bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 6

– А я как же? – спросил он. – Как же я вернусь?

Крапивник улыбнулся. Очень мерзкая это была улыбка:

– Тебе дозволяется точить мне когти, пока Мухоножка отсутствует. Тебе дозволяется полировать мой панцирь, стирать пыль с шипов, чистить мне зубы и снимать мокриц с чешуи. В благодарность за добрую весть я назначаю тебя моим новым чистильщиком панциря!

Гном с ужасом посмотрел на него. Крапивник облизнул пасть и самодовольно ухмыльнулся.

– Я быстро, хозяин! – сказал Мухоножка, влезая на ворона. – Я скоро вернусь!

– Не суетись, – недовольно откликнулся Крапивник. – Будешь докладывать мне через воду, ясно? Это быстрее, чем летать туда-сюда.

– Через воду? – Лицо у Мухоножки вытянулось. – Где же я ее найду на этой горе? Это может тоже выйти не быстро!

– Спроси у гнома, где там вода, мозги твои птичьи! – рявкнул Крапивник и отвернулся от них.

Медленно, тяжелым шагом он подошел к ковру, на котором мерцал вытканный из тысячи нитей серебряный дракон. Крапивник приблизился к нему вплотную.

– А вдруг они и правда снова появились? – тихо сказал он. – Спустя столько долгих лет. Ах, я знал, что не могут они вечно от меня скрываться. От людей – пожалуй, но не от меня.

Шпион


Когда ворон взвился в небо над развалинами замка, Мухоножка боязливо глянул по сторонам. До сих пор гомункулус покидал замок лишь тогда, когда страсть к охоте гнала Крапивника в долины, где он пожирал коров и овец. Крапивник путешествовал под землей. Он плыл по глубоким подземным рекам, а на поверхность выходил только ночью, под покровом тьмы. Сейчас на небе сияло ослепительное жаркое солнце. И никого не было рядом с Мухоножкой, кроме ворона.

– Далеко еще? – спросил он, стараясь не глядеть вниз.

– Вон та гора, – прокаркал ворон. – Видишь, с обломанной вершиной. – И стрелой полетел к ней.

– А нам обязательно лететь так быстро? – Мухоножка вцепился тонкими пальцами в перья ворона. – У меня сейчас уши отвалятся.

– Мы же вроде спешим, – ответил ворон, не замедляя лета. – Ты весишь вполовину меньше, чем тот гном, хотя росту почти такого же. Из чего ты сделан? Из воздуха?

– Угадал. – Мухоножка никак не мог устроиться удобно на скользких перьях ворона. – Воздух и еще пара ингредиентов. Рецепт, к сожалению, утрачен.

Он напряженно глядел вперед.

– Там! Там в траве что-то блестит! – крикнул он внезапно. – Клянусь саламандрой! – Он протер глаза. – Безмозглый гном сказал правду. Это дракон.

Ворон стал описывать круги над тем местом, где, свернувшись между скалами, спал Лунг. Бен и Серношерстка сидели чуть поодаль, склонившись над картой. Рядом с ними стояли три горных гнома.

– Давай опустимся вон на тот уступ, – шепнул Мухоножка ворону. – Прямо у них над головами. Так нам легче всего будет их подслушать.

Когда ворон приземлился на уступе, Серношерстка настороженно посмотрела вверх.

– Спрячься! – прошипел Мухоножка ворону. – Вот туда, на ель, пока я тебя не позову. Меня она не видит, а вот ты ее, похоже, беспокоишь.

Ворон снова поднялся в воздух и исчез в темных лапах ели. Мухоножка осторожно подобрался к самому краю уступа.

– Да, признаю, – говорила маленькая кобольдиха. – Мы немного отклонились от маршрута. Ничего страшного. Мы все равно сегодня ночью доберемся до моря.

– Вопрос только – до какого, Серношерстка? – сказал человек.

Это был еще маленький человек, мальчик.

– Знаешь что, господин Всезнайка? – сердито сказала маленькая кобольдиха. – Сегодня ночью править будешь ты. Мне хоть не придется слушать твое ворчание, когда мы снова не туда залетим.

– А куда вам надо? – спросил один из гномов.

Мухоножка весь обратился в слух.

– Мы ищем Подол Неба, – ответил Бен.

Серношерстка так его пихнула, что он чуть не упал:

– Кто тебе сказал, что обязательно докладывать об этом каждому встречному гному, а?

Мальчик закусил губу. Мухоножка подполз еще ближе к краю. «Подол Неба» – что бы это могло быть?

– Просыпается! – вдруг закричал один из гномов. – Глядите, просыпается!

Мухоножка обернулся – там во всей красе стоял он. Серебряный дракон. Он был намного меньше Крапивника. И глаза у него были не красные, а золотые. Дракон расправил красивые члены, зевнул и изумленно поглядел на три маленькие фигурки, спрятавшиеся за спину человеческого детеныша.

– Надо же, гномы! – сказал он голосом, шершавым, как кошачий язык. – Горные гномы.

Мальчик рассмеялся.

– Да, и они непременно хотят с тобой познакомиться, – сказал он и вытолкнул гномов вперед. – Вот это Гипсобород, это Амигдалоид, это Графит, а это… – Он недовольно оглянулся. – А четвертый где? Я и имени его не знаю.

– Галькобород! – сказал Гипсобород, с благоговением глядя на дракона. – Понятия не имею, куда он делся. Галькобород у нас со странностями.

Мухоножка на своем уступе чуть не рассмеялся вслух.

– Галькобород дурак, – прошептал он. – И он теперь состоит у Крапивника чистильщиком панциря.

Когда гомункулус свесился над краем уступа, под ним сорвался камушек. Он упал прямо на голову маленькой кобольдихе. Она тревожно поглядела вверх, но Мухоножка успел спрятаться обратно за край.

– Эти гномы думают, Лунг, что ты чуешь сокровища, – сказал мальчик. – Они хотят, чтобы ты обнюхал их горы.

– Сокровища? – Лунг тряхнул головой. – Какие еще сокровища? Вы имеете в виду золото и серебро?

Гномы кивнули. Они с надеждой смотрели на дракона. Лунг подошел к склону горы и понюхал скалу. Гномы возбужденно теснились к его лапам.

– Пахнет хорошо, – сказал дракон. – По-другому, чем те горы, откуда я прибыл, но хорошо. Только я при всем желании не могу вам сказать чем.

Гномы разочарованно переглядывались.

– А там, откуда ты прибыл, есть еще драконы? – с любопытством спросил Амигдалоид.

– Я бы тоже не прочь это узнать, – прошептал Мухоножка на своем наблюдательном пункте.

– Конечно, – ответил дракон. – Надеюсь, что там, куда я лечу, они тоже есть.

– Хватит разговоров! – сказала кобольдиха.

На самом интересном месте! Мухоножке хотелось оторвать ей голову.

Выскочив между гномами и драконом, кобольдиха стала отгонять малоросликов:

– Вы слышали, что сказал Лунг? Он не знает, есть ли сокровища в этой горе. Так что берите свои молоты и кирки и выясняйте это сами. Лунгу нужно отдохнуть. Нам еще далеко лететь.

На том разговор и кончился. В течение ближайших часов Серношерстка заботилась о том, чтобы Мухоножка не узнал больше ничего интересного. Гномы рассказывали Лунгу о добром старом времени, когда их деды ездили на драконах, а потом Гипсобород читал Лунгу бесконечную лекцию о кварце и серебряной руде.

Это было невыносимо. Мухоножка зевал так, что чуть не свалился со своего уступа.

Когда солнце уже висело низко над горами, он покинул свой наблюдательный пункт, подал знак ворону следовать за ним и с трудом вскарабкался вверх по скалам к источнику, о котором говорил ему Галькобород. Вода струей вырывалась из отверстия скалы и собиралась в небольшой водоем. Гномы выложили его по кругу сверкающими полудрагоценными камнями. Ворон с карканьем опустился на них и стал выковыривать жуков, прятавшихся между самоцветами. А Мухоножка вскарабкался на самый большой камень и плюнул в чистую воду.

По гладкой поверхности пошла рябь. Вода потемнела, и на поверхности проступило отражение Крапивника. На спине у него стоял Галькобород и большим опахалом смахивал пыль со спинного гребня.

– Наконец-то! – буркнул Крапивник. – Где ты был столько времени? Я чуть не сожрал этого гнома от нетерпения.

– Не стоит этого делать, хозяин, – ответил Мухоножка. – Он сказал правду. Сюда в самом деле залетел дракон. Серебряный, как луна, намного меньше вас, но все же дракон, вне всякого сомнения.

Крапивник недоверчиво глядел на гомункулуса.

– Дракон… – прошептал он. – Серебряный дракон. Я весь мир обыскал, гоняясь за ними, заглянул в каждую дыру. И вдруг один из них приземляется почти у моих дверей. – Он провел языком по зубам и улыбнулся.

– Вот видите! – крикнул с его спины Галькобород. От волнения он выронил опахало. – Это я вам его нашел, я! Вы мне дадите пластину? Или даже две?

– Заткнись! – рявкнул на него Крапивник. – А то увидишь золото у меня между зубов! Чисти дальше!

Испуганный Галькобород поспешно соскользнул с его спины и поднял оброненное опахало.

Крапивник снова повернулся к своему старому чистильщику:

– Рассказывай, что ты о нем узнал. Есть там, откуда он прилетел, еще драконы?

– Да, – ответил Мухоножка.

Глаза Крапивника загорелись.

– О-о! – выдохнул он. – Наконец! Наконец я снова смогу поохотиться. – Он оскалил зубы. – Где они?

Мухоножка потер кончик носа и нервно поглядел на отражение своего хозяина.

– Этого, – он втянул голову в плечи, – этого я не знаю, хозяин.

– Этого ты не знаешь? – Крапивник зарычал так громко, что Галькобород вверх тормашками слетел с его спины. – Не знаешь? Так что же ты делал все это время, бестолочь паученогая?

– Я не виноват. Это все маленькая кобольдиха! – выпалил Мухоножка. – Она следит за тем, чтобы дракон не проболтался, откуда он прибыл. Но я знаю, что он ищет, хозяин! – Мухоножка наклонился к темной воде. – Он ищет Подол Неба.

Крапивник вскочил на лапы. Он стоял неподвижно, направив красные глаза в сторону Мухоножки, но видно было, что смотрит он сквозь него. Галькобород расправил поля шляпы и, чертыхаясь, стал взбираться вверх по зубчатому хвосту. Гомункулус распрямился.

– Вы знаете это место, хозяин? – тихо спросил он.

Крапивник все еще смотрел сквозь него.

– Его никто не знает, – сказал он наконец. – Кроме тех, кто скрывается там. С тех пор как я потерял их из виду более сотни лет назад, они прячутся там. Я искал это место, пока не стер подошвы до крови. Порой я подходил к нему так близко, что мне казалось, будто я его чую. Однако я так и не нашел этих драконов, и большая охота кончилась.

– Но вы можете поохотиться на этого! – крикнул с его спины Галькобород. – Раз он оказался таким глупцом, что приземлился прямо у вас под носом.

– Хм! – Крапивник презрительно хлопнул лапой, прибив пробегавшую мимо крысу. – И что дальше? Это удовольствие быстро кончится. И я никогда не узнаю, откуда он прилетел. Я никогда не узнаю, где остальные. Нет уж, у меня есть идея получше, куда получше! Мухоножка!

Гомункулус испуганно вздрогнул:

– Да, хозяин?

– Следуй за ним, – буркнул Крапивник. – Следуй за ним, пока он не приведет тебя к другим – к тем, которых он ищет, или к тем, от которых он пришел.

– Я? – Мухоножка ударил себя в узкую грудь. – Но почему я, хозяин? Без вас?

Крапивник фыркнул:

– Мне вовсе не охота снова сбивать себе подошвы в кровь. Ты будешь каждый вечер докладывать мне. Каждый вечер, слышишь? А когда он найдет Подол Неба, я тебя догоню.

– Но как, хозяин? – спросил Мухоножка.

– Я умею многое, о чем ты понятия не имеешь. А теперь исчезни. Приступай к заданию. – Отражение Крапивника стало расплываться.

– Постойте! Постойте, хозяин! – закричал гомункулус.

Но вода становилась все светлее и прозрачнее, и скоро Мухоножка смотрел в глаза собственному отражению.

– Нет! – прошептал он. – Нет, нет, нет!

Потом с тяжелым вздохом повернулся и пошел искать ворона.

Буря


Горные гномы давно уже спали в своих пещерах, когда Лунг снова собрался в путь. На этот раз впереди у него на спине сидел Бен с компасом в руках. Много часов он изучал карту крысы, запоминая каждую деталь: горы, которые нужно облететь, реки, по течению которых нужно следовать, города, которые нужно избегать. Им нужно было на юг, еще много сотен километров на юг. Ближайшей целью было Средиземное море. Если все будет хорошо, еще до рассвета они приземлятся на его берегу. Несколько сильных ударов крыльями – и дракон взвился в воздух. Небо над горами было ясным. Молодая луна ярко светила на нем в окружении тысяч звезд, и лишь легкий ветерок дул навстречу путешественникам. Было так тихо, что Бен слышал чавканье Серношерстки у себя за спиной и шуршание крыльев Лунга, рассекавших прохладный воздух.

Когда горы остались позади, Бен оглянулся, окидывая прощальным взглядом темные вершины. На мгновение ему показалось, что он видит в темноте большую птицу, на спине которой примостилась крошечная фигурка.

– Серношерстка! – прошептал он. – Посмотри вниз! Ты ничего не видишь?

Серношерстка оторвалась от гриба, который грызла, и поглядела через плечо.

– Ничего особенного, – сказала она.

– Но это, похоже, ворон, – тихо сказал Бен. – Крыса нас от них предостерегала, помнишь? И потом, по-моему, на нем кто-то сидит!

– Вот именно! – Серношерстка снова занялась своим грибом. – Поэтому в нем и нет ничего особенного. Это эльф. Они любят летать в лунном свете. Вот когда на вороне нет такого наездника, тогда он подозрителен. Но и в этом случае им не догнать летящего дракона – разве что с помощью волшебства.

– Эльф? – Бен снова оглянулся, но ворон и его всадник исчезли, словно их поглотила ночь. – Они улетели, – пробормотал Бен.

– Конечно улетели. Они, наверное, направлялись на эти дурацкие эльфийские танцы. Н-да! – Серношерстка обтерла губы и бросила вниз горький остаток гриба. – Черный груздь – это правда вкусно.

Бен не раз еще посматривал через плечо в следующие часы полета, но фигуры верхом на птице ни разу больше не видел. Лунг мчался на юг быстрее ветра. Бен часто спрашивал Серношерстку, что она видит внизу своими зоркими глазами кобольда. Сам он мог различить в темноте только реки и озера, потому что в них отражался лунный свет. Так они вместе направляли дракона, как и советовала крыса, в обход городов и других опасных мест.

Когда забрезжил рассвет, они остановились на отдых в масличной роще на греческом побережье. Весь день они проспали под треск цикад и продолжили путь, когда взошла луна. Лунг повернул на юго-восток, к побережью Сирии. Ночь была теплая, из-за моря с юга дул горячий ветер. Но еще до рассвета погода резко переменилась.

Ветер, который все время дул им навстречу, усиливался. Лунг попытался от него уклониться. Он то набирал высоту, то опускался ниже, но ветер был повсюду. Дракону все труднее становилось продвигаться вперед. Тучи громоздились у них на пути, как горы. Гремел гром. Ночное небо прорезали молнии.

– Мы отклоняемся от курса, Лунг! – крикнул Бен. – Ветер сносит тебя на юг!

– Я не могу с ним справиться! – ответил дракон.

Он изо всех сил боролся с невидимым врагом. Но ветер все же тащил его за собой, выл у него в ушах и теснил его вниз, к пенящимся волнам.

Бен и Серношерстка отчаянно цеплялись за зубцы его гребня. К счастью, Серношерстка привязала на этот раз и себя. Без ремней они давно соскользнули бы со спины Лунга и упали вниз. Ливень хлестал по ним из огромных туч. Зубцы дракона вскоре стали такими скользкими, что держаться за них было невозможно, и Серношерстка вцепилась в спину Бена. Под ними бушевало море. В волнах там и сям виднелись острова, материка нигде не было видно.

– По-моему, нас несет к побережью Египта! – закричал Бен.

Серношерстка вцепилась в него еще крепче.

– К побережью? – воскликнула она. – Побережье – это замечательно, все равно какое! Главное – не грохнуться в этот кипящий суп внизу!

Взошло солнце – бледный свет, пробивающийся между темных туч. Лунг отчаянно боролся. Буря все время бросала его вниз, так близко к волнам, что соленая пена брызгала Бену и Серношерстке в лицо.

– А о погоде в твоей умной карте что-нибудь говорится? – спросила Серношерстка Бена.

С волос мальчика стекала вода, уши болели от завывания бури. Он видел, что Лунг все тяжелее машет крыльями.

– Побережье! – выкрикнул он. – Побережье, к которому нас несет… – он стряхнул воду с ресниц, – полно желтых пятен. Их там пруд пруди!

Под ними на пенящихся волнах подпрыгивал, как пробка, корабль. Вдруг из тумана возникла полоска земли.

– Земля! – закричал Бен. – Лунг, там впереди земля! Ты дотянешь дотуда?

Дракон напряг в борьбе с ветром последние силы и медленно-медленно стал приближаться к спасительному берегу. Под ним море билось о низкие скалы. Пальмы гнулись от ветра.

– Дотянули! – Серношерстка впилась когтями в свитер Бена. – Мы дотянули!

Бен увидел, как солнце подымается над клочьями облаков. Небо стало проясняться. Буря слабела, словно укладываясь спать с наступлением дня.

Последний удар крыльями – и дракон, оставив море позади, без сил опустился на мелкий, мягкий песок. Бен и Серношерстка распутали мокрые ремни и слезли с его спины. Лунг опустил голову в песок и закрыл глаза.

– Лунг! – зашипела ему в ухо Серношерстка. – Лунг, вставай! Нам нужно найти укрытие! Здесь скоро будет светло, как на холме у фей!

Бен стоял рядом с ней и тревожно оглядывался. Неподалеку пальмы окаймляли русло высохшей реки. Их ветви шумели на ветру. Дальше местность подымалась вверх. Там виднелись в рассветных сумерках песчаные холмы, обломки колонн и стен и большой палаточный лагерь. Там, без сомнения, жили люди.

– Скорее, Лунг! – торопила Серношерстка устало поднимавшегося дракона. – Туда, к пальмам!

Они побежали по песку, пересекли высохшее русло и вскарабкались по высокому скалистому берегу вверх, к пальмам. Роща была достаточно густой, чтобы на первое время укрыть Лунга от любопытных глаз, но как убежище на целый день это место явно не годилось.

– Может быть, там, среди холмов, что-нибудь найдется – пещера или темный уголок среди развалин, – сказал Бен.

Он вытащил из кармана карту крысы, но бумага так намокла, что развернуть ее было невозможно.

– Черт! – пробормотал он. – Ее нужно положить на солнце сушиться, иначе ей конец.

– А как же люди? – спросила Серношерстка. – Там ими все кишит. – Она с тревогой посмотрела сквозь пальмовые заросли на палаточный лагерь вдалеке. – Это ведь люди, правда? Никогда не видела, чтобы они такими кучами собирались в матерчатых домиках.

– Думаю, это археологическая экспедиция, – сказал Бен. – Я однажды видел по телевизору лагерь археологов – точно так он и выглядел.

– Архее… кого? – переспросила Серношерстка. – Это что, какие-то особо опасные люди?

Бен рассмеялся:

– Нет! Они выкапывают старые храмы, вазы и всякое такое.

– Зачем? – спросила Серношерстка. – Они же наверняка все уже поломанные. Для чего их тогда выкапывать?

Бен пожал плечами:

– Интересно. Чтобы узнать, как жили люди раньше, понимаешь?

– Ага, – сказала Серношерстка. – И что они дальше со всем этим делают? Ремонтируют дома, склеивают вазы и все такое прочее?

– Не-а. – Бен отрицательно покачал головой. – Иногда они, правда, склеивают черепки, но обычно оставляют все как есть.

Маленькая кобольдиха недоверчиво посмотрела на обломки колонн. Солнце поднялось выше, и люди, видимо, взялись за работу. Лунг вывел Серношерстку из задумчивости. Он зевнул, потянулся и устало вытянул шею.

– Я прилягу под эти странные деревья, – сонно пробормотал он. – Шорох их листьев наверняка рассказывает чудесные истории.

Он вздохнул и стал укладываться, но Серношерстка снова потянула его за собой.

– Нет-нет, Лунг, здесь нельзя оставаться! – воскликнула она. – Пойдем, мы наверняка отыщем что-нибудь понадежнее. Бен прав, там, среди холмов, должно найтись хорошее местечко. Нужно только держаться подальше от человеческого лагеря.

Она потащила дракона дальше в глубь пальмовой рощи. Вдруг Бен схватил ее за локоть.

– Эй, погоди! – Он показал назад, в сторону морского берега. – Ты только посмотри!

На влажном песке отчетливо виднелись их следы, ведущие через пересохшее речное русло и дальше вверх по склону.

– Ох черт, где только была моя голова? – с досадой буркнула Серношерстка.

Она поспешно вскарабкалась вверх по стволу пальмы и сорвала длинную ветку.

– Следы я беру на себя, – громким шепотом сказала она сверху. – Подыщи надежное место для Лунга. Я вас найду, не волнуйтесь. Всё, исчезайте, живее!

Дракон строптиво обернулся. Но Серношерстка уже соскочила к речному руслу и принялась заметать следы пальмовой ветвью.

– Пойдем, – потянул его Бен, перекидывая через плечо оба рюкзака.

Но дракон стоял как вкопанный.

– Может, нам все-таки подождать тебя? – озабоченно крикнул он вниз Серношерстке. – Что, если сюда придут люди?

– Да ничего! Их слышно издалека, – ответила Серношерстка. – Давайте смывайтесь отсюда поскорее.

Лунг вздохнул:

– Ладно. Только ты поторопись.

– Слово кобольда! – Серношерстка удовлетворенно огляделась. Следов на склоне и речном русле уже не было видно. – Если вам попадутся грибы по дороге, вспомните обо мне!

– Договорились! – сказал Бен и побежал вслед за драконом.

Они нашли убежище для Лунга. В скалистых отрогах холмов, на большом расстоянии от человеческого лагеря, обнаружился полускрытый в зарослях терновника грот. Вокруг входа на камне были вырезаны страшные морды, а с одной стороны скала была покрыта странными письменами. Все вместе выглядело не слишком уютно. Но колючая трава вокруг стояла высоко, нигде в густых зарослях не видать было протоптанной тропинки. Судя по всему, грот не интересовал археологов. Бен был этому очень рад.

– Пойду посмотрю, где Серношерстка, – сказал он, когда Лунг расположился в прохладной пещере. – Рюкзаки оставляю здесь.

– До скорого! – пробормотал Лунг, уже засыпая.

Бен развернул, как мог, карту крысы и положил ее на скалу, придавив мелкими камушками, чтобы посушить на солнце. Покончив с этим, он со всех ног помчался обратно за Серношерсткой. По пути он затирал следы Лунга. Его собственные, человеческие следы вряд ли могли привлечь внимание, но на всякий случай он старался ступать, где возможно, на камни и остатки стен, повсюду выдававшиеся из песка. Солнце стояло еще не очень высоко, но уже порядком припекало. Весь взмокший и запыхавшийся прибежал Бен к пересохшему руслу. Здесь под пальмами было прохладнее. Бен стал осматриваться.

Серношерстки не было видно. Тогда он соскочил вниз по склону, пересек русло реки и побежал к тому месту, где приземлился Лунг. Но Серношерстки не было и там. Только отпечаток тела дракона так и остался на берегу. Его огромные лапы глубоко впечатались в песок, и след от хвоста также был отчетливо виден. Почему кобольдиха не замела все это? Бен тревожно оглядывался. Где же Серношерстка?

У палаточного лагеря сновали люди. Подъезжали и отъезжали автомобили. Среди развалин археологи копали горячий песок.

Бен пошел туда, где словно из ниоткуда возникали следы Лунга. Досюда Серношерстка их стерла. Бен присел на корточки, вглядываясь в песок. Здесь потопталось множество ног. Следы лап Серношерстки были едва различимы среди бесчисленных отпечатков ботинок, прошедших тут. Сердце у Бена заколотилось. Он выпрямился. Неподалеку останавливалась машина. Отпечатки ботинок вели к ней, а следов Серношерстки больше нигде не было.

– Они ее увезли, – прошептал Бен. – Эти сволочи ее просто увезли…

Следы шин вели прямо к палаточному лагерю. Бен со всех ног побежал по ним.

В клетке


Когда Бен прокрался в лагерь, между палатками почти никого не было. Все археологи отправились к развалинам, раскапывать на утренней жаре древние стены, засыпанные песком, мечтая о запечатанных гробницах, где покоятся мумии. Бен с завистью посмотрел за палатки, на обтянутый канатами раскоп. До чего же интересно, должно быть, спускаться по разрушенным лестницам, со ступеней которых археологи соскребали песок пустыни…

Шум возбужденных голосов вывел Бена из задумчивости. Он осторожно пошел на звук, прокрадываясь узкими проходами между палаток, пока не оказался вдруг на площади. Мужчины в длинных, развевающихся одеждах, а некоторые в тюрбанах толпились вокруг чего-то, стоявшего посередине площади, в тени большой финиковой пальмы. Некоторые всплескивали руками, другие, казалось, полностью лишились дара речи. Бен протискивался сквозь толпу, пока не увидел, что их всех так взволновало. Под пальмой стояли клетки, большие и маленькие. В одних были куры, из другой глядела несчастными глазами обезьяна. А в самой большой сидела Серношерстка. Она повернулась спиной к глазеющим на нее людям, но Бен узнал ее в ту же секунду.

Люди вокруг говорили друг с другом на разных языках – английском, французском, но Бену все же удалось разобрать несколько слов.

– Я считаю, что это – мутация обезьяны, – говорил мужчина с толстым носом и двойным подбородком. – Без сомнения.

– У меня все же есть сомнения, профессор Швертлинг, – возразил высокий худой человек, стоявший рядом с Беном.

На страницу:
5 из 6