Встреча

Да, вот тебе и порезвился вволю… По гроб жизни хватит воспоминаний… Придётся на ней жениться, даже из-за того, чтобы не портить жизнь дочери. А Сара, выйдя за него замуж, никогда не поднимет этот вопрос в обществе, ибо это будет значить – плевать против ветра себе в лицо!

Он долго сидит молча, затем снова берётся за перо, покусывая его кончик и думая, как объяснить Маргарет, зачем он женился на этой «нехорошей тёте», как она её называла. Затем уверенно махнув рукой, решил – не будет доводить дочь до отчаяния. Не сообщит все подробности. Ведь если Маргарет узнает всю правду, она рассорится с мачехой в конец из-за своего отца, и та может погубить девочку. Следует быть осторожнее, поберечь дочь… Но всё-таки, надо отметить: всё мутирует и изменяется на глазах, люди превращаются неизвестно во что…

Что ли остались одни обормоты,

Воры, лакеи и мерзкие жмоты,

То ли и мы обормотами стали,

И свою гниль ещё не осознали?

Только людей я не вижу вокруг, —

Лишь бессердечных и наглых хапуг.

Где же те милые нежные дамы,

Что ублажали нас музыкой с вами?

Нет уже тонких, изысканных, тех,

Всех уничтожил коварный лемех…

Многих гоняли когда-то по кругу,

Тех, утончённых, ищу я подругу,

Но нахожу только хищниц одних.

Что же найти я смогу средь них?

Дамы за деньги любовь предлагают,

И перед этим о Вас всё узнают.

Вытянут всё из души, из кармана,

Горько закончится Ваша – «нирвана»…

Подавив брезгливость и отчаяние, он продолжает писать уже спокойнее, не желая волновать дочь, единственную радость, что осталась у него от его невесёлой жизни:

«Доченька, ты же не знаешь, почему я женился на Саре… Своё мимолётное увлечение детства я ошибочно принял за любовь к ней… Думал, может она станет тебе матерью, но, увы, я ошибся… Ты была права, недолюбливая её, называя её плохой. Она оказалась именно таковой и испортила всю мою жизнь. Мне ещё только 47 лет, а жизнь уже кончается… Ты часто мне говорила:

– Папуля, зачем ты пьёшь вино? Фи, оно такое противное! – Мне было стыдно сказать тебе, я перестал уважать Сару, даже рядом с ней не хотел находиться под одной крышей. Ты видела, что меня никогда нет дома, я то в отеле живу, то в другом месте, лишь бы не видеть её изо дня в день. Даже не мог уже, и писать от отчаяния, но изменить ничего не мог. Стыдно в таком возрасте сходиться, расходиться. Она говорила, что погибнет одна. Мне стало страшно быть виновником чьей-то гибели, тем более когда-то мы были с ней дружны… Поэтому прости меня, дорогая доченька, за эту слабость…». Рука его вновь опустилась, он понимал – всё кончается. И вновь тоска навалилась на душу, и она заволновалась… Он задумался, затих, перед глазами проходила вся жизнь, короткая, трудная, и всё равно такая желанная…

****

Дочитав всё до конца, я еле перевела дыхание. Слёзы, непрошено полились из моих глаз… Мне захотелось кричать, что-нибудь сломать, даже хотя бы громко стукнуть кулаком по столу, за которым сидела. Еле сдержалась… Выскочила в коридор и несколько минут ходила там из конца в конец! Не могла остановиться… Какой оказалось горькой жизнь этого человека, писавшего очень тёплые, остроумные рассказы с хорошим концом для нас, несчастных людей… Он желал приносить нам радость в этой трудной земной жизни, дабы, мы не отчаивались… Ведь почти у многих из нас – «нет, нет, да есть»! Я прочувствовала его тогдашнее настроение, и немного позже добавила к этому письму следующие стихи:

Я люблю предосеннюю нежность,

Эту тихую скромную грусть,

И природы, поникшей, небрежность,

И живого уход неизбежность,

Содрогается сердце, и пусть…

После я вернулась назад, долго ещё сидела неподвижно, переживая из-за трагедии великого человека. Ах, да, у него содрогалось сердце…

Посидев ещё немного, я, наконец, успокоилась, подумав: «Ну, вот, что-то прояснилось…». Затем всё перефотографировала, добавив мысленно подстрочный текст, недосказанный автором из чувства стыда и неловкости, и тотчас помчалась к своим друзьям, чтобы развеяться, отдохнуть, позагорать на море… Решив использовать каждую возможную минутку для отдохновения души и тела, ибо никто, из живущих людей, не знает, куда повернёт своё колесо в следующий миг, непредсказуемая Фата Моргана…

А о его дочке надо добавить, что она тоже стала писательницей, но жила недолго, ушла в мир иной ещё ранее своего несчастного отца совсем юной…

***

Странная встреча

Не удержишь то, что любишь… У. Б. Йетес

Конечно, есть любовь и жизнь, весна,

И есть заботы, головокруженье!Я не хочу, чтоб я была одна!Желаю жизни и движенья!И улыбаюсь всем и всех дразню,Своей задорностью, весною.Приказываю я продлиться дню,Успеть всё сладить, встретиться с тобою!О, жизнь прекрасна! Бога я прошу,Чтоб разрешил подольше задержаться!И я в душе любовь ко всем ношу,И не хочу при трудностях сдаваться!

Но мне почему-то становится очень грустно, обидно, больно, когда люди не понимают друг друга. Ведь жизнь устроена на Земле очень гармонично… Мы почему-то никак не хотим наладить всё сами… Или не умеем по недомыслию, несовершенству и эгоизму…

Мы встретились с ним в пути, может, и нелёгком, возможно, совсем нелёгком, но мы встретились и пошли вместе. Я отставала, еле догоняя его, идущего. Он мне что-то рассказывал, потом, утомившись, попросил:

– Давай присядем! – Я согласилась. Давно чувствовала и сама усталость, но не смела, сказать ему об этом.

Мы разместились тут же, на траве. Местечко, кое мы выбрали, было удивительно милым. Рядом – бурливая речушка с чистой синей водицей, берег, заросший пахучими травами – осокой, мать и мачехой, дикой ромашкой, чабрецом. Невдалеке синел небольшой лесок. Солнце ещё полыхало, но уже спешило к себе домой, опаляя янтарными лучами опушку, где мы находились, всё окружающее. Оно ещё дарило тепло, но, как бы доверительно сообщало по секрету: «Меня ждут, меня уже давно ждут дома!».

Вдруг, на моих глазах стало всё изменяться… Небольшие деревца в зелёной посадке, словно загорелись от лучей заходящего солнца, меняя свой цвет то на зеленовато – оранжевый, то на светло – коричневый, то буро – голубой. Вода в речушке, словно чешуя огромной змеи, уже переливалась блестящими бликами – ярко – жёлтыми, зелёными, бурыми, красными. Небо задумчиво хмурилось, словно не желая быстрого прихода царицы ночи. Ему, видимо, желалось подольше покрасоваться в солнечных отсветах заходящего солнца, помечтать… Заполыхала и трава, вокруг нас. Я и сама стала, будто янтарная, полупрозрачная, сияющая… Повеселела, оживилась.

Развели костёр, вскипятили воду, у меня нашлись бутерброды, попили с ними чай. Мой случайный попутчик оказался художником, он много рассказывал мне о красках, кистях, материалах, чем, как и на чём работает. То на холсте, то на картоне, за неимением первого… Я долго слушала, затаив дыхание, моё сердце трепетало… Ведь я очень люблю творческих людей – художников, скульпторов, композиторов, музыкантов, писателей. Утомившись, наконец, от дороги и беседы, он ушёл в лесную посадку, чтоб не мешать, мне отдыхать, время было уже позднее. Я осталась у потухающего костра, там было тепло, уютно. Но спать не хотелось. Перевозбудилась от поздних разговоров. Солнце совсем исчезло с горизонта. Небо потухло, стало суровым, даже грозным. Вокруг шевелились пугающие тени. Я задрожала, окутанная какой-то странной истомой… Потом упокоилась. Почему-то начала мечтать, представляя себе то, о чём мы вели беседу. Вскоре всё-таки тоже немного вздремнула. Утром я проснулась рано и очень удивилась, в голове сами собой рождались рифмы:

Небо вдруг помолодело,Засияло, разожглось,В нежной тихости сомлело,И тепла поднабралось..Что ли, небо, ты влюбилось,В эту нежную красу,То ли, небо, ты забылось,Тихой дрёмой на весу.Только радостней, милееСтали грозные тона,Благодатнее, светлее,И прозрачней глубина…

Вскоре подошёл и мой попутчик, немного пощебетали, позавтракали налегке, он сообщил:

– Мне надо спешить. Я пойду быстрее завтра, возможно, мы встретимся вновь. Думаю, обязательно встретимся. Хорошо?

– Когда? – Спросила я, задетая таким оборотом.

– Дайте мне номер Вашего телефона, я позвоню, – категорично отрезал он.

Продиктовав ему номер смартфона, я тоже побрела, но в другую сторону, по своим делам. Однако мне стало грустно, чувствовала себя потерянной… Ко всему – что-то случилось с моим сердцем! Я ничего не понимала. Оно ведь ушло от меня и побежало, полетело вслед за тем незнакомцем, боясь не догнать его. Вот это случай! Я стояла опустошённая, уставшая, растерянная, еле живая… Не верила сама себе… Неужели моё сердце способно на такое? И почему? Он загипнотизировал?! Или я совсем сошла с ума и добровольно подарила его? В чём дело? – В голову лезли странные мысли. Я содрогалась, сама не понимая, почему. Видимо, без сердца совсем плохо человеку, тоскливо, невесело, но я успокоила себя – он обещал позвонить… Буду ждать…

На другой день он не позвонил, Когда, на всякий случай, я пришла к тому же месту, где мы находились, я увидела его издалека… Он сидел с другой женщиной и непринуждённо болтал с ней о чём-то, как ранее со мной… Я повернулась и пошла, нет… побежала домой. В бешенстве я заблокировала его номер, чтобы более не звонил. Обманщик! Хватит! Всё! Конец! Буду перебиваться без сердца и без него! Баста!

Прошло несколько томительных дней, видимо, всё-таки я ждала звонка, вдруг ноги сами понесли меня на то место, где мы сидели с ним недавно. Увидела я его там же, но уже одного. Так же было всё мило, приятно, уютно, располагающе… Когда я подошла ближе, он заговорил со мной. Я негодовала, была, напряжена, как натянутая струна, которая вот-вот лопнет… Слушала его слова и не вникала в смысл. Он шутил, смеялся. И вновь я подалась его обаянию, музыке слов, раскисла и рискнула рассказать, что не сдержалась и заблокировала его номер телефона, когда он не позвонил. Но он сидел и молчал, я хотела услышать от него хоть одно слово, но, увы… Тогда я повернулась и быстро-быстро помчалась к себе домой. Но без сердца мне было всё-таки тревожно.

Через несколько дней, я вновь увидела его мельком на старом месте. Но ландшафт окружающего уже не вызывал у меня никакой симпатии… Он сделал вид, что ничего не случилось, проронил несколько ничего не значащих фраз, но сердце моё не отдавал. Вновь, ничего не добившись, я ушла. Дома стала молиться о благополучном исходе моего волнительного дела, и незаметно уснула в слезах. Вдруг мне послышалось, кто-то произнёс:

– Он вернётся.

– Зачем? – Спросила я, но в душе замерла от радости. – Он всё сказал своим поведением… В этом спектакле уже сыграны все роли. Теперь ничего не надо объяснять, мне всё понятно без слов! Но он вернёт моё сердце? Ибо мне очень тоскливо! Более мне ничего не надо от него… О, я, кажется, умею обманывать даже себя?

– Дерзай! – Услышала под конец.

Когда мы вновь увиделись, может этого хотела я, может, он, не знаю, (ну, конечно же, я), он грустно посмотрел мне в глаза. Я опустила свои вниз (знала, что тогда он поймёт всё, что со мной происходит) и протянула к нему руку со словами:

– Верни то, что ты забрал, – более я не сказала ни слова! Он тоже, молча протянул свою руку ко мне, в ней, словно маленький жалкий, общипанный воробушек, лежало моё сердце, съежившееся от холода и нелюбви. Молча я взяла его, повернулась и заспешила назад, подумав: « И зачем ему был нужен этот крошечный сморщенный комочек? Не понимаю! Но более ты мне, случайный незнакомец, уже совсем не нужен… Никогда… ни за что… Даже прощаться с тобой не хочу!».

Потом я побежала так, что только ветер свистел за моими пятками. А я бежала и бежала, не зная куда, не зная зачем, не было слёз, совсем, совсем, не было… Я не плакала, всё запеклось в моей душе какой-то странной, тяжёлой горечью… И даже сердце, моё бедное сердце ещё не пришло в себя! И я сказала себе в волнении; – Более не хочу его видеть… Никогда – никогда! Прощай… Не до свидания, а прощай! Но этого он уже не слышал. Вновь мои руки потянулись к телефону с желанием заблокировать его номер, вдруг, непрошено, мелькнула тревожная мысль: «А если он позвонит? Если всё-таки позвонит? – Я на мгновение остановилась и решила – Нет, нет, блокировать на всякий случай не буду…

Установилось, рассосалось

И всё смятенье улеглось.

А мне вдруг как-то показалось,

Что много зла понабралось.

Но всё развеялось, истаяло,

И стало на сердце светло,

Всё то, что душу мою маяло,

Всё то, что мучило и жгло».

***

Слушаю Баха концерт в де минор, БВВ 974- адажио.

Господь великий и святой,Ты научи по-Божьи жить.Совет бесценный, дорогойЯ постараюсь сохранитьВ душе и в памяти своей,И яркой звёздочкой зажгу.И от врага спаси скорей!Сама себя не сберегу!

Слушая этот концерт Баха, невольно думается, писать стихи, прозу, музыку, картины следует только так!

Душа цепенеет, чувствует – вот он первый и последний суд, когда перелистываются, как в книге, все мои греховные случаи из жизни. Вижу – нагрешила, наломала дров, и уже ничего не вернуть. Только от стыда за содеянные грехи, следует плакать не переставая, вытирать, уже взмокшим платочком глаза и вновь плакать и плакать, опустив голову, понимая – не может быть никакого прощения…

Поздно… Слёзы заставляют стонать мою душу, и, в глубине сердца, она затихает, пристыженная, обескураженная, подавленная… Я соглашаюсь, со всем увиденным, обвиняю сама себя, и, вдруг, обращаясь к Богу, шепчу еле слышно, от стыда:

– Боже, ну, что с меня взять? Глупой, упёртой, ленивой… Стою перед Тобою, и Ты видишь, как я грешила… Но я и страдала тоже, много и мучительно страдала, когда меня предавали… К стыду своему, я предавала то же… И всё же, я каялась и просила у Тебя прощения. И молила, молила бесконечно молила:

– Господь, научи меня молиться и любить… Временами я ненавижу – очень сильно ненавижу, но постоянно умоляю Тебя, всегда умоляю:

– Господи, – научи любить. Ни смотря, ни на что, ни смотря на то, что плюют мне не только в спину, но и в лицо. И, кажется, им нет прощения? Согласна. Но ведь Ты прощал даже распинавших, а я прошу простить меня за ненависть к плюющим… Это не так больно, – потерпеть, когда плюют… А я и этого не смогла… Хотя Ты прощал и не такое… О, научи меня, умоляю – молиться и любить! Мне этого так не достаёт! Не дьявольскую злость, а любовь хочу я носить в своём сердце…

Прости, пойми и помоги… О, помоги же мне стать сплошной любовью.. Помоги и научи меня так писать, по благости Твоей, чтоб читая, то что я буду писать по Твоему благословению, очищались сердца и души людские, и они, воззвав к Тебе, так же, как я сейчас, умоляли, просили:

– Господи, прости!

Наконец музыка затихла, а я долго ещё находилась под её волнующим впечатлением… И всё судорожно сжимала в руках, мокрый от слёз платочек…

***

Покупка смартфона

Слушаю фортепьянные пьески Франца Шуберта. Мне хорошо, спокойно и не волнительно. Много переживала в этом году: то одно, то другое. Шуберт успокоил. Я смягчилась. Сейчас мне стало даже смешно, сколько каких-то странных бед облепило меня, и как Бог, Своей милостью, их разрешил и утешил. Да, все мы под Богом ходим…

Но начну всё по порядку…

В конце прошлого года и в начале нового я долго болела. Это было какое-то наваждение. Скиталась по больницам, устала изрядно. Наконец, я пришла в себя, но вновь что-то подхватывала. О, слава Богу, Господь всё-таки пожалел меня! Моё состояние пришло в норму. Дома мне было не весело – ни радио, ни телевизора, ни интернета. В квартире – завал, не убрано, грустно. Бог дал, я писала книги, от всего отстранилась.

Ай-я-яй! Ну что делать с нами, писаками? Слово ведёт! Как-то к Марине Цветаевой пришла сестра и начала у неё генеральную уборку. Та ведь только писала. Сестра видела, что у писательницы – бардак, решила помочь. Марина, сидевшая за столом и правившая свои стихи, повернула к ней голову и произнесла:

– Убираешься? Зря! Всё равно не буду после тебя ничего делать, мне некогда! – Это меня восхитило и удивило одновременно! Как же она собиралась быть уборщицей в Елабуге, когда искала там работу? Но Елабуга её и уничтожила…

Вот как бывает… Я тоже редко убиралась. Но всё же трудилась на ниве искусства, хоть домашний хаос кричал мне прямо в лицо:

– Нахалка! – Однако я не обращала внимания…

Итак, после того, как вышла я из больницы, решила приобрести всё-таки хотя бы смартфон. Надоело мне подсчитывать копейки, считать себя несчастной Золушкой. Пошла в близлежащий салон и купила, решив, как-нибудь постараюсь сэкономить на бюджете.

При покупке произошло следующее. Сначала я выбрала понравившийся телефон, отложила покупку, затем побежала к себе за деньгами. Вернувшись, почувствовала, продавец – с виду милый, обаятельный мальчик, подменил, выбранный мною телефон. Ему сказала я об этом, но он убедил меня, что это то же, что выбрала предварительно. Я успокоилась, заплатила по чеку, взяв бесценную покупку, направилась домой. Интернет в смартфоне был подключен, я стала слушать классическую музыку на канале Ютубе.

О, подождите, подождите, забыла! Сегодня же 9 мая, день победы над фашистской Германией. В 1945 году, 9 мая окончательно закончилась война с фашистами и в России празднуют этот праздник, как национальный! Утром с интересом посмотрела парад, порадовалась за свою страну! Вечером стала слушать Шопена, Рахманинова, Шуберта, Скарлатти из смартфона, вдруг рядом раздались шумные весёлые выстрелы. Взглянула в окно, а там залпы ракет рассыпается прекрасными цветами во всё небо, ребята – солдаты из соседней части постарались. Такого прекрасного салюта я никогда ещё не видела! Брависсимо, хотелось крикнуть мне в окно, но мой одинокий крик потерялся бы в треске выстрелов. Единственное, что смогла я сделать, это подойти ближе к окну и наблюдать за этой ошеломляющей красотой. Казалось, разноцветье ракет направлено на моё окно, будто Господь решил доказать, что Он помнит о моей неудачливости и желает развеселить. Я же восторгалась и радовалась, словно ребёнок. Еле успокоилась после прекращения салюта… Всё благостно улеглось в небе и моей душе. Отголоски романтичности, счастья, веселья, притушили всё печальное…

Утром следующего дня я прослушала последние сводки о вчерашнем параде. Сколько грязи и неистовства вылили противники моей родины на страну. Увы, мне… Стало неприятно, и я включила скрипичный концерт Брамса, чтобы порадовать себя, взбодриться.

Как-то в одном из рассказов – «Мечтатель», я писала об этом концерте. Музыкальные критики заявляют, этот концерт очень сложен в исполнении, но и чрезвычайно красив. Меня же познакомил с ним во времена моей ранней юности, мой муж, Борис. Он очень любил и тонко понимал музыку, объяснив, что музыкальная форма концерта – самая интересная, где соревнуются солист и оркестр. Кто лучше, изысканней, более блестяще исполнит свою партию? Ведущим солистом был российский скрипач Давид Ойстрах. С ним, вероятнее всего, никто не сможет сравниться в блестящей передаче своей сольной партии. Слушала я его игру на концерте в Москве, бывшем Ленинграде. Прекрасное исполнение. Но и оркестр не подкачал. У меня всегда такое чувство, когда его слушаю, что это весенний концерт, написан влюблённым юношей, желающим сказать, как прекрасно всё, окружающее, вокруг! Слушая эту музыку, хочется жить, улыбаться, творить, петь и восхищаться. А, может, даже объясняться в любви нежными, милыми словами, полушёпотом, боясь нарушить равновесие, царящие в мире и душе…

После такого признания, в ответ обязательно слышится слово: «Да!». Я была очень счастлива, что купила такой смартфон, при его помощи смогу слушать всё, что пожелаю, а также мою любимую классическую музыку и удивительный концерт Брамса… Ведь после хорошей музыки, кажется, даже природа просыпается для любви, неги и беспредельной нежности… А юный влюблённый вынимает сердце из груди и полагает его к ногам любимой… Она оценит? Ну, конечно, ведь это же удивительное жертвоприношение! Людям даже хочется танцевать вместе с просыпающейся природой и юной любовью влюблённых… Сплошная нежность и любовь…

Бедная Клара Шуман, любившая Брамса, он как бы попрощался с ней этим концертом: «Мадам, благодарю за любовь, проявленную ко мне, но я не могу ничего предложить Вам более в ответ, кроме этого нежного – Прости и прощай!». Было и отцвело… Горько… После их разрыва с Брамсом, Клара Шуман вычеркнула его из числа своих друзей. Он не хотел обременять себя, после гибели её супруга Шумана, узами брака, так, кстати сказать, никогда и не женившись ни на ком. Боялся, видимо, потерять свободу, быт мог не дать ему жить одной музыкой… В итоге он стал великим композитором. Но стоит ли осуждать композитора, оставившего Клару, при этом давшего миру много больше, чем дал бы одной Кларе? Нет, гении не подсудны…

Итак, я была рада, что приобрела такой изумительный смартфон. Но вдруг, к своему огорчению, обнаружила, что им уже владели до меня, и меня просто напросто обманул продавец салона Билайн… Эх! Получается, по русской пословице: «Не зевай Фомка, на то и ярмарка!». Всё-таки меня это шулерство взволновало до глубины души… Мне показался он сначала таким добрым и милым, что подарила для его мамы одну из своих книг. По словам продавца – его мама была прикована к постели, мне стало жалко её. И ещё пообещала познакомить его со своей внучкой – молодым успешным врачом, живущей в Торонто. Но он показал мне класс… Вот и накопила на модный телефон, вот и помогла мальчику подняться духом! Недаром русская пословица говорит: «Доброта – хуже воровства!»…

Но обманул меня он ещё и с чехлом, приобретённым для смартфона. В чеке напечатал, что тот стоит менее, а на коробочке от чехла поставил цену, большую, чем указано в чеке… И знаете, мои дорогие читатели, что он сказал мне в своё оправдание? Я, де, сама попросила его зарегистрировать этот смартфон не на своё имя, а на чужую, незнакомую мне женщину! Никто не вернул мне за старенький телефон мои, с трудом собранные деньги… Ни одна организация, ответственная охранять права покупателя, мне не помогла… А судиться с несчастным, заблудившимся парнишкой, не захотелось. Когда-нибудь его сама жизнь научит, – поступать с людьми не по-человечески – нельзя! – решила я и успокоилась. Пришлось мне обходиться тем, что мне всучили, использовать то, что получила! Он, безусловно, не качественный, но что делать? Простила этого несчастного парнишку, обманувшего меня… В конце концов, не в этом же смартфоне заключается весь смысл жизни!

Ох, не знаю, но частенько в жизни – без рубля!

Я всегда живу без правил, даже без руля!

Только Бог Один защита, для меня, чудной.

Я бываю часто бита пулею шальной.

Но потом я оживаю, Бог меня хранит!

Песни я Ему слагаю, сердце так велит!

И куда бы ни пошла я, Бог меня ведёт,

И давненько поняла я, всех любовь спасёт!

***

Завещание императора Александра 3 своему сыну Николаю 2 – речь святейшего патриарха всея Руси Алексия 2 (Из свободного доступа в интернете)

Мне сегодня дали завещание императора Александра 3 своему сыну Николаю 2, где многие фразы очень актуальны и сегодняшний день.

Он ему говорил:

– Ты слушай всех, но принимай решение сам. Помни, что у России нет друзей. Наша великость всегда вызывает зависть. И опирайся на Церковь, потому что Церковь всегда с народом.

Как Божьей милостью писатель, теперь добавлю от себя, обращаясь к поэтам и писателям, следующее. Да и сейчас, как и ранее, у нашей родины много недругов. Время сложное. Но мы, писатели и поэты, всё продолжаем воспевать абстрактное, так сказать, нечто распрекрасное:

То-то и оно, что всё красиво,А любви в поэте нашем – ноль.Он поёт тебе – ну просто диво.Из стихов же вытекла вся соль!Ныне время грозное, лихое.До красот ли нам уже, порой?Слово надо говорить простое,Но такое, чтобы жгло, как в зной!

Время нелёгкое для моей страны, но мы с Божией помощью выживем!

***

Кто же не любит оперетту?!

Миловидная девушка, задумавшись, гуляла в городском парке. Лето было в самом разгаре. Влюблённые деревья тихо перешёптывались, как бы объясняя друг другу шелестом свежих листочков, что они довольны своим местоположением, гуляющей здесь публикой, восхищающейся ими и всем окружающим. Небо, подслушивая их всполохи, тоже благодарно мечтало, облокотясь на солнечную орбиту о чём-то своём, загадочном, и, даже не объяснимом на земном языке…

За всем этим наблюдал некий юноша, тоже с удовольствием прогуливавшийся здесь. Казалось, всё было благосклонно к двум молодым людям, одиноко бродящим по аллеям, туда, сюда и обратно, постоянно повторяя один и тот же маршрут… Иногда пути их пересекались, когда шли навстречу друг другу, иногда, наоборот, они удалялись друг от друга на довольно значительное расстояние.

Внезапно девушка нарушила эту закономерность. Она нагнулась и быстро подняла с земли небольшой зеленый листочек. Юноша, заметив её движение, приблизился к ней поближе, и, будто случайно оказавшись рядом, слегка задел её плечом. Девушка немного отодвинулась, но юноша посмотрел на неё и, улыбнувшись, произнёс: