Восхождение к власти: город «бога»

– Это все задачи, господин?

– Нет, после ликвидации дивизионов вы должны объединиться с Орденом «Алмазный Щит» на Площади Массена и нанести удар по Нис-Вилю, где и расположился штаб командования обороной. Задача понятна?

– Да, Господин.

– Свободны, лейтенант-коммандер.

Связь прекратилась и единственное, что теперь остаётся Данте, так это рапортовать своему командиру, главе Ордена «Палачей» о том, что их перенаправили и, причём сам Первоначальный Крестоносец. Парень по рации обратился к высшему командованию подразделения:

– Господин консул, нас…

– Я знаю, – послышался ответ. – Выполняйте задачу.

Данте не был удивлён таким ответом, скорее даже ожидал его. Услышав все распоряжения, он спустился к своим солдатам и распорядился отдать соответствующие приказы ещё двум отделениям, которыми командует.

Катера практически подошли к берегам и отсюда видно, как корабельная артиллерия перепахала Английскую набережную Ниццы и прилежащие окрестности, теперь вся песчаная гладь, на которой ещё не так давно вились километры колючей проволоки и противотанковых ежей, усеяна воронками и осколками разорвавшихся мин и снарядов. Взяв бинокль, Данте увидел, как пытается себя обезопасить оборона – укреплённые пулемётные гнёзда и точки обороны настилают над собой огромные конструкции из металла с силовыми полями, похожие на зонты. Артиллерия рвёт их на куски, и они разлетаются салютом оплавленного металлолома, но при этом узел обороны остаётся в относительном сохранении и готов держать врага на расстоянии. Данте смекнул, что наступление превратится в кровавый ад, ибо большинство укреплённых точек остаются преимущественно боеспособными.

Внезапно средь катеров засвистели снаряды и раздались взрывы, взбаламутившие водную гладь и заставившие её подняться фонтанами вверх, обмочив Данте с ног до головы. Это ответили гаубицы и миномёты противника, отчаянно пытающиеся остановить наступление.

– Солдаты! – громогласно воззвал Яго. – Мы гордо несём волю посланника Его на земле!

– И мы не ведаем страха! – закончили воодушевлённо воины, схватившиеся за оружие возле себя. – Мы сами есть страх!

– Мы ярость праведного воинства, опускающаяся на нечестивых, которая разбивает щиты еретиков!

– И мы не отступим перед ликом ужаса! – вскричали гневно и порывисто бойцы. – Мы и есть ужас, повергающий врагов на колени!

– Мы секира и меч, который обрушатся на шеи врагов и принесут справедливую кару отступникам!

– И да познают они смерть!

Яго, в статусе младшего лейтенант-наставника взвода Ордена, заместителя лейтенант-коммандера, закончил прочтение боевого девиза, призванного поднять дух воинов и нацелить их на бой. Он отступил вперёд, к носу катера, приготовившись к высадке.

– Господин лейтенант-коммандер, я слышал, наши планы изменились! Можете обрисовать ситуацию? – спросил один из солдат.

– Да Гельрих, мы теперь не участвуем в штурме Площади Гарибальди. Мы высаживаемся на Английской набережной, затем наступаем на самый пик обороны врага – к древнему монументу погибшим на Рабуа-Капеу.

– Под обстрелами со стороны Замкового холма и двух кладбищ за ним?

– Да Гельрих, а уже оттуда, минуя порт Ниццы можно через район Мон Борон выйти к холмам за Вильфранш-Сюр-Мер и ликвидировать артиллерию. Задача ясна?

– Да, лейтенант-коммандер.

– А теперь всем проверить ещё раз оружие! – грозно скомандовал Данте. – Скоро высаживаемся, от нас зависит успех операции «Запад».

– Солдаты! – отдаёт приказ Яго. – Готовимся к высадке.

Коммандер кинул взгляд на своих бойцов. В тёмной броне, они подобны отстранённым героям, несущим свет во тьме, в стороне от остальных войск. В честь них не споют гимнов, не возведут гротескных статуй и не поднимут бокал. Они тени войны, но каждый только приветствует эту участь. Данте нужно сказать речь и он с радостью выполняет этот долг, начиная вдохновлённо пылкую речь:

– «Палачи», мы идём на самом краю наступления и мы не имеем права потерпеть поражения, ибо сражаемся не просто за Рейх, но за будущее грядущих поколений, за их жизнь и славу. От нас зависит исход операции «Запад». Мы отправлены сюда не, потому что здесь легко, а оттого, что тут трудно и только нам способно принести победу. Отвага и честь – ваш щит, а ярость и гнев – оружие и обратите их против рабов ложного порядка! Сокрушите отступников от истины во спасение праведников!

К небу обратились вздетые сжатые кулаки воинов, приветствуя слова командира и приготовившись к высадке. Сотни катеров, от огромных и больших, несущих технику, до малых, которые везут отделение солдат, приблизились к берегу, исторгнув из глубин подразделения солдат Рейха. Нос катера раскрылся, раздвоившись, и разложился в трап, позволяя «Палачам» гремя сапогами по стальным настилам выйти на берег. Три катера пристали практически у самого края Английской набережной, отделившись от основной массы морских машин.

Данте почувствовал, как под ногами поверхность из металлическо-твёрдой становится мягкой, а сапоги вязнут в песке побережья, той части, которая омывается морем. Валерон вздел оружие – длинную цилиндрическую винтовку с оптическим прицелом и диском под стволом вместо магазина, а дуло представлено усиленной трубкой, похожей на автоматное жерло. Но тут же ему пришлось лечь, и пулемётная очередь просвистела над головой, угодив в борт. Данте вновь встал и побежал вперёд, мелькая взглядом по позициям врага, устроенным впереди. Там, за невысоким склоном, покрытым сетью трещин и ухабин, ранее была дорога для машин, а ныне овраги да укреплённые дзоты, в которых разместились воины Республики Прованс.

Тридцать один ратник последовали за Данте, рассредоточившись по берегу. В воздухе засвистели снаряды и рои пуль, вцепившиеся в наступающих имперцев. Первая задача трёх отделений – пробиться за склон и устранить сопротивление. На месте, где некогда вдоль всей набережной простиралась гряда одноэтажных построек, за который возвышались дома с огненно-оранжевой черепицей, теперь линия полыхающих руин.

– Отделение «Топор», – начал отдавать команду Данте. – Обеспечьте нам проход на дорогу! Отделение «Молот», прикройте их и ликвидируйте помехи слева!

– Есть, господин! – перекрикивая агонию войны, ответили солдаты.

Данте обратил винтовку вправо и увидел как в руинах старой башни Белланда, что на высоком холме, нависшим у самого берега, устроена оборона – их поливают оттуда из пулемётов и миномётов. Он поднял винтовку, нажал на крючок и оружие, не создавая отдачи, выпустило энергетический кроваво-красный зигзаг, полетевший далеко ввысь и ударивший по позиции. Через прицел Данте увидел, как алая энергия изуродовала одного из бойцов, обагрив серо-грязную поверхность кровью и усеяв башню элементами одежды и плоти. Ещё пара выстрелов, раскаливших докрасна дуло, и пулемётное звено уничтожено, обращено в обугленных мертвецов, разбросанных по башне Белланда, которая устроена у холма, подобно стражу, взирающему за берегом.

– Господин, проход готов!

Данте осмотрелся и увидел, что там, где каменная лестница, ведущая на набережную, разбросаны трупы только что убиенных и уничтожена укреплённая точка за ней – разбросанный деревяшки, камни, мешки с песком, а посреди всего полыхает огонь.

– Вперёд, цепью!

– Зенитка справа!

Коммандер мгновенно развернулся, отпрыгнул и успел лечь, прежде чем тяжёлая очередь перепашет пространство возле него. Одному из воинов Ордена не повезло, броня, какая бы хорошая она не была, не выдержала напора зенитного огня и лопнула, вместе с владельцем, которого разорвало от убойного потока свинца.

– Яго, давай!

Воин в чёрной броне, ни взирая на плотный винтовочный огонь, засел на одном месте, подняв на плечо гранатомёт, зная, что орудие его не тронет, ибо ствол зенитки, чем-то похожей на «Бофорс», вытаращился на ещё один серый маленький катер, что вот-вот престанет. Секунду помедлив, он дал шипящий залп из трёх снарядов, вырисовавших из завитков дымного шлейфа красивую фигуру.

– Проклятье! – сплюнул Яго, когда снаряды рванули в паре метров от зенитки, обволакивая осколками и дымом силовой поле.

– Из «Грома» его! – приказал Данте. – Где носит этого долбанного бронебойщика!

Тем временем снаряды зенитки с визгом впились в борт катера, изрешетив его. Кого-то ранило, кого-то убило. Машина остановилась, задымилась и накренилась, ожидая, когда следующий залп вспорет металл.

Рядовой прицелился и нажал кнопку. Из широкой стволины выскочил большой пучок энергии, похожий на огромную шаровую молнию. Он как комета с рёвом за мгновение ударил по выступающему месту, где расположена площадка с эпохальными солнечными часами и покрытая шрамами времени, изнурённая кризисом и похожая на обшарпанный памятник времени. В мановении ока площадь наполовину исчезла во взрыве, от которого у Данте заложило в ушах, отдавшись гулким писком. Выступ, на котором установлен памятник древности, на половину обратился в куски каменной пыли и щебня, взметнувшимся грандиозным фонтаном к небу, уничтожив и солнечные часы. Вся каменная масса, часть набережной исчезли в морских пучинах.

– Угроза устранена! – рапортует Яго.

«Угроза устранена» – повторил Данте, с меланхолией отметив, что такими простыми и бездушными словами означили разрушение очень старого памятника, символа целой эпохи.

– За мной, цепью, вперёд!

Тридцать воинов, оставив берег, расступившись в построение «цепь» направились к каменной лестнице и через пару мгновений заняли позиции у неё. Данте первый поднялся на набережную, за ним последовали и его верные солдаты, которые через пару секунд заняли уже позиции наверху. Коммандер позволил себе пару секунд, чтобы посмотреть на общую картину наступления и ужаснулся – десантные танки горят от напора вражеской артиллерии, миномёты и орудия-АГС остаются без расчёта, а сотни воинов подставляют тела под веер пулемётов и автопушек, пытаясь миновать побережье. Кровь обагрила песок, сделав его ужасающе-красным, а огонь нежно ласкает брег, опаляя его, разодевая в чёрные тона. Над песком из бункеров сияют тысячи лучей энерго-оружия, озаряя хмурый день. Со всей линии, средь руин, устроены неликвидированные оборонные точки и узлы, напичканные орудиями и припасами, ставшими непреодолимой преградой для воинов Рейха, которые отдадут ещё пару тысяч жизней на алтарь победы, прежде чем прорвутся.

– Наша артиллерия же размазала врага, как он живой? – возмутился воин и даже указал на полуразрушенные кучи из зданий. – Вон, у них даже дома стали мусором!

– Не совсем, Альрих, те руины есть результат падения цивилизации, кризиса, а наша артиллерия месила центр и окраины города, чтобы отрезать элитные соединения Республики от береговых сил, – пояснил Данте и тут же обратился к устройству у воротника. – Триста первый узел связи, приём. Триста первый узел связи, приём!

– Рядовой связист-приёмщик третей роты связи «на проводе»!

– Лейтенант-коммандер «Палачей» Валерон! Соедини с каналом командиром линейного корабля «Власть».

– Хорошо, ждите.

– Капитан третьего ранга Франческо Тровато! – послышалось из рации через двухсекундное молчание.

– Говорит лейтенант-коммандер Ордена «Палачей» Данте Валерон. Ваш линкор «Власть» в сцепке с ракетными фрегатами «Тулон», «Рим» и «Непобедимый» может накрыть огнём линию от набережной Это-Уни до Проспекта Калифорнии?

– Господин коммандер, у вас есть причина? – голос со статикой выдал вопрос.

– У противника наблюдается крепкая, гибкая и живая оборона, первичного артобстрела не хватило, чтобы её рассеять. Ствольной артиллерии не удалось подавить сопротивление на берегу, необходимо применение комбинированного артудара.

– Хорошо, лейтенант-коммандер.

Данте отключился от эфира и развернулся к пляжу спиной, оставив картины войны позади и двинулся, прикрываемый отрядом, вперёд, в сторону монумента «Погибшим». Они вышли на широкую автомобильную дорогу, асфальт которой в колдобинах и маленьких овражках. Сбоку из глуби Ниццы чувствуется стрельба, но старые лаз-винтовки и автоматы, которые на вооружении армии Республики, мало что могут сделать броне бойцов Ордена. Данте видит дома и постройки, улицы и пространства, разрушенные временем, ибо Прованская Республика, осколок старой Франции, стала не лучшим отечеством, запустившим прекрасный изумительный туристический город, превратившим его в мегаполис, который задыхается от веса самого себя и умирает, истощаемый жадностью элит.

Сзади едва не раскололось пространство от оглушительных взрывов – корабельная артиллерия дождём их трёхсотмиллиметровых снарядов и ракетами залила огромные прибрежные дали. Сейчас там ад и гордым воинам Прованса не позавидуешь, но их жуткая смерть всего лишь кровавый успех для Империи, которому Данте должен ликовать, только радости не возникает.

Чем дальше по набережным, тем больше встречается один-единственный символ, развешанный на флагштоках – фиолетовое полотнище, на фоне которого золотая геральдическая лилия – флаги Республики, символизирующие Прованс – фиолетовый – его лавандовые поля, а золотая лилия – утончённость страны. Прованские сепаратисты гордились бы своим детищем, и рыдали от того, что во время операции «Запад» их дорогое творение будет похоронено.

Как только набережная стала заканчиваться со стороны улицы Поншет, что под тенью холма, вынырнул лёгкий бронетранспортёр, окружённый отделением солдат, а башня Балланда вновь наполнилась противниками.

– Отряд, вспорите БТР и зачистите башню! – приказал Данте.

Техника не смогла выдержать выстрела из ручного «Танкобоя» – цилиндрическая трубка выплюнула ярко вспыхнувший снаряд, и борт боевой машины исчез в вихре огня, став расплавленным металлом, а пехота изрешечена плотным огнём и легла у БТРа. Те, кто разместился на башне, были тотчас истреблены плотным огнём.

Тут же над головой раздался гул, и истребители пролетели на бреющем над ройном Жан-Медсен, усыпав его редкими бомбами и стены скошенных и накренившихся домов озарились пламенем и осыпались осколками отсалютовавшего асфальта.

– Близко к ПВО летают…

– Не бойтесь, – меняя батарейку к энергокарабину, заговорил один из воинов. – У ПВО не так и много снарядов и они будут стрелять, когда будет угроза непосредственно артиллерии.

– Ладно, продолжаем.

Все, вняв словам командира, пошли за ним и через несколько минут уже проходили возле места, где их обстреливала зенитка и видно, что выступ теперь обратился в склон, на котором разбросаны поджаренные останки. Сбоку, со стороны Замкового холма на них смотрит гряда из не более полудюжины пустых полуразрушенных домов, всюду, вдоль улицы разбросаны груды мусора и старые, эпохальные автомобили, похожие на груды металлолома. Все продвигаются осторожно, пытаясь прислуживаться к окружающему миру, но из-за стона артиллерии и рёва двигателей самолётов наверху это делать довольно тяжко, однако приходится, чтобы не стать жертвами засады.

– Батарея впереди! – предупреждает Яго, а Данте приказал залечь, чтобы не быть обнаруженными.

В ста метрах от отряда на втором выступе в море, который на набережной Роба Капё расположился ближе всего к порту Ниццы, «загнездилось» сдвоенное бронебашенное орудие, обложенное мешками с песком и укреплениями. Две двухсотмиллиметровые пушки под прикрытием целого комплекса защиты, вросшие в набережную, поливают огнём корабли и катера Рейха, которые должны блокировать и взять порт. Ракеты Империи давно бы разнесли её в клочья, если бы не защитное энергополе – высокий шест на самом навершии соединяет четыре ребра, образующих пирамиду, грани которой сотканы из прозрачного светло-белого полотнища, об которое разрываются снаряды и отскакивают оплавленные пули. И только маленькое окошко, достаточное для корреляции огня освобождено от поля, чтобы снаряды могли нормально вылетать, не соприкасаясь с защитой.

– Плохо дело, у них поле, так просто их не возьмёшь, – молвит один из бойцов. – А может попробовать отрубить генератор?

– Он внутри поля, – говорит коммандер, собрав возле себя младших лейтенант-наставников подразделений. – Доставайте электромагнитные глушители, попробуем задушить электросигнал. Отделение «Молот», вы пробиваетесь дальше и блокируете возможные контратаки из порта и площади Гинеме, отделение «Топор» вам предстоит заложить два глушителя к северу и западу, а я с отделением «Булава» заложу на востоке, а затем вырубаем их защиту и Яго устранит угрозу. Всё понятно?

– Да, господин.

Как только прозвучали слова согласия, понеслась свистопляска, рассекретившая элитно-диверсионный отряд. Воины в фиолетово-зелёной пиксельной затёртой форме, в лёгких бронежилетах или вовсе без них, засевшие за мешками в траншеях, не ожидали наступления, за что и расплатились. Три десятка ратников одномоментно залили непроницаемым огнём позиции врага, не дав ему и шанса опомниться – разрывные пули на пару с лучами энергии и выплесками горячей плазмы окатили солдат Прованса.

Данте со всех ног бежит вперёд, обдуваемый свистом роя пуль, на ходу отстреливаясь от противников и проламывая оборону врага. Его винтовка без судорог отдачи выпалила толстый красный прут, поразивший троих бойцов – энергия разорвала их тела на куски, устрашив расправой остальных. Данте, прикрываемый отрядом стал обегать позади орудийной башни, пробираясь через кучи арматуры, завалы автомобилей и овраги на дорожном полотне. Он выстрелил ещё раз, его орудие расплавило борт старенькой машины, подарив ожог и врагу за ней, а затем ещё выстрел и зигзаг кроваво-красной энергии пролетевший со звуком сухого хруста растерзал парнишку. На секунду коммандеру даже стало жалко молодого человека, брошенного на безнадёжную войну во имя интересов надменной власти, но это война, а посему, если не убьёшь ты, убьют тебя, что ещё сильнее опечалило Данте. Командир трёх отделений вынужден присесть, вернувшись мыслями к битве, чтобы не быть расстрелянным из тяжёлого пулемёта, выпустившего очередь из дома, расположившегося дальше по дороге в порт.

Где-то поодаль заметил это Яго. Если его брат не пройдёт дальше, то они тут застрянут с этим орудием, а поэтому необходимо действовать. Солдат поднялся, закинул трубу на плечо и произвёл выстрел, сотрясший пространство, выпустивший сгусток энергии в пятиэтажный эпохальный дом, обложенный палатками и пристройками. В один момент два первых этажа поднялись в воздух салютом из камня и досок, которые накрыли дождём из пыли, алой черепицы и кусков от здания дорогу и часть площади.

– Путь свободен, Данте!

Лейтенант-коммандер продолжил наступление. Вокруг него засвистел рой пуль и некоторые всё-таки попадали, тут же отлетая рикошетом от панциря, но это не остановит воина. Ещё один выстрел из винтовки и её заряд иссяк, вместе с этим с грохотом выпустив линию энергии в противника, которого смело вместе с мешками с песком и баррикадами, за которыми он укрылся.

– Глушители установлены! – докладывают со стороны.

Данте ложится у разбитой машины и активирует свою глушилку, закидывая её поближе к бронебашенным пушкам и нажатием на кнопку, активирует все три устройства. Спустя момент всё «рёбра» пирамиды заискрились, а само поле стало мерцать и пропадать, становясь всё прозрачнее и эфемернее. Враги за энергополем как крысы спрятались в норы под орудием, думая, что оно неприступно.

– Яго, давай!

Снова труба на плече даёт залп и разорванная башня, под страшный гром и скрежет, вместе с двумя стволами, поднимается в воздух, взвеваемая столпом огня и вываливается через край, падая в море. Тут же стало видно, что часть набережной была изрыта и обезображена, превращена в самый настоящий бункер, теперь же там только огонь догорает, в яме, набитой обгоревшими трупами.

– Продолжаем наступление! – отдаёт новые приказы Данте. – Рассредоточиться, воины!

Весь порт усеян флагами республики Прованс, но это лишь меньшее из того, что устроил тут враг, а внутри гавани куча ржавых лодок, которые еле-еле на плаву. Огромное пространство, начиная от самого маяка, на самом краю суши, иглой вонзающейся в море и до бывшей автомобильной стоянки, усеянной баррикадами из ржавых машин, понатыкано противокорабельными орудиями – пушки, ракеты и лазбатери, потрошащие борта кораблей смертельными лучами. И вся эта ватага удерживает наступление на порт, не давая силам Рейха тут закрепиться. Два десятка катеров, попытавшихся сюда подойти, истреблены плотным огнём, а палубный обстрел тут менее сосредоточен, недостаточен для того, чтобы рассеять вражеский огонь.

Данте, покрываясь за укрытием в виде кучи металлома понимает, что для того, чтобы прорваться дальше, им нужно будет уничтожить, вырезать подчистую этот край обороны, иначе они не пройдут дальше.

– Брат, мы тут застряли! – прильнул к укрытию Яго, целящийся из автомата в толпу противников на автостоянке, говорит с командиром пытаясь перекричать стрекотание пуль и рокот снарядов. – Их слишком много!

– То-то я сам не вижу, – буркнул Данте и пригляделся вдаль, чуть высунувшись. – У них всё, от набережной Антрекасто по Комерсу и вплоть до проспекта Жан Лоррэна превращено в один огневой рубеж. Сплошная оборона, которая отразит любое нападение с моря.

– Может, вызовем авиацию?!

– Нельзя, посмотри туда, – указал парень и передал бинокль брату. – Видишь что в тех развалинах на бульваре Карно?!

– Ага, – ответил Яго, рассматривая, как ракеты и стволы торчат из разрушенных домов и руин. – Статическое ПВО. Прикрывают практически по всей линии.

– Это ещё не всё. По данным разведки тут ещё два дивизиона ЗРК. Если будет налёт на эту часть города, авиацию пожгут. Хорошо приготовились. Видимо все ресурсы южного Прованса кинули на оборону порта.

– Подожди, а не про эти ли нам ПВО говорили? Если их устранить, можно будет и артиллерию на холмах убрать!

– Нет! Посмотри дальше и увидишь, что у них есть вторая линия в парке Мон Борон, идущая в разные стороны к форту дю мон Альбан и в другую, считай по самый край холма.

– Откуда ты знаешь столько о Ницце?

– Изучал её историю и план города перед вылетом на операцию. Но не об этом сейчас… нам нужно подавить противокорабельную батарею, чтобы линкоры и фрегаты подошли поближе и сравняли с землёй ПВО врага, а затем всё дело шлифанут штурмовики и бомбардировщики.

– Коммандер! Коммандер! – раздалось воззвание позади.

– Да, Сантан, – отвечает парень, разверчиваясь назад, и видит необычную картину – боец Ордена ведёт под руку, с пистолетом у головы какого-то оборванца, с серо-зелёными лохмотьями вместо одежды.

– Младший лейтенант, к чему это?!

– Этот человек говорил, что знает о расположении сил Прованской Республики, – Сантан подталкивает парня, грозно приговаривая. – Pas de bêtises (Без глупостей).

– Не нужно, – внезапно заговорил чернявый худосочный горожанин. – Я говорю, по-вашему.

Данте тяжело смотреть на этого человека – худущий, оборванный, грязный, обросший и дурно пахнущий, ибо жуткий смрад от его тела отгоняет запахи гари и жжёного мяса.

– И кто же ты? Где живёшь?

– Я? – растерялся мужчина. – Я рыбак, живу во «Вратах Неба», там огромный рыболовецкий порт

– Врата Неба?

Яго чуть наклонился и полушёпотом пояснил:

– Они так называют место, ранее бывшим аэропортом Ниццы – Кот д’Зур, – и после снизошёл до недовольства. – Брат, у нас нет на это времени.

– А почему пришёл в Вьей Виль?

– К сестре, – слабым, дрожащим голосом отвечает нищий. – Вам-то есть разница?

– Согласен, так что ты там хотел сказать насчёт войск противника? Только быстрее!

– Я услышал, что из районов Сен Рош и Рикье сюда перебрасывают солдафонщину, говорят, для того, чтобы зайти с фланга наступлению и укрепить оборону в Вильке.

– Вильфранше?

– Ну да. Так же я участвовал в одной работке. Мы под храмом… Натр дю Дом… тьфу, – негодует мужчина. – Короче у порта есть церковь, под ней мы копали линию проходов, сплетённой с отходниками под городом.

– И?

– Используя её, вы можете подобраться к «небощиту»… э-э-э, то есть к тому, что хранит наше небо.

Данте призадумался. «Стоит ли верить этому?» – спросил он у себя, понимая, что неверный тактический ход может стоить ему отряда, да и если останутся здесь, а враг подойдёт, то их отбросят назад. «Кажется, мы в дерьме», – злится в мыслях парень. Ему дали командовать элитным взводом, отправили на важнейшую операцию, а он не смог пробиться дальше порта. Похоже, что банальная военная истина – в наступлении нужно много людей вместе с численностью противника, брала верх над их экипировкой и обучением. Смысл в броне если на одну их пулю придётся двадцать или пятьдесят? Лёгкая боль и колкость в сердце заставили командира потупиться от скорби нахлынувшей волной грядущей неудачи. «Соберись, Данте!» – подбадривает себя коммандер. – «Ещё не всё потеряно!».

– Так рыбак, отправляйся отсюда подальше, – оттолкнул нищего Данте и заговорил в рацию у воротника. – Яго, Курц и Фирс, готовьте дымовые шашки, Кастеляны отделений, пусть ваши бойцы цепью пойдут тройками по улицам Монфора и Фореста, а отделение «Молот» нас прикроет.