Рыжий эльф, которого никто не посылал

Ржавик закивал так, что мне показалось – еще чуть-чуть, и его голова покатиться под мою кровать.

– У меня получилошь! – воскликнул он восторженно.

Я стремительно приложил палец к губам.

– А цто такое? – удивился мастер. – Мы от кого-то пряцемся? Пошли ко мне кофе пить и новошти обшуждать!

Я с превеликим удовольствием последовал за мастером Ржавиком.

В его хоромах, как всегда, на полу валялись всякие железки, поблескивающие в солнечных лучах (было раннее утро), а камин из тени мрачно взирал на вновь прибывшего, то есть меня. Мастер щедро освободил половину стола от бумаг и стал расставлять чашки с блюдцами, а потом водрузил на стол вазу со всякими сладостями и сбегал в подсобку за большим пузатым кофейником с сияющими боками. В подсобке у мастера Ржавика была спрятана от посторонних глаз большая горелка с магическим пламенем, мы с помощью таких в химической лаборатории ставили опыты, а мастер Ржавик кипятил воду. Кофе он любил исключительно растворимый. Честно говоря, я тоже, а отец предпочитал молотый… Глядя на кофейник, я всерьез загрустил. Как я буду выпутываться из создавшейся ситуации? Хватил ли у меня сил и возможностей? И главное: как мне убедить совет, что это не первооктябрьская шутка? Я помотал головой. В меня верят госпожа Фьолетт и мастер Астерос, а это уже немало. Вот и Ржавику необходимо все объяснить, пока не спросил… а он спросит, я уверен.

– Так как же вышло, – сказал мастер, закончив сервировать стол, – что ты ждесь, а родители твои гоштят у родштвенника? В цом подвох?

– Давай выпьем вначале кофе, – сказал я быстро, – потом я тебе все расскажу.

– Давай, – хитро сощурился мастер Ржавик. – Вот только пить его мы будем не одни, а в компании!

И, прежде чем я ответил хоть что-нибудь, из соседней комнаты, в которой всего пару дней назад Ржавик знакомил нас с Ин-тер-нетом, вышла девочка. Обычная человеческая девочка, не эльфийка. Она остановилась на пороге и остолбенела. Мы в изумлении взирали друг на друга.

И тут наш чудесный мастер торжественно произнес:

– Ваше Высоцештво, пожвольте предштавить Вам жителя ТОЙ ШТОРОНЫ и мою пра… пра… пра… (Ржавик как-то виновато глянул на меня) пра-пра-пра-пра… пра… пра… правнучку.

Девочка сделала неуверенный книксен… кажется, это так называется. Я молча разглядывал гостью с ТОЙ СТОРОНЫ и родственницу нашего мастера.

Чуть ниже меня по росту, она была тощая и голенастая, как цапля. Впрочем, такое впечатление у меня сложилось, возможно, из-за ее наряда. Ее длинные худые ноги, которые начинались из-под короткой (кое-кто бы сказал, что слишком короткой) клетчатой юбки в складочку, были облачены в длинные же гольфы из темно-синей шерсти, поднимавшиеся выше колена. Кроме юбки и гольфов, на девочке была белоснежная блузка и клетчатый короткий сюртук (потом я узнал, что это пиджак). Смуглый цвет кожи, а также копна темно-рыжих кудрей дополняли ее облик, а ярко-голубые глаза при виде моей скромной персоны увеличились, кажется, в два раза.

– Это что, эльф? – спросила она Ржавика с придыханием.

Я стоял не шевелясь и обдумывал ситуацию.

– Да, детоцка, шамый наштоящий! – воскликнул радостно Ржавик, с беспокойством изучавший мое лицо. – Ты же в королевшстве эльфов!

Жительница ТОЙ СТОРОНЫ, по-моему, собралась падать в обморок. Я решил нарушить молчание.

– Мастер Ржавик, – сказал я спокойно (девчонка все равно вздрогнула), – давайте-ка обменяемся новостями… Полагаю, мои Вас удивят не меньше, чем Ваши – меня.

Мастер все так же радостно закивал, жестом пригласил меня и свою родственницу к столу, налил нам по чашечке кофе и предложил выпечку с нашей кухни. (При виде наших пирожных девчонка умиленно сложила ладошки).

Отпив глоток (кофе был превосходным, почему я его раньше почти не любил?), я напомнил мастеру:

– Я жду обстоятельного рассказа о появлении Вашей роственницы в НАШЕМ дворце.

– Да-да, – восторженно заторопился Ржавик. – Вцера вецером я ковырялся в наштройках Ин-тер-нета, у меня пара клемм шлетела, я их шначала подпаивал, а потом надевал, и тут шлышу – сверцки поют. Громко так… и не за окном в шаду, а как-будто у меня в подшобке. Я мигом туда – а там… штены нет. На меште штены – чужая природа. Парк, короце. С фонарями, дорожками и поштриженными гажончиками. Я вышел, поштоял… Вождух (мастер поморщился) гарью какой-то пахнет, не понравилшя мне…

Девчонка хмыкнула.

– Так вот… – продолжал мастер, не заметив реакции своей гостьи, – походил я, походил по травке -кругом шумерки, тихо, – вдруг на меня из-за кушта падает кто-то – вот она (он невежливо показал пальцем на девочку – та покраснела. Румянец на ее смуглых щеках смотрелся интересно – симпатично или нет, я еще не решил)!

– Я не падала, я на Вас наткнулась и вот тогда уже упала… Я неслась как угорелая, ничего и никого не видела!

– А по-це-му? – спросил хитро Ржавик. – Ты мне так ницего и не рашказала об этом!

Девчонка мотнула головой.

– Потом!

– Не потом, а сейчас, – спокойно встрял я в родственный разговор. – Я, как наследник престола этого государства, должен быть в курсе. Что тут происходит? Как Вы, мастер, узнали, что это Ваша родственница?

– По медальону, – спокойно ответил мастер.

Я приподнял левую бровь.

– У нее на шее медальон, который я когда-то подарил… швоей жене, – как-то тихо и грустно закончил фразу Ржавик.

Прикинув, сколько лет минуло с того события, я умерил свой пыл.

– Простите, мастер Ржавик, – сказал я покаянно. – Но все же… медальон могли потерять, продать, подарить снова – сколько времени прошло… С чего Вы решили, что эта девочка – Ваша родная кровь?

Вместо ответа мастер поднялся и протопал в подсобку. Вскоре он вышел оттуда с небольшим овальным портретом в руках и подал его мне. Я взглянул. На небесно-голубом фоне была изображена молодая женщина с точно такой же копной темно-рыжих волос и бирюзовыми глазами, как у нашей пришелицы. Даже абрис губ, коралловых и чуть припухлых, был тот же. Вот только цвет кожи гораздо светлее. Дама была в старинном платье с лентами – даже у нас такое уже не носят.

Пока я рассматривал портрет, Ржавик жестом попросил у девочки медальон. Та нехотя сняла его с шеи, чуть не запутав цепочку в шевелюре, и отдала мастеру. Он раскрыл медальон и протянул мне. Та же женщина в лентах, только в миниатюре, улыбалась мне изнутри.

– Небывалое бывает, – тихо произнес Ржавик. – Бывает…

Я закрыл медальон и, совсем как мастер Астерос до этого, надул и сдул щеки.

– Полагаю, У Вас есть своя история? – спросил я девчонку. Та кивнула и уже раскрыла рот, но у меня сейчас не было времени ее слушать.

– Мастер Ржавик, – сказал я почти торжественно. – Мои родители, а также их личная охрана, включая мастера Астероса, в плену у моего троюродного дяди. В Листопадском княжестве объявился могущественным молодой колдун – он же наследник дядиного престола, и теперь одного государства им мало. Они хотят, используя колдовство и заложников, захватить Долину роз. Меня дядя не счел угрозой, и поэтому я здесь, живой и здоровый. Пока.

Я посмотрел на мастера – тот сидел, открыв рот. Видимо, пребывал в глубоком шоке. Девчонка, и та смотрела на меня расширившимися глазами.

– По всем правилам, я обязан собрать высший совет, состоящий из военачальников и магов, и ввести их в курс дела, – продолжал я. – Я попытаюсь это сделать, но позже – время терпит, но вот мне прохлаждаться не стоит… Потребуется Ваша помощь.

Ржавик с усердием кивнул. Девчонка тоже.

– Прежде всего, я хочу избежать паники – она сейчас только помешает. Мне нужно найти в нашем государстве одного эльфа. Он маг и, возможно, преподает в нашей академии. Я не знаю ни имени его, ни того, где он живет, знаю лишь, что он из Делии, где и обучался магическим наукам. Сможете мне помочь в поисках?

Мастер задумался.

– Я никогда не шлышал о таком маге, – наконец сказал он. – Однако ешть маг, которого ты хорошо жнаешь – магистр Адраштуш Кирн Перламутриуш, ваш преподаватель по теории проштранштвенного мышления и ее выполнения на практике.

Я задумался… и вздохнул.

– Высокий, глаза слегка с косинкой, блондин? Он странный даже для эльфов! Однажды на занятиях он попросил меня вообразить его чайником… или кофейником, из носика которого идет пар, ткущийся в карту нашего королевства. Может ли с таким водиться скрывающийся делийский чародей? Как я слышал, в Делии чудаков не любят.

Ржавик хмыкнул.

– Ну да, а в Долине роз их просто обожают!

Я пожал плечами, соглашаясь.

– Как найти магистра Перламутриуса, я знаю… Он вечно торчит в академии даже на каникулах. С этого и начнем.

Я поднялся, кивком поблагодарил Ржавика за кофе и собрался отправиться сначала в свою комнату, а затем – известной дорогой в академию, как вдруг родственница Ржавика с ТОЙ СТОРОНЫ произнесла:

– Я с тобой!

– И правда, ваше высоцештво, возьмите Аглаю с собой, – довольно сказал Ржавик. Видимо, ему не терпелось заняться разгадкой открывшегося и закрывшегося прохода в параллельный мир.

Я посмотрел на девчонку. Она посмотрела на меня. Аглая. Необычно. Я пожал плечами.

– Хорошо, идем.

Глава 8: Неожиданность

Как я и планировал, я сначала посетил свою комнату и приоделся – все-таки иду в академию. Белоснежный кафтан с лазоревой и серебряной вышивкой был, по моему мнению, как раз для такого случая. Надет он был на белоснежную сорочку… Я посмотрел в окно. Похоже, и сегодня будет жаркий денек… Не-а, обойдемся без кафтанов. Есть у нас, эльфов, что-то вроде ваших толстовок, только из более легкого материала и без карманов. Вот такую плотную рубашку я и надел, подобрав к ней соответствующие брюки.

Пока я занимался собственным гардеробом, девчонка тоже времени не теряла. Зайдя в мою комнату (разумеется, я ее пригласил, что мне оставалось), она заняла ванную. Когда она вышла, я, мягко говоря, удивился. Она также переоделась, и теперь на ней были бирюзовые брюки из плотной ткани (она называла их "джинсы") и легкая воздушная блузка бледно-голубого цвета с рукавами-фонариками и круглым вырезом с болтающимися завязками. Все это ей весьма шло. Волосы Аглая убрала в хвостик заколкой.

– Годится для вашей академии? – спросила она задорно.

Я кивнул.

– Вполне. Идем!

Девчонка, с моего разрешения, оставила свой рюкзачок в моем шкафу (ну, а откуда бы взяться обновкам?) и потопала за мной. Все-таки люди ходят иначе… более весомо, а также… более активно, что ли.

Мы вышли из дворца и направились в наш домик для спицекатов. Мамино средство передвижения я намеревался предложить Аглае. Оглянувшись перед самыми дверьми на гостью из параллельного мира, я заметил, с какой жадностью она все осматривает – двор, конюшню, аллею, с каким наслаждением вдыхает воздух и подставляет лицо взошедшему солнцу. Как жаль, что обстоятельства мешают мне показать ей наш мир так, как он того заслуживает! Но пока ей остается изучать его походя.

– Подожди меня здесь, – попросил я девочку и вошел.

Когда я выкатил из домика спицекат, Аглая широко открыла глаза и сказала:

– Ой, откуда у тебя велосипед?

– Что? – не понял я.

Девочка рассмеялась.

– Эльфы на велосипедах? Нонсенс!

Я обиделся.

– Ничего не нонсенс. Это спицекат. Мне его мастер Магнитус… то есть твой пра-пра… сделал. У нас вся мамина легкоатлетическая секция на них катается. Ты умеешь?

Вместо ответа девчонка ловко оседлала спицекат и проехалась, сделав круг по площадке рядом с домиком. Я согласно кивнул и выкатил свой. Под утреннее пение птиц мы отправились в наш необычный поход.

Аглая, видимо, хорошо ездила на ве-ло-си-пе-де, как она называла наши спицекаты, однако постоянно подпрыгивала на кочках, а однажды чуть и вовсе не въехала в корягу. Грамотно управлять спицекатом ей не давала замечательная волшебная природа эльфийского леса. Девчонка вертела головой, не смотря на дорогу, и только каким-то чудом не расшиблась. С грехом пополам мы въехали на территорию Академии магических искусств. Увидев главный академический корпус, Аглая резко затормозила и остановилась.

– Какая красота! – воскликнула она, глядя на здание.

Я тоже остановился и посмотрел. Ну, из белого камня. Ну, высокие стрельчатые окна, блистающие на солнце. Ну, есть ощущение, что вот-вот взлетит… но все это никого не удивляло. Зачем такие восторги на пустом месте?

– Поехали, не время восторгаться, – сказал я спокойно.

Девчонка оглянулась на меня, хотела что-то сказать, но промолчала, лишь снова поставила ногу на педаль спицеката и рванула с места. Я за ней.

Главный учебный корпус встретил нас тишиной. Так и должно было быть, ведь основная масса наших студиозусов отчалила по родным домам и, учитывая теплую погоду, появится здесь не раньше, чем через пару недель. Должны же быть хоть крошечные каникулы у обучающихся в академии! Мы прошли главный холл, в котором мерно отслеживали время звездные часы (девчонка все оглядывалась на них, когда мы вступили в центральный коридор), и остановились около большого хрустального стенда, на котором постоянно менялась информация.

– Что это? – спросила потрясенно Аглая.

Я обернулся.

– Доска объявлений, – пояснил буднично, – информация меняется раз в полчаса – благодаря заклинанию мгновенного размещения. Это одно из практических применений теории пространственных перемещений. Вы разве в школе не проходили?

Из интернета я знал, что ребята помладше ходят в параллельном мире в сады, почему-то детские (возможно, там растут карликовые деревья), подростки – в школы, а самые старшие – в институты, университеты и… академии. Это обстоятельство определенно роднило наши миры.

Девчонка хмыкнула.

– Это сродни теории Энштейна? Теории вероятности? Или ближе к эмпирической логике?

Я с уважением посмотрел на Аглаю.

– Не знаю пока, кто такой Энштейн, но эмпирическую логику и у нас преподают.

Девчонка пожала плечами.

– И у нас, только в высших школах… Это же один из разделов высшей математики!

Я прищурился.

– Но ты учишься не в высшей школе?

– Нет, – сказала она, улыбаясь, – однако я люблю математику, особенно эмпирическую логику. Мы с папой часто решаем уровнения… конъюнкция, дизъюнкция, инверсия…

Тут девчонка почему-то погрустнела и разговор прервался. Но мне уже было не до того. Я внимательно смотрел последнее появившееся на стенде упоминание о наших преподавателях. Те, кто в данную минуту числился в преподавательском составе академии, неизменно появлялись в специальном списке. Вот что я увидел:

Иритен Хроном Астерос – физическая культура, астрофизика

Клавиус Ториус Фабиан – аромалогия, приготовление отваров и ядов

Адрастус Кирн Перламутриус – теория пространственного мышления и ее выполнение на практике

Клавдий Солус Граниус – туманная магия

Грегорайос Флерус Ликофос – магия солнечного и звездного света

Дорин Каллиграфиус Анаксагорас – чистописание, стихосложение

Таддеус Вирен Квадриус – перемещение в пространстве на плоскости и через грани

Кризаор Норт Целиус – боевое искусство и целительство

Истинус Эйсон Стратери – эмпирическая логика, геометрия, алгебра

Барнабас Дерис Лавирус – защитная магия, философия

Факультативы:

Юфранор Форис Чаритон – кулинария

Алатурус Муфл Бигн – скалолазание

Колликрэйтс Портин Энотерий – преображение, изобразительное искусство

– Та-ак, – протянул я, – у мастера Перламутриуса, оказывается, сейчас дополнительные занятия для первого курса, и проходят они… да чтоб тебя!

Это я выругался неподобающим для высокородных эльфов образом.

Аглая хихикнула.

– Что-то не так?

– Занятия по применению на практике теории пространственного мышления мастер Перламутриус изволит проводить на воздушных ярусах, называемых также «лепесками орхидеи»!

Девчонка повела головой, явно не понимая, о чем это я.

– Там вокруг один воздух! И высота… впрочем, идем. Сейчас все сама увидишь. Только не волнуйся, я проведу тебя по воздушным тропам.

Проведу, хотя терпеть не могу НАСТОЛЬКО открытое пространство.

***

На третий ярус, который еще не был прозрачным, мы добрались легко – с помощью лестницы-недосчитайки. У этой лестницы все время добавлялось и исчезало определенное количество ступеней, так что можно было встать на одну из них и путешествовать хоть на крышу нашей славной академии. Аглая сказала, что лестница напомнила ей чем-то эскалатор в ее родном городе. На вопрос, есть ли опасность остановки недосчитайки, я ответил недоуменным пожатием плеча.

Третий и четвертый ярусы в том крыле, что предназначалось для пространственных тренировок, уже были сделаны из стекла – все, кроме пола. Эти ярусы также не доставили нам особых хлопот, разве что Аглая постоянно меня тормозила, рассматривая окрестности "с высоты птичьего полета", как она выразилась.

– Подожди, – сказал я слегка напряженно, – высота полета еще только начинается…

Мы дошли до открытого входа (он же выход) на четвертом ярусе, где был переход на пятый ярус, которого девчонка просто не могла увидеть. Я знал, что человеческое зрение не способно воспринять воздушные тропы – как-то раз Ржавик сопровождал меня в академию и совершенно так же, как Аглая сейчас, застыл на пороге перехода. Еще бы! Один небольшой шажок отправил бы человека в недолгий полет ровно до первого этажа. С наихудшими для такого пилота последствиями. Я повернулся к девчонке.

– Держи меня за руку, – сказал я вкрадчиво, прямо глядя ей в глаза, – и ничего не бойся. Шагай так, словно пол под тобой (я махнул рукой назад) продолжается. Я поведу, иди рядом со мной.

– Тогда лучше не так, – прошелестела побледневшая гостья из параллельного мира, – а вот так… Прямо как Хаул и Софи!

Она взяла меня под руку. Я не имел ничего против. И мы… дружно пошагали.

Аглая сначала с ужасом, потом с обыкновенным испугом, потом без испуга вообще (в отличие от меня: я не любил воздушные тропы – испытание высоты даже для привычного эльфа – развлечение то еще) шла рядом со мной, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Ее ничуть, кажется, не смущало, что открывающийся вид на наш стадион, лесо-парковую зону при академии и, собственно, те самые пресловутые «лепестки орхидеи», где мы надеялись найти мастера Перламутриуса, располагаются на высоте пяти ярусов (этажей) под нами. Наконец, мы достигли сооружения, напоминающего высокий стеклянный столб, внутри которого вились потоки радужных вихрей. Вокруг столба кружились по спирали полукругые площадки, также из стекла. На площадках то появлялись, то исчезали ученики мастера Перламутриуса, парившего куда выше столба – а тот, к слову, возвышался над самым высоким шпилем академии.

Заметив нас (точнее, меня, "да благословенны будут мои дни!"), Адрастус Кирн Перламутриус звонко хлопнул в ладоши и провозгласил:

– Спасибо, Белластриус! На сегодня занятие окончено!

Я исподтишка наблюдал за Аглаей. Когда все ученики, стоявшие в различных эстетических позах на площадках (один даже резвился в столбе, ловя потоки радужного вихря), начали постепенно сливаться в одного эльфа – кстати, весьма гармонично смотревшегося в малиновом атласном комзоле на фоне бирюзового неба, челюсть у нее отвисла. Она бросила на меня косой взгляд.

– Применение теории пространственного мышления на практике! – весело ответил я на ее немой вопрос. – Ладно, мы не прохлаждаться сюда пришли… Желаю здравствовать, мастер Перламутриус!

Преподаватель сложного и интересного предмета плавно спускался к нам с высоты по воздушным, ему только видимым, ступеням. Он остановился на тропе, которую мы занимали и низко поклонился.

– Ваше Высочество! Чем обязан?

Я поклонился в ответ. Мне всегда неудобно ощущать себя принцем, особенно в таких ситуациях – он, все же, мой преподаватель… но развивать тему я не стал, а прямо спросил:

– Простите, что прерываю Ваши занятия, мастер Перламутриус, но у меня есть сведения, что Вы знаете некоего мага, воспитанника Делийской магической академии. Это так?

Высокий статный эльф, на которого и я, и Аглая смотрели снизу вверх, недоверчиво взглянул на нас – искоса. Это оказалось забавным, поскольку глаза эльфа слегка косили. Я сжал руку Аглае, а та, похоже, едва подавила смешок.

– Могу я узнать о цели Вашего вопроса? – тихо и как-то неуверенно произнес мастер.

Я кивнул.

– Я все объясню, но, с Вашего позволения, не здесь…

Перламутриус усмехнулся.

– Хорошо. Пройдемте ко мне в аудиторию… Мне кажется, или всем не помешает чашечка чая?

***

В аудитории мастера Перламутриуса, светлой и почти такой же прозрачной, как "лепестки орхидеи", но с вполне материальными окнами, дверьми, радиальными столами и скамьями для студентов – к слову, из дорогого темного дерева, – было уютно. На скамьях, тут и там, валялись разноцветные подушки, а преплдавательский стол был уставлен чашками разных размеров. Мастер покраснел, когда мы все это узрели, и, пробормотав что-то о вчерашней вечеринке, одним взмахом руки перенакрыл стол. Теперь на длинном столе из того же темного полированного дерева красовался изящный даже для эльфов белоснежный чайный сервиз – из носа чайника шел пар – и гора пирожных на большом металлическом блюде с завитушками. Аглая замерла от восхищения.

– Пирожные!

– Так любите сладкое? – удивился мастер.

– Обожаю! – сказала твердо девчонка и, наскоро осмотрев блюдо, выбрала большое розовое пирожное с витиеватым узором из малинового джема и осторожно его надкусила… а потом с аппетитом съела и жалобно посмотрела на чайник. Мастер Перламутриус понял ее без слов и разлил чай по чашкам.

– Ух ты, жасминовый, – с восторгом произнесла Аглая, отхлебнув из чашки.

Мы с мастером с усмешкой переглянулись и приступили к беседе, усевшись за столом.

– Итак, – спросил Перламутриус ровным голосом. – С какой целью вам понадобился маг из Делии?

Я помолчал, прикидывая, стоит ли посвящать одного из моих преподавателей в суть моих же проблем. И до какой степени…

– Мне необходимо проконсультироваться с ним по вопросу жизни и смерти…

– Что-что?

– … по очень важному вопросу.

Эльф чрезвычайно внимательно на меня посмотрел. В кои-то веки его глаза почти не косили.

– Вопрос государственной безопасности, – сказал я быстро.

Мастер Перламутриус все еще молчал и искоса наблюдал, как Аглая доедает второе пирожное – уже с лиловым кремом.

– Хорошо, – сказл он наконец, – я познакомлю вас с… магом из Делии. Пойдемте со мной!

Мы вышли из академии, забрали свои спицекаты и пешком отправились вместе с преподавателем в академгородок – такой у нас тоже имеется. Дело в том, что некоторые преподаватели имели обыкновение пропадать в академии сутками, и мой папа решил, что для них просто необходимо организовать ряд особнячков неподалеку от главного корпуса. В одном таком особнячке и проживал наш мастер Перламутриус.

Когда мы миновали ажурную кованую калитку и прошли к дому среди кустов роз и боярышника, растущих вперемешку, по посыпанной светлым речным песком дорожке, то увидели красивый особняк из розового с прожилками мрамора, с широким крыльцом и площадкой с четырьмя колоннами. Поднявшись по ступеням, мы, вслед за мастером, вошли в светлую застекленную веранду шириной во весь дом. Вся веранда была уставлена кашпо, вазами и кадками с цветами. Большинство из них стояло на широких подоконниках высоких окон, некоторые висели в специальных сеточках и чувствовали себя преотлично. Мне особенно запомнился ярко-алый цветок, распустившийся на раскидистом кусте в кадке, стоявшей около лестницы, ведущей на второй ярус. Цветок был размером с диванную подушку.

Посреди этой красоты находился уютный уголок с плетеными столиком и четырьмя креслами. На столике уже стояли чашки с ароматным чаем, над ними на утреннем солнце поднимался еле видный парок, и вазочка с сухофруктами. Я и Аглая заняли места за столиком, а мастер Перламутриус обернулся к входящей на веранду женщине. Мне она показалась смутно знакомой… Мастер широким жестом указал на вошедшую и провозгласил:

– Позвольте представить вам Клавдию Солус Граниус, мою хорошую знакомую!

Я застыл от неожиданности. Потом вскочил – тоже от неожиданности, а не только потому, что хотел приветствовать даму, и не просто даму, а одного из моих преподавателей.

– Как это возможно?!

Клавдия Солус Граниус, пепельная блондинка, высокая, стройная до того, что ее фигуру легко было перепутать с мужской – особенно в мантии, слегка поклонилась и улыбнулась. Не сочтите меня сумасшедшим, но это был наш мастер Клавдий Солус Граниус из академии, ведший у нас туманную магию. За все три года, что я посещал его (ее) лекции, у меня и мысли не возникло, что это – она! Разумеется, в светлом утреннем платье с нежным рисунком Клавдия Солус выглядела чрезвычайно женственно.

Я поклонился в ответ, постарался успокоиться и сел. Аглая наблюдала за всей этой сценой молча, хотя по блеску ее глаз легко было догадаться, что она мысленно аплодирует госпоже Граниус. В самом деле, обмануть весь преподавательский состав Академии магических искусств и быть на хорошем счету у наших "старичков" – это надо суметь…