bannerbanner
Королева пиратов
Королева пиратов

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 6

Виктория Янссен

Королева пиратов

THE DUKE &

THE PIRATE QUEEN Copyright

A Novel


Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».

Иллюстрация на обложке используется с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».

Товарные знаки, указанные на издании, принадлежат «Арлекин Энтерпрайзиз лимитед» или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

– Миледи, – произнес Максим, – я понимаю ваше огорчение…

Леди Диаманта Пико запустила в голову Максима золотым гранатом, украшенным рубинами. Он увернулся, но недостаточно ловко, и гранат, ударившись о верхний угол его диадемы, отскочил к противоположной стене зала приемов и только потом упал на пол, где, покрутившись волчком, наконец замер.

Возле его уха со свистом пронесся кубок, но Максим вскинул руку и поймал его прежде, чем тот врезался в стоящий за его спиной герцогский трон.

– Прекратите это, – сказал он. – Этот кубок был особым выражением моего почтения. Только взгляните на выгравированных на нем рыбок…

– Будь ты проклят! – вскричала леди Диаманта.

– Ничуть не бывало, – возразил Максим. – Я не давал согласия на брак и поэтому не стану на вас жениться.

Тело Диаманты сотрясалось от гнева, ее тонкие пальцы уже схватили следующий дар, пригоршню шпилек для волос эбенового дерева с золотыми наконечниками, отлитыми далеко на юге и редко встречающимися в этих краях.

– У тебя нет выбора, – прорычала она.

– Как раз наоборот, – возразил Максим. – Я герцог этого государства и могу жениться на ком пожелаю. Мои привилегии…

– Ты женишься по повелению короля, – холодно произнесла Диаманта. Она положила шпильки обратно на стол, но продолжала поглаживать их пальцами, как лучник – свои стрелы. – Если ты отвергнешь меня, то жизнь моя будет погублена.

– Ничего подобного, – запротестовал Максим. – Вы ненавидите меня. Вы испытываете ко мне это чувство с тех пор, как нам исполнилось по четырнадцать лет. – Он поставил кубок на другой стол, подальше от Диаманты.

Леди Диаманта облизнула губы, пухлые, розовые, манящие. Пальцы ее пробежали по поверхности стола, мимолетно коснулись инкрустированной крышки деревянной шкатулки с засахаренными фруктами и снова вернулись к шпилькам.

– Мои чувства здесь ни при чем, – сказала она. – Как и твои. Я богата.

– И я тоже.

– Именно поэтому мы отлично подходим друг другу. Я должна стать герцогиней. Состояние моего отца будет прекрасным приданым как для короны, так и для твоего герцогства. С самого рождения меня учили управлять имением и соблюдать его интересы.

– Вам не быть моей герцогиней, – ответил Максим, закладывая руки за спину. Изящные кольца, которые он надел в надежде, что она прочтет в этом жесте уважение к себе, нещадно впились ему в пальцы. – Мой отказ никак не связан с вашими управленческими навыками. Очень жаль, что вам пришлось проделать весь этот путь. Неделю назад я уже сообщил королю, что не женюсь ни на вас, ни на любой другой выбранной им даме. Возможно, вы лично сообщите ему мой ответ.

– Ты глупец, – презрительно бросила леди Диаманта. – Наш брак мог бы стать взаимовыгодным союзом. Я способна в значительной степени увеличить твое богатство и родить тебе двух, а возможно, и трех наследников. Кроме того, я не стану препятствовать твоим… похождениям на стороне, если ты взамен предоставишь мне такое же право.

Диаманта только что облекла в слова его самый страшный ночной кошмар. Он покачал головой.

Взгляды их встретились. Диаманта медленно отложила шпильки и провела рукой по своей груди, красота которой была искусно подчеркнута низким вырезом пурпурного платья. Другой такой груди было не найти во всем графстве. Женщина призывно вздернула бровь. Максим снова покачал головой.

Взяв одну из шпилек, Диаманта умело подколола выбившуюся из прически платиновую прядь волос.

– Ты будешь рад заполучить меня, – произнесла она. – Ведь сам ты далеко не подарок, что бы придворные дамы ни говорили о твоих… талантах.

– Я бы предпочел, чтобы меня не расценивали как приз победительнице соревнований, – парировал Максим. – Вы, разумеется, примете от меня дары, призванные выразить мою скорбь о нашей несостоявшейся помолвке?

Диаманта обвела взглядом стоящие в комнате столы, которые ломились от шелков, драгоценностей и изящных вещиц ручной работы. Тридцать подходящих друг другу турмалинов были разложены на черном бархате в обрамлении изысканного кружева. Крупные груши тускло поблескивали в отполированной серебряной чаше, а смесь шафрановой пастилы и засахаренных фиалок украшала идеально воссозданный из марципана королевский дворец. Маленькая желтая птичка с оранжевым клювом выводила благозвучные трели, сидя в своей бамбуковой клетке, а на дереве, вырезанном из нефрита, примостилась обезьянка-альбинос.

Диаманта погладила украшенную финифтью крышку шкатулки, в которой хранился самый дорогой дар Максима – бальзам, импортируемый с противоположного конца света и еще не выставленный на продажу. С наигранной неохотой она взяла шкатулку размером с ладонь.

– Да, они сгодятся.

Сделав жест своей молчаливо ожидающей горничной, Диаманта развернулась, взметнув вихрь шелковыми юбками, и удалилась.

После того как за ней закрылась дверь, Максим опустился на стул, поглаживая темную окладистую бороду. Ему удалось избежать судьбы, при мысли о которой он внутренне содрогался, – жизнь, проведенная в притворной вежливости и притворной любви к женщине, с которой он не желал даже разговаривать. Ему удавалось избегать угрозы вступления в подобный брак, когда он был всего лишь господином Максимом из прибрежного Протектората.

Ему повезло, что король не опоил его зельем и не заставил произнести брачный обет в полубессознательном состоянии. Он бросил взгляд на графин с вином, вспомнил, что Диаманта проходила мимо, и вылил его содержимое под ствол росшего в кадке дерева.

Обезьяна съела еще одну виноградину.

Максим думал, что располагает большим количеством времени.

Всего лишь пять месяцев назад его герцогство рассматривалось как зависимое государство. Максим был сыном герцога, убитого во время подавления восстания изменников, поэтому положение его было очень шатким. Один неверный шаг, один малейший каприз короля – и его лишат власти, возможно даже казнят. Именно по этой причине Максим так никогда и не женился и не завел ни официального наследника, ни внебрачного ребенка. Когда его собственные родители погибли, он остался сиротой. Он никому не пожелал бы ни такой судьбы, ни сопряженной с ней боли, ни вынужденного подчинения другому человеку.

Предлагая женщине руку и сердце, Максим хотел оставаться свободным в своем выборе и делать это потому, что сам того желал, а не потому, что кто-то решил так за него. Он стремился жениться на женщине по своему собственному разумению, которая разделила бы с ним бразды правления герцогством, как это делали его родители. Он нуждался в возлюбленной и наперснице, которая обладала бы этим статусом легально, чтобы он не мог быть обжалован. Долгие годы ожидал Максим привилегии взять в жены ту, которую сам выберет.


Обязанности герцога оказались совсем не такими, какими он их воображал, и больше напоминали тюремное заключение, чем привилегию.

Когда он именовался всего лишь господином, его холостяцкий статус не только допускался, но даже и поощрялся. Теперь же, когда Максиму вернули герцогский титул, новый король стал рассматривать его женитьбу как свою первоочередную задачу, оказывая на него все большее давление. Сначала Максим получал письма с гонцами, затем в качестве потенциальной невесты появилась Диаманта. Он не сомневался, что за ней к воротам его замка потянутся и другие претендентки. Ему нужно было как можно скорее жениться, прежде чем король предпримет решительные действия.

И для осуществления задуманного придется каким-то образом отыскать тропинку к сердцу капитана Имены Люнг.

В тысячный раз Максим осыпал себя проклятиями за то, что принял ее к себе на службу так скоро после знакомства. Если бы он знал, что она станет столь тщательно разделять удовольствие и деловые отношения, придумал бы что-то иное, чтобы узнать ее ближе. Сейчас же было слишком поздно. Придется работать с тем, что есть, и действовать нужно быстро, если он хочет избежать участи выдаваемой замуж девственной принцессы.

Максим не хотел торопиться в таком важном деле. Снова и снова он откладывал принятие решения из боязни совершить ошибку и навсегда лишиться того самого шанса. Теперь же у него не осталось выбора, и он проклинал короля Джулиана и свою собственную трусость.


Капитан Люнг должна вернуться в его герцогство на этой неделе, после посещения родителей в Империи горизонта. Тогда-то он с ней и поговорит.

Капитан Люнг ухватила сундук за угол и с шумом поволокла его по палубе.

– Я приеду весной, – пообещала она.

Отец остановил Имену, положив руку ей на плечо:

– Давай я позову слугу, чтобы он донес твой сундук.

– Только поторопись, – попросила она, опустив сундук на палубу.

В действительности ей совсем не хотелось тащить тяжелый сундук через все роскошное судно, поднимать его по ступеням на главную палубу, а затем загружать в специальную тележку.

Отец улыбнулся и погладил руку дочери мозолистой ладонью. Большинству людей его темнокожее, покрытое искусными татуировками лицо со странными светлыми глазами внушало страх, Имене же оно было очень дорого.

– Тебе вовсе не нужно уезжать прямо сейчас. Мы с твоей матерью…

Имена скрестила руки на груди:

– Так это ей принадлежит идея выдать меня замуж!

– Видишь ли, тебе уже за тридцать, и…

– Твой брак не был спланирован за тебя, – возразила она.

В действительности ее отец был взят в плен имперским военно-морским флотом, и его любовная связь с ее матерью, которая была его тюремщицей, даже по прошествии нескольких десятилетий расценивалась как скандальная.

– Это другое, – запротестовал отец, – совершенно другое. Для тебя же мы хотим самого лучшего. Незачем тебе коротать век в одиночестве.

– Да я лучше возьму себе в мужья одну из маминых комнатных собачек, чем кого-либо из этой команды…

– Имена! – За ее спиной стояла мать, облаченная в полное парадное одеяние адмирала флота, в котором она выглядела гораздо внушительнее, чем была на самом деле. Этому способствовали и копна волос, уложенных в высокую прическу на затылке, но более всего осанка и командный тон голоса. Три песика с черно-белой шелковистой шерстью и презрительным выражением на мордах семенили у подола ее длинного платья. Четвертый расположился на лежащей на палубе подушке, пристроив голову на лапы. – Все они уважаемые люди, – не преминула заметить она. – Тебе не придется страдать из-за сделанного тобой выбора, как это случилось со мной. Каждого кандидата я проверила самым тщательным образом. Любой составит тебе отличную партию.

– Я не желаю…

– Разумеется, я прежде переговорил с каждым из них, чтобы дать понять, как пристально стану наблюдать за ними, – произнес отец, поглаживая нож с длинным лезвием, висящий у него на бедре. – Я убедился, что подобные браки часто оказываются гораздо более успешными, чем могло показаться на первый взгляд. Во всяком случае, именно так происходит с большинством союзов, заключенных в этом порту. Если бы ты только подумала как следует…

– Я не желаю… – снова повторила Имена.

– Тебе никогда не найти мужа в море или среди чужеземцев, – перебила ее мать. – Будь же благоразумной. Позволь нам подобрать тебе подходящего мужчину.

Очевидно, муж матери чужеземцем не считался.

– Я не желаю, чтобы вы находили мне подходящего мужа, – закончила Имена свою мысль.

Щеки адмирала Люнг покраснели от гнева.

– Имена! Я твоя мать, и твой долг повиноваться мне.

– Так же как ты повиновалась своим родителям? – воскликнула Имена. – Увидимся весной.

Отвесив родителям поклон, она перешагнула через свой сундук и, не дожидаясь более подходящего транспорта, вскочила на грузовую тележку.

По крайней мере, на ее собственном корабле люди выполняют ее приказы.

Три недели спустя

Ступив на палубу своего судна «Морской цветок», Имена одернула украшенный вышивкой парадный бирюзовый мундир и отряхнула шелковые брюки. Ее босые ступни были покрыты волнообразными татуировками, а на талии она носила длинный, инкрустированный драгоценностями кинжал – подарок ее работодателя герцога Максима. Она улыбнулась, радуясь возвращению в герцогство, на которое не распространялся родительский диктат. Если бы так же легко можно было освободить от него и собственный разум! Встреча с Максимом должна этому поспособствовать. Имена всегда с нетерпением ждала встречи с этим мужчиной. На него приятно было смотреть, с ним приятно было беседовать. При других обстоятельствах она попыталась бы соблазнить его.

Непременно попыталась бы. И, зная Максима, Имена могла предположить, что преуспела бы в своем начинании.

Узкую палубу «Морского цветка» наводнили моряки обоего пола. Напевая, они передавали друг другу ящики с плодами мангостана, сгружая их на пристань.

Имена одобрительно кивнула им и отправилась к фальшборту, где ее ожидал первый помощник, Четри.

Он одарил Имену улыбкой. Его длинные волнистые волосы свободно развевались на ветру – верный признак близкой высадки на сушу, так как обычно в море он стягивал волосы в тугой хвост на затылке.

– Разгрузка будет завершена во второй половине дня, – сообщил он.

– Перед высадкой выставить вахту с левого борта.

– Слушаю, капитан. – Он ухмыльнулся. – Могу я позволить себе замечание и сказать, что капитан выглядит… очень чистой и опрятной?

Имена рассмеялась:

– Да, можешь.

Она провела рукой по своему голому черепу. В море она редко брилась наголо, но, находясь на суше, считала, что имеет смысл выставить на всеобщее обозрение замысловатые бело-сине-красные узоры, вытатуированные на скальпе еще в бытность ее имперским капером. Как и Четри, она подвела глаза сурьмой.

Первый помощник был облачен в узкие брюки с расшитым серебром кушаком, выгодно подчеркивающим его мускулистое телосложение и черные татуировки на груди – бесконечные круги внутри других кругов. В ушах его болтались серебряные кольца, и серебряные же цепи охватывали шею. На одной из них красовался медальон с птицами, а на другой – гроздь черных жемчужин. На рельефном животе Четри имелась еще одна татуировка – скалящий зубы монстр, из пасти которого вырываются языки пламени. Этому мужчине нечего было волноваться, что, постепенно старея, он перестанет привлекать женщин.

– Могу я выразить надежду, что мой первый помощник на суше… будет иметь успех у противоположного пола?

– Так и будет. А теперь прощай, Имена, иди любезничай с его светлостью. Да пребудет и с тобой удача тоже. Напомни, как там зовут твоего избранника? Саньи?

Поймав на себе ее пристальный взгляд, Четри лишь рассмеялся. Он отлично знал, что Саньи почти целый год был единственным любовником Имены. Бытовало мнение, что связи на суше в счет не идут. Для нее это выражение никогда не было справедливым.

К счастью, кандидаты в мужья, которых представляла ей мать, не надолго отвращали Имену от любовных утех. Никогда прежде не приходилось ей видеть столько людей, облаченных в многослойные шелковые одеяния, отделанные кружевом, да еще и увешанных таким количеством ожерелий и поясов, что хватило бы на украшение целой рыбацкой деревушки. И все эти потенциальные женихи пожирали ее глазами, будто она – драгоценность, которую они вознамерились приобрести, если удастся преодолеть предрассудки, связанные с ее профессией.

Имене предстоит снова встретиться с ними, когда она в следующий раз соберется навестить родителей, или, что еще хуже, придется доходчиво объяснить матери, что она не выйдет замуж за жителя Империи горизонта, чтобы до конца дней своих считаться всего лишь одним из его многочисленных украшений. После чего не составит труда убедить отца, что никакими угрозами ей не заставить одного из подобных мужчин полюбить себя. Для пары, клянущейся, что влюбились друг в друга с первого взгляда, планы относительно союза собственной дочери казались особенно странными. Возможно, они наконец-то осознали истинное положение дел, как это сделала она сама.

Хорошее настроение быстро портилось. Имена сосредоточилась на ощущении деревянного причала под босыми ногами и солнечных лучах, припекающих ее бритый затылок, и постепенно вернула себе доброе расположение духа. Всякий раз, как путешествие ее подходило к концу, она тосковала по морю, но и суша имела свои прелести.

Здесь, в порту, соленый морской воздух смешивался с запахом кипящей смолы с корабельной верфи и соблазнительными ароматами сдобного теста, спелых фруктов, дымящегося мятного чая с медом, липких рисовых шариков и горячей рыбы, приправленной специями. Рот ее увлажнился, Имена подумала о том, что, прежде чем отправляться с докладом к Максиму, стоит перекусить рыбным пирогом.

Возможно, ей следует спросить его совета касательно того, как реагировать на требования родителей. Герцогу было уже за сорок, и он до сих пор не был женат, хотя его положение сильно отличалось от ее собственного – он мог выбирать себе жену по вкусу из множества потенциальных кандидаток. Имена покачала головой. Несомненно, у Максима не найдется времени на беседы личного характера. А если и найдется… она не нуждается в его жалости. Она хочет… Впрочем, она и сама не знает, чего хочет от него.

Имена зашла в кабинет начальника гавани, чтобы уладить вопрос с документацией, затем послала человека на верфь со списком привезенных ее судном товаров, который они с Четри составили заранее, купила рыбный пирог и сахарную пышку, после чего жестом остановила запряженную ослом тележку, намереваясь на ней преодолеть подъем по высокому холму к замку Максима.

По пути туда она впервые за долгие месяцы оказалась предоставленной самой себе. Смакуя каждый кусок пирога, Имена рассматривала других участников движения. В основном это были купцы, но встретились также и несколько местных жителей из близлежащего городка, работающие в замке. Она и сама планировала когда-нибудь стать здесь своей, рассудив, что герцогство окажется лучшим местом для жизни, чем страна, в которой она родилась и где ее положение было очень непрочным из-за смешанной крови. Ее мать может сколько угодно быть адмиралом флота императрицы, но ее отец всегда будет стоять на социальной лестнице ровно на одну ступень выше наложниц, как бы мать ни старалась это изменить.

Если Имена останется жить в империи с родителями, то всегда будет страдать от низкого статуса. Каперы считались много ниже моряков флота, и среди жителей империи Имена резко выделялась благодаря более темной коже и светлым глазам. Если же она выйдет замуж здесь, в герцогстве, то сможет стать полноправной гражданкой страны. Люди, появившиеся на свет от смешанных браков, не считались здесь чем-то греховным, к тому же она в этой стране далеко не единственная чужеземка.

Однако служба имперским капером, навсегда наложившая отпечаток на Имену, теперь может обернуться против нее. Даже тут, в прибрежном городке, где понимали разницу между капером и пиратом, на нее частенько смотрели косо. В конце концов, она же была капером не герцогства, а другого государства, которое считалось дружественным лишь на бумаге. Ее мотивы будут всегда вызывать подозрение.

Имена представила, как перечисляет кандидату в мужья, жителю этого герцогства, список своих недостатков, каждый из которых выделен чернилами другого цвета: чужеземка, дитя смешанного брака, появившееся на свет от союза не вполне благонадежного адмирала флота якобы дружественной страны и ее экзотического мужа-варвара, которого она к тому же заполучила при довольно сомнительных обстоятельствах. А упомянула ли она о том, что, возможно, является пираткой?

Разумеется, Имене вовсе не обязательно было вступать в брак. Она могла выносить ребенка для гражданина герцогства и обрести таким образом законный статус, но не планировала рожать дитя до тех пор, пока остается незамужней. Еще один способ получения гражданства заключался во вступлении во владение землей, но Имена всегда находилась в море и не смогла бы присматривать за своим имением должным образом, кроме того, даже если ей и удалось бы преодолеть все официальные процедуры, пришлось бы в течение десяти лет лично управлять землями, прежде чем ее прошение о гражданстве будет рассмотрено. Замужество же представлялось кратчайшим путем к достижению желаемого, и к тому же приятным.

Мимо проехала груженная овощами тележка, запряженная волами. Сзади сидели двое ребятишек, болтая в воздухе босыми ногами. Завидев ее, они закричали, и Имена махнула им рукой. Дети подпрыгивали от радости до тех пор, пока ее запряженная осликом тележка не обогнала их, оставив позади. Имена бросила взгляд на своего возничего:

– Можно подумать, что герцог – это я.

Он ухмыльнулся:

– Его светлость они могут увидеть каждый день, а вот встретиться с капитаном Люнг – редкая удача.

Имена почесала затылок:

– Полагаю, вы правы.

Ее не переставал удивлять тот факт, что люди, с которыми она даже не была знакома, приходили в восторг, завидев ее, – она скорее привыкла к осторожности и недвусмысленному ужасу от тех, кто слышал о ее прошлом и подозревал ее в пиратстве и иных преступлениях. Ни на одной из ее прежних должностей не смотрели на нее с таким восхищением, но в прошлом она работала в разных уголках империи, где всегда оставалась не более чем дочерью своей матери, не способной унаследовать материнское положение, и где ее внешность всегда считалась чем-то чуждым.

Здесь же Имена могла сама строить свою жизнь.

Замок герцога был выстроен из местного камня с перемежающимися зелеными и белыми полосками. Он был увенчан острым шпилем и имел несколько обзорных башен с зубцами, которые напомнили Имене тропических рыбок, виденных ею во время купания среди рифов. Ослик втянул тележку на холм, и она уже преодолела внешнюю низкую стену и сейчас направлялась к раскрытым бронзовым воротам, щедро украшенным изображениями осьминогов и различных рыб. Усыпанная раскрошенными белыми морскими раковинами дорожка простиралась от ворот до главного входа в замок, которым пользовались лишь в особых случаях, таких, например, как присуждение Максиму титула герцога.

Имена расплатилась с возничим и направилась к боковому входу. Двое вооруженных пиками стражников проверили ее верительные грамоты и написанное от руки разрешение проносить в замок оружие, после чего мальчик в ливрее распахнул перед ней дверь и сопроводил внутрь. В замке было ощутимо холоднее, чем снаружи, и, ступая босыми ногами по темно-зеленым плиткам пола, Имена ощутила озноб. Ее провели по коридору с белыми стенами, освещаемому мерцающим сиянием свечей. Они миновали комнату, битком набитую секретарями, которые были заняты подсчетами благосостояния герцога. Скоро и груз ее корабля будет внесен в толстые бухгалтерские книги за вычетом ее собственной доли, а также долей Четри и моряков.

У дверей этой комнаты на стуле с высокой спинкой сидела тетя Максима, леди Жизель. Она внимательно изучала колонки цифр, а старший секретарь почтительно замер в ожидании рядом с ней. Перьевая ручка, которую она держала в испещренной шрамами руке, более соответствовала ее облику, нежели притороченный к поясу меч. Когда Имена вошла, леди Жизель подняла голову:

– Капитан! Как я рада снова вас видеть. Найдется ли у вас время сыграть со мной в карты, пока будете гостить здесь?

Имену всегда удивляло, что леди Жизель приветствовала ее лично, тогда как с другими капитанами, находящимися на службе у Максима, она обходилась куда более сдержанно.

– Очень скоро я узнаю это от его светлости, – ответила она. – Четри распоряжается насчет доставки в замок партии товара. – Имена имела обыкновение привозить для Жизели ее любимые сорта чая из каждого плавания, а также несколько новых видов на пробу. Опустив руку в карман, она достала оловянную коробочку. – Я добыла для вас еще немного мази.

– Благодарю! – просияла Жизель. – Я использовала все, что у меня было, на лечение старого шрама. И стало гораздо лучше, взгляните сами! – Она описала рукой круг в воздухе и добавила: – У нас гостит Сильвия. Возможно, она не откажется сыграть с нами в карты позднее. Максим в купальне. Он распорядился проводить вас к нему сразу по прибытии.

На страницу:
1 из 6