел какой-то субъект с ведром в руке. «Что ему нужно в такое время? – подумал Иван, – неужели идет к реке за водой, будет поливать огород. Это-то ночью?!» Иван сообразил, что мужчина может их заметить, и, испытав неловкость своего положения, освободил Женю. Та проворно встала и побежала к воде. «Неужели топиться?» – подумал Иван. Он тогда еще не знал, что от этого женщины не топятся.

Потом они встречались пару раз: один раз у нее дома и другой раз в поле, оба раза в дневное время. Конечно, вновь было тепло и сладко, и Ивану казалось, что он любит Женю и не надо никакой другой. Он даже говорил ей об этом. Но вскоре наступило успокоение, сменившееся прохладой. В результате оставалось чувство удовлетворения. Возможно, позже это чувство вновь превратилось бы в горячее желание близости, но следующего случая не произошло. Иван встретил другую девушку и эта другая, яркая и красивая захватила его целиком. Он как-то сразу забыл про Женю, про теплоту и ласки, которые были у них. Они больше не встречались. Странно, но Иван даже не подумал о том, что так поступать с женщиной нельзя. Все отодвинулось на задний план, ушло в прошлое, и впереди было несравненно яркое и сильное влечение. Такую девушку он раньше не встречал. Наверное, скидку можно сделать на молодость Ивана, тогда ему еще не было шестнадцати и все, что с ним произошло, произошло впервые.

И вот теперь всю прошедшую долгую зиму он ждал писем от Аллы. Они приходили не регулярно и потому измучили Ивана вконец. Когда их долго не было, он начинал думать, что Алла увлеклась кем-то другим, что вполне возможно. Она была красавицей, училась в театральном училище, уже достаточно зрелая девушка и вполне могла полюбить кого-то. Потом приходило долгожданное письмо, где Алла с надрывом объясняла ему, как тяжело ей одной без него, ее любимого мальчика, как скучает она по его ласкам, рукам и губам. Писала также, что однажды у нее был нервный срыв, и она рассорилась со своими друзьями, нагрубила преподавателю. Ей пришлось даже обратиться к врачу, после чего она поняла, что всему виной – ее любовь к нему, Ивану.

Вспомнив все это, Иван подумал, что скоро лето, и он вновь поедет в Полтаву и там наверняка встретит Аллу. Может быть, даже их близость достигнет своей вершины. О! Какое это было бы блаженство! Но это все потом, а сейчас ему остается только пребывать в своих мечтах.

Василий, одноклассник и приятель Ивана, как то пригласил его к своей подружке. Наташа, красивая брюнетка, училась тоже в 10-м классе, но в другой школе. Василий рассказывал, как они сблизились и сейчас живут как муж и жена. Он расспрашивал Ивана, знает ли он, что это такое, было ли у него с какой-нибудь девушкой так, как у Василия с Наташкой? Иван в ответ лишь кивал головой, но в подробности не вдавался. Он считал, что такое таинство не подлежит огласки. Как-то Василий пригласил Ивана в гости к Наташе, и намекнул на то, что там будет ее подружка, очень интересная девушка, и что знакомство с ней может оказаться перспективным в плане любовных отношений.

Подружку Наташи звали Мариной. Она была старше Ивана года на два. Школу она окончила в прошлом году и сейчас работала на почте. Ее нельзя было назвать красивой. С некоторых пор Иван расценивал девичью красоту в сравнении с красотой Аллы. Далеко не многие могли дотянуть до такой высокой планки, даже Наташка, хотя Василию она очень нравилась.

Родителей Наташи дома не было. На столе появилась бутылка портвейна и яблоки в вазе. Потом включили радиолу, и зазвучала модная мелодия. Иван пригласил Марину танцевать. Василий и Наташа, расположившись на тахте, наблюдали за ними. Время от времени Василий целовал Наташку в губы. Иван обнимал в танце Марину, что-то нашептывал на ухо. Та улыбалась и как бы невзначай прикасалась своими губами к его щеке, шее, потом к губам. Ивана несколько смущало то обстоятельство, что Марина была на пару лет старше его, но близость упругого тела девушки и ее нежные поцелуи все больше возбуждали его. «В конце концов, – подумал Иван, – и Алла старше его почти на два года». Иван стал смелее обнимать девушку, крепко прижимая ее к себе. Василий и Наташка вышли в другую комнату и закрыли за собой дверь. Иван поцеловал Марину в губы, раз, потом другой. Она ответила горячим поцелуем, и они вскоре заняли то же место на тахте, где только что были Василий и Наташка. Иван ласкал Марину, и та разрешала ему эти милые ласки и поцелуи, сама почти теряя сознание от любовной страсти, вспыхнувшей в ней. Но пришла пора уходить. Иван проводил Марину. Жила она в старом одноэтажном доме в Кривоарбатском переулке. Марина предложила ему зайти к ней, познакомиться с мамой. Иван не нашел причины отказаться, хотя с мамой знакомиться ему почему-то не хотелось. Когда Марина пошла на кухню готовить чай, Иван остался один в большой комнате. Он слышал, что Марина о чем-то оживленно беседует с мамой. Иван догадался, что, скорее всего речь идет о нем. Мама что-то выговаривала своей дочери, но та не соглашалась. Иван подошел ближе к двери, взял пластинки и стал разглядывать их.

– Но ведь он еще совсем мальчик. Ты посмотри на него получше, – говорила мать Марины, – да я согласна, что он очень хорошенький, я бы даже сказала, что красивый мальчик. Но ты подумай, подходит ли он тебе? Ты не такая красивая, как он и это существенное различие. Тебе будет трудно с ним.

– Мама, о чем ты говоришь? Ты что, собираешься меня выдать за него замуж? Мы только сегодня познакомились. И никакой он не мальчик. Этим летом он заканчивает школу. Пойдет учиться в институт.

– Вот-вот. Он будет учиться, а ты будешь на него работать. Тебе бы тоже хорошо пойти учиться в институт или хотя-бы в техникум.

– Мама, мы это обсудим в другой раз. Пойдем пить чай.

После чая Марина проводила Ивана и, задержавшись у подъезда, они вновь стали горячо целоваться. Было совсем темно и безлюдно в этом узком арбатском переулке, и никто не мешал им предаваться любовным ласкам. Ивану очень нравились эти сладкие поцелуи и то, что Марина с такой страстью тянется к нему.

– Послезавтра мама уезжает, и я буду дома одна. Приходи ко мне в гости на чай. Я очень хочу быть с тобой. Пойми меня правильно. Я сама не знаю, что со мной происходит. Просто, я сошла с ума. Мне так хорошо с тобой. Это наверно должно было случиться, вот и случилось.

– Мне тоже очень хорошо с тобой. Такие сладкие поцелуи, даже голова кружится. Я обязательно приду, и мы будим вместе долго, долго.

– Да, очень долго. И субботу и воскресенье. Я хочу быть твоей.

В субботу Иван пришел к Марине в шесть часов. Та, вернувшись с работы, успела принять душ, была свежая и привлекательная. На кухне только что созрел чай и на столе в широкой тарелке лежали пирожные. Это Иван прихватил их в соседнем магазине. Пили чай с замиранием сердца в ожидании предстоящего. Ни он, ни она не знали с чего начать.

– Давай послушаем музыку, потанцуем, – предложила Марина. Это был правильный ход к сближению. Во время танца ближе ощущаешь тело партнера, легче получить поцелуй.

Первый танец завершился неожиданно быстро. Марина, не выдержав страстного порыва, прильнула на грудь Ивана, расстегивая пуговицы на его рубашке. Иван повторил эти движения на блузе девушки. Марина увлекла его в другую комнату, где стояла высокая кровать с большими подушками. Она быстро разобрала постель и полностью разделась. Иван последовал ее примеру. И вот они уже в постели, совершенно обнаженные, в плену волнующих ощущений при соприкосновении друг с другом. Иван ласкал и целовал ее, и вскоре Марина застонала от нетерпения.

– Иди ко мне, прошу тебя, не мучай меня больше, – и потом, когда Иван проявил достаточно активности, попросила тихо, – пожалуйста, нежнее, я еще девушка.

Иван старался быть нежным, но все равно почувствовал в один момент возникшее напряжение тела Марины. Она издала звук, похожий на удивление, после чего крепко обняла его и стала тихонько целовать и покусывать шею. Активность Ивана нарастала, и это придавало ей новые ощущения сладости и любви, сдержать которые не было сил. Это представилось как бесконечность блаженства, глубокий омут, в который она готова была провалиться.

Марина утратила ощущение времени, а когда очнулась, поняла, что все это ей подарил Иван.

– Боже мой, какое блаженство, – прошептала она, открыв глаза, – я, кажется, провалилась куда-то и не хочу возвращаться. Поцелуй меня, любимый. Так, еще и еще. Не уходи, давай продолжим.

Иван попробовал сделать так, как просила Марина, и это у него получилось. Он снова почувствовал сладость во всяком своем движении, и стремление к новым ощущениям. Был момент, когда им казалось, что они слились воедино и этому не будет конца. Они не могли бы определить, как долго продолжалась их близость, но когда и ей пришел конец, Марина попыталась освободиться от объятий Ивана.

– Позволь, дорогой, мне нужно в душ.

Иван освободил Марину из своих объятий и откинулся на спину. Да, пожалуй, тогда ему не было так сладко. Марина, это чудо, она такая страстная и горячая. С Женей все было немного проще и не так сладко. Постепенно огонь угасал, и наступала проза. Марина занялась своими делами, а Иван, выйдя из душа, облачился в свою одежду. Марина набросила на себя халатик и вновь вскипятила чай. Хотелось пить. Вновь началось чаепитие, страсти постепенно улеглись, и теперь нужно было о чем-то поговорить. Ни он, ни она не знали, что следует сказать друг другу после горячей любви. Говорить о том, как это было сладко, не хотелось. Обсуждать случившееся с жизненных позиций, тем более. Они молчали. Потом Марина вновь привлекла его на постель.

Этим вечером Иван вернулся домой за полночь. Он тихо прокрался к своему дивану, стараясь никого не разбудить, скинул с себя одежду и нырнул под одеяло. Он не знал, что его мама не спала до его возвращения, ждала и беспокоилась за своего младшенького сыночка. Где он был, с кем, что делал? Засыпая, она твердо решила завтра поговорить с Иваном. А Иван, засыпая, не знал, что проведенный с Мариной вечер любви не остался без следа: на его шее в двух местах были две синих метки от поцелуев девушки.

Утром следующего дня в воскресенье Ольга Григорьевна не нашла удобный случай, чтобы расспросить Иван о вчерашнем вечере, а потом после обеда Иван опять ушел куда-то, сказав лишь, что вернется поздно.

– Не забывай, что завтра понедельник и надо идти в школу, – напомнила ему мать.

– Не беспокойся мама, я все помню. Буду в одиннадцать.

Он спешил на Кривоарбатский переулок. Попросил у старшего брата два рубля и зашел в магазин «Диета», что на углу Арбата и Плотникова переулка. Купил бутылку портвейна для встречи с Мариной. Идти к любимой девушки с пустыми руками он считал неприличным. Кроме того, ему и самому хотелось отметить это событие, происшедшее вчера между ним и Мариной. Сейчас он почти был уверен, что это и есть любовь. Его влекло к этой девушке с непреодолимой силой. Теперь уже не девушке, а юной женщине. И он ответственен за ее превращение. Интересно, что его ждет в ее доме? Как она встретит его?

Марина встретила Ивана с легким упреком.

– Тебя так долго не было. Я уже не знала, что делать. Может быть, ты после вчерашнего разлюбил меня и больше не хочешь видеть.

– Глупенькая, как ты могла такое подумать. Я весь день только и думал о тебе. Я наверно тоже полюбил тебя. Вот, смотри, – он передал ей бутылку портвейна, завернутую в пакет, – давай отметим нашу первую любовную встречу.

Отмечали, но не долго. Им обоим не хотелось тратить время впустую. Они вновь придались любовным утехам, но теперь уже не как вчера, а по настоящему, по-взрослому. Иван завладел Мариной, дерзко и настойчиво, хотя и нежно. Ему вновь было хорошо, даже может быть еще лучше, чем вчера. Марина тоже не могла сдерживать свой восторг, вновь целовала его в губы и шею. Иван едва успевал напоминать ей, чтобы она не оставляла следов. Как и обещал, Иван вернулся домой в одиннадцать.

На следующей неделе Василий спросил Ивана, как его дела с Мариной.

– Полный порядок, – ответил Иван.

– Поздравляю, рад за тебя. Она хорошая девушка.

Глава 3. Цветущий май

Иван на неделе заходил к Марине на работу, справлялся как ее дела, как мама. Та была явно чем-то расстроена. Она сказала Ивану, что ее мама как будто догадывается об их отношениях, она сменила график работы и теперь все ночи остается дома. Так что встречаться им теперь негде. И чтобы рассеять подозрения мамы, просила Ивана заходить к ним вечерами на чай. Но Иван ссылался на большую загруженность в школе и не очень спешил в гости к Марине. Был как-то раза два, но всякий раз мама оставалась на кухне. А когда Марина провожала Ивана, их поцелуи у двери уже не были такими горячими, как в первый вечер.

Приближался Первомай – радостный весенний праздник всего советского народа. В столице многие выходили на первомайскую демонстрацию или просто собирались на площадях, где звучала музыка и различные «свистюльки», продавалось мороженое и петушки на палочке. А вечером молодежь собиралась компаниями у кого-либо на квартирах, сервировали праздничные столы, выпивали, закусывали, танцевали и, конечно, целовались. Но с кем? Поэтому, чтобы не остаться в одиночестве, многие парни заранее обговаривали возможность совместного проведения праздника с девушками. Те, в свою очередь, тоже стремились обзавестись парнями, причем, хорошими и приличными.

В «хурале» возникло предложение провести Первомай с девчонками, у которых была «буча». Так они называли свое сообщество, чем-то напоминавшем «хурал». Этих девчонок объединяла дружба с детских лет, проживание по соседству друг с другом и учеба в одной и той же школе. Еще зимой Иван познакомился с одной из них на катке в парке Горького, потом перезванивались (благо, у Ивана на квартире был телефон), но до личных встреч и свиданий дело не доходило. И вот сейчас настал час организации первомайского застолья. Квартиру предоставлял Альберт. Совсем недавно его отец получил новую трехкомнатную квартиру на Филях, они покинули Сивцев-Вражек и обустроились там. На праздник родители Альберта и его младшая сестренка уехали к своим друзьям, оставив квартиру молодым ребятам. Те, в свою очередь, обещали быть аккуратными и не испортить новую мебель. Ответственность за все взял на себя Олег, как старший из «хурала».

Девчонки из «бучи» приехали во время и прихватили с собой заранее приготовленную закуску. Вино, водку и коньяк обеспечивали парни. В компанию входили четыре пары: три брата с Арбата и Альберт, хозяин квартиры, и четыре девчонки. Все они были хороши собой, а тут еще праздничные наряды. Парни тоже приоделись должным образом. Иван рассчитывал на то, что с ним будет Лида, красивая девушка с голубыми глазами и пепельного цвета волосами, поскольку именно с ней он познакомился на катке и потом перезванивался несколько раз, но получилось по-другому. Лида была старшей в «буче», и ей вдруг сразу понравился Олег, который тоже был старшим в «хурале». Иван не мог составить конкуренцию Олегу, уже взрослому мужчине, и потому принял объяснения Лиды по поводу ее выбора. Зато она тут же предложила Ивану другую красивую девушку, которую звали Тамара. Выбор был не случаен, так как Иван при встрече сразу понравился Тамаре и тот не хотел огорчать девушку. Он согласился быть с ней весь вечер, ухаживать за ней и танцевать. Поцелуи были позже, когда стемнело и начал действовать выпитый коньяк. А пока молодые люди произносили поздравления с праздником, звенел хрусталь, искрилось вино, поедались закуски. У Альберта уже тогда был новенький магнитофон «Астра», и он сумел подготовить хорошие записи, пригодные для танцев. И вот Иван танцует с Тамарой, высокой и гибкой девушкой в нейлоновой блузе белого цвета, сквозь ткань которой просматривалась пышная грудь. Иван к тому времени уже научился немного обхаживать девушек, говорить им полушепотом лестные слова, от которых постепенно начинала кружиться голова. Тамара хотела верить тому, что ей нашептывал Иван. Ей нравился этот красивый парень, и она хотела нравиться ему. Он держал ее за тонкую талию, так что грудь девушки все смелее прижималась к груди Ивана, отчего у Тамары возникало сладкое чувство близости, и губы сами по себе тянулись к губам Ивана. Но целоваться здесь, в комнате, в присутствии всех, было неудобно, и молодые люди незаметно покинули квартиру. Недалеко от подъезда был палисадник, и пара лавочек приглашала их к себе. Разместившись на них, Иван и Тамара предались к долгожданному занятию – поцелуям. Они не просто целовались, но жарко обнимались. Иван дал волю своим рукам, и Тамара не сдерживала его ласк. Так прошел час или два, пока вышедшие на их поиски Олег и Лида не пригласили влюбленную парочку в квартиру. Когда Иван и Тамара покинули свою лавочку, их место заняли Олег и Лида, вероятно тоже дозревшие до поцелуев. Ночью не спали. Медленно танцевали под тихую и мелодичную музыку, а когда совсем устали, разместились на двух диванах, тесно обнявшись друг с другом. Постепенно сон сморил все пары, и проснулись они лишь с рассветом, когда солнце проникло сквозь легкие тюлевые шторы. Позавтракали с остатками вина и коньяка, помыли посуду, все убрали по своим местам. Так спокойно завершился праздник Первомая на совместном заседании «хурала» и «бучи». Прощаясь, они говорили друг другу «До встречи», не зная, встретятся ли еще в таком составе?

Вечером приехал Джей, пришел Валерка и решили продолжить праздник, но уже в мужской компании. Валерка был несколько обижен на своих товарищей по «хуралу» за то, что они оставили его одного на праздник. Но ему объяснили, что для него не нашлось девчонки, а без нее быть в компании – это как бельмо на глазу, всем портить настроение. Зато сейчас ему уделили должное внимание и пообещали, что в следующий раз что-нибудь придумают.

За праздничной суетой Иван совсем забыл о Марине. Он даже не зашел к ней на почту и не поздравил с наступающим праздником. Это вызывало в нем чувство вины и досады на себя. Иван увидел Марину сразу, как только вошел в помещение почты. Она сидела в служебном секторе и перебирала какие-то пакеты. Подошел к стеклу и сделал знак рукой, раз, второй. Марина была занята своим делом и не обращала на него внимания. Иван молча наблюдал за подругой. Что-то изменилось в ней, но что именно, он сразу понять не мог. Ему показалось, что она заметно похорошела или лицо слегка округлилось. Зеленого цвета платье с белым воротничком придавало ее внешности служебную строгость. Он решил, что она просто повзрослела, стала женщиной, а была девчонкой. Здесь Марина подняла голову и увидела Ивана. Улыбнувшись ему, она проворно встала из-за стола и вышла в общий зал.

– Привет, – взяла она его за руку, – и давно ты так стоишь и смотришь на меня?

– Давно, наверно минут пять. Смотрю и любуюсь. Ты стала какой-то другой, повзрослела и похорошела.

Марина кокетливо повела плечами и на мгновение припала к нему своей грудью. Иван вздрогнул. Это было так неожиданно и приятно.

– Как прошли праздники? – поинтересовался Иван.

– Обыкновенно. Мы с мамой ездили к нашим родственникам, и там я познакомилась с интересным мужчиной. Он друг нашей семьи, инженер. Весь вечер ухаживал за мной.

Говорила ли Марина правду или нарочно разыгрывала его, чтобы подзадорить, вызвать чувство ревности?

– Я рад за тебя и что это у вас серьезно? Вы еще встречались?

– Не знаю, насколько серьезно, там видно будет. Но мы пока не встречались. Он обещал заехать, как ни будь, вечерком. Главное, он маме понравился. Говорит, что он хорошая пара для меня.

– Не то, что я, так ведь?

– Ну, зачем ты так? О тебе вообще не шло речи. Ведь ты не можешь быть мне женихом, а мне уже девятнадцать скоро и пора думать о замужестве. Тем более, я теперь уже не девушка.

– А я хотел пригласить тебя в кино на «Три мушкетера». Теперь не знаю. У тебя такое настроение, что мне, скорее всего, стоит тихо удалиться. А ты вечером расскажешь своей маме, как «отшила» меня. Мама будет довольна.

– Перестань, Иван. Я с удовольствием пойду с тобой в кино, если ты, конечно, пригласишь меня.

– Ну, вот совсем другой разговор. Пойдем завтра на семь часов? Я зайду за тобой домой или не стоит? Может, лучше встретимся в половине седьмого на углу у «Диетки»?

– Как хочешь. Давай встретимся на углу.

Что-то недоброе произошло между Иваном и Мариной. Уже нет того сильного влечения, что было месяц назад, их разговор скорее напоминал беседу старых товарищей, чем влюбленных молодых людей. Настроение Ивана постепенно скатывалось с крутой горки. Даже просмотренная веселая французская кинолента не улучшила его, и медленный спуск продолжался. После фильма Иван проводил ее до подъезда дома. Уже стемнело, они стояли у двери и тихо беседовали. Никто не проявлял взаимного влечения друг к другу. Минут через десять – пятнадцать входная дверь открылась и на пороге появилась мама Марины. Она строго позвала дочь домой, сказав при этом, что не прилично стоять в темноте с молодым человеком. Марина попрощалась с Иваном, и он, ни говоря, ни слова, направился в сторону Сивцев-Вражека. Иван был обижен на мать Марины и рассержен на ее дочь. «Ведь не девочка уже, могла бы возразить своей мамаше», – думал Иван, возвращаясь, домой. При этом у него созревала мысль расстаться с Мариной.

Через несколько дней он все же заглянул на почту. И здесь его ожидал сюрприз: у окна в общем зале стояли Марина и какой-то незнакомый Ивану мужчина лет двадцати пяти. Они о чем-то оживленно беседовали. Марина не видела вошедшего Ивана, и это было лучше: избавляло от каких-либо объяснений. Иван, между тем, устроился за широкой тумбой у стола, взял первый попавшийся почтовый бланк и стал заполнять его. Из-за тумбы он с любопытством наблюдал за Мариной и ее кавалером. Тот был среднего роста, худощав, с волосами, гладко зачесанными на затылок. Костюм на нем был свето-серого цвета. Лица Иван разглядеть не мог, так как мужчина стоял к нему спиной. Исписав почтовый бланк, Иван скомкал его и выкинул в корзину, стоящую неподалеку от него. Он решил покинуть свой наблюдательный пункт и потихоньку вышел на улицу. Перейдя Плотников переулок, он подошел к газетному стенду и сделал вид, что разглядывает его. Иван подумал, что беседа Марины с ее ухажером не может долго продолжаться в служебное время, что тот скоро должен выйти на улицу. Ивану очень хотелось рассмотреть его, увидеть лицо того, на кого она променяла Ивана. Действительно, мужчина вышел из дверей почты и сразу повернул налево, на Арбат. Так Иван толком ничего не увидел, повернулся и пошел в свою сторону.