Время кораблей. Морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта

Кроме того, с эсминца «Глэморган» взлетел вертолет «Уэссекс» HAS.3 лейтенанта Д. Найта, вооруженный ПКР AS-12. Его задачей было караулить выход из залива Порт-Уильям на случай, если какое-нибудь аргентинское судно, спасаясь от артобстрела, попытается выйти в открытое море. Экипаж этой машины испытал сильные ощущения, увидев, что к ним устремились две зенитные ракеты «Тайгеркэт». Обе прошли мимо. После этого командир вертолета, решив, что продолжать находиться в назначенной ему зоне патрулирования смертельно опасно, запросил разрешения вернуться на эсминец, но ему ответили: «Извините, корабль находится под авиаударом».

Минно-заградительная деятельность аргентинского флота

Прослеживая историю артобстрелов британскими кораблями побережья в районе Порт-Стэнли, читатель может задаться вопросом, почему район их огневого маневрирования всегда находился южнее мыса Пембрук и никогда восточнее него. Ответ прост: восточные подходы к Порт-Стэнли были прикрыты минными заграждениями, британцы знали их расположение и учитывали это при выполнении огневых задач, маневрируя гораздо южнее.

Аргентинцы 16 и 17 апреля 1982 г. выставили две минные банки к северо-востоку и юго-востоку от м. Пембрук. В качестве импровизированного минзага выступил военный транспорт «Исла де лос Эстадос». Двадцать две якорные гальваноударные мины модели 1925 года доставил в Пуэрто-Архентино транспорт «Баия Буэн Сусесо». Для удобства погрузки и перевозки каждая мина была заключена в специальный решетчатый ящик. Эту же тару хотели использовать и в процессе постановки мин, сбрасывая смертоносные рогатые шары в воду при помощи судового крана, для чего клетки-ящики были снабжены тросовыми устройствами дистанционного открывания. Однако в первом же выходе в ночь на 15 апреля, когда несовершенство технического решения усугубилось изрядно посвежевшей погодой, это едва не закончилось бедой. Створку поднятого краном ящика сначала заклинило, а при попытке опустить его на место произошло запоздалое открывание, и боеприпас с высоты рухнул на грузовую палубу судна, где находились все остальные мины. Взрыва не случилось благодаря наличию предохранительного прибора. А может, запал не сработал от старости или брака. Упавшую мину дезактивировали, неудачливый заградитель вернулся в порт. Там судовым механикам с обоих военных транспортов пришлось работать не покладая рук, и в следующий раз «Исла де лос Эстадос» отправился на минную постановку, имея на корме приваренные V-образные наклонные направляющие, по которым мины на тележке-якоре скатывались в воду.

Особая роль в ходе производимых минных постановок отводилась теплоходу «Форрест». Его задача состояла в том, чтобы, натужно гремя ходовыми механизмами, маневрировать мористее ставящего мины транспорта и отвлекать внимание вражеских подводных лодок, а при наихудшем стечении обстоятельств служить акустической ловушкой для их самонаводящихся торпед, тогда как сам «Исла де лос Эстадос» держал максимально малошумный ход. Для достижения большего шумового эффекта на «Форресте» свесили в воду якорные цепи, которые волной било о его борта. Готовность экипажа маленького судна к самопожертвованию не нашла отклика со стороны противника. Британские подводники, не имея приказа атаковать, проявили индифферентность к выходившим в море аргентинцам. Тем не менее АПЛ «Спартан» вела наблюдение и вскрыла факт постановки, опознав ставившее мины судно как танкодесантный корабль «Кабо Сан Антонио», и примерное расположение минных заграждений, что сильно снижало их боевую эффективность.

На том, собственно говоря, минно-заградительная деятельность аргентинского флота в обороне Фолклендских островов завершилась за исчерпанием запаса мин. Еще примерно полсотни мин должен был доставить из Мар-дель-Платы теплоход «Кордова», однако это судно оказалось не в состоянии вместить все собранные грузы, приоритет имело армейское имущество, поэтому мины так и остались на причале, а сам транспорт из-за британской блокады островов все равно не ушел дальше Пуэрто-Десеадо.

«Си Харриеры» против «Миражей»

В литературе по Англо-аргентинскому конфликту до сих пор встречается утверждение, что одна из основных причин неудач аргентинской авиации в воздушных боях над Фолклендами состояла в том, что британцы имели на вооружении новейшие всеракурсные ракеты AIM-9L, способные наводиться на нагрев передней кромки крыла, тогда как аргентинские истребители были вооружены устаревшей модификацией ракеты «Сайдвиндер» AIM-9B, от которой британские летчики легко уклонялись. В этом утверждении содержатся сразу две неточности. Во-первых, ракеты AIM-9B в Аргентине на тот момент использовались только в авиации ВМФ. Ими были вооружены палубные штурмовики «Скайхок» A-4Q, которые ни разу в воздушные бои с британскими самолетами не вступали. Во-вторых, хотя специалисты компании «Рейтеон» много сделали для улучшения чувствительности инфракрасного сенсора, сведения производителя о всеракурсности AIM-9L являлись сильно преувеличенными. Эта проблема в ракетах класса «воздух – воздух» с тепловой головкой самонаведения фактически не решена до сих пор, а в ходе Фолклендской войны все успешные пуски УР «Сайдвиндер» были произведены британцами в заднюю полусферу противника. Кстати, французская ракета R.530, которую несли аргентинские «Миражи», тоже позиционировалась компанией «Матра» как всеракурсная, что слабо соотносилось с ее реальными боевыми свойствами.

В целом же ракета «Сайдвиндер» AIM-9L представляла весьма совершенное для своего времени оружие. Первое ее боевое применение состоялось 19 августа 1981 года, когда пара истребителей F-14 «Томкэт» ВМФ США сбила над заливом Сидра два ливийских истребителя-бомбардировщика Су-22. При пуске в заднюю полусферу ГСН надежно захватывала цель и у противника почти не оставалось шансов стряхнуть с хвоста вцепившуюся в него ракету. В конструкции ГСН было применено фотосопротивление из сурьмянистого индия, а для его охлаждения использована криогенная система. Также были увеличены максимальный угол отклонения и скорость слежения координатора цели. Еще одним апгрейдом явился лазерный неконтактный взрыватель DSU-15A/B. Сама осколочно-фугасная боевая часть WDU-17/B, тоже новая, массой 8,32 кг состояла из двух слоев стальных стержней с насечкой для образования осколков заданного размера. Ракета имела стартовую массу 86 кг, летела со скоростью 2,5M и могла применяться на дальность до 18 км, хотя реальная дистанция уверенного захвата цели в маневренном воздушном бою была существенно меньше и ограничивалась несколькими километрами. Стоявшие на вооружении ВВС Аргентины РМД с тепловой ГСН R.550 «Мажик» и «Шафрир-2» по своей эффективности соответствовали предыдущему поколению «Сайдвиндеров» (AIM-9G/H)21. Это отставание, вероятно, могло проявиться, когда бы аргентинцы выпускали ракеты, как положено, в заднюю полусферу цели и с разумных дистанций, однако британцы им такой возможности не предоставили.

Гораздо в большей степени на исход боестолкновений в воздушном пространстве над Фолклендами повлияли другие факторы. Во-первых, «Си Харриер» превосходил «Мираж» практически по всем летно-техническим характеристикам, существенным для ведения ближнего воздушного боя22. Более высокая скорость аргентинских самолетов, фактически единственное, в чем они опережали противника, позволяла им спастись бегством, но в маневренном бою особых преимуществ не давала. Во-вторых, аргентинцам пришлось действовать на значительном удалении от своих аэродромов, что заставляло совершать полеты на больших высотах (где расход топлива меньше), ограничивало время нахождения над архипелагом и снижало боевые возможности истребителей. «Миражи», летая из Рио-Гальегоса с двумя 1700-литровыми подвесными топливными баками, имели возможность пребывать на «боевой арене» только двенадцать минут, действуя на больших высотах, и всего пять минут в случае снижения на малые высоты. Существует, впрочем, мнение, что, имей аргентинцы большее время для боевого контакта, это только бы увеличило список их потерь. Истребители-бомбардировщики «Даггер», летавшие с тремя ПТБ 1300 л из Рио-Гранде и Сан-Хулиана, могли оставаться в воздухе над островами на несколько минут больше, но в целом менее подходили для ведения воздушного боя. В-третьих, стоявшая на «Миражах» БРЛС «Сирано» была неэффективна в нижней полусфере. Она не видела «Си Харриеры», поджидавшие аргентинцев на меньших высотах. «Даггер» же вообще не имел поискового радиолокатора и обладал лишь простейшим радиодальномером «Аида» II. Поэтому при поиске целей аргентинским летчикам приходилось руководствоваться данными наведения с земли, которые поступали с задержкой по времени и не всегда были точными. С несовершенством радаров одновременно столкнулись и британцы. Установленная на «Си Харриерах» БРЛС «Блю Фокс» страдала от помех переотражений эхо-сигнала от земной и особенно от водной поверхности. Вследствие этого британские воздушные патрули испытывали сложности с обнаружением и перехватом низколетящих аргентинских самолетов, вторгавшихся для нанесения ударов по кораблям.

И, наконец, вся эта боевая техника находилась в руках летчиков, мастерство которых, скорее всего, являлось решающим фактором. Аргентинские пилоты имели внушительный по европейским меркам налет и были отличными пилотажниками, но не слишком замысловатыми бойцами. Их тактика сводилась к выпуску ракет на встречных курсах с дальней дистанции, а в хвост британскому самолету они умели зайти, только внезапно спикировав с большой высоты, когда тот не ожидал атаки. Все, на что они показали себя способными в ближнем бою, это азбучный маневр «ножницы», заключающийся в переменной смене направления виража. В особенности плохо дело обстояло в эскадрильях «Даггеров», для которых истребительная роль считалась второстепенной. Британские пилоты были лучше натренированы, хотя тоже не все. Наиболее подготовленной к ведению воздушного боя считалась 801-я эскадрилья на «Инвинсибле» (включая стажировавшихся в ней пилотов КВВС), в меньшей степени 800-я на «Гермесе». А вот результаты серии учебных поединков, проведенных летчиками 1-й эскадрильи КВВС с французскими коллегами на «Миражах», вызвал у представителей командования британской морской авиации легкий приступ паники, способен ли «Си Харриер» вообще противостоять аргентинским истребителям. Однако командир 801-й эскадрильи Найджел «Шарки» Уорд заверил начальство, что причин для тревоги нет и не следует делать преждевременных выводов на основании отчета наскоро обученных сухопутных пилотов штурмовиков, их тактику он охарактеризовал как «неразумную и предсказуемую», а сам отчет назвал «не стоящим бумаги, на которой он написан». «Си Харриер» лейтенант-коммандер Уорд считал отличной боевой машиной, а своих подчиненных – прекрасно подготовленными к воздушным схваткам.

Первые аргентинские истребители утром 1 мая появились над Порт-Стэнли еще до наступления рассвета. Это были «Миражи» IIIEA (летчики м-р Х. Санчес, к-н М. Х. Червински, позывные «Фьера»). В штабе ОГ ВВС «Юг» разумно предположили, что после бомбардировки, произведенной «Вулканом», британская авианосная группа нанесет авиационные удары по наземным объектам на Мальвинских островах, удерживаясь на расстоянии, превышающем боевой радиус действия аргентинских истребителей-бомбардировщиков; в связи с этим необходимо прикрыть воздушное пространство над островами истребителями «Мираж» и «Даггер». Истребительные эскадрильи, базировавшиеся в Рио-Гальегосе, Рио-Гранде и Сан-Хулиане, были приведены в полную боевую готовность. Самолеты, снаряженные для ведения воздушного боя, вылетали на патрулирование к островам, одна пара сменяя другую. Наведение их на цель должно было осуществляться по данным РЛС AN/TPS-43 с наземного боевого информационного центра, который летчики называли «Радар Мальвинас»23. Однако промежутки между вылетами оказались слишком большими, и к моменту авиаудара «Си Харриеров» следующая пара истребителей, «Даггеры» (к-н К. А. Морено, л-т Э. Р. Вольпони) из состава 6-й иаг, стартовавшая в 07:45 из Рио-Гранде, прибыть в назначенный район не успела и помешать атаке не смогла.

«В 07:30, – вспоминает Карлос Морено, – мы получили приказ вылететь для воздушного прикрытия Мальвинских островов. Конфигурации вооружения: три подвесных топливных бака, две ракеты класса „воздух – воздух“, а также пушки. Наиболее сложен был взлет, потому что при максимальном взлетном весе разбег получался длинным, а взлетно-посадочная полоса была очень короткой, да еще и в темноте. В 07:45 мы вместе с лейтенантом Вольпони приступили к выполнению нашей первой боевой задачи. Погода стояла плохая: дождь и низкая облачность. Наш позывной в этом вылете был „Торо“. Примерно в 08:25, будучи в пятидесяти милях24 от Пуэрто-Архентино, мы связались с „Радаром Мальвинас“, и оператор сообщил нам, что аэропорт находится под авиаударом и что горящий „Харриер“ упал в порту…»

Сорвалось и боестолкновение с британским воздушным патрулем. Аргентинские истребители, наводимые операторами БИЦ, и пара «Си Харриеров» 801-й маэ (лт-кдр Р.C. Кент и л-т Б. Д. Хейг), управляемая с эсминца «Глэморган», не нашли друг друга, хотя летевшие на тысячу метров ниже британцы наблюдали падение сброшенных аргентинскими самолетами топливных баков. Выработав запас топлива, «Даггеры» ушли на базу.

На эскадре сброс аргентинцами топливных баков, принятый за пуск ПКР «Экзосет», привел к объявлению воздушной тревоги. Получив оповещение с «Инвинсибла», корабли произвели постановку пассивных радиолокационных помех и выполнили маневр уклонения от ракет.

Наряду с истребительными вылетами бригадный генерал Креспо, с учетом поступавших от Оперативного командования на ТВД Южная Атлантика сведений, что противник вот-вот начнет высадку десанта, решил произвести вооруженную разведку морских подходов к архипелагу на десантоопасных направлениях, для чего к Фолклендам с полуторачасовым промежутком из Рио-Гальегоса и Сан-Хулиана были высланы две четверки штурмовиков «Скайхок», несших по три 250-кг ФАБ BRP. В этом и последующих вылетах использование штурмовиков A-4B с ВВБ Рио-Гальегос обеспечивалось самолетом-заправщиком KC-130H № TC-70. Каждую из групп «Скайхоков» прикрывала пара истребителей «Мираж». И именно с этого момента началось воздушное противоборство аргентинских и британских истребителей.

Четыре A-4B 5-й ибаг с позывным «Топо» под командованием капитана Уго Анхеля дель Валье Палавера вылетели в 08:30 из Рио-Гальегоса. Обеспечивавшая их прикрытие пара M-III из состава 8-й иаг (позывной «Таблон», к-н Г. А. Гарсия Куэрва, ст. л-т К. Э. Перона) стартовала в 08:59 оттуда же и догнала «Скайхоки» на подлете к островам. Здесь оператор БИЦ совершил ошибку, едва не приведшую к роковым последствиям. Он перепутал «Скайхоки» с «Миражами» и послал ударную группу навстречу паре «Си Харриеров» (лт.-кдр Дж. Э. Эйтон-Джонс, ф.-лт. П. Бартон). К счастью для аргентинцев, оплошность обнаружилась раньше, чем противник успел ею воспользоваться. Как сказано в официальной истории Фуэрса Аэреа, «истребители своевременно вмешались, встав между „Харриерами“ воздушного патруля и группой „Топо“, спася жизни пилотов A-4B». Или в изложении Карлоса Пероны: «Мы достигли своей цели [защитили „Скайхоки“], потому что едва „Си Харриеры“ патруля поняли, что мы позади них, то изменили курс и повернули нам навстречу. Мы разошлись на расстояние 1000—2000 метров, чтобы попытаться атаковать их на встречных курсах нашими ракетами R.530, но РЛС не обеспечивали хорошего обзора, и из-за низкого уровня топлива мы направились обратно в Рио-Гальегос».

Британские летчики позже охарактеризовали это столкновение как «бой с тенью». Аргентинцы пытались, удерживаясь в отдалении, занять выгодные позиции для пуска ракет, реализуя свое превосходство по скорости и высоте. Британцы же предпочитали оставаться на более удобных для них средних высотах, а когда им удавалось достичь выгодного положения, «Миражи» стремительно разрывали дистанцию и все начиналось заново. По возвращении из полета обе стороны доложили, что не смогли добиться решительных результатов потому, что противник уклонялся от боя. Капитан Густаво Архентино Гарсия Куэрва неистовствовал: имей он побольше топлива, обязательно задал бы англичанам трепку, и в следующий раз пообещал вести бой до победного, а затем совершить посадку в Пуэрто-Архентино для заправки.

С аналогичным нулевым счетом вернулись на «Инвинсибл» и следом вылетевшие лейтенант-коммандер Робин Кент и лейтенант Брайан Хейг. Их противниками предположительно являлись истребители «Мираж» старших лейтенантов Роберто Шебры и Марсело Пуига (пара с позывным «Фоко»). «Для операторов корабля, отслеживавших их радиопереговоры на протяжении всей миссии, это звучало как настоящий „догфайт“, – рассказывает коммандер Уорд. – Упоминались ракеты, пролетавшие между самолетами, хотя никаких докладов о сбитиях не последовало. Когда они вошли в кают-компанию летчиков, было совершенно очевидно, что Брайан Хейг все еще немного озадачен. Пара вражеских самолетов, вероятно, „Миражи“, вели ту же игру, что и противники Э-Джея [Эйтон-Джонса] и Пола [Бартона], пока, в конце концов, не появилась возможность подобраться к ним поближе. „Миражи“ были намного выше, чем CAP, и на большой скорости пикировали к точке перехвата. Хотя визуального контакта, вероятно, не было, поскольку крошечные „Миражи“ сливались с голубым небом, Робин и Брайан не могли не заметить летящую к ним маленькую белую ракету со стабилизаторами и дымным следом, которая, в конце концов, прошла между ними. Пока они уклонялись от нее, пара „Миражей“ отвернула и поспешила домой».

В истребительной роли в этот день довелось выступить и «Скайхокам» 4-й авиагруппы. Не зря же они числились у аргентинцев истребителями-бомбардировщиками. Поскольку с разных концов острова Соледад от наблюдательных постов сыпались доклады о замеченных британских вертолетах, свидетельствовавшие, что враг высаживает на берег разведывательно-диверсионные группы, и от командования мальвинской группировки поступила настоятельная просьба воспрепятствовать этому, ОГ ВВС «Юг» в середине дня 1 мая трижды, в 13:30, 14:00 и 15:20, высылала из Сан-Хулиана пары штурмовиков A-4C, вооруженных УР «Шафрир-2», для проведения противовертолетного поиска вдоль побережья архипелага. Без какого-либо, однако, результата.

Но еще раньше, в 12:25, для перехвата засеченных наземным радаром вертолетов «Си Кинг», участвовавших в охоте на ПЛ «Сан Луис», с авиабазы Кальдерон вылетело три самолета T-34C «Турбо Ментор» под командованием капитан-лейтенанта Хосе Марии Перейры Досо. Их вооружение составляли подвесные контейнеры с 7,62-мм пулеметами и ПУ 70-мм НАР. Аргентинские морские летчики уже обнаружили и были готовы атаковать британские вертолеты, но тут очень некстати (или наоборот, в зависимости с чьей стороны смотреть) в тылу у них возникли два «Си Харриера», пилотируемых лейтенант-коммандером Шарки Уордом и лейтенантом Майклом Уотсоном. «„Харриер“! „Харриер“! Двое на хвосте!» – возвестил об опасности первым ее заметивший пилот лейтенант Мигель Уберти, и все звено дружно шарахнулось в облака, посбрасывав свое подвесное вооружение. Британцы не ожидали такой резвости, и единственное, что успел лейтенант-коммандер Уорд, – дать вдогон очередь из 30-мм пушки. Снаряд слегка задел остекление кабины на «Турбо Менторе» Перейры Досо. Последующая игра в кошки-мышки с верткими турбовинтовыми самолетиками в густой дымке закончилась в пользу последних.

Едва раздосадованные истребители вернулись в точку, назначенную для патрулирования, с «Глэморгана» поступила новая наводка: «Три контакта, пеленг 190°, дальность приблизительно 40 миль. Идут на большой высоте и с высокой скоростью прямо на вас». На самом деле это был капитан Рауль Анхель Диас на «Даггере» C-421, вылетевшей в 16:00 из Сан-Хулиана в составе пары «Фьерро» и оставшийся в одиночестве из-за отказа двигателя на самолете его ведомого. Он выпустил две ракеты «Шафрир» на встречных курсах и стремглав покинул поле боя в полной уверенности, что дрался как лев. Британцы только и успели выполнить противоракетный маневр, второй раз за этот вылет упустив возможность открыть счет побед.

Описанные боестолкновения в воздухе продемонстрировали, что аргентинские M-III и M-5 не в состоянии сражаться на равных с «Си Харриерами». Возможно, с учетом этого обстоятельства и того, что британцы единомоментно имели в воздухе две, а временами даже три (включая самолеты с «Гермеса») несущих боевое дежурство в воздухе пары «Си Харриеров», следовало бы посылать истребители к островам не попарно, а группами, и наладить такое взаимодействие между парами, чтобы одна отвлекала внимание противника, а другая стремилась зайти ему в тыл, внезапно спикировав из облаков. Однако слишком бравые доклады аргентинских летчиков по возвращении из вылетов, помноженные на еще более оптимистичные донесения с пунктов базирования истребителей в Комодоро-Ривадавию, не позволяли командованию ОГ ВВС «Юг» объективно оценивать происходящее. Тем не менее, для того чтобы «зачистить» небо Фолклендов перед подходом ударных звеньев «Даггеров», «Скайхоков» и «Канберр», из Рио-Гальегоса и Рио-Гранде в 15:45—15:54 было выслано сразу три пары истребителей (с позывными «Дардо», «Буитре» и «Рубио»), правда, разрозненно, без какой-либо координации действий.

Первыми около 16:30 района боевых действий достигли капитан Г. А. Гарсия Куэрва, ст. лейтенант К. Э. Перона. Пара M-III, бортовые номера I-015 и I-019, с позывным «Дардо» поднялась в воздух в 15:45 с авиабазы Рио-Гальегос. Для летчиков это был второй за день боевой вылет, вооружение, как и в предыдущем: одна УР «Матра» R.530 и две УР «Шафрир-2». «Миражи» шли на высоте 10 000 м и были издали обнаружены радаром Тип 965P эсминца «Глэморган». С корабля сориентировали и направили на перехват пару «Си Харриеров» 801-й эскадрильи, пилотируемых флайт-лейтенантом П. Бартоном (№ XZ452) и лейтенантом флота С. Томасом (№ XZ453). Они незамедлительно ушли на тактически выгодную для них высоту 3300 м с одновременным набором скорости до 750 км/ч. Аргентинцы, тоже наводимые по радио оператором, но с берегового БИЦ, сбросили подвесные топливные баки25 и начали снижение для боя. Воздушная схватка состоялась над островом Пеббл.

Стив Томас первым получил радиолокационный контакт, и Пол Бартон уступил ему роль ведущего и по совместительству приманки. Британцы применили маневр «захват в вилку», когда ведущий отвлекает на себя внимание пилотов противника, а ведомый заходит им в хвост. Следуя ей, Томас сошелся с вражескими истребителями в смелой лобовой атаке. Две впопыхах выпущенные аргентинцами ракеты «Матра» пронеслись мимо навстречу. Сам же он тщетно пытался удерживать в прицеле ИЛС стремительно приближавшийся головной аргентинский самолет, в итоге разойдясь с «Миражом» Гарсии Куэрвы всего в трех десятках метров, но «всеракурсная» ракета AIM-9L цель так и не захватила.

Зато Бартон не терял времени зря. Его «Си Харриер» во время сближения с аргентинцами отклонился левее, разогнавшись в пикировании до 1000 км/ч, и, совершив проворный разворот вправо с набором высоты и шестикратной перегрузкой, оказался четко позади отвернувшего влево после схождения с Томасом самолета Карлоса Пероны. Их разделяло всего пятьсот метров. Хотя «Мираж» имел преимущество в скорости, шансов оторваться у него не было. Еще несколько мгновений, и самолетик с треугольным крылом уже плясал в мерцающем перекрестии прицела, а звук зуммера возвестил, что ракета захватила цель. Пуск! Она серебристой стрелой сорвалась с пилона и унеслась вслед аргентинцу, оставляя белый дымный след. Время полета вдогон цели составляло около четырех секунд. Гарсия Куэрва заметил выпущенную ракету и прокричал по радио: «Дардо-2, отрывайся!», но было уже поздно.

Карлос Перона вспоминает: «Как только я начал маневрировать, чтобы снова увидеть „Си Харриер“, я почувствовал сильный толчок. Мой „Мираж“ начало трясти, и я потерял управление, а на панели быстро загорелись сигнальные лампы. После тщетных попыток управлять своей машиной я катапультировался». При приземлении на парашюте на остров Пеббл он сломал ногу, но в итоге был спасен своими.

Капитан Гарсия Куэрва, видя разворачивающийся в его сторону «Си Харриер» Томаса, начал крутить «ножницы», а затем, поняв, что остался один против двоих, стал искать спасения в густой облачности на высоте двух с половиной тысяч метров. И это ему даже удалось, хотя Стив Томас успел послать «Сайдвиндер» вслед аргентинцу буквально за секунду прежде, чем тот скрылся в плотной дымке. Результата применения ракеты никто не видел, а дальнейшие попытки британцев восстановить контакт ни к чему не привели. По возвращении на авианосец летчики доложили об одном достоверно и одном предположительно сбитом вражеском самолете. Хотя ракета, выпущенная лейтенантом Томасом, не попала в цель, они оказались правы в том, что и этот «Мираж» пополнил список потерь ВВС Аргентины.

Оторвавшись от преследователей, Гарсия Куэрва обнаружил, что из-за продолжительного маневрирования на малых высотах израсходовано слишком много топлива и на обратный полет его не хватит, поэтому решил, как и заявлял раньше, сесть для дозаправки на авиабазе Мальвины. Понимая, что его самолет могут принять за вражеский, он связался с центром управления, а оттуда предупредили зенитные батареи – огня не открывать. Самому пилоту, чтобы он не попал под зенитные ракеты британских кораблей, с земли приказали заходить на посадку с западной, т. е. противоположной обычному посадочному направлению, стороны аэродрома. С учетом сложности приземления на короткую ВПП летчик перед заходом на посадку избавился от ракет, сбросив их на землю. Все это имело роковые последствия. Солдаты на аэродроме подумали, что их снова бомбят, и начали истерично стрелять из винтовок. Массовый психоз передался расчетам зенитной артиллерии. В результате самолет был сбит дружественным огнем, капитан Гарсия Куэрва погиб.