Дорога на расстрел

Меж тем параллельно с этими двумя человеческими трагедиями протекала еще одна – Ксения и утро.

Она, как и герои двух других трагедий, тоже не понимала, отчего это случилось именно с ней, да еще и на второй день отпуска! Трещала голова, во рту словно кошки нагадили, кое-что еще болело, но самым страшным было моральное ощущение своего падения, а не боли в разных местах. Ксения всерьез ощущала себя той самой дамой с камелиями, и некому было пояснить, что она, думая так, не в глубины разврата погружается, а в глубины фигни, которые сама же и придумала. Ее, естественно, воспитывали по-старому, но даже в те самые времена молодости ее мамы, и тогда такое случалось, просто умные помалкивали про случившееся, а плохие тыкали кому-то в глаза этим. А ныне как раз было много и нецерковных браков, и нецерковных же разводов (мама и бабушка к тому и другому относились крайне неполиткорректно, просто выражения эти нельзя воспроизводить на бумаге), не так уж редким был и фактический брак, то есть совместная жизнь даже без посещения загса. То бишь то, что случилось вчера, вполне могло быть прологом к нецерковному браку или фактическому сожительству. Сама Ксения такие пары знала и не считала женскую часть их кем-то вроде «бессоромних дивчат».

Но что-то мешало подумать об этом. Возможно, спотыкач, возможно, отсутствие Вениамина, что позволяло думать, что он ее «поматросил и бросил». А Ксения еще заливалась слезами, но не вставала, отчего и не видела записку на столе. А вставать уже было пора. Но ведь выйдешь в коридор и увидишь укоряющие глаза, а то и услышишь то самое определение себя! Ксения снова не учитывала, что в квартире на этот момент, кроме нее, было всего трое жильцов, один из которых, слесарь из типографии Иван Евграфыч, отсыпался после ночной смены. Еще имелись глуховатая бабка Маврикиевна, которая все собиралась и никак не могла собраться на базар, да Назарчик Рычка, который в школу не пошел, а вернулся домой и рассматривал свою коллекцию марок, одновременно репетируя при этом выражение лица больного, ибо намеревался сказать маме, что совсем болен и не смог дойти до школы. Назарчик в тот день проявил чрезмерный оптимизм и не знал, что его учительница математики случайно встретилась с мамой и сообщила ей, что сын уже три урока ее прогулял, ссылаясь на то, что у него живот болит и мама ему разрешила остаться дома, пока живот не пройдет. Мама ко времени подъема Ксении уже дошла до нужной степени каления, но до квартиры была еще далеко. Даже если бы она оказалась ближе, то все равно ей было бы не до Ксении и того, как та выглядит, и что с ней случилось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Иоганн де Верт (по-французски Жан де Верт) – немецкий кавалерийский начальник семнадцатого века.

2

Песня 1930-х годов на стихи П. Германа.

3

Стрекопытов В. В. в царской армии был штабс-капитаном, но о нем сложено много легенд, и гомельские мещане могли и о генеральстве придумать. Назвали же его царским полковником в фильме «Отель “Савой”» 1930 года.

4

Два месяца отводилось на следственные действия, но возможно было продление этого срока по неким обстоятельствам. Чаще всего начальники сроки продляли, хоть и скрипели про недостаточно активную работу, а могли и написать, что «следователь такой-то не позаботился о продлении срока следствия, отчего подследственный пребывает под арестом незаконно». Тот самый Сашка-сорванец так вот и влетел за проваленное дело студента-шпиона, и это именно было вписано в заключение по делу, наряду с «оперативно безграмотно» заданными вопросами и прочими проляпсусами. Так он и очутился в Среднереченске вместо областного центра, чтобы исправлялся. Вообще Среднереченск отличался от областного города только статусом, все остальное было совсем не хуже. По крайней мере супруга и дети не жаловались, а вот сам Александр тосковал по большим карьерным перспективам в областном городе, если порыться в его мыслях и вычленить из них главное. То бишь страдал по чему-то эфемерному, которое даже в области может не сбыться.

5

Стихи Алькор (С. Никифоровой).