Очаг

– Блин, как я теперь назад-то попаду? – продолжала тем временем бушевать Лора.

Вопрос был отнюдь не риторическим: любому проводнику доподлинно известно, что открыть портал из Центрума можно только в то же самое место, откуда ты покинул Землю. Следовательно, если ей вдруг захочется домой, она непременно окажется посреди калининградского летного поля, на охраняемой территории, куда посторонним вход воспрещен.

– Вернешься с другим проводником, только и всего, – пожал плечами я.

– А если срочно драпать придется?

– Скажешь охране, что ходила пописать и заблудилась. Ну или спрячешься в багаже и перелезешь через забор, дело нехитрое. У нас сейчас другая проблема.

– И я даже знаю, как ее зовут, – фыркнула вздорная девица.

– Видишь огни? – протянул я руку, стараясь не обращать внимания на ее ехидные реплики. – По моим прикидкам, до Венальда отсюда километров пять, не меньше. То есть примерно час ходу. Если поспешим, успеем до темноты.

– А дальше?

– Будем искать убежище. Лично я в сугробе ночевать не собираюсь, а ты как хочешь.

С этими словами я развернулся и захрустел снегом по направлению к далекому городу, стараясь держаться колеи. Чуть помявшись, Лора поспешила за мной. Сняв повязанный вокруг шеи платок, она намотала его на голову на манер банданы, прикрыв разноцветную шевелюру, а высокий воротник и длинные рукава джемпера удачно маскировали татуировки. В результате этих нехитрых манипуляций девушка стала выглядеть почти как среднестатистический ничем не примечательный иномирец, коих в Центруме обитало во множестве и к которым все уже давным-давно привыкли. Появилась робкая надежда, что ее экзотическая внешность не будет привлекать к себе излишнего внимания.

К окраинам Венальда мы подошли уже после заката, когда на иссиня-черном небе высыпали крупные и колкие звезды. Предместья выглядели совсем не по-столичному: невысокие одноэтажные дома, стыдливо прячущиеся за каменными оградами, узкие улочки под скользкой коркой плотно утоптанного наста и почти полное отсутствие фонарей. Спрятавшееся за горизонт светило унесло с собой последние остатки тепла: резкие порывы ветра обжигали кожу ледяным дыханием и время от времени бросали в лицо пригоршни ледяного крошева. Я начал замерзать даже под двумя свитерами и теплой паркой, а пальцы ног в устойчивых к условиям Центрума кожаных башмаках так и вовсе превратились в сосульки.

В окнах некоторых домов теплился свет, но попроситься на ночлег казалось мне не слишком удачной идеей: к незнакомым путникам, да еще явившимся в Центрум откуда-то издалека, обитатели хижин наверняка отнесутся с опаской, а поскольку на дворе ночь – так и вовсе не откроют дверь. Нужно искать убежище, только вот в густеющей тьме разглядеть что-то совсем непросто. Немного помогал снег: его белое покрывало отражало скудные отблески света, чуть рассеивая мглу.

– Сюда, – прохрипел я севшим от мороза голосом и, шагнув в сторону от дороги, чуть не провалился в сугроб по пояс. Лора сопела где-то позади, стараясь ступать по моим следам.

Невысокие, занесенные снегом холмики, которые я заприметил еще с дорожной насыпи, оказались продуктовыми погребами, как я и рассчитывал. Сколоченные из грубых досок двери ближайших двух были заперты на ржавые амбарные замки, у соседнего рухнул свод, обнажив неровную каменную кладку, а вот дальний оказался открыт, хоть и выглядел совершенно заброшенным. Чтобы отворить покосившуюся дверцу, пришлось сгрести в сторону целую груду снега, завалившего вход. В черное чрево погреба вела узкая каменная лестница, упиравшаяся в другую полуоткрытую дверь. Пошарив среди груды тряпья, что валялась на прибитой к стене кривой полке, я обнаружил огарок свечи в надтреснутой глиняной плошке и полупустой короб с фосфорными спичками. Запалить фитиль удалось далеко не сразу: спички отсырели и ломались в замерзших пальцах. Получилось только с третьей попытки. Освещая себе путь потрескивающим и дрожащим пламенем свечи, мы спустились вниз.

За второй дверью обнаружился тесный тамбур и еще одна калитка, обитая чем-то вроде древнего стеганого одеяла или полуистлевшего ватника – впотьмах не разберешь. Она вела в основную камеру погреба, пол которой покрывали потемневшие от времени доски. Никаких продуктов тут, конечно, не обнаружилось, зато в отгородке возле стены нашелся целый стог ароматного сена, а рядом валялось дырявое ведро. В нем я тут же развел небольшой костерок, воспользовавшись в качестве топлива подобранным под ногами деревянным хламом. Здесь, под землей, было относительно тепло – гораздо теплее, чем на улице, однако при дыхании изо рта все равно вырывались облачка студеного пара. Плотно прикрыв входную дверь, я поводил свечой под потолком и вскоре по трепыханию пламени обнаружил заткнутую соломой отдушину, откуда тут же вытащил импровизированную пробку, чтобы не угореть. В тамбуре я заприметил сломанные деревянные черенки от сельскохозяйственного инструмента и, кажется, еще останки древнего колченогого стула. Дров пока хватит, через часик натопим. Хорошо бы вскипятить немного талого снега да попить горяченького, чтобы не простудиться, только вот не в чем – хозяева заброшенного погреба не оставили нам никакой подходящей посудины. Костерок мирно потрескивал, распространяя вокруг вонь тлеющей сырой древесины, от которой у меня понемногу начали слезиться глаза. Самое время пожалеть о потерянном в аэропорту алюминиевом котелке и бездымной спиртовке.

– Как чуть прогорит, брось в угли пару вон тех булыжников, – посоветовала Лора, – тогда тепла на подольше хватит.

У входа действительно виднелась груда увесистых камней: по видимости, крестьяне использовали их в качестве гнета, когда квасили здесь капусту или какой-то другой провиант.

– Переночуем тут, а утром двинемся в город, – изложил свой незамысловатый план я.

– Вонять от нас будет, как от погорельцев, – сморщила нос Лора, покосившись на чадящее ведро.

– Ну, не как от золотарей, и ладно. Со временем выветрится.

Лора уселась на деревянную отгородку, обхватив колени руками. Дрожащее пламя отбрасывало на ее лицо зловещие малиновые отблески, а на стене за ее спиной бесновались густые черные тени.

– Ты раньше бывал в Краймаре? – спросила вдруг она.

– Не доводилось. А ты?

Она молча покачала головой.

– Климат у них тут паршивый, – решил поделиться своими скудными знаниями, – зимой очень холодно, а летом слишком жарко. Еще, говорят, пресной воды не хватает. В отличие от Онелли, где в предгорьях полно озер, тут в основном сухая лесостепь, а почва каменистая. До грунтовых вод не докопаться.

– Зато денег полно, – фыркнула Лора. Я пожал плечами:

– Так полезных ископаемых нет, природных ресурсов тоже почти не осталось, нужно же как-то выживать? Вот они и сделались финансовой столицей всего Центрума. Надо сказать, у них неплохо получилось.

– Там, где много денег, обычно полно полиции, и за порядком в таких местах следят пристальнее. Не вляпаться бы.

– Завтра разберемся, что тут к чему, – стараясь придать интонациям как можно больше уверенности, сказал я.

– Угу, только пожрать бы чего-нибудь сначала. Мне уже сейчас хочется.

У меня и самого в животе давненько урчало, только я старался терпеть и не подавать вида – в конце концов, сам виноват, что мы оказались в таком неприглядном положении.

– Нужно поспать, – решительно пресек я дальнейшую дискуссию, – утром чего-нибудь раздобудем.

* * *

Сон получился прерывистым и беспокойным. Сено, которое мы использовали в качестве постели, оказалось довольно мягким, но жутко колючим – отдельные сухие стебли так и норовили залезть за шиворот или уколоть в глаз. Под утро костерок потух, и погреб выстыл. После пробуждения с первыми лучами солнца я еще с полчаса вытряхивал из одежды налипшую тут и там солому. Вскоре в стогу завозилась, просыпаясь, Лора.

Выбравшись наружу, я растер физиономию снегом, чтобы окончательно прийти в себя. Солнце уже показалось над ломаной линией горизонта, небосвод на востоке сделался прозрачно-голубоватым, словно поверхность родникового озера. День обещал быть погожим и ясным.

Венальд показался мне совершенно не похожим на другие города Центрума. Архитектура краймарской столицы чем-то неуловимо напоминала земную восточную: стиснутые меж стенами домов узенькие мощеные улочки, убегавшие, изгибаясь, то вверх, то вниз, стрельчатые арки, древняя каменная кладка, грубая и шершавая на ощупь. Все это совершенно не вязалось с хрустящим под ногами снегом: такому пейзажу гораздо лучше подошли бы чахлые пыльные пальмы и вездесущий песок негевской пустыни.

В городе царило оживление: по переулкам сновали толпы народу, и я обратил внимание, что среди мелькающих тут и там плащей и сюртуков на глаза попадается очень много военных шинелей. Краймар не принимал участия в бушующей на континенте войне, предпочитая придерживаться нейтралитета. Местные банкиры умело этим пользовались, наладив тесную дружбу и с сурганскими военными, и с высокомудрыми учеными Лореи, и с религиозными лидерами Цада. Но чаще всего на улицах Венальда встречались, конечно, важные господа в офицерских мундирах сурганской армии: были среди них и представители инфантерии, и артиллеристы, и вояки с совсем уж незнакомыми знаками различия. Пару раз я даже сумел разглядеть в толчее черную форму «вайбера» – военной разведки Тангола.

Голод давал о себе знать все сильнее. По мере приближения к центру на нашем пути попадалось все больше и больше лавочек, из недр которых доносились столь дивные ароматы, что я буквально захлебывался слюной. Хотелось заткнуть нос и зажмуриться, чтобы не поддаваться гастрономическим соблазнам.

– А вот и еда, – сообщила Лора, думавшая, по-видимому, о том же самом. Я взглянул в указанном ею направлении.

Возле приземистой ограды небольшого сквера притулилась кособокая церквушка, судя по надписи над воротами, освященная именем Первого Кузнеца, как и многие другие храмы Центрума. Здесь уже собралась, толкаясь локтями, небольшая толпа, состоявшая сплошь из одетых в лохмотья оборванцев разных возрастов и обоих полов. Дородный священнослужитель в длинной пурпурной тунике, ловко орудуя половником, разливал из помятой бадьи в картонные ведерца дымящийся бульон. Нищие, гомоня и переругиваясь, получали свою порцию, брели с добычей в сторону и, усаживаясь прямо на мерзлый тротуар, принимались жадно хлебать варево.

Даже не оглянувшись в мою сторону, Лора присоединилась к толпе, стараясь побыстрее пробиться к раздаче при помощи локтей, которыми она принялась деловито распихивать конкурентов. Мне не оставалось ничего иного, как пристроиться рядом. В конце концов, в нынешнем одеянии мы как нельзя больше походили на бездомных бродяг.

Похлебка оказалась жиденькой, но вкусной. В ней даже плавали кусочки каких-то мелко нарезанных овощей. На первое время проблема голода была решена, но вечно так продолжаться не может: даже в таком богатом континууме, как Краймар, на бесплатных подачках долго не протянешь.

– Может, какую-нибудь работенку на время найти? – задумчиво протянул я.

– Угу, наймись трубочистом, – громко отхлебнув из ведерка, усмехнулась Лора, – или ассенизатором. У тебя получится. Ты вообще чего-нибудь полезное делать умеешь, чувак? Ну, кроме как языком трепать?

– На барабанах играть умею, – неохотно признался я. – Потому и Ударник. Литаврист.

– Ну, так и подайся в кабак лабухом, – посоветовала она, – глядишь, через недельку накопишь на тарелку приличной жратвы.

Идея в целом была разумная. Помнится, вскоре после моего первого появления в Центруме я совершенно по-глупому потерялся на вокзале Антарии, куда привез меня Старик. Тогда я вполне успешно сколотил группу, с которой выступал в уютном заведении недалеко от центра клондальской столицы, и даже весьма неплохо на этом зарабатывал. Жаль, времени на раскачку у нас сейчас нет совсем. А деньги нужны, причем срочно. Положение, мягко говоря, аховое…

– Можно еще банк ограбить, благо их тут на каждой улице с десяток, – продолжала тем временем глумиться Лора, – ты грабить умеешь, Мендельсон?

– Не умею, – мрачно отозвался я.

– Ну и дурак.

Проходившая мимо бродяжка, закутанная с ног до головы в торчащие друг из-под друга, как капустные листья, цветастые накидки, оценивающе оглядела Лору, затем шагнула в ее сторону, ухватила девушку за локоть и быстро-быстро затараторила что-то неразборчивое. На нищую она не походила совсем: уши бродяжки украшали блестящие серьги, на шее виднелось намотанное в несколько слоев ожерелье из крупных зеленоватых камней, а во рту поблескивал ровный ряд золотых зубов.

– А джапу кар! – резко прикрикнула на нее Лора, выдергивая свою руку из цепких крючковатых пальцев. Бродяжка мгновенно умолкла, растерянно и испуганно глянула на мою спутницу из-под прикрывавшей голову пуховой шали и в следующий миг стремительно скрылась в толпе, непрерывно оглядываясь.

– Что ты ей сказала? – проводив странную женщину взглядом, полюбопытствовал я.

– Да просто послала в жопу.

– На каком языке? На джавальском?

– На цыганском. Ты что, не видишь, что она наша, с Земли? Тут ее сородичей полно. Среди цыган, между прочим, поразительно большое количество проводников, особенно женщин. Погоди-ка…

Лора задумчиво посмотрела вслед уже окончательно пропавшей из виду цыганке, потом повертела в руках опустевшее бумажное ведерце, перевела взгляд на точно такое же, которое я до сих пор сжимал в руке…

– Есть одна идейка, – решительно заявила она. – Допивай свою бурду, и пойдем. И найди-ка мне еще один такой стакан.

* * *

Краймарский язык очень похож на клондальский, которым я владею в совершенстве. Однако Лора, похоже, изучила краймарское наречие гораздо лучше меня. По крайней мере тараторила она на нем весьма бегло, не забывая при этом сыпать присказками и рифмовать на лету слова.

– Подходи, народ, здесь каждому везет! – звонко кричала она, и из ее рта вырывались клубы густого пара, словно из электрической сигареты модного хипстера-вейпера. – Испытай свою удачу, получи монет на сдачу! А за зоркий глаз – монета еще раз!

Если честно, я совсем не ожидал, что ее сольное выступление вызовет такой бурный ажиотаж: народу вокруг собралось изрядно. В общем-то на главной рыночной площади и без того царило оживление – обитатели Венальда неторопливо бродили меж торговых рядов, набивая корзины продуктами, тканями и мелкой домашней утварью. Расхваливали на все голоса свой товар зеленщики, осипшие от холода зазывалы приглашали дорогих гостей в окрестные трактиры, а менялы в ожидании клиентов гремели костяшками деревянных счетов. Но такое шоу жители краймарской столицы лицезрели, вероятно, впервые в жизни. Лора размотала свою бандану, из-за чего ее попугайская прическа привлекала еще больше внимания. На земле перед девушкой покоился огрызок доски, на котором донышками вверх стояли наши бумажные стаканчики от бульона.

– Эй, кручу-верчу, вас запутать хочу! – выкрикивала моя спутница. – Я приехала в Краймар, привезла с собой товар, товар прода́ла, для вас денег достала. Угадаете, где шар, получите гонорар!

Стаканчики в ее руках начали выписывать безумные круги по дощечке, и между ними заметался маленький шарик, скрученный из мягкой податливой ткани. Пару раз перебросив шар из одного ведерка в другое, Лора ловко поймала и накрыла его третьим стаканом. Я, стоя чуть позади, прекрасно видел, как, опуская ведерко, она незаметно спрятала шарик в ладони, прижав его мизинцем и безымянным пальцем. Больше этой хитрости, кажется, не заметил никто.

– Ну, кто угадает и удачу испытает? – Лора обвела насмешливым взглядом притихшую толпу.

– Тут он! – радостно потирая ладошки и чуть не подпрыгивая от азарта, ткнул пальцем невысокий востроносый старикашка, внимательно следивший за Лориными манипуляциями. Девушка протянула ладонь:

– Гони монету!

Медная монетка в пять краймарских левров со звоном исчезла в ее кармане. Лора перевернула и подняла пустое ведерко, демонстрируя его окружающим. В тот же момент незаметно разжав пальцы другой руки, она выпустила из ладони принявший прежнюю форму мягкий тряпичный мячик, одновременно приподняв соседний стаканчик. Толпа разочарованно выдохнула.

– Ну-ка, дедок, угадай еще разок! Только следи внимательней!

Стаканы снова принялись водить хоровод по дощечке, а азартный старикан вцепился в них колким внимательным взглядом.

– Лора, завязывай, а? – в очередной раз протянул я.

– Слышь, у тебя какая задача? Оттеснить в сторону публику, если кто возмущаться начнет, понял? – огрызнулась она по-русски. – Ну, вот и отвали, не мешай работать, моралист хренов.

Дед продул снова, но на третий раз неожиданно выиграл, вызвав одобрительный ропот среди зевак. Радовался он при этом совсем как ребенок, подпрыгивая и приплясывая на месте от нетерпения. Я подсчитал: к этому моменту из кармана старика в Лорины закрома перекочевало уже семь монет, а назад вернулось только три. За неполный час моя спутница заработала столько, что нам хватило бы на приличный ужин в каком-нибудь местном трактире, а на сдачу можно было снять жилую комнату где-нибудь на окраине.

Между тем игра продолжалась. Среди обывателей, окруживших место нашей дислокации плотным кольцом, то и дело отыскивался смельчак, готовый рискнуть парой медных монет, и Лора неизменно оказывалась в выигрыше. Умело манипулируя настроением толпы, она иногда уступала очередному зеваке, но вскоре снова пополняла свой капитал. Хоть мне и не нравилась вся эта затея с самого начала, я решил не вмешиваться. Оглядывая толкающихся вокруг, я подумал, что они не проявляют никакой агрессии: в их глазах горел лишь азарт и читалось обычное любопытство. Вот дородная женщина с корзинкой на локте внимательно следит за движениями бумажных стаканов, вот парнишка в картузе выглядывает из-за ее плеча, а вот пожилой солидный мужчина в полушубке любуется происходящим с едва заметной ироничной улыбкой. Кудлатый и чумазый лопоухий мальчонка высунул голову между ним и еще одним ротозеем, стремясь поглядеть поближе на бесплатное представление…

Не знаю, откуда у меня возникло ощущение, будто вокруг что-то не так. Словно какая-то заноза засела в подсознании, не давая покоя. Я еще раз оглядел толпу: напряженные лица, гомон множества голосов, пацаненок, разинув рот, глядит на Лору, словно на диковинного зверя, запустив руку в карман стоящего рядом седовласого мужика…

– Эй! – только и успел выкрикнуть я, как пацан, перехватив мой взгляд, пустился наутек, что-то сжимая в руке. Я рванул следом.

– А ну стой!

Не успеть. Мальчишка припустил настолько шустро, что я, задыхаясь, едва поспевал за ним. За спиной послышался громкий шум, кто-то коротко взвизгнул: похоже, растолкав толпу, за нами вдогонку бросилась Лора.

Переулок, еще один и еще. Лавируя между прохожими и лениво ползущими телегами, мальчишка удирал что было сил, поминутно оглядываясь. Еще минута, и я потеряю его из виду. Воришка метнулся в сторону. Длинная, как лисья нора, подворотня, глухой двор заканчивается невысокой каменной оградой. Бросив через плечо гулко звякнувшую добычу, сорванец с разбегу перескочил через изгородь, только его и видели. Задыхаясь, я привалился к грубой каменной кладке. В глазах плавали разноцветные круги, в правом боку предательски закололо. Переведя дух, я беспомощно сполз по неровной стене, протянул руку и поднял с брусчатки выброшенный малолетним преступником предмет.

Связка ключей с длинным, замысловатым брелоком, напоминающим по форме не то рыбу, не то комету с ажурным узорчатым хвостом. Не успел я хорошенько разглядеть добычу, как во двор, тяжело дыша, вбежала Лора.

– Чего там?

Я молча протянул ей находку.

– Понятно. Бумажник небось себе оставил, с-скотина. Поднимайся, сейчас сюда легавые нагрянут, а нам оно совершенно некстати.

Где-то поблизости и впрямь раздались переливчатые трели полицейских свистков.

Глава 4

– Ты хоть рожу его запомнил? – спросила Лора, когда мы, все еще тяжело дыша, вывернули из двора на соседнюю улочку.

– Кого, мальчишки?

– Да нет, мужика этого, у которого он ключи увел.

Связка ключей оказалась оснащена медным кольцом с удобным карабином, который я тут же пристегнул к поясу.

– Мужик как мужик, – пожал плечами я, – лет шестидесяти, хотя кто их, местных, разберет. Седой весь, лицо в морщинах. Одет неплохо по здешним меркам. Эх, жалко, что прохиндей этот только ключи выкинул…

– Да, скинул бы лопатник, было бы чем поживиться, – мечтательно протянула Лора, – раз одет богато, значит, денежки у него водятся…

– Слушай, ты серьезно? – с подозрением посмотрел в ее сторону я.

– Вполне. Деньги, как известно, не пахнут. И лишними не бывают.

– А чем ты тогда от этого воришки отличаешься? – Глядя на невозмутимую физиономию Лоры, я уже не мог сдержаться. – Сначала лохотрон на базарной площади устроила, теперь хочешь чужой бумажник присвоить…

– Але, гараж! – перебила меня девушка. – Сбавь обороты. Во-первых, мы реально чуть не сдохли с голоду. Ты чего-нибудь сделал вообще, чтобы денег на жратву раздобыть? Пошевелился? Не-е-ет, ты только мораль читать умеешь, да и это у тебя паршиво выходит. А я за пару часов приличную сумму насобирала, сечешь?

Лора с довольным видом похлопала себя по оттопыренному карману, и тот отозвался приглушенным звоном. Окинув меня победным взором, она продолжила:

– Между прочим, «колпаки» еще античные греки лихо крутили, а до них игрой в кубки в Индии промышляли. Так что это не лохотрон, а древнее искусство. Во-вторых, бумажник свой тот чувак сам пролупоглазил, нужно было за карманами следить. В толпе всегда щипачи работают, это закон природы. Мы же его не крали? Не крали! Следовательно, лопатник можно было бы считать честной находкой…

Меня от этой двойной морали слегка коробило, но я промолчал, понимая, что сам упустил инициативу, когда следовало что-то решить с пропитанием. Упрек в мой адрес был в общем-то справедливым. В итоге Лора взяла решение проблемы в свои руки, правда, выбрала для этого метод, который лично мне совершенно не нравился.

– Куда мы идем? – решив сменить тему неприятного разговора, спросил я.

– Сначала пожрем нормально. Потом – в ратушу.

– А туда зачем?

Лора посмотрела на меня так, словно видела впервые.

– Ударник, ты здоров? Башку, часом, не отморозил? Тогда пораскинь мозгами. В ратуше у нас что? Посадский совет и купеческая управа. Там можно навести справки обо всех жителях города. Справки канцелярия выдает любому желающему, но за деньги. А деньги у нас теперь есть. Как тебе логическая цепочка?

Логическая цепочка получилась безупречной, не придерешься.

– Чего-то я уже начал подзабывать местные реалии… – пробормотал я.

– А так бы сразу догадался, да? – ехидно уточнила Лора.

Некоторое время мы шли молча: по крайней мере я старался не вступать в дальнейшие дискуссии, чтобы не получить в ответ очередной поток язвительных замечаний. Прошагав по извилистой улочке пару сотен метров, Лора с решительным видом свернула в ближайший трактир, манивший прохожих дивными гастрономическими ароматами.

Краймарская кухня рассчитана на людей с крепким желудком: местные повара добавляют в блюда такое немыслимое количество специй, что с непривычки можно заработать изжогу. Самым популярным напитком здесь считается горячее вино с пряностями, правда, в отличие от земного глинтвейна оно намного крепче и совсем не сладкое. Расположившись в тепле таверны, мы принялись уплетать сочное печеное мясо с овощами, закусывая его свежеиспеченной сырной лепешкой. Опустошив между делом полкружки вина, Лора раскраснелась и, кажется, пришла в благостное расположение духа.

– Слушай, Ударник, а как ты в пограничники попал? – с самым что ни на есть невинным видом поинтересовалась она.

– Тебе зачем?

– Да просто не могу представить себе человека, меньше тебя подходящего для этой работы. Тебе бы действительно в оркестре каком-нибудь играть или ночным клубом заведовать. Короче, искусством заниматься, а не по полям с автоматом бегать. Не годишься ты, чтобы сапогами говно месить.

Я ухмыльнулся, не зная, обижаться мне на это замечание или пропустить мимо ушей. Самое неприятное, что подобное мнение я уже слышал от своих соратников. Тот же Алекс по прозвищу Поганый, царство ему небесное, не забывал высказывать такие измышления всякий раз, когда прикладывался к стакану, а делал он это с завидной регулярностью.

– Случайно попал, как многие другие.

– А конкретней?

– А конкретней, все как у всех. Открыл портал, встретил в Центруме командира шестнадцатой заставы, получил предложение влиться в стройные ряды пограничной стражи. Ну и согласился.

– Чего ж тебе на Земле-то не сиделось? Получил бы свою татуировку, и привет.

– А тебе?

– Ну, у меня особый случай… – задумчиво протянула Лора.

– Ага, то-то я смотрю, ты вся из себя такая особенная…

– Слышь, Ударник, – кажется, я все-таки сумел задеть ее за живое или же выпитое слегка ударило ей в голову, – вот если кто из нас двоих и корчит из себя особенного, то это как раз ты. Думаешь, ты у нас избранный, раз чуваки из Очага решили рвануть свою бомбу в твоей квартире, и поэтому я должна с тобой возиться, как с младенцем? Оберегать тебя от неприятностей и пылинки сдувать? Да ни хрена. Есть более простые способы решить этот вопрос.