Снова Анту снился этот странный, мистический сон. В густых сумерках он брёл по полю, поросшему высокой колосистой травой. Словно живая, эта трава вторила его движению, переливаясь плавными волнами, и испускала смутное и мягкое, будто бы призрачное свечение. Казалось, этот неясный флюид был единственным источником освещения в простиравшемся вокруг таинственном пространстве, покрытом куполом густой и бархатистой тьмы. Кристальная прозрачность синеватого воздуха создавала обманчивое впечатление морозности, хотя в действительности ощущения температуры не было. Лишь обеззвученное и парадоксально ясное видение открывалось на дюжину шагов перед его взором, постепенно растворяясь в сгущающейся черноте. Ант ощущал необычайную легкость – он будто бы парил над землей. Похоже, что и сам он был чем-то призрачным, чем-то неведомым под стать простиравшейся вокруг обители, влекущей к себе его разум снова и снова, словно являясь неизменным перекрестком всех его жизненных путей.

В этом месте Антом всегда овладевало некое особенное чувство, поднимающееся из самых глубин его естества. Вот и теперь щекочущее ощущение зародилось внизу живота и легкой частой дрожью пробежало вверх по позвоночнику, пробуждая трепет в его сердце и ожидание чего-то необычного, предвосхищение чуда. Однако неуловимая новая нотка зазвучала в нём на этот раз: чуть глубже трепетали его внутренние струны, чуть явственней пульсировало его призрачное тело, чуть острее стало его восприятие. С каждым шагом странное волнение нарастало в нём, пронизывая всё глубже, и в тот миг, когда это чувство овладело им полностью, поле зрения Анта подёрнулось, и с изумлением он вдруг увидел перед собой огромное, невероятно огромное багровое солнце, словно выросшее вдруг из-за близкого горизонта и окрасившее окружающий мрак в кровавые тона.

Будто завороженный, Ант смотрел на него и не знал, чего ожидать. Сильное чувство тревоги овладело им. Он слышал шёпот – шёпот из космоса. В непонятных, едва различимых словах Ант улавливал ярость, ненависть и злобу. Что-то глубоко внутри него знало, что враг пришёл. Знало, что это очень древний, смертельный, беспощадный враг. Каким-то образом – неясно, откуда – Анту было известно, что этот враг несёт с собой угрозу, которую невозможно переоценить – огромную угрозу, всеобъемлющую.

Его тело среагировало инстинктивно. Ант принял странную боевую стойку, словно в его руках были щит и меч, и неотрывно вглядывался в багровую тьму, противоестественным образом пролегшую между ним и этим светилом. Будто оголенный нерв, Ант старался уловить малейший шорох, малейшее движение там, впереди. Однако в движение вдруг пришло пространство позади него. Из призрачного флюида, испускаемого травой, стали возникать фигуры. Повсюду в поле зрения Анта выступали и обретали очертания воины, прогоняя своим появлением багровую тьму. Не было сомнения в том, что это именно воины, пусть они имели разнообразный, порой самый невероятный вид. Некое безусловное знание подсказывало Анту, что это свои, что они пришли сюда сражаться с врагом и погибнуть, если это потребуется. Эти люди – пусть некоторые из них даже не походили на людей – явились сюда чтобы принять первый бой. В их сердцах пылал огонь, их глаза, их лица и движения источали решительность и непреклонность.

Поравнявшись с Антом, они вставали в строй, плечо к плечу, образовывая длинную, как будто заградительную цепь. Здесь были все: мужчины и женщины, карлики и настоящие гиганты, воины в тяжелых доспехах и в изысканных нарядах. Были воины, напоминавшие льва или медведя, либо других, порою неизвестных Анту, животных. Некоторые из них испускали всполохи пламени, другие искрились молнией. От иных исходил холод или излучались ауры всевозможных форм и цветов. Здесь было представлено оружие самых разных эпох и стилей, а также совершенно фантастические, невиданные Антом образцы. Как и сами воины, их оружие, наряды и амуниция так же лучились, сияли, искрились и сверкали на все лады. Можно было представить, что здесь собрались персонажи из множества фантастических произведений, и задались целью представить все грани человеческого воображения на тему героев боевого жанра в этом таинственном месте.

Ант встряхнулся и напомнил себе, что это всего лишь сон, а во сне нередко происходят необычайные вещи. Стоит ли удивляться? Он почувствовал, как тревога покидает его. Теперь, в окружении этого воинства, ему уже ничего не было страшно. Он хотел было выступить вперед, как позади него раздался громоподобный голос:

– Держим строй. Битва близится!

Глава 2. Тот самый день

– Ант! – кричали под окном. – Ант! Ты пойдешь заниматься? Битва близится, Ант! Поднимайся, лежебока!

«Какая ещё битва?» – спросонья Ант не мог понять, о чём идёт речь. Этот вопрос лениво ворочался в его сознании, не позволяя ему снова уснуть. Тут Ант припомнил подробности ночного видения и подскочил в кровати. Немного придя в себя, он выглянул в окно и хотел было крикнуть, что сейчас соберётся и спустится, как в комнату вошла мама.

– Владик, даже не думай кричать из окна, и друзей своих попроси впредь вести себя потише, пожалуйста. И почему нельзя называть друг друга по имени? Их ведь для того и дают людям. Не могу взять в толк, отчего мальчишкам нравятся все эти прозвища!

– Доброе утро, мам… – протянул Ант. – Похоже, ты немного не в духе.

– Что есть, то есть, сынок, – растеряно ответила мама. – Но ты ведь помнишь, какой сегодня день…

Ант, конечно, помнил. Вернее, он помнил об этом ещё вчера вечером. Теперь же, после столь глубоко поразившего его сновидения, он никак не мог собраться с мыслями. Поэтому рассеяно смотрел на маму и мучительно пытался восстановить ход событий.

– Ох, Владик, ты снова засиделся за компьютером допоздна? Нужно лучше отдыхать, сынок, чтобы силы были, и голова работала. Поднимайся и прими душ. Завтрак уже на столе.

Мама вышла, и Ант снова выглянул в окно – его приятеля там уже не было. Зато неподалёку стояла соседка, бабушка Люба. Заметив Анта, она помахала ему рукой и, подойдя поближе, крикнула:

– Владислав! Передай маме мои соболезнования, внучок. Сочувствую вашей утрате, ох, горе так горе. Обязательно поставлю свечи за ваших родненьких, помолюсь. Что же с ними произошло-то. Такая беда… Вы держитесь, мои умницы, стойте друг за друга. Жизнь она такая – никогда не знаешь, что тебе уготовано.

Бабушка Люба отправилась по своим делам, а у Анта словно прорвало плотину, преграждавшую реку его памяти. Воспоминания хлынули в его сознание резко, горько и безжалостно. Он вспомнил их большую дружную семью. Вспомнил, как здорово им жилось вместе, когда ещё были они: папа, брат и сестра. И то, как в один прекрасный день они исчезли, растаяли как дым.

Анту стало так больно, что он поспешил к маме на кухню, позабыв про душ. Ведь если он испытывал такие чувства, страшно даже представить, что, должно быть, переживала она.

Мама Анта, стоически державшаяся столько времени, в этот день дала выход своему горю и плакала навзрыд. Ант старался быть рядом, поддерживать чем только мог. Он надеялся, что, разделяя её горести, облегчает это бремя хоть немного.

Сидя на диване в комнате матери они разглядывали фотографии из счастливого прошлого, когда они дружно жили в собственном загородном доме, развлекались и гуляли, мастерили что-то во дворе. Ездили в путешествия, или просто выбирались в выходной день на озеро или в лес. Смеялись и радовались, наслаждались своим семейным счастьем.

Все это рассыпалось, растворилось как мираж четыре года назад, когда отец Анта, его брат и сестра отправились на весенние каникулы в горы, пожить лагерем вместе с коллегами отца по работе и их семьями. Лишь заболевание Анта заставило их с мамой остаться дома. На семейном совете было решено, что небольшой недуг – не повод прозябать в своем гнезде всему семейству. Так и получилось, что мама с Антом остались ждать его поправки, тогда как остальные члены семьи отправились навстречу приключениям. Спустя несколько дней связь с ними оборвалась. Через некоторое время выяснилось, что они числятся в списке пропавших без вести. Группа, вместе с которой они отправились в поход, по всей видимости, попала под случившийся в тот день обвал. Достоверно не было известно, что с ними произошло. Спасателями были найдены лишь некоторые личные вещи участников экспедиции, однако тела им обнаружить не удалось. Оставалось сделать вывод, что экспедиция погребена под валом камней в злополучном ущелье, расчистить который не представлялось возможным, либо же они были сброшены обвалом в текущую через ущелье горную реку и унесены её бурными водами. Поэтому сперва все они были объявлены пропавшими без вести, а по истечении полугода признаны погибшими.

Теплившаяся некоторое время надежда на чудесное спасение постепенно угасала, и спустя некоторое время от нее не осталось и следа. Мама Анта была убита горем, и сам он был до глубины души потрясен столь внезапной и чудовищной утратой. Мир рухнул, оставив лишь два осколка большого целого. Им предстояло обрести новый смысл, найти новое место в изменившемся мире.

Для матери этим смыслом стал Ант. Она посвятила себя тому, чтобы дать ему фундамент, опору в этой сложной, требовательной ко всему на свете жизни. Им пришлось переехать из загородного дома в маленькую двухкомнатную квартиру на окраине, поскольку мать не могла справиться с содержанием столь большого хозяйства. Оставшиеся средства она бережно хранила для того, чтобы обеспечить Анту учебу в университете. Вырастить сына образованным, интеллигентным человеком казалось ей делом первостепенной важности. Во всём прочем можно было и потерпеть.

Мама очень расстраивалась видя, что Ант тратил множество времени на бестолковые, по её мнению, занятия подростков: гулял с друзьями, играл в видеоигры, погружался в мир фантазий, устраивая эти бесцельные постановки фантастических сюжетов. А уж о его новом увлечении – травмоопасных сражениях с оружием – старалась даже не думать.

– Владик, я не прошу от тебя слишком многого, – часто говорила мама. – Просто будь порядочным человеком, выучись, найди хорошую работу и обзаведись семьей. Знаешь, в этом и есть простое человеческое счастье. Ты уж поверь мне – человеку, потерявшему слишком многое. Ты мой свет, ты всё, что удерживает меня на этой земле. И я желаю тебе лишь добра.

Ближе к вечеру мама уснула. Ант заботливо укрыл ее одеялом и посидел рядом, глядя на ее беспокойное, не способное расслабиться даже во сне лицо. Она ведь всё ещё была довольно молодой, его мама. Однако глубокие морщины давно уже пролегли на её усталом худощавом лице. В этот момент Ант отчетливо осознал, сколько боли она хранит в сердце, сколь тяжёлое бремя несёт все эти долгие четыре года. Ему стало ясно всё её самоотречение во имя того, чтобы дать ему беззаботное юношество, её чаяния обеспечить ему достойную жизнь. И услышал горький упрек совести: ведь он мог сделать гораздо больше для их маленькой, теперь уже ставшей маленькой семьи. Мог стараться гораздо лучше для того, чтобы воплотить мамины мечты и не позволить её усилиям пропасть даром. Ведь он уже взрослый, ему уже пятнадцать лет! И ему давно пора приносить гораздо больше пользы дому, в котором он является единственным мужчиной. Моментально у Анта созрел план, он немедленно оделся и вышел из дома. Оставаться беспечным больше было нельзя, нужно было действовать.

Глава 3. ИгроДилл

Ант отправился к своему старинному приятелю Диллу. В последние пару месяцев единственным местом, где его можно было найти, являлось ветхое, красного кирпича старинное строение, затерявшееся в укромном уголке городского парка, теперь буквально утопавшего в весенней зелени. Поэтому Ант направился прямиком туда. Уже смеркалось, он осторожно пробирался между деревьями, сокращая путь.

В былые времена в этом здании размещался салон игровых автоматов. Игры, в которые там можно было поиграть, безнадежно устарели ещё до появления игровых консолей1. Так что, лишившись клиентуры, салон попросту закрылся, не имея возможности обновить свои игровые системы в трудные девяностые годы.

Шло время, городской парк менялся. Его новые мощённые плиткой дорожки прошли стороной полузаброшенного строения, и все о нём позабыли. И вот Диллу каким-то образом удалось убедить руководство парка предоставить ему это здание со всем содержимым под реализацию амбициозного проекта – открытия салона ретро–видеоигр, и даже выделить небольшую материальную помощь на развитие.

– Привет, Дилл, – сказал Ант, входя без стука в слабоосвещённое помещение, обильно заваленное различными частями разобранной электроники. – Ну и бардак же здесь у тебя!

– Привет, привет дружище, проходи, располагайся… – пробормотал Дилл, не отрываясь от пайки каких-то внутренностей одного из раскуроченных игровых автоматов. Затем отложил паяльник, лукаво взглянул на Анта и спросил: – И где это видано – называть творческий процесс бардаком? Ну и вообще, всякий порядок, или космос если угодно, возникает из хаоса. А здесь у меня все очень даже структурированно, пусть для тебя это и не очевидно.

– Во всяком случае заметно, что эта работа приносит тебе массу удовольствия. Таким довольным я тебя давно не видел, – подметил Ант.

– Это точно, я просто на седьмом небе! Так здорово вдохнуть вторую жизнь во всё это барахло. Столько изобретательности требуется, чтобы вновь заставить это работать, ты даже не представляешь! – Дилл льстил сам себе и светился от собственных похвал. – Зато, когда все заработает, устроим здесь фантастическую тусовку! Я уже и название придумал: «ИгроДилл»! Как тебе? Отлично звучит, не правда ли?!

Дилл испытывал высшее вдохновение и, казалось, был готов взлететь и порхать в воздухе помещения.

– Соберем здесь всех друзей, всех желающих пригласим! – продолжал Дилл строить планы. – Здесь есть автоматы разных поколений – и совсем динозавры, и чуточку свежее… Все будут в полном восторге, дружище, вот увидишь!

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – прервал его Ант. – Это ведь предполагается как бизнес–проект, верно? И в любом случае понадобятся средства на текущие расходы, на ремонт и обновления. Так что какие-то деньги с посетителей просить придется. И я мог бы взять на себя все это, заниматься коммерческой стороной, понимаешь? Сказать по правде, очень хотелось бы иметь свой заработок и помогать маме. Что скажешь?

Дилл крепко задумался. Большой поклонник электроники и бескорыстный человек, он делал все это из энтузиазма и явно испытывал дискомфорт от мысли, что результаты своего труда понадобится кому-то продавать. Почесав затылок, он вздохнул и стал очень серьезным. Настолько серьезным, что почти перестал быть похожим на самого себя: столь редко его привычно увлеченное и беззаботное выражение лица уступало место каким-либо другим эмоциям. Он поднялся на ноги и в задумчивости зашагал по комнате, лавируя между устилающими пол блоками, деталями и запчастями. Однако вскоре стукнулся головой о свисавшую на проводе лампочку и присел снова. Среди сверстников он всегда был самым высоким, и в свойственной ему манере подшучивал, что является на голову выше окружающих во всём.

Продолжая пребывать в задумчивости, Дилл машинально потирал ушибленный лоб, из-за чего приобрёл совсем уж глубокомысленный вид. Глядя на него, Ант развеселился и задорно провозгласил:

– Наш пригожий крокодил чуть лампочку не проглотил! Внимание всем лампочкам в округе, берегитесь!

Дилл хмыкнул и улыбнулся. Крокодилом его дразнили в детстве, но он и не думал обижаться. Это прозвище приклеилось к нему благодаря внешности: он был высок и худощав, с крупной головой и блестящими глазами. Его широкая, что называется до ушей, улыбка обнажала крупные зубы, а смех порой переходил в хрип. Все это придавало парню несколько хищный вид, как и манера смотреть на собеседника в упор, практически не мигая. Позже это прозвище преобразовалось в другое, более лаконичное, которым он сам подписывался в сети Интернет – Дилл.

Помолчав ещё немного, Дилл взглянул на Анта и сказал:

– Ты знаешь, я надеялся обойтись без этого, но, похоже, хозрасчета здесь и впрямь не избежать. И, полагаю, ты вполне подходишь на роль управленца. Единственной моей просьбой будет держать доступные цены и всегда помнить, что в первую очередь у нас здесь веселье, и уж затем всё остальное.

– Отлично! – воскликнул обрадованный Ант. – Я буду считать этот день судьбоносным! Он станет началом чего-то действительно большого!

Произнеся это, Ант осекся.

– Какой же я осёл. С этим днем в моей семье и без того связано слишком многое. Мне не стоило так говорить…

Дилл сочувственно кивнул, но решил не развивать эту тему. Его философией было концентрироваться на позитиве, и огорчать Анта ему совершенно не хотелось.

– Я, пожалуй, пойду уже, дружище. А детали мы с тобой обговорим в следующий раз, хорошо? – Ант чувствовал себя смущенным. – Нужно проведать, как там мама.

Ант помахал рукой и направился было к выходу.

– Ант, постой-ка, раз уж ты здесь, не мог бы ты мне помочь мне кое с чем разобраться? – окликнул его Дилл. – Думаю, это не займёт много времени. Среди этого металлолома мне попалась одна поистине феноменальная штуковина и, должен признаться, я до сих пор не разобрался в том, что же это такое. А ты ведь знаешь мои способности…

С молчаливого согласия Анта, замершего у двери, Дилл принялся рыться в куче железок, сваленных в углу.

– Другой бы на моём месте, – продолжал он, – счёл бы это какой-нибудь бутафорией, но я сразу понял, что это не просто косплей2.

С этими словами Дилл выудил из кучи и продемонстрировал Анту предмет, очень похожий на лёгкие доспехи короля, вроде тех, что друзьям порой встречались во время постановок различных фантазийных сюжетов – их общего увлечения. Доспех был изготовлен из желтоватого, изрядно почерневшего металла, и представлял собой кольчугу, к которой крепились корона, пластинчатые наплечники, набедренное окаймление и медальон, расположенный примерно на уровне солнечного сплетения. Вероятно, когда-то вещь была изящной и красивой, но теперь представляла собой жалкое зрелище: потускневший, затёртый, испещрённый царапинами металл оставлял наблюдателю лишь догадываться о том, что некогда он был украшен красивыми изящными орнаментами. Витиеватые зубцы короны были изогнуты и обломаны, медальон расколот, защитные пластины выщерблены и зияли пробоинами.

При внимательном рассмотрении экспоната Ант заметил, что изображение на медальоне словно изъедено кислотой и совершенно неразличимо. Было похоже, что когда-то атрибуты доспеха были инкрустированы крупными камнями, но теперь сохранились лишь осколки их креплений, торчащие тут и там.

– Странность заключается в том, – продолжал Дилл, пока Ант разглядывал доспех, – что от этих штуковин исходят весьма ощутимые вибрации. Вот дотронься-ка.

Ант прикоснулся к предложенной амуниции и явственно почувствовал некий пульс, показавшийся ему практически живым. Это было очень странным ощущением – прикасаться к живому металлу. Ант быстро отмахнулся от этой мысли и тут же встрепенулся от другой, пришедшей ей на смену.

– Послушай, а вдруг эта штука радиоактивная, или что-то в этом духе? – спросил он встревоженно. – Все–таки ненормально ощущать такое от железа.

Дилл хмыкнул и задрал нос.

– Счетчик Гейгера с твоим предположением не согласен, мой друг, я лично у него консультировался, – кажется, Дилл гордился своей остротой. – А вот электромагнитная активность у этого металлолома очень выраженная и порождает весьма сильное поле. Я недаром засунул его под железки, для предосторожности.

Дилл подбадривающе похлопал Анта, давая понять, что всё в порядке.

– В общем, штука необычная, но опасности для нас не представляет, с этим разобрались, – уверенно провозгласил он. – А теперь что я, собственно, от тебя хочу. Надень это, пожалуйста, а я проведу кое-какие замеры. Можешь считать это вступительным взносом за участие в игровом бизнесе, или посвящением.

Ант обернулся к одному из автоматов, и, глядя на свое отражение в неработающем экране, принялся надевать на себя загадочный доспех. Амуниция хорошо подходила ему по размеру. Впрочем, Ант был вполне себе обычным подростком, среднестатистического роста и телосложения – как отмечали на медкомиссиях в школе. Он был довольно крепким благодаря регулярным тренировкам в спортзале, в котором бойцы Булатной дружины – как они называли свое боевое сообщество – готовились к соревнованиям. Однако особого отражения на фигуре или мускулатуре Анта это обстоятельство не находило, что побуждало его упражняться ещё усерднее.

По мере облачения в доспех по его телу прокатилось целая гамма необычных тонизирующих ощущений. А в момент, когда Ант надел на голову кольчужный капюшон с короной, он вдруг почувствовал огромный прилив сил, и тут же окружающий мир начал изменяться. Куда-то пропал Дилл, а в зале вдруг воцарился идеальный порядок: исчезли всюду разбросанные железки, автоматы ровненько выстроились вдоль стен, в комнате зажегся равномерный приятный свет. Экран, в который он только что смотрел, ожил. В нём запускалась игра Городки.

Автоматы приняли включаться повсеместно. Помещение зала наполнилось чарующими звуками, знакомыми Анту с детства. Засияли разноцветные лампочки, замигали радостными огоньками. Весело позвякивая, пришли в движение кнопочки, рычажки и прочие элементы управления. Морской бой, Снайпер, Баскетбол и многие другие автоматы пели, щёлкали и стреляли на все лады.

Однако Анту не удалось хорошенько осмотреться: внезапно всё окружающее стало растворяться и закручиваться, причудливо смешивая краски и искривляя свои черты. В следующий миг перед ним образовалась воронка, и какая-то сила подхватила и увлекла его в зияющую бездну, распахнувшую ему навстречу свои объятия.

Глава 4. Страж Наскальных врат

Вихрем пролетев по тёмному тоннелю Ант вдруг обнаружил себя парящим в космосе. Вокруг него ничего не было, лишь далёкие звезды протягивали к нему лучи из темноты. «Световые годы одиночества» – промелькнула в его голове мысль. Перевернувшись в пространстве, он обнаружил, что здесь вовсе не настолько пустынно, сколь показалось ему на первый взгляд. Омываемая лучами солнца, скрывшегося позади, перед ним предстала огромного размера полупрозрачная флюоресцирующая сфера. Он воспринимал это так, как если бы оказался на орбите планеты, походившей на огромный мыльный пузырь.

Вдруг эта сфера начала приближаться, стремительно расти на глазах. Почти соприкоснувшись с космонавтом поневоле, сфера вдруг растворилась и вокруг Анта образовался густой туман, который стал постепенно рассеиваться. Через некоторое время сквозь него проступили очертания окружающего мира.

Когда картина местности, в которой он оказался, окончательно прояснилась, Ант обнаружил себя стоящим на скальном плато, обрамленном утёсами с трёх сторон и глубокой пропастью, распростершейся позади него. Это было похоже на амфитеатр, вырубленный в скале некоей непостижимой силой.

Похоже, это место знавало много неурядиц. Площадка была испещрена трещинами и разломами, местами оплавлена, несла на себе следы многочисленных ударов стихии, о чем говорили пятна ожогов и выбоины всевозможных форм и размеров. Те же свидетельства невзгод виднелись и на израненных сводах амфитеатра, а по всей площади амфитеатра были разбросаны камни и валуны. Довершали картину облака пыли, которые то и дело вздымал врывающийся сюда ветер, клубящиеся вокруг и извивающиеся серыми змеями промеж камней.

Внимательно осмотрев место, в котором он оказался, Ант заметил массивные каменные ступени, прорубленные в теле дальнего утеса. Уходя вверх, они вели к огромным вратам, створки которых были выполнены в виде орлиных крыльев, а над ними возвышалась орлиная голова. Также можно было различить каменное сооружение, напоминающее алтарь, расположенное на площадке перед вратами. У подножия ступеней, опираясь на древко огромного молота, стоял большой каменный истукан3.

«Если мерить его в диллах, получится никак не меньше двух в высоту», – подбодрил себя Ант забавным наблюдением и направился к изваянию.

Поравнявшись с гигантом, Ант окинул его взглядом. Теперь он мог видеть то, чего было не различить издали: изящный рельеф каменных мускулов, атлетическое телосложение, человеческие черты лица. Это был не просто каменный чурбан, а настоящее произведение искусства. Одетый лишь в набедренную повязку и вооруженный каменным молотом, он производил впечатление пещерного человека, охраняющего вход в своё логово. Лишь его закрытые веки не вполне подтверждали эту идею, впрочем, быть может, он просто дремлет на посту, и нужно бы его разбудить?

Ант все ещё размышлял о флюиде непоколебимости и мощи, исходившем от каменного колосса4, когда шагнул по направлению к ступеням. Едва он занес ногу над высоким, достигающим его колена, краем нижней ступени, как услышал громкий, скрежещущий звук позади и инстинктивно пригнулся – как раз вовремя для того, чтобы огромный каменный молот пронёсся над его головой, направляемый руками ожившей статуи, и не размозжил её. Все ещё пребывая в растерянности от внезапного нападения, Ант оцепенело наблюдал, как мощные руки гиганта заносят молот снова, готовясь нанести удар сверху вниз – в то самое место, в котором он находился.

1 2 3 >

На страницу:

Перейти

1 из 3