В границах старого города

Он поднялся, забирая со скамьи роман Каверина «Два капитана», который читал давно – еще в школе, и посмотрел на часы:

– Что у нас сегодня еще по плану?.. Центральный рынок?                              – Вначале, командир, надо заглянуть в «Спорттовары», – подсказал Кулеша. – Если там не окажется нужного спортивного костюма, какой нам требуется, тогда – на рынок.

На Центральном рынке народу было – не протолкнуться; была суббота – и это было естественно. Правда, как и предполагалось, они поначалу зашли в магазин «Спорттовары», который был им по пути и, естественно, такого товара фирмы « Адидас» там не оказалось в наличии. Но они получили подтверждение, что такой спортивный костюм они обязательно найдут, если на рынке обратятся в палатку под номером «40» к Пелагее Борисовне.

Миленькая на личико продавщица Яна в «Спорттоварах» описала внешность «челночницы» очень коротко: тридцать лет, с бородавкой на кончике носа, что, по ее мнению, очень портило Пелагею Борисовну внешне.

К сожалению, это было правдой, и, когда Кулеша, со свойственной ему обходительностью, попросил показать им нужный товар – Пелагея Борисовна как-то странно, высунув голову из палатки, посмотрела по сторонам.

Кого можно было увидеть в массе народу, забитому между двумя рядами палаток, завешанных одеждой всех фасонов и на все времена года, – было не совсем понятно. Но когда Прохор стал рассчитываться за покупку, отсчитывая деньги, а Кулеша готов был сунуть спортивный костюм в пакет, – Пелагея Борисовна сделала резкое движение, и костюм незамедлительно последовал под прилавок.

– Что такое?! – удивился Кулеша, расставив руки, вдруг оказавшиеся пустыми, а Прохор с Воронцовым недоуменно переглянулись.

Пелагея Борисовна округлила глаза и кивнула вправо на проход – офицеры повернули головы в ту же сторону.

Только, что можно увидеть в массе народу, если сам находишься в ней?..

Толпа двигалась медленно. Ее плавно несло в глубину рынка, и лишь два молодых человека с трудом пробивались против течения, преодолевая этот людской напор.

В них-то Пелагея Борисовна и увидела для себя главную опасность, когда выхватывала товар из рук желанных покупателей.

– Подождите немножко… – шепотом, приложив палец к губам, произнесла она. – Пускай пройдут мимо эти двое…

«Двое» – два парня, спортивной комплекции, теперь спокойно прошли мимо торговой палатки, и еще раз оглянулись с усмешкой, которую можно было отнести к хозяйке импортного товара, так и к покупателям в военной форме.

– Ходят!.. Высматривают!.. – озлилась Пелагея Борисовна, доставая из-под прилавка спортивный костюм. – Вы меня извините, что так получилось.

– А кто такие – эти двое?.. – спросил Прохор. – И почему от них надо прятаться?..       У нас ведь все вроде по-честному?..

– Опричники «Быка» это!.. – с той же злостью, отозвалась женщина. – Заметили бы, что я у вас взяла деньги – пришлось бы дань отдавать. Спасибо вам за покупку – носите на здоровье! А на этого черта лысого – я имею в виду этого Быканова,– тоже когда-нибудь управа найдется!

Прохор остался доволен покупкой.

– Думаешь, командир, найдется эта управа на него… на этого «черта лысого»? – вдруг засмеялся Кулеша, когда они отошли в сторону. – Сколько их, этих чертей, развелось за последнее время – страсть!

– Почему – «страсть»?.. – усмехнулся Прохор. – Говорят, один такой в городе завелся.

– А эти двое?.. – напомнил Воронцов. – Они ведь тоже что-то значат?..

– Значат. – Прохор сделал паузу; он даже остановился, не понимая, зачем Кулеша дернул его за рукав. – Значат, Андрей Степаныч, на столько – на сколько это им дозволено. Хотя понятно: одна дозволенность тянет за собой другую – и получается определенная система этакой вседозволенности.

– Ты, командир, посмотри… во-о-он туда!.. – Кулеша показывал рукой в сторону от выхода, где стояла небольшая очередь. – По запаху чую: идет бойкая торговля пирожками, а у меня как раз, понимаешь, живот подвело…

Историю, связанную с пирожками, Прохор живо вспомнил.

Было это давно, в далеком, так сказать, детстве. Прохору исполнилось шесть лет, а Михаилу – двенадцать. Зачем их тогда в Барнаул посылали – понятно. Михаил купил два билета в цирк у общественного распространителя – надо было ехать.

Но почему их – двух «зеленых» подростков – отпустили без какого-либо сопровождения – совсем не понятно? Цирковое представление они посмотрели, а вот перед глазами четко всплыла картина с пирожками.

Тогда очередь за пирожками была более длинной. И народ был разный – в основном сельский, что угадывалось по одежде и котомкам за плечами, а еще – собака…

Рыжая дворняга сидела в стороне, и, можно было подумать, – ожидает своего хозяина, ставшего в очередь за пирожками – горячими, смачно пахнущими до явного отделения слюны не только у животного, а и в окружности метров на пятьдесят, как тогда прикидывал шестилетний Прохор. А из-за чего свара-то тогда определенно вышла – Прохор только погодя понял.

В тот раз он, получив на руки два пирожка с мясом от Михаила, тут же один кинул собаке, которая поймала неожиданную подачку прямо налету. И все бы ничего – только вот тетка в белом и грязном на груди халате восприняла этот факт по-другому. (Потом и Михаил бубнил насчет этого – неосознанного поступка своего брата.) Но тетка!.. Она прямо-таки вспылила: и собаки тут, по ее мнению, бездельничают, и беспризорники, понимаешь, пирожками раскидываются…

«Это он-то беспризорник?!» – Прохор засопел в нос, и даже грудь выпятил. Но тут вся очередь вспыхнула веселым смехом – и ему пришлось опустить свою вихрастую голову.

– Угощайся, командир, пока еще совсем не остыли, – сказал Кулеша, протягивая Прохору открытый пакет с пирожками.

– Не стыдно?.. – усмехнулся Прохор, взяв пирожок. – Офицеры все-таки!.. Народ смотрит.

– Ничего!.. – засмеялся Кулеша. – Кому интересно – пускай смотрит, за свои денежки пирожки куплены.

– Не пирожки, а беляши, – внес ясность в кулинарное дело Воронцов. – Взять еще?..

– Не надо, – сказал Прохор, как тут же почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд в спину, заставивший оглянуться.

Вот тут-то опять всплыла в памяти та же картина из детства с пирожками и собакой.

Только на этот раз это был человек: по засаленной одежде, по заросшему почти до глаз серой щетиной и крупному в испарине носу – стопроцентный бомж!

Прохору ничего не оставалось, как протянуть ему свой беляш, который он еще не успел донести до рта, как тут же рот открыла торговка беляшами.

По ее внушительной фигуре, и по халату на ней – эту женщину можно было сравнить с той (далекой уже теткой из Барнаула), – но чего-то в ней все-таки недоставало, как, почти тут же, понял – голос!..

У той был противный голос, а у этой – спокойный, увещевательный. Она спокойным, ровным голосом корила бомжа за его «непутевость», хотя мог бы жить, как все нормальные люди.

Она извинилась перед офицерами за «непутевого Ваньку», одарив его двумя беляшами за «свой счет».

– Бедный человек никому не нужен, – вздохнула она и пристально посмотрела на Прохора, – Добрый вы человек – по глазам вижу, дай вам бог здоровья!.. Уважительный.      – Мы все такие, бабулечка… уважительные, – засмеялся Кулеша, и Прохору: – Теперь, командир, куда?.. Домой?

Договорились, что Кулеша с Воронцовым пойдут поужинать в ресторан, а так как Мария через Юлию передала Прохору просьбу своей подруги встретиться с ней у нее на квартире, то он пойдет по знакомому адресу.

– Жалко!.. – улыбнувшись, вздохнул Воронцов. – Втроем все-таки удобнее – хоть в ресторан, хоть в баню, – пошутил он, на что Прохор лишь улыбнулся.

Мария ждала его и была заметно чем-то озадачена.

– Что-то случилось?.. – Прохор был заинтригован, а потому начал прямо с порога. – Юлия сказала, что ты меня срочно хотела видеть?

– Проходи.                                                                  Прежде, чем разминуться в узком коридорчике, Прохор ласково прижал Марию к своей груди, как тут же почувствовал податливое женское тело, облаченное лишь в коротенькую шелковую комбинацию, и, как ему показалось, что у нее температура ‒ спросил:

– Что с тобой?.. Ты – или только что из-под теплого одеяла, или болеешь?

– И то, и другое, – отрешенно отозвалась Мария, пропустив Прохора впереди себя. – Тебе Юлька никаких подробностей не сообщила?..

– Нет, – отозвался Прохор из прихожей, снимая фуражку, мундир и, прежде чем снять галстук, немного давивший шею, представил себе Юлию – и тоже, чем-то озабоченную.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.