Рыцарь-Инженер. Книга первая

– Боевых… Сэкер’етяръщ? – удивлённо произнесла мать, немного взволнованно глядя на своих дочерей.

– Ну да. Именно «боевых секретарш»! – уверенно кивнул я. – Но если будут филонить, разжалую обратно в горничные и лишу на неделю сладкого! Всё понятно?

– Д… да… – воскликнула Аналиси, глазки которой так и блестели от предвкушения. – А что нужно делать?

– О! У вас будут очень сложные тренировки! Но… есть одна загвоздка… из-за которой, возможно… у вас не получится стать боевыми секретаршами.

– К… какая? П… почему? – запинаясь, спросила Накалиси, уже готовая пустить слезу. – Мы… Мы будем очень стараться!

– Ну… Так как боевые секретарши намного круче, чем даже самые элитные горничные… – задумчиво произнёс я, косясь на Мисилиси, которая, кажется, уже догадалась о моей хитрости. – То вам для начала придётся освоить хотя бы эту профессию. Иначе как же вы будете заваривать шефу кофе?

– Заваривать ше-пу ко-пе? – ахнула Аналиси и покраснела так, будто поняла, о чём я говорю, и вообще, это была её самая главная мечта с самого раннего детства.

Ну не было в этом мире известно о таком напитке. Я как заядлый кофеман проверял.

– Да… а ещё нужно уметь работать на компьютере в «Ворде» и раскладывать пасьянс «Косынка»…

– Козинъга… – буквально просмаковала незнакомое слово синеволосая пигалица, кошачьи ушки которой уже давно стояли торчком, в то время как её сестру выдавал задравший юбку хвост.

– Вот видите… Но так как вы не хотите учиться у мамки её ремеслу… Думаю, наверное, даже и начинать не стоит…

– Нет, нет! – хором закричали девчонки, дружно повисли на мне и тут же повалили на пол. – Мы… Да мы, да мы…

– Тогда, – сурово, но при этом улыбаясь, нависла над нами Мисилиси, – а ну! Живо марш на кухню! Уж я-то вами займусь! И смотрите… будете филонить, никогда не станете «Боевыми Сэкер’етяръщями»!

Сестёр как ветром сдуло. Только взметнулись надо мной тяжёлые шерстяные юбки.

– Спасибо вам большое, господин Эсток, – низко поклонилась мне женщина и тут же попыталась помочь подняться, заботливо поинтересовавшись. – Вы не ушиблись? Простите моих глупых дочек! Я их обязательно накажу…

– Да не нужно из наказывать. Их нужно заинтересовать, – ответил я, в то время как Мисилиси заботливо отряхивала мой костюмчик с ненавистными шортами. – Скажи, а Батя у себя?

– Да, ваш отец в кабинете.

– О! Гут… – улыбнулся я, подмигнул горничной и хотел было отвернуться, когда синеволосая зайчиха вдруг окликнула:

– Простите… господин Эсток, – произнесла она, покраснев. – Могу я задать вопрос?

– А? Да, – кивнул я. – Конечно.

– А я… – она вдруг зажмурилась и склонилась в глубоком поклоне. – Могу я тоже стать «Боевой Сэкер’етяръщьей»?

– Э… – протянул я, совершенно не представляя, что ответить.

Как-то я всё время забываю, что мозги у демибистов работают не совсем так, как у людей.

По дороге к кабинету отца я был не в меру задумчив. Уж больно соблазнительной представлялась мне картина Мисилиси в шёлковой блузке и мини-юбке, чулочках и туфельках на высоком каблуке, сидящей за компом в приёмной моего кабинета на Дмитровке.

Не, в прошлой жизни я бы точно не отказался заиметь такую вот секретаршу… Нет. Как сексуальный объект, я её не рассматривал… Всё-таки я находился в теле пятилетнего пацана, и думать о подобных вещах мне было рановато, но сознание тридцати с гаком летнего мужика, буквально кричало о том, что она будет выглядеть очень привлекательно в подобной одежде!

– Хм… – я остановился, совсем немного не дойдя до нужных дверей, и в задумчивости потёр подбородок, а затем, подойдя к окну, залез с ногами на стоящий возле него диван. – Одежда из моего мира…

Идея небольшого прогрессорства, родившаяся в моём мозгу, была, в общем-то, довольно крамольная и, скажем так, опасная, во всяком случае, если бы я находился не здесь, а, допустим, в настоящем европейском средневековье.

Но здесь у народа взгляды были вроде как пошире, да и я не собирался круто брать быка за рога. Просто если есть возможность, то почему бы как минимум не улучшить для начала своё собственное существование в мире, где люди и другие расы ещё не успели придумать такие удобные штуковины как пуговицы или карманы.

Спрыгнув на пол, я решительно направился к кабинету отца. Постучал и затем толкнул тяжёлую дверь.

– Что ты хотел, сынок? – спросил Маркиз, отрываясь от бумаг.

– Да, в общем-то, всё то же, бать, – ответил я, проходя к его рабочему столу. – Я всё так же хочу, чтобы ты нанял мне учителей. Как видишь, за прошедший месяц я не отказался от своей мысли.

– А если я опять скажу «нет»? – хмыкнул отец. – Я тебе уже говорил, что ты слишком мал для обучения. Вот исполнится тебе шесть лет, пройдёшь ритуал принятия магии, получишь благословление Богини, и тогда я с чистым сердцем найму тебе лучших педагогов, каких только смогу найти!

– Бать, ну право слово… – меня периодически доканывала эта религиозная косность. – Другие бы на твоём месте радовались, что их сын тянется к знаниям, а ты…

– Сын, – отец, вздохнув, отложил в сторону какой-то свиток. – Я прекрасно понимаю, что ты у меня намного более развитый мальчик, чем твои сверстники… и поверь мне, горжусь этим. Но учителя просто не будут тебя учить, пока ты не получишь благословление Богини… пойми! Они откажут мне! Да и вообще. Ты просто не понимаешь ещё, о чём просишь! Учиться, сынок, это тяжёлый труд!

– Слушай, бать… Да я от безделья на стенку уже лезу… – нахмурился я. – Целыми днями слоняюсь по парку без дела…

– Ну да, ну да… – фыркнул отец. – Знаю я, как ты «слоняешься без дела». Весь особняк в курсе! Если бы мне кто рассказал, что какой-нибудь другой пятилетний мальчик так изводит себя физическими тренировками, я бы ни за что не поверил.

– Ну вот видишь… – я по-детски встал в победную позу. – А всё отчего – от безделья!

На самом деле занятия с учителями мне нужны были для того, чтобы хотя бы научиться читать и считать, нет, я, конечно, скорее всего, с моим прошлым инженерным образованием мог бы в математических науках заткнуть за пояс крупнейших учёных этого мира…

Вот только как мне объяснить окружающим, что такое «арабские цифры», и откуда я их знаю.

Детей в этом мире начинали учить строго с шести лет, тщательно оберегая до этого времени их неокрепшие мозги от избытка знаний. Так что, сколько бы я ни приставал ко взрослым, никто из них не решался даже «объяснить» мне, сколько будет два пальца плюс один, покуда на меня не снизойдёт благословение богини Лориды.

С алфавитом здесь обстояло ещё хуже. Во-первых, в нём было шестьдесят две различные буквы, которые делились на: гласные, негласные, согласные и несогласные, причём с чем они «не согласны» было совершенно не понятно. Так что, для того чтобы самостоятельно освоить чтение, мне в прошлой жизни следовало бы учиться на криптографа.

А во-вторых, хоть книгопечать уже давно изобрели, используемый в ней шрифт очень сильно отличался от рукописного.

А как мотиватор к обучению в особняке имелась нехилых размеров библиотека, порыться в которой мне было бы очень и очень интересно!

– А от безделья, – ухмыльнулся отец. – Я уже придумал тебе занятие.

Он встал, подошёл к окну, выходящему во внутренний дворик и, улыбнувшись, кивнул своим мыслям.

– Пойдём, сын, – подойдя, маркиз взял меня за руку. – Я тебя кое с кем познакомлю. Уверен, ты будешь доволен.

– Эм-м-м… – произнёс я, позволяя вывести себя из кабинета. – У меня есть ещё одна просьба…

– Это какая? – удивился отец.

– А не мог бы ты дать мне пачку листов бумаги и несколько серебряных карандашей?

– Зачем они тебе?

– Да, так, – произнёс я, отводя глаза. – Каляки-маляки порисовать захотелось что-то…

Часть 1

Выйдя вслед за отцом из западного крыла, я, не зная чего ждать, потопал за ним по мощёной дорожке, проложенной среди вечноцветущих деревьев, к центральной беседке.

– Рад, что ты приехал, Верл, – улыбнулся маркиз мужчине, вставшему при нашем приближении со скамейки, с неё же спрыгнули два ребёнка с ног до головы закутанные в походные плащи с капюшонами.

– Как я мог отказаться, Отто?! – произнёс тот, с улыбкой пожимая отцу руку.

На фоне моего откровенно субтильного папани этот мужик с рыжими, почти красными непослушными волосами выглядел бравым бойцом отечественной десантуры, ручкающимся с заучкой-ботаником. Впрочем, основная профессия данного индивида становилась очевидна при взгляде на торчащие банки мускул и два параллельных шрама через левую щёку.

– Эсток, познакомься, это мой старый друг Верл Жустав, – представил мне маркиз гостя. – Когда твой попо’нъ был чуть старше тебя, его выбрал мой отец в качестве телохранителя-оруженосца. А это мой сын Эсток.

– Угу, – ответил я, продолжая рассматривать стоящего передо мной мужчину, а затем, вспомнив о вежливости, добавил: – Очень приятно, моё имя Эсток.

– Взаимно, – улыбнулся мужик. – Какой серьёзный у тебя сын, Отто. Вырастет настоящим рыцарем!

– Не то что я, да? – усмехнулся маркиз.

– Я тебе уже говорил, что твой старик, герцог, просто был слишком упёртым, чтобы понять, что это не для тебя, – улыбнулся Верл. – А теперь позвольте представить вам моих детей, Сабера…

Один из детишек, стоявших по правую руку от отца, снял капюшон, обнажив ярко-красную шевелюру.

– …мой сынишка всего на год старше Эстока, но он довольно талантлив, так что я надеюсь, ты позволишь ему в будущем стать его оруженосцем, – мужчина похлопал паренька по плечу. – А это моя дочка Ариса…

Второй ребёнок, оказавшийся девочкой, так же откинул ткань с головы. Признаться, я был впечатлён, настолько красивой куколкой оказалась эта юная блондинистая красавица. Даже удивительно, как от осинки смогла родиться такая апельсинка.

Вот только её свирепый взгляд, презрительно брошенный в мою сторону, мне как-то совсем не понравился.

– Да… вылитая Грейс… – пробормотал отец, а затем, нахмурившись, сказал Верлу: – Прости, не хотел напоминать…

– Ладно уж, – грустно улыбнулся мужик. – Я давно уже… так о чём я? Так вот, как и сказал твой отец, меня зовут Верл Жустав. Я бывший Имперский оруженосец, мастер клинка и прочее, и прочее. С завтрашнего дня, по просьбе твоего отца, я буду учить тебя владению лёгким мечом. Отто?

– А да! – спохватился маркиз и несколько раз хлопнул в ладоши.

Почти тут же, как из-под земли, материализовался слуга, державший в руках явно детскую шпагу в богато украшенных ножнах с золочёной гардой.

– Послушай, сын, – гордо начал отец. – Сегодня я, маркиз д'Вергри, вручаю тебе твоё первое оружие! Носи его и будь достоин этой чести!

С этими словами он с поклоном передал мне шпажку.

Приняв её и повертев в руках, я выдвинул клинок, оказавшийся выполненным из очень хорошей стали, и, вновь посмотрев на маркиза, сказал:

– Спасибо, конечно. Буду беречь, гордиться и соответствовать… но можно вопрос?

– Да… – ответил тот.

Видимо, в его представлении я должен был визжать от радости, получив такую ценную колюще-режущую игрушку.

– Меня будут учить только махать этой спицей?

– Нет, конечно, но для тяжёлого меча со щитом, копья или двуручного оружия ты ещё слишком мал, сынок. Ты сейчас их просто не поднимешь. Вот когда подрастёшь…

– Да нет, мне просто казалось, что неплохо было бы получить «комплексное» обучение…

– Какое?

– Общее, – попытался объяснить я. – Научиться не только махать оружием, но и драться без него и…

– Какой в этом смысл, сынок? Это не дело благородных!

Какой смысл? Ну, честно ответить я ему просто не мог. Раз уж случилась такая оказия, мне просто хотелось бы «легализовать» свои знания в этом мире. Точно так же, как с моим желанием научиться «читать» и «писать», если я вдруг совсем без обучения буду класть всех направо и налево, возникнет множество ненужных вопросов.

– Хм… понятно… – расстроенно произнёс я.

– Тебе что-то не нравится? – удивился Верл. – Лёгкий меч, оружие благородного сословия и…

– Да не то чтобы мне шпага не нравилась, – промямлил я, не понимая, как бы получше объяснить этим ретроградам то, что было очевидно для меня как для бывшего военного. – Эй! Филлабиар!

Я махнул рукой нашему дворецкому, который соляным столбом возвышался перед крыльцом в правое крыло особняка. Из-за того, что этот товарищ был стереотипным дворецким, меня всё время подмывало назвать его «Себастьян», но я сдерживался, боясь обидеть старикана, потому как на местном языке это имя звучало как «Черпающий лопатой козявки».

– Можешь принести мне палку размером вот с эту шпагу? – просил я, когда он через пару секунд оказался рядом.

– Щеп’яку? Молодой господин?

– Э… лёгкий меч…

– Будет исполнено.

Через несколько минут, когда в моей руке оказалась деревяшка запрашиваемой длины, я показал её всем присутствующим.

– Вот, допустим это мой лёгкий меч, – сказал я, после чего упёр её дальний конец в землю и наступил на второй, легко сломав довольно тонкий прутик. – А вот теперь я без оружия… А враги так и лезут, так и лезут! А я даже ножом пользоваться не умею! – произнёс я, отбрасывая в сторону сломанную палку.

– Но… сынок, – нахмурился отец. – Для этого у тебя будет оруженосец-телохранитель и магия…

– Оруженосец-телохранитель?! – я посмотрел налево, направо и даже повернулся вокруг своей оси, выискивая данную мифическую личность. – Что-то я его не вижу. Наверное, у него сегодня выходной, ну, или он загулял, а магия…

Я картинно помахал руками в воздухе и даже сказал «трах-тибидох», но, естественно, ничего не произошло. «Только злобная блондинистая кукла», как я уже успел окрестить Арису Жестав, презрительно фыркнула, отвернулась и прошептала что-то типа «клоун».

Похоже, мои кривляния рассердили и отца, но, слава богу, Верл успел остановить его, прежде чем на меня обрушились громы и молнии.

– Погоди, Отто, погоди, – произнёс он, беря маркиза за плечо. – Я, кажется, понял, что хотел сказать нам твой сынок, и да… я даже готов признать, что он в чём-то прав.

– Прав? – воскликнул отец.

– Ну да, – ухмыльнулся мужик, отчего шрам на его щеке неприятно перекосил лицо. – Случаи бывают разные, оруженосца иногда нет под рукой, шпага сломана, а магия… да мало ли негаторов есть в этом мире?! К тому же Эсток ещё молод, так почему бы не научить его заодно правильно бить морды хамам в трактирной драке? Или мне напомнить тебе, что происходит порой в «Малышке Лу-лу», куда мы ходили студентами?

– Если так подумать, то… – отец быстро остывал, если ему приводили логичные доводы.

– Только, мальчик, – нахмурился Верд. – Кулачный бой не фехтование. Эта наука куда больнее и…

– Да фигня вопрос, – отмахнулся я.

– Ай какой храбрый. Аж противно, – не выдержав, вставила свои пять копеек «злобная кукла». – Может быть, докажешь нам, что способен не только языком молоть?

– Ариса, – грубо одёрнул дочь Верд и тут же отвесил ей подзатыльник. – Следи за языком!

– А что? – со слезами на глазах воскликнула девочка, держась за голову и глядя на отца. – Бахвалиться каждый умеет, а…

– Ариса… – с угрозой повторил мужчина, нависая над ней.

– Хм. А что? – произнёс вдруг мой отец, холодно глядя на меня. – Твоя дочь права. Аристократ, тем более мужчина, должен уметь отвечать за свои слова.

«М-да… похоже, я слегка перегнул палку… – подумал я, – ну, или это наложилось на вчерашний случай в храме».

– Филлабиар, принеси лечебные эликсиры, – приказал тем временем отец. – Верд, ты говорил, что твой сын талантлив?

– Не стоит, Отто…

– Нет, стоит! – твёрдо ответил отец. – Эсток должен понять, что порой слова опаснее любого оружия.

– Ладно… Сабер… – озвученная идея гостю явно не нравилась. – Давай стандартный учебный бой. Ты только поаккуратнее с молодым господином Эстоком.

– Как скажешь, попо’нъ… – безразлично ответил паренёк, скидывая плащ, затем куртку, а потом и то, что было под ней.

«Ага… вот значит, как», – подумал я, мысленно улыбаясь.

Я тоже поспешил снять курточку и рубашку, поймав при этом удивлённый взгляд Верда, явно заценившего мою не по возрасту рельефную мускулатуру. А то, знай наших.

В сад выбежала бледная испуганная мама, которую тут же перехватил отец. Вскоре появились Мисилиса и девочки, начали подтягиваться и другие слуги, и даже кое-кто из охраны, видимо, свободные от несения службы. Весть о том, что Молодой Господин будет с кем-то там драться, вызвала всеобщий переполох.

Встав напротив Сабера, я тут же наткнулся на его холодный и даже какой-то оценивающий взгляд. Парень уже принял стойку, похожую на боксёрскую, ну а я, чтобы не вызывать ненужные вопросы, изобразил нечто среднее между: «дайте мне по роже, я бешеный ботаник!» и «оп-па, я, кажется, уже обделался!»

– Начали! – громко сказал Верд, и его сынок сразу же попёр на меня.

Ну как попёр… Чего вы хотите от шестилетнего пацана, пусть даже его чему-то там учили? Хотя, конечно, видно было, что драться на улице ему приходилось. А так, обычные неотточенные детские удары, слабые и безобидные.

Я в этом теле был, конечно, тоже не Брюс Ли, но я то хоть понимал, что и как надо делать. Да к тому же на тренировках отрабатывал кое-какие удары по деревьям, заставляя Мисилису цепенеть от ужаса, когда возвращался в особняк с разбитыми костяшками.

Так что особого махача у нас просто физически не могло получиться. Увернувшись от кулачка паренька, я пробил ему прямой в челюсть, после чего схватил за руку, поставил подножку и… не сдержался, взял локоть на рычаг.

– Стоп! – хором закричали батя с Вердом, кинувшись к нам, но я уже отпустил парнишку.

Сабер полежал пару секунд. Сел, обвёл толпу безразличным взглядом. Посмотрел на меня, потрогал свою разбитую в кровь губу, хлюпнул носом и искренне заревел. Спустя секунду, вторя ему, заголосила сестра, явив миру воистину крокодильи слёзы, которую тут же, непонятно зачем, поддержали сестрички-кошкозайцы.

В общем, все женщины особняка гурьбой бросились утешать с чувством плачущих детишек, а я, признаться четно, даже немного растерялся. Как-то стало стыдно.

* * *

Вот так, со всеобщей детской истерики и началось моё обучение у Верда. Конечно же, отвертеться от уроков фехтования мне не удалось, но тут уж ничего не поделаешь. Уметь эффективно махать этой спицей, то бишь шпагой, прозванной здесь «лёгким мечом», было необходимо для любого благородного человека.

Но, слава богу, после моей победы над Сабером, бывший телохранитель отца решился-таки учить меня ещё и безоружному бою, а уж факультативом к нему шло метание ножей и прочей острой мелочи.

Таким образом, я неожиданно для себя получил возможность «легализовать» часть своих знаний из прошлой жизни. Вообще-то руко-ногомашество, которое здесь называли не иначе как «кулачный бой», больше всего напоминало «французский бокс», он же «Сават», и, похоже, точно так же корнями уходило в кабацко-портовые драки простолюдинов.

А вообще, Мастера Верда, как мне теперь следовало его называть, очень заинтересовал тот приём, которым я заломил руку его сынишке. Естественно, поначалу я всячески избегал этой темы, говорил, что «оно так само получилось, и вообще», но опытному воину хватило одного раза, чтобы запомнить мои движения, так что я периодически замечал, как он с гвардейцами отрабатывает его во время общих тренировок.

К моему удивлению, помимо меня и Сабера махать кулаками училась и «злобная кукла». Причём девчонка реально старалась, постоянно зоркая на меня так, словно я был врагом народа.

Отношения у меня с ней… ухудшались день ото дня. Если мы находились в одной комнате, то непременно начинался скандал. Если же мы, не дай бог, оставались наедине, то вскоре начиналась драка.

И если кто-нибудь сейчас сказал бы мне: «Ты же взрослый! (Пусть даже ментально) Как ты можешь так вести себя маленьким ребёнком, тем более с девочкой?!» То я бы просто рассмеялся этому человеку в лицо и предложил самому, оказавшись в моей шкуре, пообщаться с этой белобрысой бестией, которая явно нацелилась на то, чтобы превратить мою жизнь в ад!

Причём для Арисы совершенно неважно было, что я благородный, да к тому же отношусь к высшей аристократии империи, а она простолюдинка. Разницы в положении, статусах и званиях для неё, похоже, просто не существовало.

Тем более что эта белобрысая пузатая мелочь легко завоевала искреннюю любовь моей мамани, а также сдружилась с сестричками-кошкозайцами, при которых вела себя как самый настоящий ангел.

Вот так и получалось, что после каждого нашего боестолкновения, пока Верд порол Ариску на конюшне, моя мамаша – о домашний тиран! – из женской солидарности наказывала меня домашним арестом и лишением сладкого на неделю.

Учитывая же, что сладкое я не любил ни в прошлой жизни, ни в этой, суровая кара била по его основным потребителям, то есть по Аналисе, Накалисе и, как ни странно, самой Арисе. Ну не могу я спокойно смотреть на девочку, пусть даже это была «злобная кукла», у которой при виде пирожных, печенья и прочих сладостей становится пустой взгляд и начинают течь слюни.

В остальном же «домашние аресты» были мне на руку. Покуда меня никто не отвлекал, я массово изводил бумагу и серебряные карандаши, рисуя и чертя при помощи самодельной линейки то, за что (случись это увидеть кому-то ещё) меня вполне могли самого поволочь на конюшню, выбивать дурь прикладными методами через заднюю полусферу.

Так, в трудах и заботах, пролетели примерно полгода. Мне стукнуло шесть, и вскоре настал тот день, когда наша семья дружно погрузилась в кареты и в сопровождении усиленного эскорта отцовских гвардейцев выехала в столицу.

Путешествие оказалось на удивление скучным. Это поначалу мы с кошкокроликами липли к окну, во все глаза рассматривая озёра с водопадами, древние руины, деревеньки и прочие местные достопримечательности, мимо которых проезжали. Однако через какое-то время это занятие откровенно надоело.

К тому же в скором времени мы выбрались на главный тракт, после чего за окном потянулись унылые поля, леса и прочая не представляющая какого-либо интереса «природа».

А вот Столичный Имперский город Ариэльдейл впечатлил даже меня, бывшего жителя планеты Земля, да к тому же родившегося в двадцатом веке.

Наверное, очень трудно сделать так, чтобы такой попаданец, как я, почувствовал себя ничтожным муравьём перед творением рук человеческих, но у создателей этого города… нет, этого Города-Замка получилось.

Стены Ариэльдейла мало того что разбегались в разные стороны от горизонта до горизонта, так ещё и возвышались надо головой метров на четыреста, а то и на все полкилометра. Шпили же башен, центральный донжон и прочая архитектурно-готическая ерундистика, которую мы увидели задолго до того, как подъехали к городу, так и вовсе, пронзая небеса, уходили куда-то за облака.

Впрочем, все положительные эмоции наглухо перекрыла церемония в Главном Кафедральном Храме Богини Лориды. Я очень плохо помню, что там произошло, да и вообще, весь этот день почти стёрся из моей памяти…

И только одно остаётся непреложным фактом: Богиня Смелости и Мудрости, беспристрастная и справедливая Лорида Ариэльдельская, хоть и дала мне своё благословление, но не наделила единственного сына маркиза Отто д’Вергри даже самым слабым даром к магии.

Мне потом говорили, что некий граф Сей Обортюми, Имперский рыцарь, чей статус поборника Лориды позволял ему присутствовать в храме во время церемонии, увидев, что сын Отто д’Вергри не получил дара, позволил себе пренебрежительно высказаться относительно его отца.

А я встал тогда с колен и, шатаясь, словно сомнамбула, подошёл к мужчине. Никто так и не понял, как довольно-таки щупленький паренёк шести лет смог вырубить взрослого рыцаря, да так, что сломал ему челюсть.

Церковники сошлись на том, что то была кара Лориды за необдуманные слова, и даже сняли с графа его титул «Поборника». Однако лично я ничего такого не помню.

Погода над Ариэльдейлом начала быстро портиться практически сразу после завершения моей церемонии. Оставаться в столице маркиз не пожелал, и мы всей кавалькадой телепортировались через «Большие Имперские Врата» прямо к нашему особняку. Настроение у всех было подавленное, и даже «злая кукла» Ариса бродила по коридорам словно в воду опущенная.

Ночью же разразилась жуткая буря, какой, по словам старожилов, не случалось уже лет сто, если не больше.

* * *

Сон ко мне не шёл довольно долгое время, и я ворочался в кровати с боку на бок, пытаясь осознать произошедшее сегодня со мной и то, как это повлияет на мою дальнейшую судьбу.

Случившееся сегодня в храме было невероятным… нет, не то что я каким-то образом сломал челюсть великовозрастному идиоту, а тот факт, что я не получил дара магии.

Все благородные люди, а тем более аристократы, а особенно высшая аристократия были магами. В большей или меньшей степени – неважно.