Слов нет тебе выразить, с каким восторгом и великой радостью я получила это счастливое известие! Мне почти дурно сделалось, до того я обрадовалась. Но так грустно не быть с тобой, мой любимый Ники, в этот великий момент твоей жизни! Не иметь возможности обнять тебя и благословить от всей души! Да благословит вас обоих Господь и пошлет вам все счастье, какое возможно на этой земле. Это мое самое жаркое моление. Я так счастлива за тебя, мой Ники, и плакала слезами радости и волнения, побежала сообщить эту счастливую новость Папа, потом Ксении и Сандро. И слышала только крики радости и искренние поздравления!

В тот вечер, когда ты уезжал, мы расставались под таким дурным и отчаянным впечатлением, что при виде тебя у меня просто сердце обливалось кровью, и мои мысли и молитвы ни на миг тебя не покидали. Но, слава Богу, Господь все устроил к лучшему, и ты теперь счастлив и доволен. А мы тоже полны счастья, зная, как ты рад. Исполнилось наконец твое величайшее желание после стольких перипетий. Мы также ожидаем с более чем лихорадочным нетерпением твоего первого письма с подробностями того, как все произошло. Ты не представляешь, как ужасно и больно быть в разлуке и далеко от тебя в такой момент. И как я завидую и бешусь, что дяди и тети присутствуют, а самые близкие тебе, Папа и я, исключены из этого! Это ужасно грустно и тяжело для нас.

От всего сердца целую вас обоих, мои дорогие дети, и молю Бога благословить вас и сохранить под его святым покровительством. Надеюсь, что дорогая Аликс будет смотреть на меня как на любящую мать, которая примет ее с распростертыми объятиями, как свое дорогое дитя.

Папа тебя крепко и нежно обнимает и желает вам счастья и всего лучшего. Да сохранит тебя Господь.

Твоя, вечно тебя любящая Мама.

Кланяюсь всем.

В парке родового замка родственники фотографировались группами и попарно. Ники – только рядом с Аликс. Любопытствующая публика из города накатывала на ворота, как штормовые волны.

Незапланированный приезд английской королевы в Дармштадт вызвал у горожан новую волну ажиотажа. Английские драгуны гарцевали впереди кареты королевы, шотландские стрелки завершали эскорт. Такого нашествия военных город не переживал со времен наполеоновских войн.

Идя под руку с Ники на завтрак к королеве, Аликс прошептала жениху на ухо: «Не забудь: она – моя бабушка! После смерти мама воспитывала меня как мать. С ней я не чувствовала себя сиротой». За завтраком королева с грустью произнесла: «Ваши счастливые лица напоминают мне о моих, увы, давно ушедших счастливых днях, – и, вздохнув, добавила: – Надеюсь, вы пообедаете со мной?»

В новом письме (14 апреля, Гатчина) Мария Федоровна писала:

Мой милый, дорогой душка Ники!

От всей души благодарю тебя за твое дорогое, милое письмо, которое меня тронуло до слез! Спасибо за каждое нежное слово, идущее прямо мне в сердце, полное любви к тебе и открытое навстречу твоей дорогой Аликс, которую я уже рассматриваю как собственную дочь и жду с таким нетерпением.

Скажи Аликс, что она меня очень тронула, но пусть она не называет меня тетушкой – Мама или Матушка – вот кто я для нее теперь. Бедные дети, через какие нравственные пытки вы оба прошли. Это было истинное сражение! Но Господь помог тебе его выиграть и одержать великую победу. И теперь Он вас благословит, я в этом уверена. Да услышит Он ваши молитвы и дарует вам все возможное на этом свете счастье. А с ним и наше счастье. И нашей дорогой родины! Посылаю тебе очень маленькое пасхальное яичко.

Вечно твоя любящая Мама.

В письме Александра-отца (в тот же день) звучит важное отеческое наставление (мать покрывает, отец ведет):

Мой милый, дорогой Ники,

Ты можешь себе представить, с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу мы узнали о твоей помолвке! Признаюсь, я не верил возможности такого исхода и был уверен в полной неудаче твоей попытки, но Господь наставил тебя, подкрепил и благословил, и великая Ему благодарность за Его милости. Если бы ты видел, с какой радостью и ликованием все приняли это известие. Мы сейчас же начали получать массу телеграмм и завалены ими до сих пор.

Сегодня Владимир и Михень первые передали нам некоторые подробности, потом твое письмо к Мама, так что наконец мы знаем, как все это происходило и через что ты прошел в эти дни. Но теперь, я уверен, ты вдвойне наслаждаешься, и все пройденное хотя и забыто, но, я уверен, принесло тебе пользу, доказавши, что не все достается так легко и даром, а в особенности такой великий шаг, который решает всю твою будущность и всю твою последующую семейную жизнь!

Не могу себе представить тебя женихом, так странно и необычно! Как нам с Мама было тяжело не быть с тобой в такие минуты, не обнять тебя, не говорить с тобою, ничего не знать и ждать только письма с подробностями.

Передай твоей милейшей невесте от меня, как я ее благодарю, что она наконец согласилась, и как я желал бы ее расцеловать за ту радость, утешение и спокойствие, которое она нам дала, решившись согласиться быть твоей женой! Не пишу ей, так как это было бы повторением моего письма к тебе, но ты ей передай все это.

Обнимаю и поздравляю тебя, милый, дорогой Ники. Мы счастливы твоим счастьем! И да благословит Господь вашу будущую жизнь, как благословил ее начало!

Твой счастливый и крепко тебя любящий Папа.

Английская королева продолжала приглашать счастливую пару на завтраки и обеды. После одного из них уединилась с Ники. Разговор был очень серьезный, в непростых отношениях двух великих империй накопилось много неразрешенных вопросов. Ники, держа руку королевы, с милой улыбкой сказал: «Я уверен, что все проблемы можно разрешить мирным путем и, идя на взаимные компромиссы, в общих интересах». Королева, в знак согласия, кивала головой.

Приехал фельдъегерь с царскими письмами и подарками для Аликс. Она отправила ответное (18 апреля, Кобург) к царице:

Дорогая Матушка,

Ники говорит, что я могу Вас так называть. Большое спасибо, Вы так добры ко мне. Как мне благодарить Вас и дорогого дядю за великолепный подарок, который вы так любезно мне прислали. Он слишком красив для меня! Я была просто потрясена, когда открыла футляр и увидела эти прекрасные камни. Еще раз сердечно благодарю Вас и нежно целую Ваши руки.

Я так горжусь вашим замечательным орденом и особенно польщена и благодарна за него и за прелестное яйцо и чудное письмо – всем этим я очень тронута.

Осталось всего два дня, а потом мы с моим милым Ники должны расстаться, и от этого я так несчастна. Конечно, его дорогая Матушка скучает по нему, но ведь Вы позволите Ники приехать в Англию этим летом, не правда ли? Ведь такая долгая разлука будет слишком тяжела, и бабушка так ждет его приезда. Он совершенно покорил ее, как и всех, кто его знает. Сейчас он в церкви и, пока он преклоняет колени, мои мысли и молитвы с ним. С Божией помощью я тоже скоро научусь любить его религию и, уверена, он мне поможет. Но не стану более утруждать Вас длинным письмом.

С сердечным приветом дорогому отцу остаюсь, дорогая Матушка, Ваше глубоко преданное и покорное дитя Аликс.

Влюбленные не расстаются, Ники отказывается от всех необязательных визитов, предпочитая все свободное время проводить с Аликс. В поездках в экипажах компаниями, шарабанчик, запряженной одной лошадью, с Ники и Аликс, неизменно катит последним.

В уединенной поездке посетили и старый дом, принадлежащий королю Бельгии. Слуги, узнав знаменитую парочку, впустили их в пустующий дом. Парочка медленно бродила по дому, рассматривая мебель и картины. В спальне короля, у кровати с балдахином, Ники заметил на себя загадочный взгляд Аликс… Вечером жених не мог насмотреться на невесту, не выпуская ее руки из своих. «Быть с ней – рай, – думал Ники. – Как ужасно, как грустно, что скоро придется расстаться на долгое время!»

Ники проводил Аликс на станцию, она уезжала в Англию к королеве. Кучки зевак на перроне, ловивших каждое их слово и движение, сковывали обоих. Поезд медленно тронулся, Ники старался запечатлеть в своем сердце образ улыбающейся невесты.

С тягостным настроением вернулся и, войдя в комнату, не мог сдержать слез. Но, заметив на столе оставленную Аликс коротенькую записку, залпом прочитал ее. Слезы сразу высохли. «Как она умеет

утешать и успокаивать! – подумал он. – Несколько строк, а какое благо несут они для меня!» Сразу же уселся за стол, подвинул лист бумаги и, взяв перьевую ручку, заглянув в свое сердце, набросал быстрый ответ.

Из письма Ники (20 апреля, Кобург) – Аликс:

Любовь моя! Я поговорю с Папа об этом вопросе. И прошу тебя всегда помнить, что, когда бы тебе не понадобилась моя помощь, ты можешь быть уверена, что я всегда с тобой. И глубоко любящее и благодарное сердце, где бы оно ни было, будет биться в унисон с сердцем моей милой! Все эти дни я был так переполнен радостью и счастьем оттого, что я рядом с моей милой, что не смог сказать тебе и сотой доли того, что во мне накопилось.

О! С каким нетерпением я жду той минуты, когда опять смогу прижаться губами к твоему милому нежному личику! Аликс, милая моя! Ты даже не знаешь, как ты изменила меня, протянув мне нежную руку и заставив подняться до тебя – символа подлинной чистой любви и веры! Не думай, что это пустые слова, они идут из самых глубин моих чувств восхищения, доверия и любви, которые ты мне внушила. Да сохранит тебя Бог на трудном начале твоего пути! Мои молитвы, благословения и мысли всегда с моей маленькой душкой!

Надеюсь, что поездка была спокойная и что моя милая совушка не страдала и не очень устала от путешествия. Передай мой привет бабушке. А теперь до свидания, моя милая, любимая Аликс. Еще раз благослови тебя Бог! +

Навеки твой глубоко любящий и благодарный Ники.

Королева Виктория, на правах приемной матери, пишет Ники (22 апреля, Виндзор):

Дорогой Ники,

Должна горячо поблагодарить тебя за любезно присланный тобой замечательный экземпляр твоих «Путешествий», которые я высоко ценю. Нет нужды говорить, как много я думала о тебе и моей милой Алики, с тех пор как мы уехали из милого Кобурга, и не сомневаюсь, что расставание с ней было очень трудным для вас обоих.

Мы с удовольствием ожидаем её приезда в пятницу, и я буду присматривать за ней и прослежу, чтобы она отдохнула, не волновалась и делала все, чтобы поправиться, ведь в последнее время она была довольно слаба. Пока она здесь без тебя, думаю, она должна как можно меньше выезжать, чтобы на нее не глазели из любопытства, что в ее нынешнем положении твоей невесты и неприятно, и неуместно.

У нее нет родителей, и я считаю, что только я несу за нее ответственность. После смерти её горячо любимой матушки все её сестры видели во мне вторую мать, но был еще жив их дорогой отец.

Теперь бедная милая Алики – сирота, и у нее нет никого кроме меня. Надеюсь, ты будешь во всем откровенен со мной. Мне так жаль, что я не могу взять её с собой в Балморал, там лучший на свете воздух, он помог ей два года назад, и я надеюсь, что осенью она сможет туда поехать.

Остаюсь с искренней привязанностью, дорогой Ники, преданная тебе (будущая) бабушка.

Виктория К (оролева).

В день приезда Аликс посылает (22 апреля, Виндзор) Ники любовную весточку:

Мой драгоценный, дорогой Ники,

Я только что приехала и позавтракала с бабушкой. Как это напомнило мне Кобург и заставило еще больше по тебе скучать. Но потом восторг: нашла твое милое письмо, за которое много раз нежно целую и благодарю за цветы. Я вложу их в библию и молитвенник – они все еще прекрасно пахнут. Твое письмо – большое утешение для меня, не знаю, сколько раз за эти несколько минут я его перечитывала и покрывала поцелуями. Как мне недостает твоих поцелуев и благословений.

У бабушки изнурительный кашель. Пока мы ехали, я держала в руках твою монетку, играла с ней и смотрела на фотографию – все же некоторое утешение.

Твое письмо ужасно обрадовало меня. Я тоже стесняюсь высказывать свои чувства. Я столько хотела тебе сказать и спросить, и

о стольком поговорить, но стеснялась. Мы победим эту слабость, верно? О, я все время безумно хочу тебя, любимый мой, ты весь мой, ты мой собственный. О, дорогой, о, дорогой…

Пытаюсь немного привести в порядок комнату и расставить все фотографии. Все твои снимки глядят на меня своими прекрасными большими глазами. О, если бы ты был здесь! Я могла бы прижать тебя к сердцу. И подумать только, ты все еще трясешься в поезде, бедняжка. Сегодня вечером я с нетерпением буду ждать твоей телеграммы. Ты будешь часто писать, правда? Твои письма – величайшая радость для меня, я жду их целый день. Твои духи я использовала еще совсем немного, их запах наводит на меня грусть.

Милый мой, какое холодное прощание на станции у всех на глазах. Я думала о том времени, когда ты приехал. Никогда не забуду этих первых дней и каким чудовищем я была, прости меня, любовь моя. О, если бы ты только знал, как я обожаю тебя, с годами моя привязанность к тебе делается все сильнее и глубже; хочу только стать более достойной твоей любви и нежности. Ты слишком хорош для меня.

Но я должна остановиться, иначе это письмо не попадет вовремя на почту.

Благослови тебя Бог, моя истинная любовь. Много раз нежно целую.

Всегда глубоко преданная маленькая девочка Аликс.

Твоя невеста – как странно это звучит. Милый, я не могу перестать думать о тебе.

В тот же день – еще одно:

Не успела кончить одно, как хочется начать другое. Я старая болтушка, а когда ты со мной, я немею, как старая сова.

Сегодня после обеда я ездила с бабушкой на прогулку. Она начала задавать много вопросов, я уже не знала, что сказать. Ты знаешь, любовь моя, ты ей очень нравишься. Потом она задремала, а я восхищалась прекрасной природой.

Не представляю, что думают обо мне на почте, если я так часто пишу тебе. Может быть, ограничиться одним письмом в день? Но нет,

иногда я должна писать больше, ведь, когда я остаюсь одна в комнате, мои мысли еще безумнее устремляются к тебе – и тогда я докучаю тебе своей болтовней, прости меня, мой милый, дорогой Ники.

Если ты знаешь какие-нибудь книжечки о твоей религии, скажи мне, чтобы я побольше прочитала о ней, прежде чем ты пришлешь священника. Как бы я хотела, чтобы ты был здесь и помог мне. Ты так религиозен, ты должен понять, как это меня волнует. Но с твоей и Божьей помощью, любовь моя, я смогу всегда быть хорошей христианкой и служить моему Богу так же верно, как до сих пор, и даже более. Как благодарить Его за то, что даровал мне такое сердце, как у тебя, мой мальчуган. Да благословит и сохранит Он тебя – ныне и во веки веков. Я сижу, уставившись на твои фотографии, и думаю о том, что же ты там делаешь. Снова и снова перечитываю твое милое письмо, за которое тебя целую.

Теперь, мой драгоценный, дорогой Ники, я должна проститься. Благослови тебя Бог. Нежно целую.

Всегда любящая тебя и глубоко преданная Аликс

Сегодня большой сбор. К ужину у нас только дамы.

Спи хорошо, мой ангел, и пусть тебе приснится твоя «маленькая девочка», которая молит Бога о твоем счастье.

Любовный роман в письмах продолжил (23 апреля, Гатчина) Ники:

Моя милая, любимая, дорогая Аликс,

Мы прибыли вчера в 4.20 дня. Вообрази, дорогие Папа и Мама приехали на станцию и выглядели такими счастливыми. Конечно, я передал им все, что ты хотела. Они сейчас же согласились и сказали, что ты не должна отрекаться от старой веры и что будет как с Эллой. Ты даже не представляешь, моя дорогая, как я обрадовался, что они поняли твои доводы и сразу согласились. Меня особенно радует, что я первым могу тебя утешить этим. Все здесь ведут себя очень трогательно, все слуги и люди в доме прибегают ко мне в комнату и у каждого находится для меня доброе слово. О! Как я счастлив, что взял с собой столько твоих милых фотографий, письменный стол и шкаф уставлены ими. И куда я ни взгляну, отовсюду на меня смотрит моя милая маленькая девочка. Иногда даже с тем самым лукавым выражением, которое наводит меня на мысль о некоем доме на левой стороне дороги из Кобурга в Кетхендорф!!!!

Аликс – Ники (24 апреля из Виндзора, резиденции английской королевы):

Дорогой, милый Ники,

Я только что возвратилась из церкви, где прекрасно пели и была чудная проповедь. Я от всей души молилась за тебя, мой дорогой. И так хотелось, чтобы и ты был там. Думаю, что тебе понравилось бы наша служба, молитвы красивы и так возвышены.

Забыла вчера сказать, что, по мнению глупого Джорджи (будущего короля Георга V), я должна заставить тебя носить высокие каблуки, а сама ходить на низких. Он говорит, что Мэй не хочет менять свои, а он стал носить гораздо более высокие. Сперва было неудобно, а теперь он привык. Представляю твое лицо, когда ты это читаешь, – действительно, какое-то безумие! Как будто рост имеет какое-нибудь значение. И потом мужчина на высоких каблуках выглядит слишком нелепо. Я уверена, что ты никогда не будешь этого делать.

Бабушка сегодня, увы, очень прихрамывает. И это угнетает ее, бедняжку. Я надеюсь, дорогой, что ты сможешь время от времени брать отпуск, чтобы мы могли приезжать и видеться с ней. Ведь кто знает, как долго она еще будет с нами. А она так грустит при мысли о том, что я буду так далеко. Мы же все постоянно бывали здесь, и она всегда была для нас второй матерью и обращалась с нами, как с собственными детьми, а не внуками. Ужасно подумать, что с ней что-то случиться – тогда вся семья в какой-то степени распадется и никогда уже не будет прежней. Не станет главы, центра, вокруг которого все привыкли собираться. Дай Боже, чтобы она была с нами еще долгие годы.

Бабушка не позволяет мне ехать. У нее преимущественное право на меня. И это в последний раз. И потом она считает, что мне не следует ездить на большие приемы без тебя. Кажется, она не хочет, чтобы я ездила туда и тогда, когда она будет в Балморале. Я не поеду без тебя и на скачки в Аскот – это было бы неправильно. Да я и сама,

честно говоря, предпочитаю туда не ездить.

Мне снятся идиотские сны. Будто бы я помолвлена не с тобой, хотя безумно тебя люблю, а с твоим дядей Алексеем. Мы с тобой все время вместе катаемся на коньках, и я в отчаянии, потому что думаю только о тебе и не знаю, как из всего этого выпутаться. Какой-то абсурд.

Ники – Аликс (24 апреля, Гатчина):

Моя возлюбленная маленькая девочка,

Мне так ужасно недостает тебя, дорогая, особенно по вечерам. И единственное мое утешение – сесть и начать царапать письмо к тебе! Сегодня я был очень разочарован, не получив ни строчки от моей любимой девочки. Всякий раз, входя в свою комнату, я бросался к столу – но, увы! Он был пуст и столь желанный конверт отсутствовал.

Правда. Вместо этого я получил другое письмо – от бабушки, и очень милое. Особенно меня порадовало одно: она желает, чтобы ты этот сезон провела без всяких волнений. А это значит, что тебя не будут таскать на балы, приемы и т. д. Прекрасно, тем лучше!

О! Милая моя, как тяжело быть в разлуке, в те счастливые дни я никогда не воображал, что это так ужасно. Я сказал первой паре (Ксении и Сандро), что им гораздо лучше, так как они все время видятся. И они согласились со мной – особенно после того, как вчера наконец решилось, что их свадьба состоится в середине июля (в конце твоего лечения).

Я должен кое-что тебе сказать, моя любимая, дорогая маленькая девочка: Папа и Мама очень хотят видеть тебя здесь. Мы могли бы приехать из Англии вместе в июле на свадьбу Ксении, которая состоится в Петергофе. Чудесно провели бы вместе две недели, а потом ты вернулась бы в Дармштадт.

Из письма Аликс (26 апреля, Виндзор):

Дорогой, я уверена, что эти пять лет были благом для нас обоих, знаю только, что они заставили меня гораздо больше, чем прежде, думать о Боге. Ведь страдания всегда приближают нас к Богу. И, когда думаешь о том, что вынес ради нас Иисус Христос, какими незначительными и мелкими кажутся наши печали. А мы все равно раздражаемся и ворчим и не так терпеливы, как Он.

О, любовь моя, я хочу, чтобы ты был со мной, помог мне и научил меня быть лучше – я и наполовину тебя не стою, мне столько еще надо узнать. Подумай хотя бы о вопросе религии, ведь нельзя ожидать, что я сразу же все пойму и приму. А знать наполовину нехорошо. И должна же я немного узнать язык, чтобы хоть сколько-нибудь понимать богослужение.

О, ты мой любимый мальчик, мой, только мой, собственный, драгоценный мой, дорогой Ники. С тех пор, как пришло твое письмо и такие чудные слова, и цветочек, я чувствую себя другим существом. Благослови тебя Бог, любовь моя. Ты, безобразное создание, как ты смеешь говорить о лукавом взгляде и доме по левую сторону дороги!!!! Как тебе не стыдно, хотела бы быть рядом, чтобы ущипнуть тебя за это.

Твоя преданная девочка Аликс.

Ники – Аликс (26 апреля, С-Петербург):

Ах ты проказница, милая моя девочка. Я строка за строкой перечитываю твое письмо, и что я вижу? Что это ты написала в конце, что ты имеешь в виду? Милая, это я не стою твоей любви и той жертвы, какую ты приносишь, оставляя для меня свой «миленький

домик»! Мысль, что обладаешь такой привязанностью, так изумительна, что ее нельзя выразить словами ни на каком языке! Вот потому я так часто немею, находясь рядом с тобой.

Ники.

Из письма (27 апреля, Гатчина) Ники – Георгию (брату):

Итак, ты ожидал известия о моей помолвке, а я тебе скажу прямо, что ехал туда с отчаянием и без надежды, только с одним упованием на милость Божию. Теперь только начинаешь привыкать к своему званию жениха. Но ты себе представить не можешь, с какими трудностями я должен был бороться и через что прошел первые четыре дня, пока она наконец не дала свое согласие. Тогда сразу свалился весь в целый Кавказский хребет с плеч!

И на нее, мою чудную Аликс, после того как она решилась, эта перемена подействовала волшебным образом: она совсем развернулась, стала веселою, разговорчивою и нисколько не застенчивою при других. С этого дня началось райское житье для меня, к несчастью, впрочем, весьма непродолжительное – всего 12 дней. Впрочем, сколько бы не пребывали вместе, все казалось слишком скоро время бежит! Она теперь в Виндзоре у королевы.

Я собираюсь туда отправиться из лагеря в начале июня. О свадьбе еще не поговаривал, но никак не раньше октября, даже ноября! Я так счастлив видеть Папа и Мама радостными и совсем упокоенными на мой счет. По-моему, это неземное счастье, какое я испытываю теперь. Дай Бог, чтобы ты тоже со временем прошел через эту радость. Я тебе желаю этого из глубины сердца. Аликс и я пишем друг другу каждый день. Она все помнит зиму 1889 года и называет тебя, как тогда, «Плакучая Ива»! Но все-таки немного скучно без нее – выдержать нет никакой возможности!

Ники – королеве Виктории (из Гатчины 7 мая):

Дражайшая бабушка,

Позвольте от всей души поблагодарить Вас за ваше доброе письмо, такой приятный сюрприз и такая радость для меня! Как трогательно, что вы подумали обо мне теперь, когда я в разлуке с моей дорогой невестой, разлуке очень мучительной, так как после помолвки мы провели вместе только 12 дней.

Я очень благодарен Вам за всю Вашу доброту ко мне в Кобурге: никогда не забуду завтраки в Вашей комнате и доносившуюся снаружи музыку.

Как мило с Вашей стороны, дорогая бабушка, что Вы сами следите за ней. И мне особенно приятно было услышать от Вас, что она будет спокойно проводить время и не будет выезжать. Я вчера написал ей то же самое, но, конечно, в форме пожелания!

Мои родители были очень тронуты и признательны, когда я рассказал им во всех подробностях о нашем пребывании в Кобурге, и просили передать их радость и благодарность за Ваше внимание и доброту ко мне.

С каким нетерпением и радостью я предвкушаю тот день, когда смогу приехать в Виндзор и повидаться с Вами и моей дорогой Аликс. Надеюсь, что пребывание в Балморале будет Вам очень полезно, а Ваша неоценимая поддержка позволит нам счастливо встретиться в Виндзоре.

Не знаю, как благодарить Вас за то, что Вы взяли на себя труд написать мне такое очаровательное письмо.

С искренней любовью к Вам, дражайшая бабушка, Ваш любящий и преданнейший (будущий) внук.

Ники.

Ники – Георгию (брату, 9 мая из Гатчины):

Я всей душой разделяю твою радость увидеться снова с дорогой Мама и женихами (Сандро и Ксения)! Они стали совершенно невозможны, вероятно, от продолжительного томления и привычки друг к другу. Целый день они лижутся, обнимаются, валяются на мебели самым непозволительным образом. Ксения в особенности совершенно невозможна, ты ее, наверное, не узнаешь: с тех пор, что она невеста, она сильно изменилась!

Моя милая невеста пишет мне каждый день, и я тоже; она просила тебя поцеловать. Она еще не забыла про «Плакучую Иву». Папа разрешил мне пойти в Англию на «Полярной звезде» в начале июня; подумай, как я счастлив миновать этот подлый Берлин!

<1 2 3 4 5...9 >

На страницу:

Перейти

3 из 9