Разведчик

– Видишь? – спросила она.

Я видел: на внутренней стороне запястья были вытатуированы девять шрамов. Шрамы наверняка изображались красными, кровоточащими, но сейчас я не мог в этом убедиться – ночным зрением я не различал цветов. Но ещё недавно шрамов было семь.

– Мне их у трапперов набили, – сказала Инга и залпом выпила вино.

Инга, дочь офицера-артиллериста и мастера спорта по биатлону, с ранних лет училась стрелять. Но в Колониях снайперу мало метко стрелять, нужно ещё уметь чувствовать, куда надо стрелять. Только таким давали зачарованные по максимуму пули для СВД.

Инга в девятнадцать лет чувствовала так, что даже в густом тумане, когда не видишь дальше собственной руки, могла попасть в голову снежного человека. Или в полной темноте пробить защиту дробящего амулета.

Инга это умела делать и предпочитала, чтобы её называли «Игла».

– Красивые? – спросила она. – Твои татуировки мне тоже нравятся.

Я отхлебнул из кружки и поставил её на пол. Мои руки сами расстегнули пряжку ремня Инги, пуговицу. Молния разошлась сама. Я запустил руку вниз, проник за неуставные трусики.

Удивлённо-возмущённо-довольный взгляд.

Инга задвигала бёдрами и устроилась поудобнее на мне.

Моя левая рука нырнула ей под майку и, поглаживая живот, медленно поползла вверх, пока не достигла упругой груди. Я аккуратно коснулся соска, сжал его немного, прокрутил между пальцев. В темноте Инга улыбнулась. Она расплела косу, волосы рассыпались по плечам, наклонилась и поцеловала меня в губы.

– А руки убери – жарко прошептала она мне, – давай с тебя тоже майку…

Она чуть привстала, скинула свою майку, потом схватилась за мою. Через две секунды мы были уже без одежды, и Инга, выгнувшись так, что её грудь смотрела чуть ли не в потолок, мерно раскачивалась на мне. Я сжал её бёдра, притянул её к себе, целовал грудь, шею, губы. Ласкал, наслаждаясь её телом.

Инга откинулась на моих руках, застонала, я бросил её на спину, приподнялся на левой руке, правую опустил ниже. Инга застонала громче, я начал двигаться ещё быстрее, ещё. Инга уже кричала, изгибалась в такт мне. Ещё толчок, ещё. Вскрик! И кайф, растекающийся по всему телу…

– Надеюсь, твоя сестра не будет против, она красивая, – прошептала Инга мне в ухо прерывистым голосом.

– Нет, ты ей тоже нравишься, – ответил я.

В следующий раз разбудил меня металлический лязг, еле слышный, но способный поднять целый полк, быстрее чем команда: «Тревога!»

Я открыл глаза и увидел Ингу. Она сидела на кровати и вертела в руках мой «стечкин», который я взял с собой в город. Уже рассвело, и свет лился в окно. Ночь прошла очень неплохо. Вид у Инги был как у кошки, объевшейся сметаной, – нет, скорее, как у львицы, налакавшейся крови.

– Ты посмотри, какая красота, какая мощь, какая изящная сила! – сказала она, глядя на пистолет. – Откуда он у тебя?

– От отца остался.

– Красивая вещь, наверное, замучаешься к нему запчасти искать, если что.

– Не знаю, ещё ничего не менял, – ответил я.

– Ничего себе! – искренне удивилась она.

Инга скрестила руки над головой, вытянулась, улыбнулась, голая, красивая. Она окинула меня плотоядным взглядом. Потом положила пистолет на тумбочку и легла на меня, куснула за ухо, поцеловала в губы, сказала:

– У тебя очень красивые татуировки. Эффектные. Тебе идёт. Как ты их выбрал?

Мои запястья опоясывают татуировки в виде красно-жёлтых языков пламени, такие же есть и на ногах, чуть выше лодыжек. Почему я выбрал такой рисунок – сложный вопрос, сначала решил, что это будет просто неплохо отвлекать внимание противника на татами боя.

– Долгая история, Инга.

– Ну расскажи, мне интересно, – попросила девушка.

– Времени нет. Иди, собирайся, выход скоро.

Снайперша фыркнула, слезла с меня. Нагнулась поднять брюки и, кокетливо вращая попкой, натянула их.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – с вызовом ответила Инга, на ходу надевая майку, и вышла из комнаты.

Я посмотрел на часы – без пяти десять. И правда, скоро надо выходить. В углу, у двери, кто-то заботливо сложил мою сбрую. Надо же, какие тут порядки! Броню и разгрузку я оставил в казармах, когда сдавал в оружейную комнату автомат.

Теперь надо встать и размяться. Лёгкий разминочный комплекс: сначала дыхание, растяжка, потом отжаться на кулаках. Семьдесят пять раз за минуту, ну так только, чтобы кровь разогнать. Но это всё только для мышц и тела.

Я встал прямо, закрыл глаза: руки по швам, ладони чуть приподняты, пальцы растопырены. Сначала надо успокоить мысли и прислушаться к ощущениям внутри. Как учили: первое, что надо почувствовать, – это ритм сердца. Оно задаёт ритм всему организму и сильнее всего связано с разумом и не только с ним…

Сперва я почувствовал лёгкую тяжесть в предплечье, но не ту, что возникает от нагрузки. Значит, всё идёт как надо. Легкое покалывание начало ощущаться в кончиках пальцев, затем в основании ладоней. Слабое жжение появилось на месте моих огненных татуировок. И, наконец, я смог ощутить движение потоков энергии, текущих в теле по разным направлениям. То, что надо!

Я начал разгонять ритм сердца, участил дыхание, потоки энергии чуточку изменились. Босые ступни будто липли к приятно деревянным нагретым солнечными лучами доскам пола. И вдруг – ррра-а-з!!!

Моё тело само сделало лёгкий толчок вперёд. Прыжок. Переворот в воздухе через голову. Ноги гасят удар об пол, делают неслышным приземление. И снова повторить. И ещё раз. Я открыл глаза, вытянулся в воздухе и упал на вытянутые руки. Раз! Отжаться на пальцах! Хлопок ладонями! Два раза отжаться, два хлопка. И так до пяти. После пятого хлопка резкий рывок. Встать в боевую стойку и нанести серию ударов по невидимому противнику.

– Тоё! – Этим криком я и завершил упражнение.

Теперь всё нормально. Теперь я в тонусе.

Одевшись, я вышел из комнаты и крикнул хозяину гостиницы внизу:

– Эй, начальник, вода в душе есть?

– Не успели согреть, товарищ лейтенант. Можете подождать минут десять? – ответил тот заискивающим тоном, под стать его толстой фигуре.

– К бесам, ведро воды налейте и поставьте в душе.

Вниз я спустился, как положено, по лестнице, подавив желание съехать по перилам, и оказался в просторном зале, где размещался стол регистрации постояльцев, за которым стоял хозяин гостиницы. Справа от него располагался вход в столовую, где как раз кто-то завтракал. Слева – дверь в общий душ. В душе я разделся, взял ведро ледяной воды и опрокинул на себя.

– Аххрр! Хор-ррошо!

Быстро вытерся и поднялся к себе. По пути узнал у хозяина гостиницы, что все мои разведчики, кроме старшего сержанта Инги Лошкарёвой, ночевали в городской управе.

Я попросил передать им с посыльным, чтобы готовились к выходу. За своих парней я был спокоен, они взрослые мальчики, знают что, когда и сколько можно пить.

Через пять минут я уже покинул двор гостиницы и направился бодрой рысцой к зданию городской управы. Оно находилось совсем рядом, буквально в пятидесяти шагах. Вообще в Западном городище важные учреждения: городская управа, казармы, оружейная комната – располагались на солидном расстоянии друг от друга, образуя главную площадь Западного городища. А вообще, улочки тут были узкими, вымощенными деревом. Зимой по ним можно было пройти только с лопатой для уборки снега.

4. Марафон

У городской управы я сразу заметил моих разведчиков в полном составе, Инга присоединилась к ним раньше меня. Рядом с ними стоял Руслан Гаджиев.

Я как раз подходил, когда до меня донёсся голос Коли Викинга:

– Как вечер прошёл, Игла? – спросил он.

Девушка показала ему средний палец. Коля захохотал. Он и мне тоже что-то в таком роде хотел сказать. Но, посмотрев на меня, передумал и просто поздоровался.

Ко мне подошёл Гаджиев.

– Слушай, Витя, я не могу с тобой отправить полторы роты. Тем более вы в марафон идете. Я дам вам подводу с одним пулеметом и десять бойцов, проверенных, из нашего городища, темп выдержат, но сопроводят только до тридцатого километра. Там у блокпоста тебя встретят другие бойцы. Договорились?

– Да не вопрос, Руслан, когда они готовы будут?

– Мне уже по связи начальство скомандовало: чем быстрее, тем лучше. Бойцы уже ждут.

– Ну тогда завтракаем и вперёд.

– Так уже всё стынет в столовой, а никого блевать, что ли, не тянет после вчерашнего?

– Ты нас за кого принимаешь? – спросил Боря.

Все заржали.

Завтрак в столовой гарнизона – то что нужно перед суровым марш-броском – пустые макароны. После завтрака, проверки снаряжения и чистки оружия группа отправилась в путь. Дорога вела прямо к воротам, она была достаточно широкая, чтобы по ней мог проехать трактор. Несмотря на мирный вид центральной улицы, окна домов были похожи на бойницы. Я был уверен, что под деревянной мостовой установлены мины без взрывателей, которые можно привести в боевое положение в любой момент.

У ворот нас уже ждала команда сопровождения: десять наемников и подвода с расчётом пулемёта и возничим. Командир роты кратко представился:

– Лейтенант Васильев.

Со стены укреплений за нами наблюдали бойцы, вооружённые автоматами, самодельными дробовиками и даже арбалетами.

– Что, все готовы? – поинтересовался я больше у лейтенанта, чем у своих.

Получив утвердительный ответ, я приказал караулу открыть створки. Меня по негласному приказу Гаджиева признали старшим отряда. Ладно, не впервой.

Ворота проскрипели, раздвинулись, стоящий тут же дьячок прочитал молитву и перекрестил нас. Мы пошли в сторону восходящего солнца.

Впереди пять человек из роты Васильева, за ними моя группа в стандартном порядке, замыкающие из роты Васильева, посредине пулемётная подвода.

Я обернулся, поглядел на золотистую маковку колокольни, мысленно перекрестился, в руках был автомат.

– Ну что, поехали? – вздохнул я и начал набирать темп.

Быстрый бег, удары подошв о землю, стук сердца, правильное дыхание, правильные движения тела.

Мы бежали по хорошей грунтовой дороге, всё ещё по территории, контролируемой Западным городищем. Вокруг километров на три – пять тянулись поля, на одном из них, жутко тарахтя, работал трактор на торфяном топливе.

Быстрый бег, стук сердца, правильное дыхание, правильные движения.

По хорошей грунтовой дороге можно держать высокий темп бега не один час. До столицы Колонии – Зелёного Города, по прямой – около сорока километров, по дороге – сорок два.

Марафонская дистанция, как говорят на Внешней Земле.

В идеале каждый боец колонии должен пробегать этот отрезок за один переход. Но, увы, на практике далеко не все на это способны. Я могу со всей амуницией. Боря – нет, ему приходится помогать. Но сегодня весь путь мы бежать не будем.

Быстрый бег, стук сердца, правильные движения, правильное дыхание. Минус пятнадцать километров. В горле пересохло. Взять фляжку, промочить горло.

По пути степь сменяла лес, и наоборот. За много лет, пока осваивали земли к западу от Зелёного Города, весь лес вдоль дороги был вырублен на сто метров от обочины, лесные участки тракта были по возможности заминированы и патрулировались. Примерно четверть рейдов моей группы приходилось на патруль отрезков дороги в лесной зоне, на большее не хватало ни сил, ни времени.

И всё равно нападения на караваны происходили едва ли не каждый месяц, как правило, нападала тупая нечисть. Хотя нечисть тоже бывает разная. Бывает совершенно безмозглая, а бывает вполне разумная и чрезвычайно опасная. Районы на территории Колонии, где водились особенно опасные твари, были полностью зачищены несколько лет назад. По дорогам теперь рыскают мелкие, но особо бешеные особи нечисти.

Быстрый бег, стук сердца, правильные движения, правильное дыхание.

Но лес лесу рознь, как и степь степи. На полпути к Зелёному Городу тракт проходит сквозь высокую, в рост человека, траву, выросшую на нераспаханном чернозёме. Потом начинается Бесова Прорва: зона причудливых, переплетённых между собой сосен и елей. Шириной она не более трёх километров, но тянется с севера на юг километров на восемьдесят. Вырубить этот переплетённый, изуродованный лес было невероятно трудно – между стволами едва мог протиснуться даже ребёнок. Поэтому Прорву просто обтянули проволокой, на пять километров в обе стороны от тракта, и наставили вокруг кучу магических сигналок.

Бесову Прорву сменила низкая, по щиколотку, щётка рыжеватой травы. Такой ржавый ковёр устилал землю вокруг на многие километры. В ста метрах от обочины я заметил следы носорога. Может быть, того самого, которым нас вчера угощали у Круга.

Быстрый бег, стук сердца, правильные движения, правильное дыхание.

А впереди, примерно в двадцати километрах, виднелась полоса обычного лиственного леса. Рубеж.

От блокпоста до Зелёного Города примерно пятнадцать километров. На востоке уже видна дымящаяся труба ТЭЦ. За моей спиной уверенно бежал Гаврик, неся патронную сумку Бори. Нет, нам, конечно, легче бегать, чем бойцам с Внешней Земли. Те обвешиваются гранатами и запасными магазинами, как отец рассказывал. А у нас вечный дефицит всего и вся – вот и бегаем налегке. И при этом мы разведчики-рейдеры. Элита. Я, например, получаю в полтора раза больше пехотного капитана. Хорошо ещё, что Администрации Города не пришла идея вооружить нас каменными топорами и копьями, как у вероятного противника.

Быстрый бег, стук сердца, правильные движения, правильное дыхание. До блокпоста сто метров. Мы останавливаемся, выстраиваемся плотной толпой, превращаясь в цель-мечту для пулемётчика. Взгляд на часы, мы бежали чуть больше двух с половиной часов, неплохое время, но в следующий раз надо постараться улучшить.

Вперёд выходим я и Васильев. Направляемся к блокпосту, крепкому сооружению из толстых брёвен с четырьмя амбразурами. Дорогу перегораживает деревянный шлагбаум. По бокам от него два солдата и офицер. Хмурые какие-то, невыспавшиеся. А за шлагбаумом две телеги – наше временное транспортное средство.

Снова рутинная процедура проверки, моя группа проходит мимо шлагбаума, а рота Васильева отправляется обратно.

Впереди – десять километров относительно лёгкой дороги. Теперь пятеро моих разведчиков сидят на телегах, а двое бегут сбоку и осматривают окрестности. Я бегу в первой очереди, поглядывая по сторонам на редкие заросли деревьев с ещё не облетевшей листвой. Скоро дом.

За пять километров до Зеленого Города опять начинаются возделанные поля, на них работают люди. Теперь уже никто не бежит, все сидят на повозках, но окрестности всё равно внимательно осматриваем, мало ли.

Наконец, показалась стена столицы Колонии. Да, это не забор трапперов и не частокол Западного городища. Даже смотреть приятно – какое-то ощущение безопасности и уверенности исходит от этого укрепления.

Сначала ряды колючей проволоки, за ними ров, потом двухметровый вал и четырёхметровая стена частокола с проделанными бойницами, по которой тоже тянется колючая проволока.

А частокол столицы нашей Колонии – О-о! – это настоящая непробиваемая стена. Два ряда брёвен высотой четыре метра, слой земли между ними, с тыла поднимается ещё одна стена, таким же образом построенная, для защиты от снарядов, перелетевших через укрепления. Внутри стен – помещения на трех уровнях, один из них подземный, сообщающийся с дотами и дзотами.

Доты, которые разделяют крепостной вал на равные части, выдвинуты вперед к самому рву, амбразуры находятся впереди и по бокам, для того чтобы вести огонь не только по фронту, но и по тем, кто прорвётся к стенам. Всё это присыпано песком, на котором давно растёт зеленая трава, правда сейчас уже пожухлая по осеннему времени. Из-за этой травы, что покрывает укрепления ровным слоем, и называют столицу нашей Колонии – Зелёным Городом.

В общем, передо мной был дом родной, надёжный и несокрушимый, которому сердце радуется.

Перед воротами находился ров, через который был перекинут подвесной мост. У моста стража, семь человек. И я знаю, кто среди них старший.

– Здорово, Антоха! – крикнул я издалека.

– Привет, Витёк, вернулись, значит, без потерь, – ответил один из бойцов, тот, что стоял ближе всех к проверочной коробке у ворот.

– Как видишь, – ответил я, подходя ближе.

Антон показал мне стволом автомата на металлическую коробку в рост человека, возле которой стоял. Я молча зашёл в неё. Позиция удобная, но для Антона: случись со мной какая-нибудь метаморфоза, от его очереди мне не увернуться, а на стене пара пулемётчиков держит под прицелом всю группу. Но со мной было всё в порядке: не выпали волосы, не пошла пена изо рта, я ни на кого не бросился.

– Слава Богу. Тебя, кстати, уже полдня дожидаются. Распоряжение пришло, вроде как от самого Илларионыча.

– Хреново, бумагу заставят портить.

– Ничего. Зато вы трофеи привезли, я вижу.

Мои бойцы как раз сгружали с телеги сумки с оружием.

– Ага, досмотришь? – спросил я.

– На фиг, – отмахнулся Антон, – только ты потом все как было расскажешь.

– Договорились, – сказал я и хлопнул его по плечу, а он обозначил удар в печень.

Антон, хоть и на полголовы ниже меня, боец не из последних. Да и магию хорошо чувствует.

Мои бойцы разгрузили трофеи и тоже по очереди зашли в будку. Ворота открылись. Коля и Саша о чём-то договаривались с Антоном, Гаврик беседовал с магом из сторожевого отделения. Боря и Салим подхватили сумки с трофеями. Инга, элегантно обхватив свою винтовку, огляделась вокруг и двинулась к воротам.

Антон с Колей и Сашей рассмеялись. Я поглядел на часы: на весь маршрут ушло четыре с половиной часа, нормальное время.

– Ну бывай, Антон, – сказал я, – ты сегодня весь день в карауле?

– Да, тогда завтра встретимся?

– Если я прямо завтра поднимусь, после отдыха, – пошутил я.

– Ха… Ну тогда увидимся в бане, туда точно придёшь отмокать.

– Можно. Главное, чтобы я тебя там узнал.

– Это уже как карта ляжет, – сказал Антон и засмеялся.

– Тогда удачи, – ответил я.

– Спасибо, тебе тоже.

Я огляделся по сторонам и не спеша (тело после марш-броска было еще горячим, но расслабленным) пошёл к распахнутым створкам. А Антон с подчинёнными остался на посту.

Сразу за воротами когда-то давно, ещё во времена Внешней Земли, находился парк. Потом деревья вырубили на дрова и частокол, и от них остались только пеньки. За парком, в двухстах метрах от стены, размещались казематы с миномётами, оборудованные из небольших деревянных домиков, построенных тоже ещё на Внешней Земле. Стены и крыши домиков разобрали, а неглубокие подвалы сгодились для миномётных позиций. Но нам не туда, а в оперативный штаб гарнизона, который располагается в одном из двух приземистых зданий, сразу за казематами.

Два когда-то четырнадцатиэтажных дома были разобраны до второго этажа, а их блоки пущены на перекрытия дотов.

В доме справа размещалась база дежурного батальона, а также склад. Там мои бойцы сдадут трофеи, которые потом перевезут на главный городской склад. Там же они переоденутся, оставят тяжёлый огнестрел и отправятся на заслуженный отдых. А вот мне предстоит провести несколько нудных часов в левом здании – оперативном штабе, где мне придется доказывать, что не зря потратил патроны, выданные на выполнение задания.

– Ну что, командир, – спросил Саша Заторный, – пора расходиться?

– Пора, – ответил я.

– Ты в «Спираль» пойдёшь, когда освободишься? – спросил Коля.

– Не знаю, может быть, зависит от того, как пойдёт, – сказал я, кивнув на штаб.

– Если что, ты знаешь, как нас найти, – сказал Заторный.

– Ага, по грохоту и крикам, – пошутил Коля.

Все засмеялись.

– Счастливо, командир, – пробасил Боря.

– Удачи, – пожелал Гаврик вместе с Салимом.

– Дай там разведке жару, – напутствовал Коля.

– Давай, удачи! – сказал Саша.

Я всем пожал на прощание руки.

Последней попрощалась Инга.

– До встречи, – коротко сказала она и двинулась за остальными.

«Ох, шустрая ты девочка, не по рангу. Интересно, тебя Коля сегодня утешит или ты на меня ещё надеешься?» – подумал я, вздохнул и направился в штаб.

5. Зелёный Город

4

– Значит, вы утверждаете, что решили повернуть к зимовке охотничьей компании Николая Рубанова, чтобы сократить маршрут? – спросил меня молодой контрразведчик в отглаженной форме, с тугим воротником на тонкой шее.

– Да, – ответил я.

– Вы раньше проходили по этому маршруту?

– Конкретно по этому не ходил, свою зимовку Рубец, то есть Николай Рубанов, поставил только полтора года назад.

– А почему вы были уверены, что не напоретесь на труднопроходимую местность или болото? – осведомился тонкошеий следователь.

– У меня была карта. В любом случае, мне надо было сделать круг по лесу западнее Западного городища, так что я решил рискнуть. Хотя риск был минимален.

– Но тем не менее вы пишете, – следователь заглянул в мой рапорт, – что карта не во всем соответствовала местности.

– Несоответствия были минимальными. И я знаю, как определить, что рядом находится болото, так что в случае необходимости мог повернуть группу обратно. Если вы это имеете в виду.

Следователь задумчиво кивнул.

– А вы проверили маршрут, по которому шли бандиты? – спросил он.

– Нет, на это не было времени.

– Но насколько мне известно, бойцы из подкрепления, подошедшего на следующий день, пробовали пройти по следам напавших на зимовку, чтобы выяснить, с какой стороны они пришли.

– Моей группе нужен был отдых, – ответил я.

«И что он мне в вину ставит, бумагомарака хренов?» – со злостью подумал я.

Я уже около часа сидел в этом… хм… кабинете, чтобы не сказать допросной камере. Хорошо, хоть успел пообедать в столовой после составления рапорта и только потом пошел на «беседу для уточнения деталей».

Тут открылась дверь в комнату. Следователь встал, я тоже.

Вошёл полковник Олег Степанович Зубарёв, правая рука начальника всея Разведки Иллариона Илларионовича, немолодой уже человек с короткой армейской стрижкой, но крепкий, высокий, со строевой выправкой.

– Можешь идти, – велел полковник следователю.

Тот, ни слова не говоря, поднялся и вышел.

– Здравствуй, Виктор, садись, – сказал Олег Степанович, присев за стол.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – ответил я.

– Оставь, – он махнул рукой, – у меня к тебе доверительный разговор. Надолго не задержу. Ты же устал после рейда?

– Есть немного.

– Это естественно. Так вот, я просмотрел рапорты твоих ребят, – каждый из нас написал рапорт о рейде ещё в Западном городище, но особое удовольствие личного общения с контрразведкой досталось только мне, как командиру группы. – И у меня есть к тебе пара вопросов.

– Слушаю, – ответил я уныло.

– Первый. Как ты оцениваешь боевые качества напавших на городок трапперов?

Полковник положил на стол папку, вытащил из нее лист бумаги, ручку и что-то написал.

А я задумался, и надолго. Олег Степанович меня не торопил, читал записи, сделанные следователем. На меня даже не смотрел.

– Выше среднего, – наконец ответил я. – Выше наших наёмников, но ненамного. Возможно, это и были наёмники, недавно прошедшие спецподготовку. Стреляют хорошо, но… ну не лесные они люди. Лесной охотник, он тоже, бывает, лопухнётся, но не так, как они. Может, у них проколы были, но когда мы нашли шоколадную обёртку, то сразу след взяли и больше ничего особо искать не стали. Это моё мнение, товарищ полковник.

– Понятно, – кивнул он и что-то черкнул на листе. – А саму идею нападения как оцениваешь?

– Идея неплохая, да и лежит на поверхности. Наши западные городки начали строиться только десять лет назад, заточены на оборону от нечисти и зверья. Но только после нападения маршрут у них получился бы слишком длинный. Возвращаться с добычей неудобно. Значит…

– Что? – спросил полковник и уставился на меня немигающим взглядом из-под бровей.

– Значит, либо где-то недалеко у них есть перевалочный пункт или схрон, где они хотели переждать облаву, а потом выйти в поход и обойти наши восточные и южные заставы. Но это рискованно, потому что трапперы в любой момент могут обнаружить следы чужих, да и нечисть может напасть. Либо это был отвлекающий манёвр, – ответил я, слегка стушевавшись.

Полковник довольно покивал головой.

– Вот видишь, Виктор, у нас с тобой мысли сходятся. О возможном существовании форпостов Фактории в Западных лесах и докладывал Илларион Илларионович вчера Администрации. Есть сведения, что Фактории формируют подразделение рейдеров-диверсантов и перебрасывают их через южные степи к нашим западным границам.

– У умных людей мысли всегда сходятся, – поддакнул я – от скромности мне не умереть. – Но, может, объясните тогда, к чему всё это приведёт? По вашему мнению.