Время кораблей. Морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта

«Первого мая майор Вивас, командир нашей эскадрильи, – рассказывает один из летчиков, Эдуардо Гарсия Пуэбла, – начал хлопать дверьми в наших бараках, крича: „На Пуэрто-Архентино напали, всем подъем!“ Затем мы провели несколько томительных часов, пока, наконец, не получили приказы на боевые вылеты: два звена по три самолета с интервалом в тридцать минут».

Звено «Рута» под командованием капитана Хуана Хосе Ногейры поднялось с авиабазы Альмиранте Сар в 16:05. Это были «Канберры» № B-105, B-108 и B-109. Каждая несла по четыре 1000-фунтовые бомбы Mk.17, две в бомбоотсеке, две на внешних подкрыльевых держателях, а также по два дополнительных топливных бака на законцовках крыла. Задача – атаковать британские корабли и предполагаемый плацдарм высадки десанта в заливе Беркли, полет к цели по профилю «большая – малая высота». На широте Пуэрто-Десеадо слева по маршруту полета летчики обнаружили корабли, которые посчитали своими (так оно и было), однако, поскольку те на запросы не отвечали, звено, чтобы избежать обстрела зенитными ракетами, снизилось с 10 000 метров на малую высоту и продолжило полет тем же курсом.

Контакт с противником состоялся в 17:15, когда до конечной точки маршрута оставалось около 80 км. «Я увидел его первым, – вспоминает Хуан Ногейра, – но решил не тревожить других, пока не убежусь, что это вражеский корабль. Это был фрегат, вероятно, Тип 42, справа на дальности примерно 30 км, на пути к Фолклендскому проливу». Для точного опознавания капитан начал облет корабля, сомнения относительно принадлежности которого окончательно рассеял пуск зенитных ракет: «Мы увидели, как он запустил ракету… Вскоре после этого они запустили вторую ракету и я увидел шлейфы дыма, обозначающие их траектории. Затем я перестал смотреть на корабль и заложил крутой вираж влево. Хотя я был целиком сосредоточен на маневре, поскольку мы все еще летели на очень малой высоте, я почувствовал, как самолет получил сильный удар и тут же начал вибрировать. Завершив вираж, я сообщил остальным и увидел загнутую металлическую обшивку законцовки крыла правой консоли, а самолет стал так сильно крениться, что я с трудом мог им управлять».

Экипаж «Канберры» посчитал это за попадание зенитной ракеты. Реакцией штурмана капитана Рауля Санчеса было: «Я катапультируюсь!» – «Нет! Нет! Стой, стой!» – заорал в ответ командир30. Он сохранил большее самообладание, к тому же перспектива очутиться в ледяной воде за много километров от берега совсем не прельщала – пока машина слушалась управления, нужно тянуть до аэродрома Стэнли. Двум другим бомбардировщикам Ногейра приказал прервать боевой вылет и возвращаться в Трелью.

На самом деле фрегат УРО «Бриллиант», а это был именно он, в данном эпизоде ЗРК «Си Вулф» не задействовал. Оказалось, что ЭВМ управления зенитным комплектом запрограммирована таким образом, что пуск ракет мог быть произведен только по атакующему, т.е. летящему прямо на корабль самолету, в данном же случае «Канберры» совершали облет фрегата. За пуск зенитных ракет аргентинцами мог быть принят отстрел комплексом постановки пассивных помех снарядов с дипольными отражателями, тогда как причина разрушения законцовки крыла на командирском самолете остается большой загадкой.

Фрегат «Бриллиант» осуществлял противолодочный поиск. В момент появления аргентинских самолетов он готовился приступить к заправке зависшего над ним вертолета «Си Кинг», топлива на котором оставалось в обрез. Поэтому встала неприятная альтернатива: заправлять вертолет или бросить его и маневрировать для отражения воздушной атаки. Можно себе представить изумление британских моряков, когда они увидели, как «Канберры» разворачиваются и стремительно обращаются вспять.

«Я начал свой путь к Стэнли сквозь ливневый дождь и низкие облака, – продолжает свой рассказ Ногейра, – и обнаружил еще один корабль, больший, чем все, которые я видел до сих пор. Не могу быть уверен, был ли это авианосец или одно из больших транспортных судов. Я также видел в воздухе некие „точки“ между кораблем и моим самолетом. Вероятно, это были только что взлетевшие „Си Харриеры“ или вертолеты. Поэтому у меня не было иного выбора, кроме как повернуть к материку, поскольку я не мог приземлиться в Стэнли». Замеченным кораблем, предположительно, являлся фрегат «Ярмут». Самолет Ногейры, который на поверку пострадал не настолько сильно, как поначалу показалось летчику, успешно долетел до континента и приземлился в аэропорту Пуэрто-Десеадо. Он был отремонтирован и вернулся в строй. Развороченная законцовка крыла ныне выставлена в Национальном музее аэронавтики в Буэнос-Айресе. Две остальных «Канберры» этого звена вернулись в Трелью, завершив полет в 18:57.

Боевой вылет звена «Рифле» под командованием капитана Альберто Байгорри начался в 16:20. В состав звена входили «Канберры» B-102 (Рифле-1, позывной «Пахаро»), B-110 (Рифле-2) лейтенанта де Ибаньеса и B-104 (Рифле-3) капитана Гарсии Пуэблы. Их бомбовое вооружение было аналогичным звену «Рута». Полет в юго-восточном направлении проходил на высоте 10 000 м. Перед вхождением в зону обнаружения британскими радарами звено снизилось до сверхмалой высоты.

Планируя боевые вылеты, аргентинцы ориентировались на характеристики РЛС ОВЦ Маркони Тип 965, практическая дальность обнаружения высотных целей у которой не превышала двухсот километров. Для маловысотных целей она ограничивалась дальностью радиолокационного горизонта. Этот радиолокатор стоял на аргентинских эсминцах УРО типа «Эркулес», поэтому его возможности были хорошо известны. В ВМФ Великобритании он в различных модификациях использовался с начала 1960-х годов и к началу 1980-х считался устаревшим, тем не менее его несли все корабли TG 317.8 – за исключением авианосца «Инвинсибл», который одним из первых в британском флоте был оснащен новой, более дальнодействующей обзорной РЛС Маркони/Сигнаал Тип 102231. В результате на «Инвинсибле» успевали засечь аргентинские ударные самолеты раньше, чем те ныряли ниже уровня радиогоризонта. Правда, контакт был нечетким и вскоре прерывался. Так было со звеном «Торно», но тогда операторам штаба ПВО не удалось своевременно навести «Си Харриеры» воздушного патруля, чтобы предотвратить атаку на группу «Глэморгана». Теперь в поле зрения британского радара попало звено «Рифле».

Как вспоминает Найджел Уорд, находившийся в тот момент в кабине истребителя на палубе в ожидании вылета: «Я выбрал радиочастоту CAP и прислушался к происходящему в эфире. Алан Кёртис и Майкл Бродуотер поднялись в воздух. Уже почти стемнело, когда оператор „Инвинсибла“ вызвал пару CAP: „У меня есть spoke с пеленгом 320° и возможный контакт на дальности 120 миль. Предлагаю вам проверить“. (Слово spoke [луч] на жаргоне означало перехват электронного излучения, такого как радар или помехи в определенном направлении.) Было ли что-то там или нет? Возможный контакт пропал. Это был самолет на снижении? Это мог быть авиарейд против соединения».

Возглавляемая лейтенантом Кёртисом пара «Си Харриеров» (№ XZ451, ZA175) поспешила в указанном оператором направлении. В условиях слоистой облачности рассчитывать приходилось только на радар «Блю Фокс», работа которого по низколетящим целям вызывала у летчиков нарекания. Впрочем, ЭПР «Канберры» в три раза превышала аналогичный показатель у «Миража», и к тому же бомбардировщиков было целых три, поэтому при всем своем несовершенстве проглядеть их «Голубой Лис» не мог. Перехват состоялся примерно в 120 морских милях севернее о. Пеббл. «Два контакта, азимут 315°, дальность 24 мили, – возвестил по радио Алан Кёртис. – Идут низко в боевом построении. Атакуем их с тыла!» Майк Бродуотер последовал за ведущим. «Их трое, Алан». – «Понял. Беру на себя ведущего», – отозвался тот.

«Си Харриеры», прорезав находившийся под ними слой облаков, с крутого боевого разворота зашли в атаку на ничего не подозревавших аргентинцев. Капитан Гарсия Пуэбла, замыкавший звено, первым заметил опасность: «Что-то необъяснимое побудило меня посмотреть вправо… Из чрева облака с поразительной скоростью возникла тонкая белая полоса. Она тянулась параллельно моему курсу в сторону Первого. Когда эта картинка запечатлелась на сетчатке моего глаза, я уже что есть мочи кричал: „Пахаро, осторожно, ракета! Отрывайся!“ Одновременно резко, до упора выжал РУДы, вдавил педаль и потянул штурвал влево и на себя». Штурману он приказал каждые 15 секунд отстреливать ложные цели, тогда как сам заложил крутой вираж, чтобы выйти из зоны поражения ракетами. «Я практически скользил по воде левым полукрылом, при этом не сводя глаз с ракеты. Первый быстро уходил вправо, что, возможно, заставило наводящийся на тепло „Сайдвиндер“ зацепить горячий след Второго… Я в отчаянии закричал: „Второй, берегись! Второй, берегись!“ Но было уже поздно, и у него не оставалось времени уклониться».

Ракета, выпущенная лейтенантом Кёртисом, настигла Рифле-2, попав в правый двигатель. Но взрыва не последовало. Никакой видимой реакции. Тогда истребитель выпустил вторую ракету. И как раз в этот момент «Канберра» буквально развалилась на части. Второй «Сайдвиндер» попал уже в облако обломков. Оба члена экипажа: пилот л-т Эдуардо де Ибаньес и штурман ст. л-т Марио Гонсалес, успели катапультироваться, но найти и спасти их в итоге не удалось.

Лейтенант Бродуотер между тем нацелился на самолет капитана Байгорри. Но тот оказался ему не по зубам. Сочетая энергичный маневр с выбросом инфракрасных ловушек, Рифле-1 сумел избежать попаданий. «Первая ракета Бродуотера промахнулась, – пишет Н. Д. Уорд, – и он выпустил вторую. Насколько он мог разобрать, это было похоже на неконтактный взрыв под самолетом-целью, но он не был уверен. К тому времени обе оставшиеся „Канберры“ начали активно маневрировать на уклонение и исчезли в облаке». На «Си Харриерах» оставалось еще пушечное вооружение, однако Кёртис и Бродуотер решили удовольствоваться достигнутым и возвращаться к авианосцу, тем более что топливо было на исходе.

Два уцелевших аргентинских бомбардировщика, избавившись от подвесных топливных баков и авиабомб на подкрыльевых пилонах, после серии уклонительных маневров в густой облачности взяли, каждый по одиночке, курс на Трелью. По пути летчики связались по радио с флотом и попросили организовать поисково-спасательную операцию в районе, где катапультировался экипаж сбитого самолета № B-110. На его розыски отправилось авизо «Альферес Собраль».

Из тринадцати «Скайхоков», вылетевших в 16:00—16:30 из Рио-Гальегоса и Сан-Хулиана, один, A-4B № C-209 ст. лейтенанта Э. У. Санчеса, через полчаса вернулся из-за неполадки двигателя. Остальные беспрепятственно достигли Фолклендских островов, однако здесь «Радар Мальвинас» встретил их предостережением, что небо над Пуэрто-Архентино и заливом Анунсиасьон контролируется британскими истребителями, и порекомендовал возвращаться назад. Не услышавшее этого предупреждения из-за радиопомех при полете на малой высоте над гористой местностью звено A-4C с позывным «Лана» под командованием капитана Хорхе Гарсии едва не было перехвачено «Си Харриерами». Об опасности его предупредил командир звена «Труэно» капитан Пабло Карбажо, у которого связь с БИЦ, наоборот, работала только на прием: «„Лана“, „Лана“, уходите. У вас на хвосте вражеские самолеты!» – «Кто говорит?» – настороженно отозвался Хорхе Гарсия. «Это A-4B, сеньор!» – вмешался мл. лейтенант Херардо Исаак из его звена. Дальше капитан Гарсия не стал терять времени. Побросав бомбы и подвесные баки, его «Скайхоки» обратились в бегство.

Сам же Пабло Маркос Рафаэль Карбажо решительно не желал отступать так просто. Двусторонняя связь с БИЦ по-прежнему отсутствовала. Он вознамерился провести поиск в южном направлении. К этому моменту звено лишилось отставшего из-за технических неполадок самолета мл. лейтенанта Леонардо Кармоны, но остальным летчикам, лейтенанту Карлосу Альфредо Ринке и ст. лейтенанту Карлосу Эдуардо Качону, как и командиру, очень не хотелось возвращаться на базу ни с чем. Цель была обнаружена у острова Пелада (британское название – о. Баррен) на самом юге архипелага: темный силуэт корабля на горизонте в сгущавшихся сумерках. Теплоход компании ELMA «Формоса», вышедший утром из Порт-Стэнли, держал путь к родным берегам. У летчиков его принадлежность не вызвала никаких сомнений, если корабль, значит, британский. Зайдя на бреющем полете со стороны суши, они с криками: «Viva la Patria!»32 ринулись в атаку. Каждый штурмовик нес по три 250-кг бомбы BRP. Все разом с полощущимися на ветру тормозными парашютами ушли по цели. Две из них взорвались в море в непосредственной близости от судна, обрушив огромные водяные столбы на его палубу, еще одна ударилась о башню палубного крана и, отрикошетировав, тоже взорвалась в воде. А наиболее точно сброшенная, прошив палубу теплохода и три переборки, попала в трюм, но взрыва не произошло. Ошеломленные члены экипажа тем временем в спешке разбирали индивидуальные спасательные средства, радист отстукивал сигнал бедствия. А увидев, что напавшие на них самолеты возвращаются, все бросились в укрытия.

С воздуха близкие разрывы авиабомб выглядели совсем как попадания. «Скайхоки», летчики которых не могли поверить своей удаче, что цель поражена и ни один из них не сбит (и атакованное судно вообще не вело по ним зенитного огня!), зашли на второй круг, на этот раз обстреляв «Формосу» из 20-мм авиапушек, и с чувством выполненного долга ушли в направлении Рио-Гальегоса, где их встречали как героев. О том, что атаке подверглось аргентинское судно, стало известно только на следующий день. Там не менее, поскольку никто на его борту не пострадал и для военно-воздушных сил было крайне желательно замять досадный инцидент и поддержать боевой дух пилотов, никаких мер взыскания не последовало. Такие ошибки случаются на войне. А в дальнейшем участники этой атаки, отличившиеся в других эпизодах, были награждены боевыми наградами. Сам Пабло Карбажо стал кавалером креста «За героизм и доблесть в бою», высшей награды Мальвинской войны.

Когда самолеты, которых моряки «Формосы» посчитали за британские «Харриеры», умчались прочь, капитан судна Хуан Грегорио и военно-морской офицер капитан 3 ранга Хуан Яннуццо приступили к выяснению размера ущерба. Он, к счастью, оказался небольшим. «Формоса» не получила никаких серьезных повреждений и могла продолжить плавание. Теплоход «Рио Каркаранья», находившийся неподалеку, в бухте Рада-дель-Торо, откликнулся на радиопризыв о помощи. Грегорио поблагодарил его капитана дель Элисине и ответил, что с ними все в порядке. Единственным источником опасности оставалась неразорвавшаяся авиабомба, опасно перекатывавшаяся в трюме в такт качке, тем более что южнее Мальвин море стало изрядно свежеть. Принайтовать опасный «гостинец» никто на борту не отважился. На тот случай, если детонатор все-таки приведет заряд в действие, Грегорио распорядился подготовить все шлюпки к быстрому спуску на воду.

С материка после доклада о случившемся пришло указание следовать к острову Огненная Земля. Там «Формоса» встала на якорь в бухте Сан-Себастьян. Буксир «Шактеми» доставил на борт судна субофицера Педро Миранду, техника-оружейника с авиабазы Рио-Гранде, который с риском для жизни дезактивировал взрыватель авиабомбы33. Также он сообщил, что бомба своя, аргентинская, рассеяв предположения членов команды судна, что их атаковали «Харриеры». Затем теплоход отправился в Буэнос-Айрес, где неразорвавшаяся бомба была передана для изучения специалистам службы вооружений управления материально-технического обеспечения Главного штаба ВВС. По пути на север «Формоса» была обнаружена британской АПЛ «Сплендид», преследовавшей группу авианосца «25 мая», однако командир субмарины, не имея разрешения атаковать вне фолклендской 200-мильной зоны никакие суда, кроме самого авианосца, и не желая выдавать своего местоположения, оставил эту цель без внимания.

Всего в течение первого дня боевых действий авиация оперативной группы ВВС «Юг» совершила 55 самолетовылетов к Фолклендским островам, в т. ч. 27 в ударном варианте.

Командование аргентинской морской авиации также пыталось организовать нанесение удара по британским силам вторжения – с использованием истребителей-штурмовиков «Супер Этандаров» и противокорабельных ракет «Экзосет». Ожидания британцев, основывающиеся на заверениях французской стороны, что аргентинцы без помощи фирмы-изготовителя не смогут состыковать электронику ракеты и самолета-носителя, не оправдались. Аргентинцы оказались во всеоружии, хотя и с крайне малым запасом ракет.

Теперь на кораблях Вудворда по многу раз за день объявлялись воздушные тревоги и производился отстрел дипольных отражателей комплексами постановки пассивных ложных целей. Из-за сходства излучений РЛС «Сирано» истребителей «Мираж» и «Агава», которой оснащались «Супер Этандары» (обе излучали в X-диапазоне радиочастот), операторы британских станций радиотехнической разведки путали их, а за пуск ПКР «Экзосет» на радарах ошибочно принималось применение аргентинскими истребителями ракет «Матра» класса «воздух – воздух» и сброс пустых топливных баков. Сами же носители «Экзосетов» в этот день у Фолклендских островов так и не появились. Атака с их участием сорвалась из-за отказа техники.

Пару «Супер Этандаров» 2-й мишаэ (№3-A-204, 3-A-203), вылетевшую с авиабазы Альмиранте Кихада, возглавил командир эскадрильи капитан 3 ранга Хорхе Коломбо. Ведомым был старший лейтенант Карлос Махетанц. В 16:05 они получили приказ вылететь для атаки морских целей в точке с координатами 52º20′ ю.ш. 57º50′ з.д. (примерно в 32 морских милях к SSO от Порт-Стэнли). Из-за неполадок радиостанции на 3-A-204 вылет был отложен на полчаса, «Супер Этандары» поднялись в воздух в 16:38. Каждый нес ПКР «Экзосет» AM-39 на правом подкрыльевом пилоне, а на левом – 1100-литровый подвесной топливный бак. В 17:10 в 240 морских милях от Рио-Гранде состоялось рандеву с самолетом-заправщиком KC-130H (№ TK-69, п/п-к Л. Х. Литрента Карраседо), вылетевшим с аэродрома Санта-Крус, но после дозаправки появилась утечка топлива на командирском самолете. Боевой вылет ракетоносцев было решено прервать, пилотам приказано возвращаться на базу.

Маловысотное бомбометание и невзрывающиеся авиабомбы

Отправляясь на войну в Южную Атлантику, британские моряки считали, что аргентинские самолеты станут атаковать их корабли с больших и средних высот, возможно, с пикирования, и будут нести значительные потери от действий «Си Харриеров» боевого воздушного патруля и поражения ЗРК «Си Дарт», а немногие преодолевшие зональную ПВО корабельного соединения – сбиваться ЗРК ближнего действия «Си Вулф» и «Си Кэт». Опыт первого дня боев продемонстрировал несостоятельность этих ожиданий: аргентинские истребители-бомбардировщики на бреющем полете легко прорвались к кораблям, и только неточность бомбометания спасла британцев. Впрочем, свои непредвиденности, выразившиеся в отказах взрывателей авиабомб, возникли и у аргентинцев.

Избранная военно-воздушными силами Аргентины противокорабельная тактика подразумевала обращение к топмачтовому способу бомбометания минувшей мировой войны, суть которого заключалась в том, что бомбардировщик атаковал корабль с горизонтального полета на предельно малой высоте, сбрасывал бомбы на удалении от цели 250—300 м и, «перепрыгивая» через корабль, уходил от него. Бомбы поражали цель либо с лету, либо отрикошетировав от водной поверхности. Чтобы самолет не пострадал от взрыва собственной бомбы, на ее взрывателе устанавливалось замедление. Такой метод бомбометания получил широкое распространение в 1943—1945 годах, однако три десятилетия спустя фактически превратился в «утраченное знание», поэтому оказался для британцев совершенно неожиданным, а с аргентинской стороны обнаружил техническое несоответствие стоявших на вооружении авиабомб, поскольку эти боеприпасы разрабатывались и испытывались без особой оглядки на возможность применения с бреющего полета.

«Реинкарнация» топмачтовой тактики обуславливалась необходимостью выполнять бомбометание, находясь в «мертвой зоне» зенитного ракетного комплекса «Си Дарт». На основании испытаний тактических свойств эсминцев типа «Эркулес», однотипных с британскими Тип 42, аргентинцы пришли к заключению, что его стрельбовая РЛС Тип 909 неспособна надежно захватывать цель, летящую ниже отметки 50 метров34. Наносить удар с большей высоты означало почти гарантированно быть сбитым. Исходя из этого летчикам предписывалось производить атаку на 30—40 метрах над уровнем моря. Уходить еще ниже тоже было нельзя, ввиду наличия технических ограничений по высоте сброса авиабомб. Бомбометание должно было осуществляться истребителями «Даггер» на скорости примерно 950 км/ч, а штурмовиками «Скайхок» – 800 км/ч, с дистанции около 500 метров. Для увеличения времени падения бомбы, чтобы ее взрыватель успел встать на боевой взвод, а самолет уйти на безопасное расстояние, применялось тормозное устройство в виде парашюта.

Уместно напомнить, что для предотвращения нанесения урона при бомбометании самолету-носителю, например, при взрыве от соударения сброшенных бомб между собой на близком расстоянии от него, в состав взрывателя авиабомбы входит предохранительное устройство. В качестве такового обычно выступала крыльчатка, колпачок с лопастями, который крепился винтом к головке взрывателя и блокировал его. В отечественной терминологии это называется «механизмом дальнего взведения», или в просторечье «ветрянкой». После отделения бомбы от носителя крыльчатка, освободившись от предохранительной чеки, вращается под действием встречного воздушного потока и вывинчивает колпачок. Через энное количество оборотов он отваливается, освобождая шток ударника взрывателя. Время, через которое это происходит, регулируется количеством оборотов винта. Таким образом взрыватель бомбы встает на боевой взвод. Конструкция эта возникла очень давно, но оказалась настолько проста и удачна, что прожила долгую жизнь. При топмачтовом бомбометании, когда самолет проходит над целью практически одновременно с попаданием в нее бомбы, требовалось создать дополнительное замедление, чтобы уберечься от взрывной волны и осколков. Существовало два решения: замедлительный механизм взрывателя, отсрочивающий момент взрыва, либо специальное тормозное устройство парашютного или зонтичного типа, обеспечивающее безопасный сброс с малых высот и оптимальные условия срабатывания.

В отечественной литературе нередко встречаются сведения, что проблемным типом боеприпаса в аргентинских военно-воздушных силах являлись американские 500-фунтовые бомбы Mk.82 «Снейкай». Это неверно. Во-первых, бомбы указанного типа стояли на вооружении только авиации ВМФ Аргентины. Их несли палубные штурмовики A-4Q «Скайхок». Во-вторых, отказов взрывателей ФАБ Mk.82 при сбросе с малых высот как раз таки не отмечалось. Минимальная высота, согласно спецификации, равнялась 35 м. Данный тип авиабомбы был снабжен тормозным устройством зонтичного типа. После отделения от носителя под действием воздушного потока на ней раскрывались четыре «лепестка» стабилизатора хвостового оперения, уменьшавшие скорость полета. Имелось два механических взрывателя: M904 (головной) и M905 (донный), оба с крыльчаткой в качестве предохранителя. Время взвода взрывателя варьировалась в промежутке от 4 до 20 секунд с двухсекундным шагом. Однако если немного подшаманить, его можно было уменьшить еще на две секунды. Это обеспечивало возможность применения с предельно малых высот.

А вот со стоявшими с 1978 года на вооружении военно-воздушных сил Аргентины испанскими авиабомбами «Экспал» дела обстояли хуже. Этот боеприпас выпускался компанией «Эксплосивос Алавесес». Для «Даггеров» и «Скайхоков» предназначались бомбы калибром 250 кг: вариант BR-250 – «с гладким хвостом», BRP-250 – с тормозным парашютом в хвостовом контейнере. Бомба имела головной механический взрыватель мгновенного действия Kappa III и предохранитель-крыльчатку. Минимальная высота применения BRP-250 определялась в 30 м, при сбросе с дистанции 500 м бомба преодолевала расстояние до цели за 3—4 секунды, необходимые для того, чтобы избавиться от винта предохранителя и встать на боевой взвод. Однако реальные характеристики, очевидно, не соответствовали спецификации.

Первый раз сомнения в надежности бомб «Экспал» возникли в августе 1981 года, когда на авиационном полигоне Антуна в провинции Сан-Луис состоялись испытания различных систем оружия, по завершении которых шесть авиабомб остались лежать в земле неразорвавшимися. Для расследования причин из Испании приезжали представители фирмы-производителя. В ходе посещений авиачастей они обнаружили многочисленные технические нарушения. Виной всему была объявлена южноамериканская безалаберность. После проведения «работы над ошибками» состоялись новые испытания. И на этот раз часть бомб не взорвалась, но проблему закрыли, зафиксировав в отчете, что летчики сбрасывали их со слишком малой высоты, хотя сами пилоты возражали со всей экспрессией южной натуры.