В доме царила непринужденная обстановка. Все занимались своими делами и едва обратили на меня внимание. Ферес, закинув ногу на ногу, лежал на печи, наигрывая на странном, напоминающем палку, однострунном инструменте, и, помахивая в такт копытцем, тихо подпевал. Во главе стола аппетитно похрустывал остатками ужина Глисс. Барга с Велией тоже сидели за столом и, наклонившись друг к другу, негромко переговаривались. Заметив меня, они замолчали. При этом гость окинул меня таким высокомерным взглядом, будто он был, по меньшей мере, принцем, а я так, поломойкой на полставки.

– Заходи, садись, – кивнул Барга на пустой табурет рядом с собой, – Может, есть хочешь? Будешь мясо?

Он выдернул из пасти Глисса пожеванную ногу местной фауны и гостеприимно протянул мне.

– Я, конечно, не уверена, но у меня такое чувство, будто этот зверь умер естественной смертью в очень глубокой старости, лет так двести назад, – с сомнением покачав головой, я с отвращением посмотрела на остатки неприглядной, пожеванной пищи в его руке, – и есть его нельзя. Это точно. Я пробовала, о чем сожалею!

Нога быстро скрылась в пасти обрадованного ящера. Тот сожрал ее в два жевка и смачно облизнулся.

– Это – корзак, грызун. В нашем мире их специально разводят. Наверное, видела в подвале? Его мясо сочное, но чуть жесткое, а так как у нас никто на зубы не жалуется, оно идет как деликатес, – охотно пояснил Барга, с усмешкой глядя на мою брезгливо перекошенную физиономию. – Хочешь, еще приготовлю?

– М-м… нет. – Я решительно помотала головой. – Пожалуй, лучше лепешкой обойдусь. И вообще, я вегетарианка.

Глисс настороженно на меня покосился, но промолчал.

Велия, насмешливо хмыкнув, поднялся. Сняв дорожный плащ, он остался в серой рубахе со шнуровкой на груди и в черных штанах, заправленных в пыльные остроносые сапоги. Небрежно кинув плащ на лавку, он связал волосы в хвост и принялся решительно закатывать рукава. Затем что-то поискал в дорожном мешке и выудил на всеобщее обозрение небольшую колбу с оранжевым порошком. Аккуратно высыпав в деревянную кружку, он плеснул туда же горячей воды, помешал и протянул мне.

– На, выпей! Это поможет тебе радоваться жизни, задавать поменьше глупых вопросов, а еще откроет скрытые таланты. – И, подумав, добавил: – И избавит от твоего недуга. Э-э… вегетере… гм. Не важно!

– Ага, и я стану жизнерадостной немой идиоткой с задатками супервуман? – на всякий случай осторожно поинтересовалась я, но чашку взяла.

Вдохнув густой ароматный пар, рискнула глотнуть. Хм, однако! Резкий, чуть холодноватый мятно-цитрусовый привкус приятно освежил горло. Я выпила до дна и отдала ему пустую кружку. По телу пробежала волна жара. Затем меня заколотило в ознобе так, что зуб на зуб не попадал, потом снова бросило в жар.

– А она от этого не умрет-с? Мало ли, вс-се-таки из отраж-шенного мира? – озаботился заураск, настороженно посматривая на меня.

– Это всего лишь напиток силы. Если она и впрямь Воительница, то это зелье ей не повредит, и мы скоро увидим тому доказательства, – равнодушно пожав плечом, успокоил его Велия.

– В смысле? Она станет на всех кидаться, и мы отправим ее назад? – уточнил Ферес, со злобной физиономией проведя острым когтем большого пальца себе по горлу.

– Не совсем, друг мой, но все может быть, – утешил его маг. С усмешкой оглядев трясущуюся меня, он уселся рядом со мной на лавку и радостно сообщил: – Адаптация скоро начнется. Надо ждать и быть наготове!

– Пойду, наточу нож, – поднялся Ферес.

– Эй! Это что – такой юмор?! – Я обхватила руками плечи, пытаясь унять дрожь. – Что за мир-то такой? Сначала напоили какой-то гадостью, а теперь еще и удивляются – почему это ее так колбасит?!

– Ферес, сядь! – усмехаясь в усы, пробасил Барга и, подмигнув магу, перевел взгляд на меня. – Это, Тайна, наш злопамятный Велия тебе за теплую встречу отыгрывается. И вообще, ты с ним поменьше шути! Как видишь – опасно для здоровья.

– Подумаешь, уж и пошутить нельзя! – обиженно фыркнула я, бросая гневные, полные презрения взгляды на абсолютно не замечающего меня мага.

Вскоре мне это занятие надоело. Наступив на горло собственной гордости, я подвинулась к нему.

– Велия, скажи: я ведь переместилась в ваш мир не одна? Так где же моя подруга и тот горе-ученый, что заманил нас во всю эту авантюру?

Его глаза заметно потемнели. Кинув на меня быстрый взгляд, он устало потер лоб.

– Я не знаю. Что-то пошло не так! Амулет, который был у Говорящего с духами, должен был переместить вас в одно и то же место – в подвал к Барге, но вас раскидало по разным уголкам нашего мира. Я уверен, что недалеко друг от друга, но поиски займут время, а у нас его нет! Кстати, в связи с этим даю тебе всего семь дней на подготовку.

– На какую еще подготовку? – насторожилась я.

– Нужно сделать из тебя настоящую воительницу!

– Ты хочешь сказать, что через семь дней я смогу вертеть неподъемными мечами, кидаться топорами и стрелять из лука?! – удивилась я и звонко рассмеялась.

– Должна! – жестко отрезал Велия, не обращая внимания на смех. – Поэтому сегодня же вы с Глиссом пойдете к оружейнику. У тебя седьмица, чтобы постичь все тайны ремесла, а мы за это время с Баргой сходим к Оракулу. Надеюсь, он увидит, где находятся остальные Великие. А сейчас иди, отдыхай.

Велия демонстративно поднялся, давая понять, что разговор закончен и подошел к целителю.

Глава седьмая

Мы не знали друг друга до этого лета.Мы болтались по свету в земле и воде.И совершенно случайно мы взяли билетыНа соседние кресла на большой высоте.Сплин

Я провела утро, валяясь на печи, под предлогом отдыха и пережитого стресса, но спать не хотелось совершенно. Глядя на бревенчатый потолок, я чувствовала легкую щекотку во всем теле. Оно становилось чужим, непривычным, новым. Наливались силой и сталью мускулы, делались крепче кости. Перестало болеть все, что раньше не давало покоя.

Барга был прав. Этот мир переделывал меня под себя, заставляя даже мой мозг думать по-другому. У меня уже не вызывала панику мысль о том, что я бог знает где, среди пугающих меня незнакомцев, больше похожих на пациентов дома скорби, чем на реальных здравомыслящих существ.

Во всяком случае – скучать не придется!

Мое нынешнее состояние мне даже нравилось. Казалось, я, как древние воины, наелась мухоморов, и мне стало совершенно наплевать, с кем воевать, зачем и для чего. Только бы дали в руки что-нибудь потяжелее!

Приятно чувствовать себя сильной и ничего не бояться!

Тьфу ты! Чем этот маг меня опоил?

Эх, скорей бы домой, а то, не дай бог, понравится такое состояние души и тела.

Потом возникло ощущение, будто меня давно искали и вот нашли. И теперь этот мир спешно создавал меня заново для чего-то настоящего и такого нужного мне. С каждым вдохом чистейшего воздуха, с каждым звуком, с каждым биением сердца мне становился симпатичен этот непростой мир. Я начала ждать свое будущее, стремиться к нему, словно в том, что должно было произойти, была единственная цель моего существования. В общем, как и говорил Барга, – этот мир постепенно принимал меня. И это почему-то радовало…

Внизу хлопнула дверь, протопали быстрые шаги, послышался шум, и через некоторое время запахло чем-то вкусным. Я, свесив голову с печи, с любопытством огляделась. Внизу опять колдовал рыжий слуга. Ферес сидел на лавке и быстро тараторил Велии на непонятном языке, а тот, задумчиво глядя перед собой, делал вид, что слушает, и лишь иногда ему рассеянно кивал.

Пользуясь моментом, я украдкой стала рассматривать необычное, красивое лицо мага: его высокий лоб, опоясанный кожаным ремешком, темные прямые брови, светящиеся малахитовой зеленью глаза, под которыми пролегли, выдавая усталость, темные тени, прямой нос, резко очерченные губы, упрямый подбородок.

Внезапно подняв голову, он встретился со мной взглядом. От неожиданности я смутилась, словно пойманная на месте преступления, а потом подумала: «Какого черта?», – и, словно не замечая внимательных глаз, нахально продолжила его разглядывать. К тому же, в отличие от него, лежа на печи, я была в более выгодном положении.

В результате моих разглядываний колдун занервничал, но взгляда не отвел. Скрестив руки на груди, он положил ногу на ногу и, покачивая носком сапога, с кривой ухмылкой стал меня гипнотизировать.

Снова хлопнула дверь, и в дом вошел Барга.

– Эй, Воительница! Не спишь? Ну, тогда и нечего бока отлеживать! Слезай! Перекуси, да в путь. Шевелись! Вам еще через все селение к Лендину Плюгалину топать.

Я уселась на печи и, стараясь не замечать откровенных взглядов развлекающегося мага, спрыгнула вниз. Ощущая почти физическое прикосновение к своим, затянутым в джинсы ногам, неторопливо натянула сапоги, выпрямилась, одернула водолазку и снова посмотрела на него…

И почувствовала себя дурой.

Зеленые глаза источали такой высокомерный холод, такое отрешенное равнодушие, что я не придумала ничего лучшего, как пойти завтракать.

На столе уже стоял кувшин с молоком, несколько выточенных из черного дерева кружек и миска ароматной каши. Усевшись на один из табуретов, я налила себе молока и начала уплетать кашу. А когда ничего не осталось, поинтересовалась у Барги.

– А оружейник – он кто? Ну… какой расы?

– Плюгалин? Гном. А с этого момента твой друг и учитель. И, если хочешь доброго к себе отношения, не издевайся над Ларинтеном. – Заметив мой вопросительный взгляд, Барга поспешил добавить: – Это – эльф, друг Плюгалина. Он научит тебя стрелять из лука.

Целитель перевел внимательный взгляд на мои сапоги.

– Зачем в такую жару тебе теплая обувь?

– Это у вас жара, а у нас зимой ходить довольно холодно в босоножках! – парировала я, бросив выразительный взгляд на колдуна. – Меня же никто не предупредил о коварных планах вашего мага насчет нашего похищения. Кто знал, что я перемещусь в ваш мир, а у вас тут лето!

– А летом вы ходите босиком?

– Отчего ты так решил? – удивилась я.

– Ты же сказала «босы ножки»? Значит, босиком! – улыбнулся Барга.

Я махнула рукой – босиком так босиком! – и, не вдаваясь в объяснения, поспешно вышла во двор. Не до лингвистических путаниц мне сейчас.

На улице меня уже ждал Глисс.

– Пойдемс-с?

– Ну, пойдемс-с. – передразнила я заураска, шагая за ним по едва видимой тропинке прочь от дома Барги.

Глава восьмая

И гномы сыты и эльфы пьяны.

Поговорка мира Аланар

Срезав несколько метров по колено в траве, мы вышли на утоптанную неширокую дорогу. Видимо, на днях прошел дождь, и кое-где зеленели небольшие лужицы, сияя отражающимся в них солнцем. Невероятно свежий, прохладный с ночи воздух, будоража душу какими-то смутно знакомыми ароматами, вливался в меня, прогоняя сонливость. Я с любопытством принялась вертеть головой, рассматривая чужой и в тоже время какой-то знакомый мне мир.

Поселение расположилось на пригорке и достаточно сильно походило на большую деревеньку из нашего мира, которую, словно частокол, окружал лес. С полсотни домов располагались неподалеку друг от друга, а в центре виднелась небольшая, украшенная странной скульптурной композицией площадь.

В каждом дворе прочертились вереницы ровных грядок и радовали глаз небольшие сады. Возле домов, там, где не было посадок, раскинулся ковер изумрудной травы, в которой, как соринки, просвечивали разноцветные цветы. На окраине деревни я заметила ограждение, откуда доносилось разномастное мычание, блеяние и даже рычание. Наверное, загон для местной живности.

Удивительно! По словам Барги, до нашествия Тьмы здесь существовала высокоразвитая цивилизация, но тех благ прогресса, к которым привыкла я, не существовало и в помине. Ни электричества, ни машин, ни компьютеров и сотовой связи. Тут не было той бесконечной гонки за деньгами, за карьерой, за статусом от рождения до смерти, и все шло неторопливо и мудро. Вначале это повергало в шок, а потом начинало нравиться.

«Интересно, а я бы сильно огорчилась, если бы мне предложили здесь остаться навсегда?» – мелькнула в голове неожиданная, испугавшая меня мысль. К счастью мои размышления прервал Глисс, затарабанив когтистой лапой в высокие железные ворота.

– Вс-с-се, пришли!

Минуту никто не выходил, лишь из-за забора раздавались гулкие удары молота о наковальню. Потом послышались легкие шаги, и рядом с воротами скрипнула маленькая неприметная калитка.

– Привет, Ларинтен! Я к вам девушку привел.

Худощавый, прыщавый, не первой свежести блондин масляно ощупал меня взглядом с головы до ног. Глисс покосился на него, на меня и, издав горловой звук, торопливо добавил.

– Воительницу! Протеже Велии! Понимаешь?

Хиппующий эльф тут же состроил разочарованную физиономию и, поколупав длинным мизинцем в заостренном ухе, печально протянул.

– О-очень рад! Проходите! Лендин Плюгалин уже ждет вас! – После чего, утратив к нам всяческий интерес, развернулся и быстро скрылся в воротах.

Мы с Глиссом переглянулись и вошли следом.

У старого, покосившегося сарая, под навесом, были свалены в кучу оружие и доспехи, чуть поодаль стояли соломенные чучела, наверное, для разминок. У ограды разбит маленький огородик, рядом стояла здоровенная постройка, откуда доносились ухающие звуки, чуть поодаль крепкий бревенчатый дом в два этажа с пристроенной к нему беседкой – вот, пожалуй, и весь двор. Вертя головой по сторонам, я едва успела заметить хвост Глисса, мелькнувший в дверях постройки и поспешила за ним.

Войдя в полутемное, освещаемое лишь бликами огня, жаркое и влажное помещение, я сразу сообразила, что нахожусь в кузне. В огромной бадье остывали железяки, а по ярко-красной полоске железа лежавшей на наковальне, молотом долбил голый по пояс, чумазый и бородатый дядя. Ростом он был чуть ниже меня. Его широченные мускулистые плечи и торс переходили в непропорционально короткие ноги, на которых красовались кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с тупыми носами, напоминающие армейские. Голову покрывала темная бандана, из-под которой свисала туго заплетенная, короткая, на три пальца, косица. Росту бы ему, и получится вылитый байкер из моего мира. При каждом замахе его руки вспухали литыми мускулами и, если судить по тому, как он управлялся с огромным молотом, расплющивая металл, силы в нем было более чем достаточно.

Заметив наше присутствие, он ненадолго поднял голову, и, щурясь, стал всматриваться в раскрашенный огненными сполохами полумрак, а я с жадным любопытством принялась разглядывать его лицо.

По нашим меркам ему было лет сорок пять – пятьдесят. Узкий лоб прочерчен глубокими морщинами, а из-под густых, едва тронутых сединой бровей, в веселом прищуре чернели бусины глаз. Массивный нос нависал над усами, плавно переходящими в такую же темную, чуть с проседью, бороду, завязанную в два коротких хвоста.

Никого толком не разглядев, он опустил голову и вновь принялся долбить по наковальне.

Пока мы стояли и смотрели на то, как кровавая полоска металла превращается в тоненькую пластину, гном перестал махать молотом и, подцепив раскаленную железяку щипцами, ловко кинул ее в бадью. Кузню затянуло паром…

Закончив работу, Лендин, громко фыркая и ухая, долго плескался на улице у бочки с водой. Наконец, он умылся, вытерся полотенцем, заботливо поданным эльфом и, облачившись в просторную белую рубаху, соизволил обратить на нас внимание.

– Привет, Глисс! Старый змей! Зачем опять к нам? Запомни, Ларинтен больше твои зелья не пьет! Я его с прошлого раза еле откачал, половину зелий на него перевел. А куда денешься? Друг все-таки! – Лендин поправил на голове бандану. – Все, говорит, нету у меня доверия к настойкам нашего чешуйчатого друга! Лучше, говорит, я твой эликсир магии на опохмелку выпью, брат Лендин. Он, говорит, у тебя элем отдает. Вот так-то!

– С-с-сами вы ничего не умеете! – яростно зашипел Глисс, искоса поглядывая на меня. – Я вам с-семинедельный эликс-сир ловкос-с-сти принос-сил оценить. С-собственноручно у Барги с-спер! Кто ж виноват, что Ларинтен после его распития в с-стрельбе из лука решил пос-соревноватьс-ся. Пять раз промаз-сал, пять пуз-зыречков выпил. Ты ему на будущее объяс-сни, что эликсир ловкос-сти от кос-соручия не лечит. А до того, как я его принес-с, вы же еще с-с утра какое-то зелье варили? Было?

Бородач сосредоточенно поскреб бороду.

– Вот и я о том же. Мы тем утром путем проб и ошибок выясняли, готово зелье силы или нет, и тебе, кстати, об этом сказали, когда ты у нас под носом зельем ловкости тряс! Сам же говорил: «ничего не будет, ничего не будет»! Забыл, какой эффект дает единовременное смешивание зелий?

Я слушала эту ахинею, открыв рот. Реальность этого мира снова покачнулась, но устояла.

– Ну-с-с, возможно, и так, – пошел на попятную Глисс, понимая, что переспорить гнома у него не получится. – Дело-то давнее, с-сейчас и не разберешь, кто прав, а кто виноват.

Гном наклонился к голове заураска и громко зашептал:

– Ты настойки на Ларинтена не переводи. Они на него как выпивка действуют. Думаешь, почему он тут с нами ошивается уже пятый десяток, все к своим не вернется? А? Да просто эльфам в отличие от других рас нельзя пить слишком много зелий. Враз подсядут! Вот это и произошло! А я мучайся!

Глисс хмыкнул, открыл пасть, собираясь ответить, но тут случилось чудо. Лендин, наконец-то, обратил на меня внимание и небрежно его перебил:

– А это что еще за селянка? Не видал у нас такую! Пришлая? – обратился он к Ларинтену, внимательно оглядев меня с ног до головы, уделив особое внимание нижней части тела. – И одета странно.

Морда заураска вытянулась. Он шагнул к гному и, выпучив глаза, что-то замаячил, но тот, словно не замечая его усилий, продолжал критиковать мою внешность.

– Что-то сегодня больно тощую привел полы нам драить. Волосы – будто лишай лечила. Зенки блеклые! Полукровка, что ль? А она неглазливая? Или, не дай Всевидящий, больная? Вон, смотри – бледная как смерть! Нахватаешься заразы – лечись потом!

Глисс, шипя, как рассерженный кот, помотал головой и жестом остановил меня, открывшую было рот, чтобы поставить наглеца на место. Не уверена, получилось бы у меня приструнить гнома так же, как это произошло с Фересом, но думаю словосочетание «Великая Воительница» в этом мире не пустой звук.

– Укоротил бы ты яс-зык, Лендин Плюгалин! Это, с с-сегодняшнего дня, твоя учениц-са! Велия прис-слал. И дал всего с-семь дней на то, чтобы ты с-сделал из нее воина. Понимаешь, о чем я?

– Не было печали! Значит, сегодня ты, Ларя, моешь полы, – разочарованно сплюнул гном и возмутился. – Ее? Научить?! За неделю?? Ты знаешь, я, конечно, польщен за такое доверие, но.… Будь она Великой – дело другое, а так…. Научу только меч в руках держать, да и то, была бы охота! И что в ней за печаль для Велии?

– Лендин, это приказ-с! Она и ес-с-сть Великая Воительница! – грозно рявкнул заураск.

В ответ на изумленный взгляд гнома я улыбнулась и помахала ему ручкой. Его брови стремительно поползли под бандану.

– Она? Великая?? Воительница?!

– Дас-с-с! С-сколько можно этот балаган продолжать? – взвился заураск. – Ведь предупреждали же что это случитссся!

Лендин с трудом сглотнул и, не отрывая от меня глаз, выдавил:

– Прости, Великая! Видать, мне сегодня паром все глаза повыжигало! Не признал сразу. Конечно, я обучу тебя всему, что знаю сам и даже не за семь дней, а…. А за шесть… с половиной. Или даже за шесть.

Его голос становился все неуверенней и тише. Он подошел ко мне, остановился в метре и виновато склонил голову. Злость на него уже прошла, и захотелось в утешение похлопать по цветастой бандане.

Глава девятая

Кто предупрежден, тот вооружен. Особенно если знает, о чем он предупрежден.

Свод правил заурасков

Позже, когда конфликт был исчерпан, меня напоили чаем, и, пока Лендин куда-то ходил, я ближе познакомилась с Ларинтеном. Он оказался душевным мужиком. Притащил целую пригоршню сушеных фруктов, больше напоминающих мягкую карамель и принялся меня развлекать рассказами.

Объяснил, что каждая раса живет своими городами, на своих территориях. Поведал печальную историю о том, как с детства, которого он уже и не помнит, хотел стать целителем. Пятьдесят лет назад, решившись, приехал сюда обучаться, но случайно подсел на местные эликсиры, да так и остался жить в селении.

– А для чего вообще нужны эти эликсиры? – не удержалась я.

– Ой, без них у нас вообще никак! – печально вздохнул эльф. – Эликсиры помогают совместить желаемое с действительным. Вот, например, если ты не воин, то выпив зелье силы, сможешь запросто положить на лопатки Лендина. А если учитывать, что у нас, последние лет пятьсот идет война…

– Понятно, понятно! Ну, а у тебя, что за проблема с этими настойками?

– Понимаешь, эликсиры дают временную помощь, но потом наступает откат и, чтобы вернуться в норму, приходится дня два отсыпаться. А на эльфов они вообще очень плохо действуют, особенно, если их пить кварт без просыху! А мне было тогда так скверно! И вот, подсел! И ведь что только Лендин не пробовал, как ни лечил – все бесполезно! – Ларинтен печально хлюпнул носом.

– А кварт – это что?

Вырвавшись из горьких воспоминаний, эльф скосил на меня бесцветные глаза.

– Это цикл времени. Он состоит из двенадцати луностояний, плюс еще одно, бывающее раз в десять квартов. Или на всеобщем – лет.

– Ага, кварт – это год, – отметила я для себя и заинтересовалась: – И много вас таких, алко… этих, зельеголиков?

– Хватает! В основном по недосмотру или по глупой молодости случается, попадают. Но такие долго не живут! Это хорошо, мне Лендин встретился! Я ему очень благодарен и нежно его люблю! Как друга, конечно… – неуверенно поправился он, заметив мои удивленные глаза. – Так вот! Когда я, спустив все родительские монеты, бродил голодный, а что самое ужасное – трезвый, только Лендин меня пожалел – приютил, обогрел и напоил. Так я и остался у него. Он добрый! А за то, что я ему помогаю в кузнечном деле, готовлю, стираю, убираю, делаю массаж и каждую весну сажаю огород, он дает мне каждый вечер вкусный эликсир. А если увлечется элем – то не один!

Сочувственно кивая, я умильно его слушала, ощущая себя на верху блаженства. Еще бы! Меня помыли в бане, одели в чистую одежду, накормили, дали пряно-горькой травяной настойки. Правда, ярко помня происходящие со мной метаморфозы, после принятия местных зелий, я попыталась от нее отбрыкаться, но мне сказали: «Надо!». Пришлось пить.

Лендин решил начать занятия с утра. Я, правда, настаивала начать их немедленно, после настойки наполнившей меня энергией под завязку, но гному было лень, и он искусно отвертелся, сказав, что начинать что-либо к вечеру – плохая примета.

В результате я провела этот день в праздности, пополняя познания о здешнем мире. Попутно выяснила, что в нем много привычных для меня фруктов, овощей и всякой живности. Так что, если не упираться в деликатесы – типа корзаков, можно вполне сносно существовать!

Вскоре, повеселевший Ларинтен продолжил краткий обзор о жизни рас: где живут, что делают, кем и чем питаются, как размножаются. Так, в чем-то скучный, но познавательный курс обществознания, а вот последний пункт меня сильно заинтересовал. В результате длительного допроса я выяснила, что у долгоживущих рас бывает два-три ребенка. Конечно, больше всего детей рождается у людей, но они и живут, по сравнению с другими, недолго.

Заодно предупредил, чтобы я и близко не связывалась с полукровками эльфов и людей. Сказал, что их в этом мире все боятся, так как они почти все очень хорошие колдуны – не дай Всевидящий, сглазят или приворожат!

– Понимаешь, Тайна, полукровки красивы, как эльфы, и хитры, как бесы. Вот если увидишь кого-нибудь подходящего под это описание, беги от него подальше! – наставлял меня эльф.

Я с сомнением оглядела его потрепанную, опухшую от хронического приема зелий физиономию.

– Если они так же красивы, как ты, то от них и вправду надо держаться подальше!

Ларинтен подозрительно на меня покосился, не зная, обижаться или считать мое высказывание просто неудачным комплиментом.

– Кстати, раз уж зашел разговор, может, внятно объяснишь, как выглядят полукровки? Ну, приведи какой-нибудь наглядный пример, чтоб не ошибиться. На будущее! Или покажи. Неужели в вашей деревне нет ни одного?

Эльф, смущенно хрюкнув, вдруг отвел глаза.

– Ты, Тайна, это… того… не обращай внимания. Что-то я заговорился. Ладно, пойду ужин готовить. – Махнув рукой, он исчез в доме.

Я проводила его взглядом.

<1 2 3 4 5...9 >

На страницу:

Перейти

3 из 9