Леди Джен – тайный агент эльфийского мира. Возвращение к солнцу

Джен нетерпеливо заерзала по шконке, чувствуя, что завеса тайны вот-вот приоткроется. – До дороги еще целых два часа. Я столько не выдержу. А что тебе еще рассказала Лиз?

–Ты хочешь подробности?

– Разумеется! Как эта пропавшая девочка встретилась с Мастером Снов?

– Дай подумать. – Квинси неторопливо прикурила тонкую коричневую сигаретку, распространяя вокруг аромат вишневого дерева, и сделала до смешного сосредоточенное лицо.

–Ну конечно! – Девушка всплеснула руками, от волнения рассыпав пепел на одеяло, но никто из подруг этого даже не заметил.– Как же такое можно забыть! Он ведь Мастер Снов! Значит, и пришел к ней во сне!

– Во сне…– Джен мечтательно отвела глаза и уселась в свою любимую позу – согнула ноги в коленях и, положив сверху руки, уперлась в них подбородком. – Но ведь он приходит не ко всем, правда?

– Думаю, что да. Во всяком случае, никто из нас его не видел.

– А чем отличалась от вас та девочка?

–Хороший вопрос. – Квинси понимающе усмехнулась. – Только я тебе на него не отвечу. Не забывай, подруга, что меня при этом не было. И девочку ту я в глаза не видела. Дождись лучше дороги – тогда все и узнаешь.

– Легко сказать, дождись. А какой он хотя бы из себя, Мастер Снов, ты знаешь?

– Не в деталях. Слышала только, что очень красивый мужик. Вот что, давай-ка мы с тобою поедим. А пока будем готовить, и время быстрее пойдет.

Еда была для Квинси если не главным смыслом всей жизни, то, по крайней мере, одной из основных составляющих. Пытаться оторвать ее от еды – все равно что бороться с цунами. Энергии уйдет много, а в результате все равно «голяк», как говорят в Куке. Подчиняясь неизбежному, Джен покорно отправилась жарить колбасу с помощью железной миски и запретного кипятильника, однако никто не мог ей запретить предаваться мечтам во время этого скучнейшего из занятий. «Интересно, на кого он похож? На одного из греческих богов или средневекового мага?» Из богов девушке очень нравился Арес – жгучий брюнет с аккуратной бородкой и стальными мускулами, двигающийся с грацией хищного зверя – во всяком случае, таким он представал в ее любимых сериалах про Геракла и Зену-королеву воинов. С другой стороны, образ волшебника Мерлина тоже будил в ней мечты – благодаря огромному количеству прочитанных про него книг, новому сериалу ВВС, а также ощущению причастности, неизменно испытываемому ею при погружении в очередную книгу или серию фильма.

Не придерживаясь никакой определенной религии, Джен, тем не менее, твердо верила в реинкарнацию, а также в то, что в прошлой жизни она была волшебницей, обитавшей где-то на британских островах. Этим она объясняла свои врожденные способности к языкам и удивительный дар, позволявший ей с абсолютной точностью определять: говорит ее собеседник правду или лжет, съедобен или нет тот или иной продукт и каков он на вкус. Точно также она «читала» камни, предметы из металла и кристаллы – какой из них «живой» и заряжен энергией, а какой бесполезен или даже несет в себе зло. Не умея в буквальном смысле этого слова читать мысли других людей, она могла безошибочно предсказать, что сделает или скажет сидящий перед ней человек в обозримом будущем, основываясь на его психоэмоциональном состоянии и уровне интеллекта – каким-то образом она воспринимала эту информацию, стоило ей только открыть свой мозг. Животные, обладающие от природы таким же чутьем, относились к Джен как к своей и легко принимали ее волю. Однако девушка никогда не использовала свой дар для забавы, и уж конечно, не злоупотребляла им. Даже если очень хотелось наказать обидчиков. Например, тех, кто ее сюда определил. Дженна тряхнула головой. Об этом нельзя даже думать! Пусть их судит Всевышний по своей справедливости. Ей же нужно всего лишь найти способ выбраться отсюда. Не много и не мало. И, желательно, навсегда.

Джен нетерпеливо щелкнула пультом телевизора, определяя время. До начала «нелегальной межкамерной связи», иначе именуемой «дорогой», оставалось еще полчаса. Ее неугомонная подруга меж тем создавала только что изобретенный шедевр кулинарного тюремного искусства. На тонкий армянский лаваш укладывался свежеподжаренный кусок колбасы, сверху располагался пласт сыра, который присыпался зеленью и орошался кетчупом и майонезом, после чего лаваш заворачивался со всех сторон, и сооружение скатывалось в трубочку. Секрет операции заключался в ее скорости – если проделать все достаточно быстро, колбаса не успевает остыть, и за счет ее тепла расплавляется сыр. Так что в результате вкус изобретения напоминает пиццу.

Наслаждаясь почти домашней едой и разговором с подругой, Джен то и дело поглядывала на окно. Скорей бы. Теперь ей казалось, что даже в суде время не тянулось так медленно. Наконец, одна из девушек подошла к оконной решетке. Раздался условный стук, и «дорожница» взялась за работу. Значит, через минуту в камере будет телефон. «Слава Богу! Только о чем я ее спрошу? Вот дуреха. И как я не подумала об этом раньше?»

– Иди, подруга. Только недолго, а то мои кавалеры там заждались!

Джен радостно схватила трубку.

– Алло! Викки, привет! Меня зовут Джен, я соседка Квинси. Можно тебя кое о чем спросить?

– Говори. – Раздался до предела лаконичный ответ.

– Собственно, мне нужна информация. Если поможешь, я буду очень благодарна тебе со всеми вытекающими, понимаешь? – Практичная Джен уже успела освоиться в тюрьме достаточно, чтобы знать, что здесь в ходу натуральный обмен, а в качестве средства платежа выступают сигареты, кофе и чай.

– Я не информатор, – отрезала собеседница.

– Подожди, подожди! Я совсем не то имела в виду. Просто мне очень нужно узнать, как можно вызвать Мастера Снов.

– Ни … себе! А ты хотя бы представляешь, во что это может тебе обойтись?

– Вообще-то нет. Но мне правда очень нужно! Помоги!

Некоторое время в трубке молчали. Потом послышался вздох.

– Ну ладно. Мое дело – сторона. Сама-то я на такое ни за что не пошла бы. В общем, ты, наверное, слыхала от Квинси про Мэг, которая от нас ушла и не вернулась. Так вот, она перед тем трепалась, что Мастера Снов надо вызывать ночью, при полной луне. Она еще дала нам переписать какие-то детские стишки типа считалки. Только я их так сразу не найду – надо в сумке порыться.

Дженна почувствовала, как сердце ее подпрыгнуло и понеслось вскачь – сегодня было как раз полнолуние.

– Викки, солнышко! Ну пожалуйста, поищи их прямо сейчас! Я пришлю блок «Мальборо», если найдешь!

В трубке еще раз вздохнули. -Ладно. Попробую. Если чо – будь на связи.

– Спасибо, Вик! – поблагодарила Дженна, но ее уже никто не слышал.

Дальше потянулось ожидание, время от времени скрашиваемое умопомрачительными репликами, исходящими от Квинси в адрес «женихов». Джен не уставала восхищаться многочисленными талантами подруги – мужчины тянулись к ней, как подсолнухи к солнцу, и, несмотря на все свои подвиги по тяжким статьям, быстро становились в ее руках мягкими и послушными, словно котята. «Ей бы дрессировщицей в цирк идти работать, укрощать диких зверей, а они в тюрьму такой талант посадили.» В отличие от Квинси, у Джен не было роковой внешности, и, хотя черты ее лица были довольно приятны, а фигуре и ножкам могли позавидовать некоторые голливудские звезды, с мужчинами ей катастрофически не везло – ее излишняя ученость и странные способности, как правило, всех пугали, а те, кто восхищался ее прекрасной душой и светлым умом, через несколько дней (в лучшем случае месяцев) уходили к бездушным и пустоголовым красавицам. Вот и Анджей ее бросил, едва столкнувшись с первой же трудностью. И почему она не родилась такой как Квинси? Сногсшибательно красивой и умеющей радоваться жизни даже в тюрьме. Бабушка, которая ее вырастила, часто говаривала: «Не отчаивайся, у каждого человека есть своя половинка. Ты просто свою пока не нашла. Но он тебя тоже ищет – твой принц, и обязательно найдет, вот увидишь». Где же сейчас ее принц? Да и есть ли он вообще в этом мире?

– Джен, это тебя, – остановил ее безрадостные размышления возглас подруги. – Только давай по-быстрому, меня на самом интересном месте прервали.

–Как скажешь! – Дженна от радости чмокнула Квинсу в щечку, выхватывая «трубу».

–Ну слушай, Дженни, так ведь тебя зовут? – произнес уже знакомый осипший – очевидно, от непрерывного курения – голос.– Все сумари из-за тебя перерыла, так что с тебя причитается.

–Само собой! Сейчас все упакую и отправлю. Ну давай же, Викита, читай!

–Э нет. Знаешь, я тут подумала… А вдруг ты его сейчас вызовешь и улизнешь, а я тут с «голяком» останусь. Давай-ка ты лучше отправь бандяки* на мою хату, а я, как все получу, пошлю тебе мульку* стремом*. Она за десять минут дойдет.

«О Боже! Дай терпения!» Джен покрепче стиснула зубы и кулаки, чтобы не сорваться.

– Хорошо. Но как я узнаю, ты нашла действительно то, что мне нужно? Прочитай хотя бы пару строк.

«Викита» хмыкнула.

–Ну ладно, слушай:

«Мастер снов, за мной приди,

Когда виден диск луны,

И с собою уведи

В царство грез и тишины».

Остальное я на бумажке напишу. А еще лучше – вышлю тебе эту. Мне она ни к чему.

–Отлично. А что это за страшную плату надо заплатить тому, кто его вызовет? Тебе Мэг не говорила?

– А это извини. У него сама и спросишь. Единственное, что я слышала – плату он назначает каждому свою, всем разную то есть. А толком про это никто ничего не знает.

– Ну ладно, спасибо и на том. Да! Последний вопрос! Она стихи эти вслух или про себя читала? И в какое время ночи?

– Ты ученая, да? Сразу видно, деталями интересуешься. Только что я могу сказать? Чтобы она это вслух читала – мы не слышали. Но ты же сама знаешь, как иногда ночью в хатах шумят. Может, она и бубнила что-то себе под нос, кто его знает. Мы-то сами во всю эту чепуху тогда не поверили. Все шло как обычно. А утром ушла наша Мэг на следственку – и с концами.

– И охрана ее не искала?

– В том-то все и дело. Никто за нее даже не спросил. У нас тогда хата как раз без присмотра осталась – Дези – смотрящая – освободилась, а кроме нее никто с охранниками не общался. Ну а пока то да се, раскидали нас по новым хатам, и за Мэг как-то все подзабыли. Девчонки поначалу думали, что она прямо со следственки на подписку ушла, а вещи решила здесь бросить. Мало ли – может, ее хахаль под тюрьмой на машине дожидался. Только потом кто-то с ее подельниками общался, а те говорят -ни на какой подписке ее нет, и вообще нигде нет. Тогда мы и вспомнили про Мастера Снов, ведь вышло, что все это правда? Хоть и не верится до сих пор. В общем, мы тут в хате все обсудили и решили копам вопросы не задавать, а если нас спросят – мы не при делах. Ну и вообще поменьше об этом трепаться, потому как с типами вроде этого Мастера лучше не связываться. У нас же у всех дети – а ну как он за длинный язык к себе утащит или еще чего сделает? Я и тебе все это рассказываю только потому, что ты с Квинси хлеб вместе ешь, а к ней у нас полный респект и уважуха, вот так-то. Ну ладно, давай закругляться. Короче, жду от тебя бандяки, а потом сразу высылаю стрем, так что лови. Смелая, скажу, ты девка, если и впрямь на такое решилась. Ну давай! Фарту тебе!

–Спасибо! Тебе тоже! – Джен отдала трубку Квинсе, а сама кинулась по памяти записывать четверостишие. Так, готово. Теперь осталось запаковать сигареты и получить «стрем». От волнения руки плохо ее слушались, так что пришлось просить о помощи Квинси. Вместе они справились довольно быстро. И так же быстро, как и обещала «Викита», пришел ответ – в аккуратно запаянной золотистой «мульке». С замиранием сердца Дженна вскрыла пленку и развернула листок. Там было еще два четверостишия и постскриптум: «Все дома. Удачи! Вик». Она еще раз поблагодарила подругу и мысленно – Викки, а потом, забравшись на свою постель, принялась изучать текст.

Поначалу слова заклинания вызвали у нее лишь слабую безотчетную тревогу, но чем дольше она повторяла их про себя, стараясь запомнить, тем больше пугала ее предстоящая ночь. Только пути назад уже не было – Джен понимала это всем своим существом. Как человек практический, она перебрала свои вещи и аккуратно разложила по сумкам. Выпила чаю с Квинси – не услышав ни слова из всего, что говорила подруга. Полная луна уже вышла из-за горизонта и теперь медленно продвигалась к зениту, неся надежду и питая страх. Ну что ж, чему быть, того не миновать. «Как только она поднимется и пересечет первую решку*, я буду готова».

* * *

«Мастер снов, за мной приди,

Когда виден диск луны,

И с собою уведи

В царство грез и тишины!

Боль свою оставлю здесь,

Чтоб вовек о ней забыть,

Кровь свою оставлю здесь,

Чтоб вовек не полюбить.

Пусть придет скорее сон,

Тот, что мертвых оживит,

Разорвет он цепь времен,

И меня освободит!»

Девушка лежала на спине, с головой укрывшись одеялом и сжимая в руке орудие Тора. Губы шептали заклинание, произнося его уже в третий раз. Одновременно в возбужденном мозгу проносились мысли, одна нелепее другой. «Что, если он заберет меня прямо сейчас, а у меня завтра дежурство, догадается ли кто получить хлеб? А вдруг в той стране, где он живет, нет мармелада? Может, надо взять с собой хотя бы образец? И мне уже давно пора к парикмахеру. Как я смогу показаться Мастеру в таком виде? Интересно, сколько раз нужно прочесть заклинание?». Внезапно Дженна почувствовала, что катастрофически быстро погружается в сон – будто кто-то щелкнул у нее в голове выключателем, и все мысли разом куда-то исчезли. Сон окутывал ее со всех сторон приятным теплом, превращая тюремную постель в роскошную перину, а струившийся из окна лунный свет мягко ласкал ее тело, непостижимым образом проникая сквозь груду одеял и одежду. Так же мягко, словно бы ниоткуда, перед нею возник смутный мужской образ, постепенно принимающий вполне реальные очертания.

Высокую и стройную фигуру мужчины окружал зеленый развевающийся плащ, чья светящаяся в темноте ткань отбрасывала золотистые блики на его загорелое, с абсолютно правильными чертами лицо. Длинные светлые слегка волнистые волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб и привлекая внимание к его удивительным глазам. Они имели очень красивый густой оттенок тропической листвы в предвечерних сумерках и в то же время были совершенно прозрачны – как воды лесного озера высоко в горах, куда глядят, отражаясь, звезды и столетние великаны.

– Ты звала меня. Чего ты хочешь? – Раздался певучий баритон, похожий тембром на тихий рокот подземной реки. И еще на ветер, затерявшийся в непроходимом лесу.

–Мне нужна Ваша помощь, Мастер. – Услышала она, словно со стороны, дрожащий испуганный голос.

Незнакомец кивнул, а таинственный взгляд скользнул вглубь ее мыслей, с любопытством знакомясь с их содержанием – Джен это чувствовала и, как ни странно, ей было приятно – будто после долгой болезни она, наконец, оказалась в руках заботливого и опытного врача.

–Вижу, ты хочешь уйти, – сообщил ветер. – Вижу, никто и ничто не держит тебя здесь – у тебя не осталось ни друга, ни родственника, которому ты была бы мила после того, что случилось. Я могу дать тебе то, что ты хочешь. Вопрос в том, на что ты готова пойти, чтобы стать свободной?

«Чтобы снова стать свободной, я готова на все, – подумала девушка, -если, конечно, это не причинит вреда другим людям».

Пришелец снова кивнул, все также не сводя взгляда с ее лица.

– У тебя большое сердце, и ты чутко различаешь добро и зло. То, что ты импат, очень хорошо для моего мира. Хотя, с другой стороны, тебе придется нелегко, выполняя миссию.

Было очевидно, что ее мысли он читал, как открытую книгу.

– Вообще-то я не из тех, кого могут испугать трудности. А что это за миссия? Вы можете мне сказать? – беззвучно обратилась к нему Джен, решив, что произносить слова вслух ни к чему.

– Ты все узнаешь в свое время, – заверил незнакомец своим обволакивающим, проникающим в каждый уголок ее сознания голосом. – А сейчас отдыхай, силы тебе понадобятся. Я приду за тобой завтра. Прощай.

После этого черты лица Мастера стали расплываться, свет от плаща померк, и образ его растворился в темноте столь же стремительно, как и возник. «Он сказал: «Прощай». Как странно. Ведь было бы правильнее сказать: «До свидания», разве не так? Кажется, я тоже начала превращаться в Алису.» С этой потрясающей мыслью узница мгновенно уснула.

* * *

– Фарчайлд, на выход, без вещей.

«Ну наконец-то». С раннего утра Джен не находила себе места. В качестве дежурной она уже перемыла все стены и полы в камере, навела порядок в «общаке» и в душе. Успела выкупаться и позавтракать. Дважды причесалась. Дала последние напутствия Квинси и «завещала» ей все оставшееся под шконкой имущество – на случай, если они больше не увидятся. И теперь сидела, уставившись в книжку и не видя букв.

– Одну минуту, сэр!

Джен подскочила, как ужаленная, и бросилась целовать подругу под недоуменным взглядом охранника. Потом, наспех накинув на себя легкую куртку, она вылетела из камеры, бросив еще один теплый взгляд на Квинси и ласково махнув ей рукой. В сердце узницы пела надежда. Она шла навстречу неизвестности с открытой душой и в праздничном настроении, не замечая лестниц и переходов, которыми вел ее офицер. Они спустились в именуемое «следственкой» полуподвальное помещение, где арестанты встречались со следователями и адвокатами, прошли мимо ряда застекленных дверей и подошли к «отстойнику».

– Подожди здесь, тебя позовут. – С этими словами охранник запер за ней дверь и протопал тяжелыми сапогами дальше. Сняв с себя куртку и постелив ее на узенькой короткой скамейке, Дженна уселась и принялась ждать. Но через минуту не выдержала и вскочила. «Может быть, надо снова прочесть заклинание?». В памяти всплыли заученные наизусть слова, которые она теперь вряд ли когда-нибудь забудет:

«Мастер Снов, за мной приди, …»

Нет. Он же сказал, что придет за ней сам. Да и луны здесь не видно. Дженна с тоской оглядела унылые серые стены «отстойника», исписанные любовными, и не только, посланиями одних арестантов другим. Чтобы хоть чем-то себя занять, она принялась читать все подряд, пока не дошла до очень странных строк:

«Тот родится к жизни новой,

Кто с любовью примет смерть.

Ждет свободных край суровый –

Тех, кто должен умереть.»

Холодные щупальца ужаса поползли по ее спине и сдавили грудь, когда до сознания дошел смысл этих слов. «Нет, он не может так со мной поступить. Он говорил о какой-то миссии, а не о смерти. Эти строки наверняка не имеют ко мне отношения». Но, несмотря на вполне разумные, логически верные выводы (по части которых Джен считалась настоящим экспертом) страх становился все сильнее – по мере того, как тянулись минуты, и меркло освещение в холодной каморке. По тюремным правилам, в «отстойнике» всегда должна гореть лампа. Но именно в этом она куда-то исчезла – или ее заволокло серой дымкой, идущей от стен. Вскоре девушка уже ничего не могла увидеть из-за плотного тумана, невесть откуда взявшегося в этой норе. Она хотела уже позвать на помощь, когда от стен полилась тихая музыка – звучали флейта и барабан, многократно выводившие одну и ту же мелодию. Или это была не флейта, а какой-то другой, более древний духовой инструмент? Мелодия была прекрасна, но от ее постоянного повторения и монотонного ритма у девушки начала кружиться голова. В то же время узница вдруг обнаружила, как у нее еще более обострились все чувства. В частности, на фоне музыки она слышала удары своего сердца так, будто оно было гигантским молотом или проходящим мимо составом. А у окружавшего ее тумана появился пьянящий запах, чем-то напоминавший сирень. Изумленная, она хотела потрогать стену, чтобы проверить чувствительность пальцев, но – о, Небо! – никакой стены перед ней больше не было! И вокруг нее тоже. Был туман. Была музыка. И была приятная легкость в возбужденном, сверхчувствительном, ставшем почти невесомым теле. Из тумана послышался голос, по которому она тут же узнала его обладателя.

– Ты готова к перерождению. Готова ли ты служить мне, когда получишь новую жизнь и новое тело? – Так же как и в прошлый раз, Мастер медленно возник перед ней из тумана. «Совсем как чеширский кот», – неожиданно весело подумалось девушке. Несмотря на таинственную обстановку и пугающее неизвестностью будущее, у нее вдруг появилось на редкость легкомысленное настроение.

– Здравствуйте, Мастер! – Игриво улыбнулась она пришельцу. – И в чем же, если не секрет, будет заключаться моя служба?

Джен и сама не смогла бы объяснить, почему отважилась на такую дерзость. Однако Мастера ее поведение, похоже, нисколько не удивило. Словно диктор вокзала, сообщающий пассажирам о прибытии очередного поезда, он четко и бесстрастно произнес:

– Ты станешь хранительницей и проводницей Силы. К сожалению, людей с таким даром, как у тебя, остается все меньше. И, к еще большему сожалению, люди – это единственная прослойка, способная поддерживать равновесие между подземным и невидимым мирами.

– То есть между добром и злом?

– Не все так просто, девушка. В подземном мире, конечно, много зла, но основное отличие – точнее, сущность – его в том, что он целиком материален и управляется страстью. В отличие от его обитателей, жители невидимого мира – например, эльфы – порождения воздуха и света. Хотя и они могут в случае надобности принять телесную форму, их обычное состояние нематериально, а значит, не требует ни пищи, ни крова, ни дорогих украшений. Поэтому у нас нет чувств – таких, как любовь и ненависть, гнев и страдания, алчность и зависть. А всеми нашими поступками управляет разум.

– Значит, Вы – эльф.

– Я – один из повелителей невидимого мира. Вы же, люди, точнее, некоторые из вас, несете в себе качества сразу двух миров. Вы обладаете разумом, как мы, но в то же время являетесь рабами своих страстей, порождаемых телом. Как тебе должно быть известно, носителем и проводником Силы может быть только Совершенный Разум. Твой разум далек от совершенства, но с ним можно работать – у импата он полностью открыт, как и все чувства. Вот, правда, с чувствами придется что-то делать. Хотя и они со временем подчинятся Силе. – Мастер помолчал, словно задумавшись.

– Я все еще жду твоего ответа, девушка.

– А разве у меня есть выбор, Ваше Величество? – Последнее слово Джен произнесла с вопросительной интонацией, не зная, как правильно обратиться к собеседнику. В книгах по магии (с помощью которых она пыталась постичь свои способности) было написано, что эльфы никому не открывают своих имен, потому что истинное имя, произнесенное трижды, дает власть над существом из невидимого мира. Но было ли это так на самом деле?

– Это правда, – заверил ее Мастер, как обычно без спроса вторгаясь в ее мысли.– Но на самом деле выбор у тебя есть. Ты можешь вернуться обратно, забыв навсегда о встрече со мной. Или можешь уйти в другой мир, приняв другое тело и поклявшись вечно служить мне и моему народу.

– Разве встречу с Вами кто-то сможет забыть? «Да и что меня ждет в моем мире? Годы в неволе, в нечеловеческих условиях, после которых я уже никому не буду нужна. Хотя… Я ведь еще не видела другого мира. Эльфийский народ, если верить книгам, – веселый, увлеченный искусствами и безобидный. Но что значит «служить вечно»? Вдруг я никогда больше не увижу человеческого лица? Или, что еще хуже, меня заставят совершать какие-нибудь мерзкие, отвратительные поступки». Мысли девушки лихорадочно заметались в поисках верного для нее решения. Хотя желание последовать за Мастером уже охватило ее и росло с каждым вздохом.

– Если ты надумаешь остаться, все воспоминания о нашей встрече уйдут из твоей памяти. Что же касается твоих опасений… Не беспокойся, ты будешь жить среди людей, хоть и в несколько иных условиях. Зато обретешь тело обольстительнейшей из женщин и способность проникать в чужие мысли также легко, как это делаю я. О твоей миссии мы поговорим позже. А сейчас ты должна просто поверить мне на слово, что в твоей службе нашему миру не будет ничего недостойного или предосудительного. Ты сохранишь свою честь, о которой так сильно печешься – по крайней мере до тех пор, пока это не перестанет иметь для тебя значение.

– Моя честь всегда будет иметь для меня значение! – Вскинулась Дженна, гордо подняв подбородок и распрямив плечи. – Но, если вы даете слово… – В тех же книгах неоднократно упоминалось о том, что эльфы никогда не лгут. – Я согласна пойти с Вами и служить Вам по мере своих возможностей. Вы ведь позаботитесь о моей безопасности? – На последнем слове голос Дженны затих, потому что она вдруг снова ощутила волну леденящего страха.

Но что это? Ей показалось, или на бесстрастном лице эльфа действительно промелькнула улыбка?

–Скоро ты сама сможешь позаботиться о своей безопасности, и тебе вряд ли понадобится защитник. Но у нас мало времени. Идем.

Описав светящуюся радугу полою плаща, Мастер раскинул руки, как бы приглашая Дженну в свои объятья. Острое, непреодолимое желание оказаться именно в этих объятьях толкнуло ее вперед, и на удивление сильные мужские руки сомкнулись вокруг девушки вместе с плащом. Окутанная ароматом вереска и свежераспустившихся дубовых листьев, смешанным с запахом грозы и какого-то еще, неведомого ей растения, согретая теплом и властной силой, исходившими от очень мужественного, хоть и немужского тела, Джен начала быстро погружаться в затягивающий ее темный бездонный круговорот.