Время кораблей. Морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта

Британцы в их разведывательно-аналитических выкладках прогнозировали возможность базирования на островах нескольких истребителей «Мираж». Однако более реалистичным сценарием видится использование аэропорта Стэнли в качестве аэродрома подскока, на который действовавшие с материковых авиабаз самолеты после выполнения боевой задачи над Фолклендами могли бы садиться для заправки перед возвращением на базу. Это повысило бы тактические возможности истребительно-бомбардировочной авиации по сравнению с тем, когда ее самолеты летали на пределе дальности. Но так или иначе все упиралось в недостаточную длину ВПП.

В качестве воплощения этой упущенной возможности можно рассматривать мероприятия, осуществленные британской стороной сразу по окончании военных действий, чтобы сделать аэродром пригодным для истребителей-бомбардировщиков «Фантом». Взлетно-посадочная полоса была удлинена до 1860 м (6100 футов) и целиком покрыта сборными алюминиевыми панелями AM2 американского производства. Однако этого показалось недостаточным для обеспечения безопасной посадки самолетов, приземляющихся после воздушного патрулирования со значительным количеством невыработанного топлива и полным комплектом вооружения, поэтому установили еще и аэродромные тормозные устройства – сначала три, а затем пять тросовых гидравлических аэрофинишеров. С октября 1982 года в Стэнли стали базироваться четыре, а позже девять «Фантомов» 29-й эскадрильи КВВС.

Здесь следует оговорить, что аэродромное строительство на Фолклендских островах проблематично из-за заторфованного грунта с высоким уровнем грунтовых вод и сопряжено со значительным объемом земляных и дренажных работ. Это стало очевидным еще при проведении аргентинским подрядчиком в начале 1970-х годов работ по постройке первого аэродрома, которые при использовании тех же американских алюминиевых плит растянулись почти на год.

Британцы подошли к решению задачи с размахом: подготовка началась заранее, еще в мае, сборное металлическое покрытие и аэрофинишеры были закуплены в США, организаторы строительства не испытывали недостатка ни в технике, ни в людях. Неподалеку от аэродрома освоили карьер для добычи гравия, для чего были специально доставлены две могучие 45-тонные камнедробилки. Общие затраты на устройство аэродрома превысили 10 млн фунтов стерлингов.

Аргентинские авиаторы такими большими возможностями не располагали. Тут достаточно привести факт, что у британцев при проведении работ аэродром был на две недели, с 15 по 27 августа, полностью закрыт для приема военно-транспортных самолетов, чего аргентинцы в апреле месяце себе позволить никак не могли. Отсутствовал и какой-либо предварительный задел, произвести закупки недостающих материалов и оборудования, подобно британцам, в Соединенных Штатах после начала военных действий было невозможно. Но главная помеха – это британские субмарины, патрулировавшие вокруг островов, заставившие прекратить водное сообщение с архипелагом.

Тем не менее новые хозяева островов не бездействовали. Восемьдесят ящиков с алюминиевым покрытием для аэродрома и шесть единиц дорожно-строительной техники (два бульдозера, фронтальный погрузчик, карьерный грузовик и два самосвала), а также мощный электрогенератор, принадлежавшие аэродромно-строительной эскадрилье 1-й строительной группы с авиабазы Морон, были безотлагательно затребованы, погружены на транспорт «Рио Синсел» и доставлены в Порт-Стэнли, а личный состав эскадрильи, полтора десятка человек во главе с майором Раулем Майорано, с 5 по 13 апреля переброшен по воздуху. Еще два бульдозера, гусеничный погрузчик и четыре самосвала реквизировали в расположенном в 20 километрах от Порт-Стэнли карьере и с помощью вертолета «Чинук» переместили в аэропорт. Основной же объем грузов, предназначенных для обустройства авиабазы Мальвины, находился на борту теплохода «Кордова», которого так и не дождались. В итоге к 1 мая взлетно-посадочную полосу удалось продлить примерно на сто метров. Кроме того, была расширена зона стоянки, благодаря чему стало возможным одновременно обслуживать три военно-транспортных самолета. После начала активной фазы военных действий дальнейшие работы были прекращены, а все силы строителей аэродрома брошены на ликвидацию разрушений от британских бомбардировок.

В принципе, ТТХ аргентинских «Скайхоков» и «Миражей» позволяли использовать их с авиабазы Мальвины и без существенного продления ВПП, хотя последние и не могли стартовать с нее с максимальной взлетной массой. Но тут сказался человеческий фактор: аргентинские летчики были обучены и привычны летать с гораздо более протяженных аэродромов, а такое полезное устройство, как тормозной парашют, получило распространение в ВВС Аргентины только в XXI веке. Для подготовки пилотов к использованию короткой взлетки требовалось время, которого не было. С учетом же суровых погодных условий Фолклендов (сильный ветер и плохая видимость) эта затея и вовсе превращалась в неосуществимую. Опыты, проведенные в апреле 1982 года, с имитацией ВПП Стэнли на одной из материковых авиабаз привели к заключению, что для истребителей «Мираж» островной аэродром пригоден только для вынужденных посадок.

Морские перевозки на острова. Несмотря на сильную зависимость боеспособности островной группировки аргентинских войск от подвоза морем вооружения и запасов материальных средств, количество рейсов, совершенных на Фолклендские острова аргентинскими транспортными судами, оказалось сравнительно невелико. В течение апреля 1982 года туда прошло семь судов (четыре зафрактованных торговых и три вспомогательных судна ВМФ8), из них после установления Великобританией 200-мильной морской запретной зоны – два судна.

Организации морских перевозок на начальном этапе развертывания войск мешало то, что военная техника и грузы, подлежащие к отправке на острова, еще не были сосредоточены в достаточном количестве в портах погрузки. Отправившиеся в Порт-Стэнли 4 апреля теплоходы «Рио Синсел» и «Мар дель Норте» ушли в рейс с полупустыми трюмами. Когда же маховик военной логистики раскрутился, пользованию морем стала препятствовать британская подводная угроза, и большая часть приготовленных грузов так и осталась на складах и причалах. Как уже ранее отмечалось, аргентинцам не было известно, что на этом этапе морская блокада архипелага носила фактически декларативный характер. Позже в докладе Раттенбаха будет констатировано: «Задержки и превышение мер предосторожности из-за переоценки британской блокады подразумевали серьезные трудности в осуществлении снабжения островов».

И наконец, в самом Порт-Стэнли аргентинцы столкнулись с крайне ограниченными возможностями порта по приему и разгрузке крупных транспортных судов. Разгрузка транспорта «Формоса» у единственного имевшегося грузового причала заняла десять дней, с утра 21 до вечера 30 апреля. Прибывшему 26 апреля второму блокадопрорывателю, теплоходу «Рио Каркаранья», пришлось разгружаться, стоя на рейде, с помощью кранового оборудования военного транспорта «Исла де лос Эстадос», выступавшего в роли лихтера, и к утру 1 мая большая часть груза, в т. ч. весь доставленный запас авиационного топлива, еще оставалась на борту судна.

Соотношение сил на театре военных действий. Состав сил военно-морских флотов Великобритании и Аргентины на театре военных действий к началу активной фазы конфликта выглядит следующим образом: британским трем атомным подводным лодкам, двум легким авианосцам, четырем эсминцам УРО и шести фрегатам УРО с аргентинской стороны противостояли один легкий авианосец, один крейсер, два эсминца УРО, три старых эсминца, три корвета и одна дизель-электрическая подводная лодка9. Если рассмотреть средневзвешенный возраст кораблей, у британцев этот показатель составляет 11 лет, а у аргентинцев – 30 лет.

Данные о соотношении корабельного ракетного, артиллерийского и авиационного вооружения приведены в таблице. Из нее видно, что британские военно-морские силы значительно превосходили по количеству зенитных ракетных комплексов и летательных аппаратов палубного и корабельного базирования, в то же время аргентинский флот имел перевес в артиллерийском вооружении, количество пусковых установок ПКР «Экзосет» было равным. Эти цифры позволяют составить представление о балансе сил в авианосном и надводном сражении.

Нет смысла подсчитывать суммарное количество торпедных аппаратов подводных лодок и противолодочного оружия надводных кораблей, поскольку боестолкновения между ними происходят с участием отдельных боевых единиц или корабельных групп, а фактические боевые свойства подлодок определялись прежде всего совершенством гидроакустической аппаратуры и их техническими характеристиками (скорость и малошумность хода, предельная глубина погружения и др.), основным же средством поиска и уничтожения подводных лодок являлись противолодочные самолеты и вертолеты. Важно подчеркнуть, что атомные субмарины были главным инструментом утверждения господства на море британским флотом и той статьей, по которой его превосходство являлось подавляющим, поскольку ВМФ Аргентины обладал слабыми возможностями для борьбы с ними. Стоявшие у аргентинцев на вооружении противолодочные торпеды Mk.44 являлись устаревшими, а малочисленность противолодочной авиации и слабые возможности ГАС надводных кораблей обуславливали их низкую боевую устойчивость от воздействия британских АПЛ.

В отношении средств дальней морской разведки и воздушного обнаружения ситуация складывалась неблагоприятно для обеих сторон: британцы не располагали самолетами ДРЛО, радиуса действия их базовых патрульных самолетов «Нимрод», базировавшихся на о. Вознесения, не хватало для полетов к Фолклендским островам (до тех пор, пока эти машины не получили оборудования дозаправки в воздухе), а потенциал БПА Аргентины ограничивался высокой степенью технического износа и почти полностью выработанным летным ресурсом самолетов «Нептун».

В целом, баланс морских сил был в пользу Великобритании. Однако ее превосходство на море частично возмещалось наличием у Аргентины многочисленной боевой авиации берегового базирования. В составе авиационных частей ВВС и трех ударных эскадрилий авиации ВМФ насчитывалось 178 боевых и учебно-боевых самолетов (или 125 за вычетом легких штурмовиков), из которых примерно 75% были в исправном состоянии. По состоянию на 1 мая 1982 года на материковых авиабазах юга страны для действий против британских морских сил было сосредоточено 75 ударных самолетов, в т. ч. 8 бомбардировщиков «Канберра», 12 истребителей «Мираж» IIIEA, 18 истребителей-бомбардировщиков «Даггер», 4 истребителя-штурмовика «Супер Этандар» и 33 штурмовика A-4B и A-4C «Скайхок». Непосредственно на Мальвинских островах базировалось 12 легких штурмовиков IA-58A «Пукара», два MB-339А и четыре вооруженных учебно-тренировочных самолета T-34C «Турбо Ментор». Этой воздушной армаде британцы могли противопоставить 20 палубных СВВП «Си Харриер» FRS.1 на авианосцах «Гермес» и «Инвинсибл» и два бомбардировщика «Вулкан» B.2 на о. Вознесения.

Здесь нужно добавить, что уязвимость двух британских «плавучих аэродромов» от ударов с воздуха и моря по сравнению с аргентинскими береговыми авиабазами была намного выше, при том, что потеря или выход из строя хотя бы одного из авианосцев с высокой степенью вероятности могли привести к прекращению операции «Корпорейт», поскольку величины авиагруппы единственного оставшегося авианосца в этом случае было бы недостаточно для продолжения наступательных действий.

Кроме количественного и качественного соотношения ВВТ, в рассматриваемых событиях большую роль играл такой фактор, как география. Британским вооруженным силам пришлось вести войну на огромном удалении от метрополии и пунктов постоянного базирования и в отсутствие оборудованных передовых баз на театре военных действий, со всеми вытекающими из это негативными следствиями, тогда как для Аргентины война в Южной Атлантике была практически «домашней». Помимо расстояний нужно учитывать суровый нрав пятидесятых широт, который делал длительное пребывание кораблей в море без захода в базу суровым испытанием даже без боевых соприкосновений с противником. Отдаленность театра военных действий от британской метрополии и внушительность аргентинских воздушных сил являлись теми основными факторами, с учетом которых многие военные аналитики, в том числе в СССР и США, в начале Англо-аргентинского конфликта прогнозировали победу Аргентины.

Подавляющий численный перевес аргентинской авиации немало впечатляет. Однако здесь географический фактор наоборот работал против аргентинцев. Можно, в частности, порассуждать, как бы сложился исход войны, если бы Фолклендские острова находились на полтораста морских миль западнее или восточнее. В первом варианте британцы оказались бы в несоизмеримо более сложном положении, во втором – аргентинцам не имело бы смысла сопротивляться, а лучше сразу попытаться вернуть решение проблемы в дипломатическое русло. Но все это из области альтернативной истории, в реальной же все сложилось так, как сложилось: аргентинская авиация могла действовать с материковых баз, но практически на пределе боевого радиуса, и это существенно снижало ее боевые возможности.

Оценивая качество личного состава противоборствующих сторон, следует отметить, что более высокая профессиональная подготовка британских военнослужащих, на которую указывает большинство исследователей, должна была компенсироваться лучшей мотивированностью аргентинских военных, вдохновленных идеей «восстановления Мальвин», которая стала неотъемлемым элементом национального самосознания аргентинцев.

Подытоживая, можно сказать, что обе воюющие стороны имели шансы выйти из схватки за острова победителем. Хотя от аргентинских вооруженных сил для этого требовалось проявить большую организованность и волю к победе, исход боевых действий не был заранее предопределен соотношением сил. Именно этим в значительной мере обуславдивалось пристальное внимание к рассматриваемым событиям военных специалистов разных стран и широкой мировой аудитории.

Вызов на морской бой

Существуют различные точки зрения на датировку Фолклендской войны. В Великобритании и во всем мире ведут отсчет ее начала со 2 апреля 1982 года, дня ввода аргентинских войск на острова. Многие аргентинцы считают первым днем войны 1 мая, когда британские экспедиционные силы атаковали аргентинскую оборону на островах. Аналогичной точки зрения придерживаются и авторы Российской военной энциклопедии, датирующие Англо-аргентинский вооруженный конфликт маем – июнем 1982 года. Как заявил президент Аргентины генерал Л. Ф. Галтьери в первомайском радиообращении к нации: «Британская империя, воодушевленная бездоказательными результатами своей кампании давления, прибегла к прямому и неприкрытому применению силы, поэтому у аргентинцев нет другой альтернативы, кроме как ответить». М. Тэтчер в этой связи высказалась: «Многие политики призывали избегать применения силы, как будто Аргентина для отторжения островов не применила ее первой». В Лондоне хорошо понимали, что в сложившихся обстоятельствах отказ от применения военной силы равносилен отказу от Фолклендов, и твердо решили воспользоваться установленным 51-й статьей Устава ООН «правом на самооборону». А для контр-адмирала Дж. Ф. Вудворда, встретившего 1 мая 1982 года свой пятидесятилетний юбилей, первостепенными задачами в Южной Атлантике было нейтрализовать угрозу со стороны аргентинского флота и авиации, обеспечив морское и воздушное господство в зоне военных действий и создав благоприятный оперативный режим для осуществления блокады островов и предстоящей высадки морского десанта.

Согласно журналу боевых действий TG 317.8, корабли Вудворда вошли в пределы установленной Великобританией 200-мильной запретной зоны в 04:30 (07:30Z) 1 мая. Запланированные на эти сутки наступательные действия выражались в авиационных и артиллерийских ударах по аэродромам в Порт-Стэнли и Гуз-Грине. Другим, менее заметным, но не менее значимым, мероприятием, проводимым в ночное время, являлась заброска на острова разведгрупп для разведки возможных пунктов высадки морского десанта и сбора информации о силе и расположении войск аргентинского гарнизона. Однако главным стремлением было вызвать аргентинцев на морской бой. Как некогда писал Джулиан Корбетт10: «Обладание морем, достигнутое путем решительного боя, – таков „символ веры“ британского флота. Нет другого принципа, который так же полно выражал бы самый дух британского метода ведения войны на море».

Военная хитрость, дабы заставить аргентинский флот принять вызов, – попытаться создать у противника иллюзию начала полномасштабного вторжения на острова, рассчитывая таким способом спровоцировать его на активные ответные действия, втянуть в морское сражение и, используя превосходство в подводных лодках, нанести решительное поражение. Этот замысел вполне соответствовал установкам самих аргентинцев, которые, как мы помним, считали возможным бросить свои надводные морские силы в бой при условии, если британский флот окажется в тактически невыгодном положении при проведении развертывания сил десанта для высадки.

«Я надеялся, – пишет Вудворд, – что у оккупантов Фолклендских островов возникнет уверенность в том, что мы сопровождаем амфибийную группу кораблей, чего на самом деле не было. При этом, как я полагал, они должны поверить в то, что мы идем прямо на Порт-Стэнли для высадки морского десанта. Это должно было заставить аргентинские сухопутные войска сконцентрироваться в одном районе, в то время как мы на самом деле шли в другое место. Аргентинцы были обучены морскими пехотинцами США, чей принцип десантных действий предполагает вход через парадную дверь, выбивая ее ногой независимо от того, заперта она или нет… Наш план был достаточно прост: сначала нанести мощный удар по аэродрому Порт-Стэнли с использованием бомбардировщика „Вулкан“ с острова Вознесения, затем на рассвете развить успех „Си Харриерами“ и одновременно нанести удар по взлетно-посадочной полосе в Гуз-Грине. При любом результате бомбардировки эти рейды принесут пользу: во-первых, создадут у аргентинцев уверенность, по крайней мере в течение следующих 24 часов, что мы планируем высадку непосредственно в Порт-Стэнли; во-вторых, утренние удары отвлекут их от наших реальных действий в ближайшие день и ночь – высадки отрядов спецназа на покрытые темнотой острова для выполнения опасной задачи по разведке оборонительных позиций противника. Кроме того, наши атаки вынудили бы аргентинцев показать нам свою оборону так, как не cможет сделать никакая разведка. Я надеялся в той или иной форме втянуть в бой их авиацию в течение одного или двух дней. Будучи необремененным нашими десантными кораблями, я стремился своей авианосной ударной группой выманить их флот под удар подводных лодок. И я надеялся с помощью мощных артиллерийских обстрелов с моря создать у сухопутных войск противника иллюзию высадки десанта, которой в действительности не будет».

Погода 1 мая 1982 года выдалась по меркам фолклендской поздней осени вполне погожей, с крепким западным ветром, умеренным волнением моря и рассеянными облаками с высокой нижней границей облачности. Видимость превышала 15 км, изредка шел дождь. К вечеру ветер стал стихать. Первыми в эти сутки в бой вступили Королевские ВВС, отбомбившиеся по летному полю островного аэропорта. В 04:37 ночную тишину разорвал грохот взрывов. Одиночный бомбардировщик «Вулкан» (№ XM607, командир – флайт-лейтенант Мартин Уизерс), стартовавший накануне вечером с аэродрома Уайдэвейк на о. Вознесения, сбросил двадцать одну 1000-фунтовую (454 кг) фугасную авиабомбу с высоты три тысячи метров. Одна из них попала точно во взлетно-посадочную полосу, образовав в асфальтовом покрытии глубокий кратер диаметром двадцать метров, остальные легли ровной цепочкой воронок за ее пределами. От осколков погибли трое аргентинских солдат и еще несколько человек получили ранения.

В Порт-Стэнли перепуганные местные жители выскакивали из своих домов, пытаясь спросонья понять, что происходит и куда бежать. «Сегодня в 4.37 утра нас буквально выбросило из наших кроватей страшнейшими взрывами. Дом словно оторвался от фундамента… К тому времени, как мы спустились с лестницы, со всех концов города открылся мощный шквал зенитного и пулеметного огня», – записал в своем дневнике один из жителей столицы Фолклендов. В районе самого аэропорта воцарилась ужасная суматоха. Прилежащие к нему расположения аргентинских 25-го пехотного полка и 601-го зенитно-артиллерийского дивизиона заполнились запахом гари, топотом армейских ботинок и гвалтом голосов, выкрикивавших приказания и сыпавших проклятья в адрес англичан. «Я сидел в своем кресле в диспетчерской вышке11, – вспоминает майор Альберто Луис Янарьежо, – глубоко задумавшись, когда взрыв первых бомб внезапно вернул меня к реальности, и я оказался перед красным облаком, которое неслось к башне, разбивая оконные стекла и сотрясая здание. Когда я пришел в себя, то был под креслом и услышал стоны капитана Довичи. Он упал с лестницы и сильно травмировал себе спину. Я спустился вниз и поспешил выбраться наружу, с винтовкой и шлемом, и лицезрел хаотичную ситуацию – люди бегают туда-сюда, раненые стонут, в небе красные вспышки разрывов снарядов наших зенитных орудий, бело-оранжевые ракеты». Но в целом нанесенный урон не был критическим. Оставшаяся неповрежденной часть ВПП позволяла осуществлять полетные операции.

Нельзя сказать, что аргентинская ПВО совсем проспала этот авиаудар. Гарнизон Мальвин с 29 апреля находился в высокой боевой готовности, а противовоздушная оборона на боевом дежурстве. Вечером 30-го числа поступило оповещение, что, по данным разведки, на следующее утро следует ожидать нападения противника. Радар 601-го зенитно-артиллерийского дивизиона AN/TPS-44 около половины пятого утра обнаружил низколетящую цель, приближающуюся с северо-востока, на предельной дальности прямой радиолокационной видимости. Затем эхо-сигнал на экране ИКО РЛС раздвоился. Расчеты зенитных орудий и пусковых установок были подняты по тревоге, а из боевого информационного центра подтвердили, что своих самолетов в этом районе нет. Однако возглавлявший БИЦ подполковник авиации О. Л. Аранда Дураньона медлил с отдачей приказа на открытие огня. Зенитчики 601-го дивизиона его так и не дождались и стрелять могли, только если воздушная цель проявит очевидную враждебность.

Между тем количество отметок на дисплее увеличилось до шести. Британцы применяли РЭП – ставили имитирующие помехи, затем перешли к глушению рабочих частот аргентинских радаров. «Вулкан» в дополнение к штатному БРЭО нес на подкрыльевом пилоне контейнерную станцию РЭП AN/ALQ-101 (V) -10. Вопрос, в какой мере она смогла подавить работу аргентинских радиолокационных систем управления огнем, является дискуссионным12, но при заходе на цель по бомбардировщику никто не стрелял. А затем с ночного неба начали сыпаться бомбы. Только после этого зенитная артиллерия аргентинцев открыла огонь, настолько же яростный, насколько и бесполезный. Не была своевременно объявлена и общая воздушная тревога. Зато потом уже никто не зевал. Разбуженный взрывами бригадный генерал Марио Менендес приказал войскам гарнизона приготовиться к отражению британского десанта.

Закончив бомбометание, «Вулкан» резко отвернул и стремительно покинул зону досягаемости аргентинских зенитных огневых средств. В 04:46 этот самолет, соблюдавший все предшествующее время радиомолчание, послал в эфир кодовое слово Superfuse13, означавшее, что авиаудар состоялся. «Где-то сообщалось, – комментирует Вудворд, – что этот сигнал вызвал бурную реакцию на ФКП британской ударной группы, но я этого не видел».

Тишина южноатлантической ночи вновь накрыла Фолкленды, лишь изредка нарушаемая на отдаленных пляжах рокотом вертолетных двигателей и испуганными криками пингвинов, – британские разведывательные группы высаживались на архипелаг. В Порт-Стэнли так некстати разбуженные жители занялись приготовлением раннего завтрака. И только в расположениях и на позициях аргентинских войск по-прежнему царило оживление, солдаты в спешке расчехляли орудия и занимали огневые точки, чтобы дать отпор британскому вторжению.

На командном пункте оперативной группы ВВС «Юг» в Комодоро-Ривадавии на донесение о воздушном ударе отреагировали отдачей приказа о посылке истребителей-перехватчиков. Пара «Миражей» IIIEA (позывные «Фьера», летчики м-р Х. Санчес, к-н М. Х. Червински) из состава 8-й иаг, каждый нес по одной РСД «Матра», две РМД «Мажик» и два 1700-литровых ПТБ, вылетела в 06:40 из Рио-Гальегоса, около 07:30 достигла воздушного пространства Порт-Стэнли, но не сумела установить радиосвязь с островным боевым информационным центром и, пробыв в назначенном районе двенадцать минут, ровно насколько хватало топлива, ушла в обратном направлении. Следующая пара аргентинских истребителей, вылетевшая из Рио-Гранде, появилась над островами после половины девятого утра.