Восхождение короля

– Нет, – улыбнулся тот. – Я лишь друг тебе. И я здесь, чтобы помочь тебе обрести свободу.

– Друг… свободу… – с подозрением пробормотал я. – С чего бы это?

Не могло не настораживать то, что вдруг неизвестно кто и откуда предлагает за просто так исполнить самое заветное желание. Это было очень странно.

– Так зачем вам это нужно? – вслух спросил я.

– Ну, лично мне это не нужно. Я здесь по воле судьбы.

Туманный ответ насторожил меня:

– Ну и что это все значит?

Биар помолчал, в упор глядя на меня, а потом спросил:

– А готов ли ты выслушать правду?

Я кивнул и Биар продолжил:

– Ты не знаешь о себе ни-че-го: ни откуда ты, ни кто твой отец, ни чья кровь течет в твоих жилах.

Я навострил свои острые уши. Я знал, как Ивейн чуть ли не каждый день мечтал узнать, кто его родители и где находится его дом. Может, и вправду, сама судьба послала этого человека?

– Все это долгая история, но я непременно расскажу тебе о ней, чуть позже. А пока нужно готовиться к побегу. Гуляя здесь, я понял, как устроена эта крепость и какова её охрана… – Биар вдруг услыхал шум на улице и кинулся к столику: – Где мое зелье… мое превратительное зелье…

Бутылёк он обнаружил внутри чайника, и быстрей выпил сразу половину. Лицо его тут же побагровело и стало отекать.

– Тебе лучше уйти, – прохрипел Биар. – А как сможешь прийти, приходи скорее. И закрой за собой дверь.

Я поскорей вышел. Биар продолжал корчиться, и представлял зрелище не из приятных.

Интересно что же расскажет Биар? Кто Ивейн такой, откуда…

Проработав на конюшне до позднего вечера, я наскоро перекусил и отправился шататься по замку. Ушел с заднего вечно шумного двора, мимо прачечной и казармы, располагающейся у северных ворот замка, прошел через арочную галерею.

Вечернее солнце раскрашивало золотым и розовым каменные колонны и скалистые выступы. Я ступил в маленький дворик и хотел было вернуться обратно, но тут вдруг у фонтана заметил сидящую на скамье Лайне. Рядом с ней была служанка, и я скользнул за колонну. Лайне глядела задумчиво в фонтан, где плавали золотые рыбки, а я глядел на неё из-за колоны. Я проклинал служанку, торчащую рядом, которая не давала подойти к принцессе. Но когда служанка ушла, Лайна тоже встала, собираясь уходить, но этот ничтожный шанс я упускать не собирался и выскочил из укрытия. Принцесса вздрогнула, но потом улыбнулась:

– Вижу вам намного лучше, раз вы предприняли такое путешествие по замку? Эта мазь меня тоже часто спасала. Я часто попадаю в происшествия, – заулыбалась она.

– Значит, эту мазь принес не Биар, а вы? – голос мой невольно дрогнул.

– Биар снабдил меня этой мазью, он хоть и скульптор, но мне кажется, еще и маг, – шепотом добавила она.

Еще б не маг, вон какие коленца выделывает со своей внешностью.

– Благодарю, что отнеслись к моей ничтожной персоне с такой добротой, – я попытался галантно поклониться, но Лайне на это лишь рассмеялась.

– Церемонии вам не идут, – сказала она.

Я замялся, мысли в голове спутались, хотя в жизни, в той Московской прежней жизни, никогда не робел перед девушками, тут же со мной творилось что-то странное, будто передо мной явилась настоящая Арвен из кино. Наконец, я сказал первое, что пришло на ум:

– Надеюсь, вам здесь нравится.

– О да, здесь так тепло и столько моря, – она вздохнула, – но, к сожалению, мне этим не дано наслаждаться, наверное, завтра я уже отсюда уеду.

– Как?! – оторопел я. – Завтра? Но почему?

– Потому что, – зашептала она, – министр делает все, чтобы я уехала.

– Министр? – я был удивлен. – Но что он имеет против вас?

– Тсс,– заговорщически прошептала Лайне и чуть ближе шагнула ко мне, отчего у меня даже закружилась голова. – Он боится потерять свое влияние на принца, будущего короля, и поэтому не хочет, чтобы наша свадьба состоялась, – принцесса отвернулась, пряча слезы. – Как я только что узнала, он клевещет на меня!

– Каков подлец!

Хотя я всем сердцем был против этой свадьбы, я в то же время понимал, что принцесса не для меня в любом случае. Но чтобы завтра уже её не видеть – я этого не мог и представить. А знать, что этот эльфийский толстяк чернит Лайне, было просто невыносимо. Я сказал:

– С ним надо хорошенько разобраться, чтоб больше не смел грязнить ваше честное имя.

– Я здесь чужая и меня некому защитить, – вздохнула она. – И то, что случилось с моим конем… думаю, министр решил убить меня.

– Я вас спасу от этого негодяя!

Лайне улыбнулась. Протянув руку, она сказала:

– Спасибо.

Я сделал шаг и поцеловал эту белоснежную кисть. Я словно прикоснулся губами к лепестку ромашки, настолько кожа принцессы была нежна и сама являлась источником удивительного тонкого аромата.

– Вы опять хотите спасти меня! – восторженно прошептала она.

Я вспыхнул, но побоялся показать свои чувства.

– Вы ведь не человек, – вдруг сказал она.

Я вздрогнул. Она продолжала:

– Эти острые уши и такие большие раскосые глаза… есть в вас что-то эльфийское, – она улыбнулась.

Как же её предположения были противоположны реальности!

Я промолчал, и тогда Лайне, решив сменить тему, сказала:

– Только не подвергайте себя опасности из-за меня.

– Я готов умереть ради вашей улыбки, – прошептал я, чувствуя, что краснею еще больше.

– Что может быть лучше отчаянных действий, – тихо сказала она, сверкнув глазами.

И ушла. А я остался стоять, глядя ей вслед. Принцесса доверила мне свою горесть и свою жизнь, это кружило голову сильнее, чем брага огров.

Я отправился обратно к себе и задумался, как остановить министра в его злых умыслах. Убить министра ради Лайне?

Я, задумавшись, шел с этой страшной мыслью, и вдруг меня окликнули.

– И где это мы бродим? – сказал с улыбкой конюх Энс. Улыбка напоминала змеиную.

– Время уже к ночи, работа завершена, – пожал плечами я.

– Может, ты забываешь, что ты не дворцовый слуга, ты раб, и работа твоя заканчивается не с наступлением темноты, а тогда, когда захочет твой хозяин.

– Не ты, не кто-либо другой не может быть моим хозяином, – четко, с расстановкой произнес я.

– Неужели? А если я доложу кое-кому, что ты шатаешься по замку как по своему дому? – пропел Энс.

Я почувствовал как на загривке волосы встали дыбом. Как же я ненавидел этого Энса, но не мог ничего против него предпринять, и это ужасно мучило.

– Да-да, я знаю, где ты был, и с кем говорил. И это ой как не понравится принцу…

Я зарычал, длинные клыки обнажились, и Энс, вздрогнув, отступил.

– Порки захотел или подвала на месячишко? Сразу остудишься, как посидишь в каменном мешке! – выкрикнул Энс, но опять отступил на шаг.

Но мне было на все плевать, ненависть вдруг застлала глаза и разум. Тело химеры взяло вверх над умом просвещенного менеджера Кирилла. И я сделал один, второй шаг, готовясь на третий кинуться на мерзавца, даже не думая, что уже нацелился зубами на горло противника. Энс это понял и даже побелел от страха и рванул со всех ног. Я хотел побежать за ним, но тут за спиной раздалось:

– Стой, Ивейн, стой! – властно, но в тоже время тепло и по-отечески приказал голос.

Я обернулся, мой разум затмевал гнев, и я готов уже был кинуться на скульптора, помешавшему мне разделаться с противником.

Биар подошел и сказал без упрека и унижения:

– Не нисходи до зверя.

Меня это окатило как холодной водой, сердце еще бешено колотилось, но руки с выпущенными острыми когтями уже опустились.

– Идем ко мне, выпьешь чаю, успокоишься, – сказал Биар.

Я покорно пошел за ним. Сейчас, зайдя в освещенную множеством свечей мастерскую, я понял, что еще чуть-чуть и я бы убил эльфа-конюха. Я содрогнулся от этой мысли. Значит, правы эльфы: кровь химеры злобная и звериная.

– Я напросился в слуги, а у вас как было мусора и пыли, только еще больше и стало, – я оглядел куски мрамора и белую, уже толстым слоем лежавшую пыль на всем.

– Неважно, до этого каждый из нас преследовал свои цели.

Я устало уселся на табурет. Биар поставил на столе тарелку, на которой горой высилось холодное копченное мясо и хлеб. Взял чайник, пошептал над ним что-то, и вдруг из носика пошел пар.

– Идем, выпьем чаю, глядишь и полегчает.

Я подсел к столу, соорудил двойной бутерброд но, не донеся его до рта и до половины пути, сказал:

– Почему все так? – я посмотрел на Биара. – Почему я так ненавижу эльфов и так стремлюсь к Лайне, почему я ненавижу их спесь и хотел бы быть в их высшем обществе?

– Тебе не нравится, что ты ненавидишь их или что ты любишь? – спросил Биар, уписывая огромные куски мяса.

Я удивленно застыл, откусил бутерброд и задумался.

Через несколько минут Биар вывел меня из задумчивости, сказав:

– Тебе здесь не место. И сейчас тебе нужно думать лишь о том, как совершить побег.

– Да разве можно отсюда сбежать?! – сказал я уныло. – Помнится Ивейн…, то есть я, пробовал спрятаться в деревенском обозе, но меня изловили в воротах. А аккурат до вашего приезда ночью я изловчился спуститься по крепостной стене и по краю холма достиг залива. Думал, что выберусь отсюда на корабле, но меня и тут схватили, – я вздохнул.

– Ты прав, замок этот построен очень уж в хитром месте. Даже если и выйти из него, далеко не убежишь. Восточная его стена сливается со скалой и уходит отвесно в море. За задними воротами после хижинок огровской прислуги начинается каменная степь, упирающаяся в Великий горный Хребет. Тут ни патрулей, ни эльфовых застав нет, да и зачем, там живому не выжить. Как ты и сказал, от главных ворот идет дорога в порт, закрытый высоченной крепостной стеной, защищающей как и флот, так и замок от проникновения с моря. Ну а вторая дорога от главных ворот ведет в поля и леса и эльфийские деревни. Тут военных эльфийских патрулей как грибов, так как эльфы боятся шпионов Мортьярда, да и других тоже. Ведь теперь Диадуэйд сам по себе, а в нынешней военной обстановке это чревато. Да, я вижу ты храбр и перепробовал все доступные дороги, и в море, и с обозом в деревню. Но ничего, у меня есть план, и где-то через пять дней мы его осуществим.

– Это какой? – не удержался я.

– Возьмем их неожиданностью, – улыбнулся Биар.

Я с недоверием посмотрел на скульптора.

– Просто прорвемся через задние ворота, что ведут в горы. Но вечером ворота закрываются в девять, ты же, как я назначу день, чтобы был у меня точно ровно в восемь! – строго сказал Биар. – А то я вижу, ты любитель куда-нибудь деться, прям как заяц Лайне. Ведь всю дорогу от гномов сюда он от нас сбегал. И кому ловить? Конечно мне! – Биар сердито покачал головой, все еще видимо злясь на навешивание на него должности «Хранитель волшебного зайца Ирри».

Мы сидели всю ночь, продолжая разрабатывать план Биара. Потом скульптор сообщил, что ему к тому же нужен еще один день, чтобы сварить зелье – особое одурманивающее пиво. Чтобы стража стала не только вялая, но еще и плохо слышала. Только надо будет подкинуть бочонок этого особого пива в казарму.

Глава 4

Несколько дней прошли как обычно. Я ухаживал за лошадьми или помогал на кухне кухарке, которая, не успевая скрутить головы и ощипать кур, поручала это мне. А для меня, городского жителя, это была ужасно неприятная работа.

Я заглядывал к Биару, но только чтобы проверить, не появляется ли там Лайне. Но ее все не было. И тогда, спустя несколько дней, я решил сам увидеть её.

Я слышал, что говорила принцесса о комнате, в которой её поселили, и решил забраться в ту часть замка по водосточной трубе и пусть на миг, но увидеть прекрасную принцессу. А за это и наказание перенести не жалко было. Тем более осознание своей химерской силы окрыляло.

Когда стемнело, я сначала пополз вверх по стене, потом прошел галерею, где чуть не столкнулся с солдатом, поднялся по балкончику выше, наконец, долез до карниза башенки. Устроился за зубцами, чтобы перевести дух. Так как Лайне говорила, что её окна глядят на залив, оставалось перелезть через крышу и очутиться на другой стороне замка. Я понял, что цепляться за черепицу придется всеми когтями. Я разулся и был рад, что когти на ногах у Ивейна не хуже чем орлиные. Опять с удивлением глянул на странные длинные узловатые пальцы ног.

Я уже хотел взобраться на крышу, как услышал из окна голос, и тут же узнал в нем голос короля Диадуэйда. Любопытство заставило придвинуться ближе и прислушаться. Сквозь открытое окно я услышал и другой, каркающий голос, говоривший:

– Вы забыли пригласить на свой совет Западного Эльфийского короля – Ингстольфа. И все же он прислал меня, своего слугу и советника. Говорите со мной так, будто говорите с ним.

– К чему Ингстольфу вмешиваться в наши дела? – ровно сказал Диадуэйд.

Я подтянулся ближе к окну и глянул в щель между стеной и ставней и увидел невысокого полнолицего эльфа в богатой королевской мантии, накинутой на одно плечо. Этот эльф мягким голосом возразил Диадуэйду:

– Когда-то мы были единым эльфийским народом…

– Элимтиа, ты первый предал нас, – сказал каркающим голосом худой эльф в черном длинном плаще, – продавшись с потрохами гномам.

– Осторожней, советник Тиарнор, – Диадуэйд, сидевший в кресле, высокомерно глянул на эльфа в черном плаще, – вы говорите с эльфийскими королями.

– Повторяю, я здесь на правах короля Ингстольфа, – рыкнул Тиарнор, и плащ его всколыхнулся будто живой.

– Гномы приютили нас, – сказал мягко Элимтиа, он пухлой рукой брал виноградинки и, не спеша, ел их, – и научили видеть свет.

Советник тихо выругался на неизвестном мне языке.

– Как бы вы не называли гномов, это неправильно и … – опять спокойно начал Элимтиа.

– Мы здесь собрались, напомню я вам, чтобы решить, что делать и чью сторону принять, – сказал Диадуэйд. – Мортьярд у границ Адальгарда, людского государства. Уже полсвета завоеваны им. Пал и восточный Син, и купеческие острова уже пять лет платят ему дань. Теперь и степи варваров Греоданов попраны его черной пятой. Так на чьей же стороне быть нам, эльфам?

– Разве вы забыли, что мы в родстве с Мортьядом? Мы «дети» его. Мы народ его, – прокаркал Тиарнор.

– В том-то все и дело, что сейчас мы сражаемся с его союзниками – Ефлаитами, – сказал Диадуэйд. – И уже одно это он сочтет за предательство.

Неприятно кольнула мысль, что Ефлаит, родина Ивейна на стороне Зла. Но тут же я утешил себя, что это не моя игра, я здесь временный подселенец.

– Вы освобождаете народы от Зла, – сказал Элимтиа. – Все вы правильно делаете, Диадуэйд.

– Правильно? – поднял голос Диадуэйд. – Если правильно, то почему ни одного солдата, ни одного лучника вы не прислали к нам?!

– Вот потому мы и решаем этот вопрос, – невозмутимо сказал Элимтиа.

– Если вы перейдете сейчас на сторону Мортьярда, он примет вас, – сказал советник Тиарнор.

– Вроде вы только от лица Ингстольфа говорите, – заметил Диадуэйд.

– Хотите сказать Ингстольф уже с Мортьярдом? – сказал удивленно Элимтиа.

– Ингстольф, в отличие от вас, никогда не отрекался от своего господина! – советник вскинул голову.

– У вас отличная память, – хмыкнул Диадуэйд, – сколько сотен лет назад это было?

– Я не о каком господине говорить не буду. Для меня таких нет, – сказал Элимтиа, вытирая платочком пальцы. – Эта война гремит далеко за Великим горным Хребтом.

– Пока я сдерживаю всю эту нечисть с моря! – вскочил Диадуэйд.

– Мортьярд и до вас с гномами доберется, – вместе с Диадуэйдом выкрикнул и Тиарнор в сторону Элимтиа.

– Я готов помочь, – растерялся Элимтиа. – И помогу… людям.

– Помогать людям за то, что они изгнали и истребили почти всех Эльфов?! – рыкнул Тиарнор.

– Таково мое решение.

– Я же не присоединюсь ни к кому, – гордо заявил Диадуэйд и обратно опустился в кресло.

Советник короля Ингстольфа подошел к самому окну и остановился, словно большая черная тень. Я отступил на шаг, чтобы меня не заметили.

– Все ясно, северный король будет делать вид, что помогает страждущем. А южный эльфийский король будет бороться лишь за себя. Что ж, к союзу мы не пришли, но теперь каждый знает, за каким кустом будет сидеть, – в словах советника была желчь.

И тут Тиарнор развернулся и, перешагнув окно, ступил на карниз. Он повернул голову в мою сторону и посмотрел прямо мне в глаза. Этот советник был странным эльфом: с серой кожей, с удлиненными ушами и черными глазами и волосами. У южных эльфов исключительно были светлые волосы и глаза, а судя по слугам и по Лайне с её отцом, таковыми были и северными эльфы.

Лицо эльфа исказила гримаса презрения и негодования и вдруг он прыгнул в темноту. Тут же захлопали огромные крылья, и черная фигура взмыла в небо. Не черный плащ был у него за спиной, а крылья! Я был удивлен. Не ожидал что бывают летающие эльфы. Из раздумий меня вывел голос из комнаты.

– Мало ли что было три тысячи лет назад, – словно утешая себя, сказал Элимтиа. – Уже сколько королей сменилось на наших тронах – тридцать – сорок? Мы уже стали другие. И власть тьмы нам давно не ведома. Ведь так?

– Да-да, – поспешил сказать Диадуэйд.

– И со следующим королем и королевой наше южное и северное королевство объединятся, – улыбаясь, сказал Элимтиа. – Мы правильно сделаем, если наш союз скрепится союзом наших детей.

– Да конечно, – задумчиво произнес Диадуэйд. – Идем в трапезную: мой сын Фьялвид хотел по этому поводу обсудить кое-что с тобой.

Дверь открылась и вскоре захлопнулась. Наступила тишина. Из разговора элфийских королей я с трудом что-то понимал. Надо бы расспросить об этом всем Биара. Я, сунув башмаки за ремень, пополз по крыше. С легкостью поднялся и спустился уже на другой её стороне.

Как я помнил спальня Лайне была в башне и, пройдя по карнизу дальше, я слез на балкон. Прозрачная занавеска вздымалась от морского ветра, долетавшего до крыш замка.

– Заходи, незваный гость, – улыбчиво прозвучал голос Лайне.

Я быстрей напялил башмаки и в нерешительности слегка отодвинул занавеску. Лайне с кресла глядела на меня. На коленях у неё лежал белый заяц, а в руке она держала свиток.

– Простите, я не хотел нарушить ваш покой, – пробормотал я. Проклятая неловкость опять сковала меня.

– Я могла бы рассердиться, но все-таки вы мой спаситель. Так что в этот раз… – она сделала приглашающий жест. – Ну как поживает мой мститель? – улыбнулась она.

Я виновато посмотрел на неё.

– Не думайте, я не хвастун и не кидаюсь словами. Просто мне ничего не пришло еще в голову.

Принцесса нахмурилась и тогда я вдруг сказал:

– Кроме убийства, – и я тут же пожалел о своих словах, и что вообще мне на ум пришла эта киношная фраза, вот только я был не в кино.

– Вы всерьез? – подняла брови Лайне, но я не понял, с упреком она это сказала или с одобрением.

– Ну, не знаю, но так или иначе я уберу его с вашего пути.

Вдруг где-то далеко раздались пушечные выстрелы, им ответили залпы с замка. Лайне встала, пересадив белого зайца на стул, и подошла к окну. Заяц молчал и только как-то подозрительно косился на меня.

– Корабли возвращаются, – тихо сказала Лайне.

Я тоже подошел к окну, почтительно встав подальше от принцессы.

– Откуда? – спросил я.

– Вы что, в бочке живете? – хихикнула она.

– Почти, – насупился я.

– О, простите, благородный пленник, – и, перестав улыбаться, добавила: – Я и вправду думаю, что ваше положение здесь похоже на политическое заключение, и не удивлюсь, если вы являетесь заморским принцем, – она опять рассмеялась.

Я промолчал, если бы это было так, я бы стал на равных с ней, а сейчас она делает большую милость, разговаривая со мной.

– Это возвращается из сражения флот вашего короля Диадуэйда.

– Он не мой король, – буркнул тихо я.

Она же словно не услышала.

– Они одержали победу над эфлаитским флотом и освободили от зла остров с древним народом, поставщиком лучшей керамики и стекла.

– А правители Эфлаита, Химеры ужасные на вид? – спросил я с замирающим сердцем.

– Нет, они такие же, как люди, только жестокие сердцем и черствые душой, – она сморщилась. – Своей жестокостью они не уступают ограм, территорией которых они владеют.

– А где находится их государство?

– Удивительно, что вы ничего не знаете о мире, в котором живете.

– Кому меня было просвещать? – пожал плечами я.

Лайне подошла к столу, взяла чистый лист пергамента и, обмакнув в чернила перо, стала что-то рисовать.

– Вот смотрите. Этот круг – земли, на которых живут эльфы. На севере этого круга живем мы, еще севернее у самых льдин обитают гномы. На юге царство Диадуэйда.

– Ну да, а на западе круга эльфийский король Ингстольф.

– Да. Справа этого круга от севера до юга тянется Великий горный Хребет. За ним идут земли людей, эти земли называют Адальгардом. Но Горный Хребет такой широкий, и устрашающе высокий, и щелистый, что не то что человек, птица будет лететь неделю – не перелетит. Поэтому ни людей – здесь, ни эльфов – там никогда не видели, и боюсь, в существование друг друга ни те, ни другие уже не верят, – улыбнулась она.

Лайне дорисовала к хребту справа прямоугольник и подписала его «Адальгард».

– Вот Изумрудное море, что омывает южные берега эльфийских земель, и чьи воды плещутся за этим окном, – она пририсовала овал внизу круга. – На другой стороне моря огромные земли диких огров. Очень давно морское побережье земель огров захватили химеры. Истребив огров с побережья, они захватили все их земли, основав государство Эфлаит. И мне даже срашно представить, что творится в этом паучьем эфлаитском гнезде, – она передернула плечами от отвращения. Мне от этих слов стало не очень то приятно, но я промолчал и продолжал слушать. – Ну а ниже Адальгарда, то есть восточнее, простираются: острова купцов, варварские земли Греоданов, царство Син, – начиная от гор, она начертала снизу прямоугольника «Адальгард» небольшие овалы. – Оконечное же море, омывающее края земли Син и Адальгард, нами еще не исследовано.

Увидев своими глазами, что царство Син, варвары и острова занимают почти полмира – и все их подчинил Мортьярд, – я перестал удивляться, почему могущественные эльфы всполошились. А если учесть что и эфлаиты с ограми на стороне этого злобного Мортьярда, то оставались лишь эльфы с гномами, и люди. Да им совсем не позавидуешь. Вести борьбу против такого грозного и могущественного, как Мортьярд, врага. Только мне было все равно, в этом мире не было у меня дома и переживать мне было не за кого, и не нужно раздумывать, на чьей стороне быть.

Лайне закончила рисовать и отложила перо.

– У меня был отличный учитель по географии, он сам исплавал не только Изумрудное море, но и обошел все эльфийские земли и пришел по Северному морю в людские владения, чуть не застряв на подводных рифах Великого горного Хребта, который тянется даже под водой, – она улыбнулась. – А я совершила лишь одно путешествие – сюда, и послезавтра я уже точно уезжаю обратно, сразу после охоты.

– Вам не придется этого делать, по крайней мере не так скоро, – заверил её я.

– Не знаю, верить ли вам… Пора уже хоть на что-то решиться, – и она протянула руку для прощального поцелуя.

Я припал к ней, но слишком пылко, Лайне от смущения отдернула быстрей руку, и мне пришлось пробормотать прощание и скрыться на балкон, а оттуда и на крышу.

Красота Лайне, и то что она доверила мне свою судьбу вскружили мне голову. Я всю ночь не мог заснуть и думал лишь о том, чтобы не дать Лайне уехать. Поэтому надо было думать, как избавиться от министра в прямом или переносном смысле. Я думал о нем и так и этак и понял, наконец, что слабая сторона министра – это его тщеславие, и он денно и нощно печется о собственном величии.

Но прошло много времени, прежде чем я набрел на нужную мысль. Мне вдруг вспомнился зал суда, и этот четко различимый для Ивейна запах шедший со всех сторон. Я впервые применил память своего удивительно тонко чувствующего носа. И сейчас только осознал, как точно могу вернуть все те ощущения от запахов, которые вдыхал в зале суда.

Вот едкий пороховой и маслянистый запах охранников. Само пустое помещение тоже источало запах мрамора и легкой уличной пыли, вдувавшейся сквозь щели. Как и внешне, так и по запаху судейские были непримечательно серы: чистый запах эльфа и легкая чернильная примесь канцеляриста. Король был тоже еле ощутим, но не потому, что сидел дальше всех, а потому что на его мраморно идеальной коже даже поту не было места – как и чувствам на его лице, – лишь легкий налет цветочного аромата.

Но вот особое пятно запаха, который источал министр, настолько особое, что я никак не мог его определить. Что-то тяжелое, неприятное и природное – «запах лешего» – улыбнулся я. Единственное, что я точно понял, что этот запах был не приобретенным, а шел от всех пор министра. Я стал вспоминать другие запахи, когда-либо слышанные мной здесь, и сравнивать с этим, но ничего похожего не находил.